***
Поход в бордель не решил проблемы Второго, лишь усугубив их. Проведя ночь с Тео, деля его с братом, он яснее осознал свои желания. Тигр хотел Лава. Чувства к этому хрупкому мальчишке едва ли не пугали его самого. Хотя он понимал, что силой духа малец не уступает многим офицерам, желать его казалось чем-то неправильным. Что там говорить, Второй впервые всерьёз увлекся тем, кто не спешит сам прыгнуть ему в постель, а дразня его одним своим существованием, ускользает, как рыбка из руки. Ложась в постель, Второй успокаивал свой разум, чтобы глубоким сном восстановить силы для нового дня работы, но перед его мысленным взором рисовался обнаженный Лав. Открытый, доступный, разгоряченный. Каким он бывал только в его мечтах. Его взгляд через плечо, когда он встаёт на колени и опускается на локти, только для своего генерала. Его сильные, стройные ноги на плечах Второго. Его губы на члене… Когда Лав в очередной раз проник в генеральский шатёр, Второй уже едва мог сдерживаться. Юноша стоял перед ним с обычным для себя суровым выражением лица, с которым не вязался странный огонек в глазах. Он всегда так краснел, что его тонкое загорелое лицо обретало особую юную и уязвимую прелесть. Второй стоял перед ним, чувствуя, что пропал. С этого момента и окончательно. — Какие будут приказы? — хрипловато спросил Лав. Не надо, мальчишка, не задавай такие вопросы! Только не мужчине, который смотрит на тебя, думая лишь об одном. — Ты свободен, — сухо обронил Второй, сжав руку в кулак за спиной и поедая его взглядом. Мальчишка так и не тронулся с места, словно ожидая чего-то, его губы разомкнулись, но с них не сорвалось ни единого звука. Прошла вечность, прежде чем он ушёл, кинув на Второго взгляд через плечо. Совсем как в его мечтах… …— Какого… — Второй сдержал брань, кидая на стол письмо от губернатора южных областей. Он так не понял и строчки из него. — Позовите Лава! Лав и правда изменился. Второй отмечал, как он вытянулся за полгода, возмужал. Ещё немного и он станет крепким солдатом, и Второй уже не сможет останавливать себя мыслями о его незрелости. Что будет тогда? Падёт к его ногам? Лав смотрел на него снизу вверх, и невозможно было разгадать этот тёмный взгляд. — Жду ваших распоряжений, генерал, — непривычно низко проговорил он. Второй приблизился, грудь тяжело вздымалась от желания заключить мальчишку в объятия. Он поддался этому желанию. Тонкое тело напряжённо замерло, вытягиваясь, когда генерал исступленно прижимал его к себе, едва не отрывая от земли. — Как же я тебя хочу… — простонал Второй, зарываясь лицом в белокурые волосы. — Все время… Прямо сейчас… Прямо здесь… Он хотел его. И мало было прижимать его к своему телу, хотелось войти в него, разом, так, чтобы с его губ сорвался стон. Второму не хватило бы ни рук, ни губ, Лав был нужен ему полностью. Второй, шатаясь шагнул назад, завалился на лавку, затаскивая мальчишку на колени, и наконец впился в его скривившиеся будто от плача губы… …Это на миг отрезвило его. Он плачет?.. Он настолько не хочет?.. …Резкая боль пронзила живот, и плачущая гримаса сменилась презрительной усмешкой. — Командиры пидарасы… И генерал у них пидарас, — прошипел Лав, второй раз вонзая в него кинжал, теперь под ребра. Кровь потекла у Второго изо рта, от боли он не смог произнести ни слова, беспомощно глядя снизу вверх на мальчишку, что все еще сидел у него на коленях. — Если отрезать твои волчьи яйца, ты наконец угомонишься? — Лав оскалился, спуская руку с кинжалом ниже… Второй наконец смог вскрикнуть, едва не скатываясь с кровати, весь мокрый от кошмара. В шатер тут же сунулись два стражника и с изумлением увидели, что бледный генерал тяжело дышит, вытаращившись в темноту и схватившись за живот. — За лекарем, быстро! — рявкнул старший из стражников второму, бросаясь к генералу. — Вас ранили? — Здесь никого не было. Это просто кошмар, — произнес негромкий низкий голос. Из тёмного угла выступила тень, стражник выхватил оружие раньше, чем признал юного командира теневых дозорных. Впрочем, навредить он бы ему не смог. — Генерал, позвать монаха? — тихо спросил Мерель, присаживаясь на корточки перед кроватью. Второго трясло. Он все ещё ощупывал живот, не сознавая до конца, что это был всего лишь сон. Всего лишь… — Нет… — наконец, выдохнул Второй и попытался встать. Мерель тут же протянул руку, чтобы он мог опереться. Второй заметил, что эта рука еле заметно дрожит. — Вам надо поспать. В последнее время вы совсем не отдыхаете, — прошептал Мерель, взволнованно глядя снизу вверх. — Я скажу лекарю, чтобы приготовил сонный отвар. Монах может нарисовать поле от кошмара снаружи шатра… — Не было никакого кошмара! — резко бросил Второй. — Рана дала о себе знать. Пойду, подышу воздухом. Он все же оперся на руку Мереля и направился к выходу из шатра, оставив его общаться с лекарем. «Этого не случится наяву, — думал Второй, глядя на холодную луну. Усмешка Лава в его сне была так же холодна. — Я не схвачу его насильно. Не потеряю голову. Это невозможно». К счастью, сон напомнил ему о словах Лава в их первую встречу. Как тот ненавидит домогательства командиров. Больше Второй не забудет.***
Лави уже не первый раз сопровождала обоз на Север, к границам Вольных земель. Ей нравился этот туманный край. Она выросла недалеко от этих мест, и проезжая мимо лесов и болот, ощущала себя как дома. Когда-то повозкой правила ее бабушка, а Лави пряталась между бочек с камнями, жуя какой-нибудь пирожок. Теперь она была солдатом и сама отвечала сразу за несколько повозок, которыми правили юные новобранцы. Было бы удобнее, если бы ей выделили лошадь, а так приходилось скакать с повозки на повозку, бегая с утра до ночи. Когда они приехали в озерный край, Лави вспотела и запыхалась. Но не могла позволить себе во время отдыха ополоснуться в озере с остальными. Лави взяла на себя первую вахту охраны, оставшись с сосунками, пока к озерам прогуляются командир и старшие сослуживцы. А уже потом поскакала к облюбованному маленькому лесному озерцу, чтобы помыться без лишних глаз. Давно стояла осень, несмотря на солнечные жаркие дни вода ночью не прогревалась, и остальные солдаты предпочитали озеро, залитое солнцем, без деревьев на берегу. Лави же решила потерпеть холодную водичку, но освежиться. Убедившись, что в лесок не забрёл никто из солдат, Лави разделась и тихонько вошла в озеро. Нежданных гостей она не боялась, всегда можно было нырнуть под высокий бережок и даже напялить на себя одежду, если кто-то решит спуститься к воде. Лави считала себя разумной девицей и не стала бы рисковать. Кто же мог знать, что удача именно сегодня изменит ей? Девушка торопливо ополоснулась в прозрачной водичке, тишину нарушали только ее плескания, да журчание ручья, что пробегал по узкому крутому овражку перед тем, как слиться с озерцом. И потому Лави чуть не вскрикнула от страха, подняв взгляд и увидев, что теперь в озере она не одна. У противоположного берега стояла обнаженная женщина с очень полными руками и бёдрами и большой грудью, которую чуть прикрывали длинные волосы. С мягкой улыбкой она сделала шаг к Лави, вода в неглубоком озерце была ей немного выше колен. — Чего же ты испугалась, милая? — нежно спросила женщина. К ее светлой коже прилипли листья, вода струилась с волос по телу, словно она только что вынырнула из глубины. Лави даже пискнуть не могла от безотчетного ужаса. Отскочив от воды, она сгребла одежду в охапку и заметалась в поисках тропинки наверх. — Только не кричи, тебя ведь увидят солдаты, если сбегутся на крики. — Женщина неспешно вышла из воды, ее большие, светло-зеленые, как само это озеро, глаза смотрели на Лави сочувственно и ласково. — Не убегай, глупенькая. Они причинят тебе боль, если ты окажешься в их руках. Разве этого ты не боишься? Лави от страха была готова выбежать голышом из леса, но заслышав мужские голоса все же испуганно вжалась в бережок. — Тут и порыбачим, — басил знакомый солдат, словно нарочно проламываясь через лесок с треском и шорохом. — Дурни, всю рыбу там распугали. А здесь точно поймаем. Лави беспомощно съежилась. Ни остаться на месте, ни убежать! Водную фею солдаты не напугали, но призови их Лави, они возможно и сумели бы ее отогнать. И увидели бы, что она девушка! Лави уже собралась зажмуриться, когда женщина протянула ей руку. — Доверься мне, я отведу их взгляд, — прошептала она. И едва солдаты показались на берегу, женщина распласталась на земле, прижав Лави к своему холодному телу. Нечеловечески сильные руки обхватили ее за плечи, ноги крепко сжали бедра девушки. — Опля, а кто это… Лав! Лав, мелкий ты паразит! — прогрохотал грубый смех за спиной. Лави испуганным зайцем смотрела в лицо водной феи, что лишь усмехнулась в ответ. — Какую бабу завалил! Ладони женщины давили так крепко, что кости грозили вот-вот хрустнуть. А холод от нее исходил такой, что тело пронизывало болью, как от ледяной воды. — П-проваливайте!.. — хрипло крикнула Лави, не поднимая взгляда на солдат. У нее уже зуб на зуб не попадал, а она так и не решилась попросить о помощи. — Э, ебака грозный, ты полегче! — пригрозили ей солдаты, но со смешками и сальными прибаутками потопали назад. Лишь когда шаги их стихли, Лави рванулась изо всех сил. — Отпусти… — проскрипела она, начиная биться в объятиях феи как рыбка в сетях. Но та и не думала ее отпускать. — Зачем? Зачем ты хочешь вернуться к ним? — журчала она. — Ты видишь, какие они похотливые и отвратительные? Я старалась скрыть тебя, но они и про тебя говорили… Солдаты и правда дали не только полную оценку прелестей «бабенки», но и прошлись своими грязными языками по крепкому заду «сослуживца». Лави скривилась, чуть не плача. Разве… Разве их насмешки страшнее смерти в этих ледяных объятиях? Если ее загубит нечисть, вырвут ли монахи ее призрак из плена, или она станет очередной печальной русалкой, завлекающей путников на границе с Вольными землями? Про водных фей и их камышковые свадебные уборы ходило много сказок. Если их «женихов» ждала расправа от кровожадных «невест», то «подруженек» они старались увлечь за собой в пучину и тоже облечь в прекрасный свадебный наряд. «Я видел фею…» — Лави со слезами вспомнила сказку, которую пересказала со слов любимого генерала. Видимо, нечисть поминать и правда не следует. Или же ее настигла расплата за то, что она лечилась у шамана?.. — Спасите!.. — Зажмурившись, Лави дернулась изо всех сил, и вдруг… По спине проползло что-то живое и тяжёлое. Лави чуть дух не испустила от страха, покатившись по берегу. Она шлепнулась в холодную воду, поджимая ноги, которых тоже коснулось странное существо. Но где же фея? Как она ее отпустила? Лави бестолково закрутилась в поисках нечисти, замочив в воде всю свою одежду. Пропала! Водная фея пропала! И не успела Лави разрыдаться от облегчения, ей наконец попался на глаза тот, кто прополз по ее спине. На берегу свернулся кольцами огромный белый змей, глядя на нее золотистыми глазами с вертикальными зрачками, что сочились темным маревом. Лави так и села перед ним на голый зад. Дух зверя! Она почему-то сразу это поняла, уловив сходство с Кунчиком. Про то, что милый зверек был духом, ей стало известно, когда слухи о побеге Гризеля дошли до армии. И этот змей, как и Кунчик, вроде бы не желал ей зла? Змей следил за ней неподвижным взглядом, как бы она ни суетилась, лишь изредка трогал воздух раздвоенным языком. Лави торопливо оделась и робко встала перед ним на колени. — Спасибо… Господин, — пробормотала она, на всякий случай поклонившись. Впрочем, откуда она знала, что это Господин, а не Госпожа? Лави испуганно замерла, но Змей не выказал недовольства. Лави поклонилась ещё несколько раз и начала карабкаться на берег, оскальзываясь и срываясь, пока не перепачкалась хуже прежнего. Но как бы она ни торопилась, страха больше не было. «Все-таки он спас меня…» — думала Лави, косясь на духа. А ещё она не слышала, чтобы среди оборотней, пойманных во время последнего мятежа, был шаман, связанный со Змеем. Так что может это просто добрый природный дух? Лави слабо в этом разбиралась, но бабушка рассказывала об одной доброй Медведице, что жила в горах. Лави кое-как умылась, подставляя ладони под струи ручья, и поспешила прочь из леска, не оборачиваясь на Змея. Ей предстояло отбиться от расспросов солдат, и у нее не сразу появилось время подумать, почему же она так безрассудно доверилась этому Змею из-за одних только сказочек и сомнительной доброты Кунчика. Надо было доложить монахам о том, что нечисть пересекла границы Пяти сторон. Наверняка водную фею занесло из Вольных земель, нечисть то и дело появлялась на границе. Но Лави решила повременить, надеясь, что Змей успеет убраться из этого леска. В итоге к местному монаху она обратилась уже перед возвращением в столицу, и сразу об этом пожалела. Это оказался старик с таким сердитым проницательным взглядом, что Лави и в голову не пришло прикидываться перед ним парнем. Пришлось сразу отречься на время от своей воинской службы и назваться местной охотницей, которая переоделась в мужчину, чтобы не привлекать к себе внимание. Монах отругал ее за то, что не носит платье и ведёт себя неподобающе, но сообщение о фее принял и проверил здоровье Лави после ее нападения. Лави с позором бежала от него, надеясь, что он не придет провожать армейские обозы и не выдаст ее. Но девушка не знала, что бояться ей стоило не этого. И едва обозы вернулись в ставку верховного главнокомандующего, Второй узнал о забавах Лава на берегу озера. — Солдаты говорят, девица с ним была роскошная, пышная, — сообщил ему Калим. — Тяжёлые груди, что в двух руках не поместятся, и такой зад, что целую скамейку займёт. Второй хмуро просматривал документы, стараясь не вникать в рассказ северного генерала. И все же предпочтения этого мальчишки для него оказались неожиданными, как отрезвляющая оплеуха. Как отвратителен и позорен должен был казаться для Лава поцелуй от огромного пьяного мужеложца, когда он грезил о податливом женском теле. Этой же ночью Второго настиг еще один кошмар. Рукоять кинжала торчала из живота Лава, ожесточенно выплевывая кровь, мальчишка отползал от него по сырой голой земле. — Ублюдочный принц! — бросил он через плечо. — Лучше умереть… Чем потерять честь в твоих грязных лапах! — Я бы тебя не тронул… — выдохнул Второй, не зная, как помочь. Он не мог и прикоснуться к Лаву, который спасался от него как раненый зверь. — Я бы не позволил себе!.. Лав хрипло рассмеялся, а туман вокруг сгустился. Второй с трудом разглядел в этом тумане маленькую дрожащую фигурку. — Второй брат… — слабо позвал детский голосок. — Помоги… Второй замер, осознавая, что его настигло самое позорное воспоминание в его жизни. Маленький Пятый вышел из тумана в мокрой от пота сорочке, спотыкаясь босыми ножками на ровной земле. Он горел в лихорадке. — Я знаю все твои грязные мысли, — выплюнул Лав. — Ты всегда был похотливым ублюдком. Второй бросился к ребенку, подхватывая его, пока он не упал на землю без чувств. — Ты ничего не знаешь! — рыкнул он на Лава, ощущая, как горит маленькое тело в его руках. Губы Пятого посинели, как тогда, когда его нашли утром в холодном коридоре, мальчик хрипел на последнем издыхании, его глаза закатились. — Моя любовь к нему — это наше семейное проклятие! Я ничего не хотел с ним сделать… — Ты его и не тронул, когда он пришёл просить помощи… Притворился спящим, — коварно усмехнулся залитый кровью Лав. Второй беспомощно покачал головой. — Я сам был ребенком, о чём ты толкуешь? Манастари со злым умыслом внушил мне, что я наврежу родному брату, как все мои предки!.. Поэтому я попытался держаться от него подальше… — Не выпуская Пятого из рук, Второй попытался поддержать и Лава. — Не двигайся… Нужно позвать лекаря… Густой туман пропитал запах крови. Но он исходил не от Лава. Второй поднял взгляд на окровавленную высокую фигуру, что выросла перед ним неожиданно. — Тебя терзают демоны? — Красивые алые от крови губы высокого юноши скривило от усмешки. — Почему ты не позвал меня? Он нагнулся к замершему Второму. — Я всегда спасу тебя от любых демонов. — Глаза юноши источали вытягивающую душу тьму. Одним движением руки он оторвал голову Лаву, а другим — маленькому Пятому. Их кровь брызнула в лицо Второго, а он все не мог пошевелиться. — Мой любимый супруг… Я способен защитить тебя даже после смерти, — промурлыкал юноша, наваливаясь на него тяжелым кровавым туманом… Руки Второго заливала хлещущая из трупов тёплая кровь.***
Второй пошатнулся, чуть не споткнувшись при входе в шатер. — Генерал, вы ранены? — Калим подхватил его под руку. Его пугало бледное лицо Тигра. Будь он обычным человеком, Калим предположил бы, что он увидел призрака. Но разве свирепые призраки сами не разбегались от одного вида его меча? — Та рана… Еще даёт о себе знать, — выдавил Второй. — Оборотни знают, куда бить. Калим. Отправь Лава в Южную армию к его дяде. Калим округлил глаза. И тут же сощурил их в узкие щелочки. — Будет сделано, — кратко отвечал он. Лави как ни в чем не бывало щелкала семечки, отдыхая после обеда и наглаживая плотно набитый животик. Она старалась есть побольше мяса, чтобы лучше росли мышцы. К счастью, в последнее время с питанием у солдат дело наладилось, спасибо Второму принцу Сиану. Но после известия о переводе ее внутренности так скрутило, что она чуть не избавилась от всего, что съела. — Генерал Калим? Но почему?.. Как он мог? — пролепетала она. Он сделал это назло Второму? Или Второму стало на неё совсем наплевать, а потому незачем держать такого слабого солдата в главной армии? Лави потратила полдня, чтобы найти одного из них, пока ее не вызвал сам Калим. — Я слышал, ты искал меня и генерала Регана. У тебя есть какое-то донесение? — холодно спросил он. — Я… Если можно, я хотел узнать, почему меня переводят, — робко сказала Лави, сжимаясь под его взглядом. — Если бы я не знал, что Тигр не ревнив, решил бы, что его разозлило твоё приключение на лесном озере, — хмыкнул Калим. — Но для него этот повод был бы слишком пустячным. Сам думай, почему он решил тебя отослать подальше. Лави понимала, что дело в ревности никак не могло быть, ведь на самом деле они не были любовниками как предполагал Калим, и потому пропустила мимо ушей то, что он говорил про озеро. Главное и самое жуткое она поняла. Генерал сам отослал ее. Ему даже не было на нее наплевать. Он действительно захотел от нее избавиться. Лави плакала от боли, обиды и унижения. «Не хочу, не хочу, не хочу!» — причитала она про себя волоча какие-то тюки перед отправкой на юг. Но кого интересовало ее желание? Лави никогда не была на юге, дорога туда занимала больше недели. Пока не наступила ее очередь править повозкой, девушка свернулась на ее дне между бочками, представляя, что вернулась в детство, что ещё жива бабушка и генерал от нее не отказался. Горькие слезы душили ее, и она не представляла, как будет жить дальше. Лави рыдала до тошноты, бессильно царапая пальцами грудь… Второго в этот момент даже не было в лагере. Лекарь настоял на необходимости поправить здоровье, и перед тем как отправиться на монастырские целебные источники, он заехал в край курганов. На этой выжженной духами земле ещё в годы его детства были обширные луга для выпаса скота. Небольшая, но глубокая речушка с гор прорезала их змейкой, широко разливаясь весной. Она обмелела, мертвая земля превратилась в пустыню, и лишь недавно стараниями монахов небо увидело на ней первую траву. Второй отыскал самый неприметный из множества курганов. Белый камень как надгробие, четырехугольный холм, покрытый уже пожухлой осенней зеленью и редкими цветками. Духи уничтожали солдат так, что и костей не соберешь, потому прочие курганы были братскими могилами для десятков пятисторонцев. Под этим же покоился меч Лайона Мадлена. Последние годы здесь всегда дул ледяной ветер, но Второй все же опустился на землю перед курганом и зажег на маленьком алтаре благовония, заслоняя от ветра широкой спиной. После того, как он сжег пару талисманов, ветер утих сам собой. — Почему я опять вижу сны с тобой? Когда моя душа успокоится, как твоя? — пробормотал Второй, глядя перед собой и не видя ни этот холм, ни камень на нем, ни стелющийся по земле дымок благовоний. Лайон всегда сражался за его спиной. Куда бы они вдвоём ни влетели, врагов сметало их мощью. Хотя Лайон не обучался у монахов, у него был духовный меч, пронзивший не одного шамана и рассеявший сотни свирепых призраков. Вот только в тот день… Когда шаманы устроили засаду и напали на стада, Второму пришлось помогать монахам поддерживать обширную защиту для сотен голов скота, чтобы солдаты смогли перегнать их вглубь страны. Шаманов, как и монахов, всегда было меньше, чем солдат. Закатное царство отправило целую армию шаманов со свирепыми духами, чтобы уничтожили скот Пяти сторон. Даже знай Второй, что шаманы разделились, он не мог бы бросить монахов. Потеряв самые плодородные земли, Пять сторон не могли лишиться и скота. И понимая это, Лайон слова не сказал супругу, отправляясь с отрядом сильных бойцов охранять от шаманов переправу через реку. Но что могли сделать люди против сотни духов, которых гнала чужая злая воля? Удержав защитное поле и дав бой армии шаманов, Второй наконец услышал новости о подлой атаке на переселенцев. — Монахи! Срочно нужны монахи! — кричал всадник, чей облик невозможно было разглядеть, так плотно его облепил чёрный дым. Ударом посоха о землю, монах отбросил с него духов, и Второй с ужасом узнал в израненном всаднике оруженосца Лайона. — Если вы тут… всё… Наши ждут на переправе… — успел сказать юноша, прежде чем свалиться с коня замертво. Второй тут же вскочил в седло, не дожидаясь, пока монахи последуют за ним. Он гнал, как никогда в жизни, но чёрный дым уже давно переполз реку. Его встречали серые шаманы с воющими духами, если люди и стояли на их пути, их прах давно остался позади. Эту битву Второй не запомнил. Монахи быстро примчались к нему на помощь, шаманов развеяло по ветру вместе с их духами, но Второй лишь слышал позднее рассказы о том, что сражался с ними, словно Божественный герой, остановив всю свору в одиночку. Рассеяв последнего духа, он бросился к реке. Ни одного целого тела он не нашёл, если не считать нескольких зарубленных солдатами шаманов – единственное свидетельство того, что солдаты тут все же были и несколько часов задерживали шаманов, пока монахи защищали скот. Второй как безумный голыми руками перерывал выжженную землю, дыша призрачной пылью, но не мог найти даже места, где пали его солдаты во главе с его мужем. Пока наконец его рука не напоролась на меч. На черный, словно взорванный изнутри меч Лайона. Увидев его, Второй с криком начал разбрасывать вокруг землю, роя, как пес, пока его не оттащили монахи. — Неужели… Неужели совсем ничего не осталось?.. — бормотал он. Второму казалось очень важно, найти ещё хоть что-то… Но ему даже нечего было похоронить. Сам старый Настоятель прибыл к переправе, чтобы упокоить души воинов, но даже после того, как тот лично положил камень на курган с мечом Лайона, Второй не мог поверить и не мог себя простить, что не нашёл его останков. Его Четвёртый брат, ещё совсем юный монах, напрасно увещевал его и заверял, что его муж обрёл мир. Единственное успокоение приносили Второму поминальные талисманы, которые он писал каждый год и отдавал сначала старому Настоятелю, а потом и Четвертому для особого сожжения. — Если бы я тебя нашёл… — Второй глотнул вина, чтобы согреться. — Ты защищал страну от демонов даже не будучи монахом. А я, такой слабак, не могу одолеть тьму и похоть в собственной душе… Скажи, я не пожалею, отправив Лава на юг? Разве я не думал, что защищаю Пятого от самого себя, когда не откликнулся ночью на его зов? А он мог умереть тогда от лихорадки, ведь кроме меня он так ни к кому и не обратился за помощью… Второй помотал головой. Это был соблазн, просто соблазн оставить Лава себе. На юге тому ничего не грозит, флот Порта чаек уже бросил якорь в заливе, Закатное царство не станет атаковать в этом направлении. А от других неприятностей его спасет капитан Ферни, друг его дяди. У него больше будет времени на Лава, чем у Второго, который, выполняя свой долг, не смог защитить даже мужа.***
— Лайон… Лайон! Духи, посланные волей Гризеля, все носились над полями и весями, бесплодно пытаясь найти прославленного генерала, хоть память о нем. Тяжелое осеннее небо над Вольными землям обложило тучами, все ветра гнали их, сбивали, как чёрных овец в стадо. — Не плачь, нас тут никто не тронет, — говорил маленький чумазый мальчик своей сестрёнке. Дети замерзли и проголодались, а если бы пошёл дождь, они могли и вовсе околеть от холода. Спрятавшись в лесочке, прислонившись к белому холодному камню, дети надеялись переждать непогоду, а потом уже добираться до города. Мальчик серьёзно смотрел на небо. Что же это? Тучи или чёрный дым? Или стая ворон? Он крепче обнял закутанную в платок малышку. Та смотрела по сторонам большими испуганными глазами, вздрагивая от каждого шороха. — Лайон! Лайон! — вопили духи, корчась и изнывая. Но спуститься не могли. — Ты тоже слышишь? Это ветер или голоса? — прошептал мальчик. Девочка не отвечала. Неподвижным от ужаса взглядом она наблюдала, как из-под вороха осенних листьев и опавших желудей вырывается когтистая грязная рука, цепляется за землю, и из-за камня выползает жуткое чудище. Его мутные тёмные глаза таращатся в небо, потресканные губы искажает нечеловеческий оскал. — Лайон, Лайон! — взывали духи. ЛАЙОН!***Конец первой части***