***
Дракон, разумеется, одолел в финале Пятого. Бой длился более часа, уже к середине ясное небо заволокло тучами, поднялся страшный ветер, и Воронам с Героями пришлось ставить защитные барьеры, чтобы уберечь зрителей. Удар в гонг разбрызгал льющую по нему воду. Проигравшего Пятого с платформы уносили оборотни на руках, кто-то крыльями загородил его от дождя. — Схватить его! — велели Вороны, указывая на Колдуна. — Бесполезно, — возразил Даниэль. — Он добился того, чего хотел, его уже нет в этом теле, и вряд ли он теперь в него вернётся. Оставьте его в покое. Бубу хлопотал вокруг уснувшего и не желающего просыпаться Колдуна. Зарина почуяла неладное, когда вокруг них начал сужаться круг шаманов, но они послушали Старого героя и с досадой разошлись. Грим понял, что дело пахнет жареным, и позволив Миле забрать выигрыш, поспешил покинуть город, прежде чем вскроется его помощь Колдуну в ритуалах по пробуждению Змея. Шесть сотен существ с особыми духовными силами — и все ради одного подземного толчка, что заставил обосраться высших шаманов и Божественных героев! Приключение, что надо! И заплатили за это щедро. Пятый не скоро пришёл в себя. Даниэль смог его отбить у оборотней, обеспечил покой и лечение. — Теперь наш путь лежит к горе. Увы, задерживаться больше нельзя, — вздохнул он, вытирая полотенцем волосы Пятого. — Не злись, что все так вышло. — Слепьяр добился того, что мне пришлось воспользоваться призрачными силами! — проворчал Пятый. — Всё вышло по его плану. — Нет. Я же говорил, чего хочет этот несчастный безумец. Ему мало просто убить тебя. Он думал, что связь с оборотнями прельстит тебя. Пока этого не случилось. И не случится впредь. Забудь о том, что было. На горе Марона Слепьяр тебя не потревожит. — Он слишком умен, — Пятый охнул, потерев грудь. Ему дали хорошее обезболивающее, но ребро давало о себе знать. — Он не остановится. — Он… Остановится, Тайрон, — как-то печально возразил Даниэль. И Пятый вдруг вспомнил такую же печаль в голосе Филиппа.***
Финал Пятый с Даниэлем отметил в узкой компании друзей. Пить ему было нельзя, он валялся на раскладном кресле, разработанном специально для раненных бойцов, и смотрел за плясками Санди и Ладоса. Пятого ничуть не удивила выразительная грация юной Девы, которая скользила босыми ножками по залу, звеня ножными браслетами в виде змеек, но он не ожидал, что и Ладос соизволит показать свое умение. Ноги Героя почти не касались земли, Пятый в жизни не видел такого красивого летящего танца под звуки гадулки и барабанов. — Он мне проиграл танец для тебя, — промурлыкал Даниэль Пятому на ухо. Он сидел рядом, держа его за здоровую руку, и не стесняясь угощался вином. Птенцы Вирла тоже где-то добыли вина и устроили пожар, не справившись со своей силой. Пятый не мог и пошевелиться, но надеялся, что если пламя перекинется с хозяйственных построек на жилые комнаты, Даниэль не забудет его вытащить. Вечер прошёл весело, а на следующий же день они выдвинулись к горе. Пятый не стал смотреть, как Даниэль прощается с Героями, ему меньше всего хотелось думать о том, что скоро его в этом мире не будет. Он прошёлся по улицам, прячась в лавочках, чтобы избежать встречи с Драконом и Грешником или ищущими его оборотнями, и встретился со Старым героем уже у ворот. — Хорошо, что мы здесь побывали, — промолвил Пятый, оборачиваясь на город, когда они уже прошли несколько вёрст. Мрачные древние стены Враньего града казались белыми под тяжелым пасмурным небом. Пятый улыбнулся, вспомнив Филиппа, Санди, которая задержалась в городе с другими Героями, карлика, от души простившего его за поражение, и прочих новых друзей. — Ты был прав, что привёл меня… Он не успел договорить. С грохотом город взорвался у него на глазах обугленными обломками, из его центра повалил чёрный дым, который медленно принимал очертания гигантского призрачного Змея, поднимавшегося из земли. Пятый захрипел, невольно метнувшись в сторону города, но его поймал Даниэль. — Что это? Как?.. Древний змей? Как? — бормотал Пятый. — Он уничтожил Враний град! — Тихо… Пока нет… — успокаивающе зашептал сосредоточенный Даниэль. — Да, он проснулся, но ещё не вырвался. Это призрачный морок специально для тебя, не поддавайся ему! Надо его остановить, пока это не произошло наяву! Змей мотнул рогатой головой под облаками, и на землю хлынул ледяной ливень. Горящие злобой алые глаза с высасывающими душу чёрными вертикальными зрачками, уставились прямо на Даниэля и Пятого. Он разинул черную пасть, и ядовитый дождь прожег землю. Даниэль утянул Пятого чуть назад, загораживая плечом и ярче зажигая узор, но Змей был так огромен, что они перед ним были как букашки на травинке. — Как же Наследник и Воевода совладали с ним? — выдохнул Пятый, накидывая на голову капюшон, хотя тот вряд ли защитил бы, если бы до них дошёл ядовитый дождь. — Они совладали не с ним. А с его истинным обликом, что крупнее и мощнее, — покачал головой Даниэль. — Но они были не одни, а со своими зверями. Нет, нам его не одолеть силой. — Подчинить?! — Древний змей живёт уже десять тысяч лет, он древнее Шаа, и застал ещё расы, что жили на этих землях до людей. Он никогда не связывал судьбу с шаманом. Есть лишь один выход… — Герой начал медленно, слишком медленно разжигать свой узор, не сводя взгляда со Змея. Пятый ожидал, что тот вот-вот задавит их, всего лишь двинувшись своим жутким туловищем, как вдруг… Змея повело, будто замутило. …Санди не сразу поняла, что произошло. Порыв ветра взметнул ее волосы, срывая с головы платок, и она зажмурилась, защищаясь силовым щитом из рук от пыли и песка. Весь город словно накрыла песчаная буря! — Ла… Кха-кха… Ладос? Ты совсем спятил? — слабо крикнула она, пытаясь найти фигуру Божественного героя. Кто кроме него мог устроить такое безобразие?! Но что же случилось с улицами? Куда пропали почти все дома? Неужели это их размело пылью? Санди пошла вперёд, осторожно ступая по странной, шершавой земле. Ни души! Никого не было видно, как бы Санди ни вглядывалась в завихрения пыли… Сиреневой пыли! Она подошла к одному из уцелевших домов, собираясь поискать укрытия, и осознала… Это древний дом! Из тех, что были запечатаны во время падения древней цивилизации! Санди отдернула руку от двери, в которую чуть не постучала, и тут она распахнулась сама, выпуская на улицу мальчика. Он прошел мимо замершей Девы, словно не видел ее своими широко распахнутыми светлыми глазами, и начал играть маленьким мячиком, чудом прыгающим под порывами ветра. — Малыш, тут опасно! — предупредила Санди с тревогой, и мальчик вскинул на неё жуткий взгляд. Страх ржавчиной вгрызся в ее грудь, и Санди едва успела разжечь линии узора до сердечного центра. Это стоило ей нескольких мгновений промедления, когда за спиной показались ещё силуэты… Внезапно чья-то мозолистая рука зажала Санди рот, и она взмыла в воздух в крепких объятиях. Крепких и горячих объятиях Божественного героя. — Тише! — прошипел Ладос ей на ухо, когда они отлетели от дома. — Они реагируют на звук. — Что случилось? — Санди и не думала от него отлипать, хотя он отпустил её. — Кто это сделал? — Кто же ещё, как не Змей, — выплюнул Ладос. — Мы внутри его морока. А точнее… Внутри него самого! Санди оглянулась по сторонам, сознавая, что они попали в призрачный мир. — Только мы здесь? — спросила она. — Не знаю, что случилось с обычными людьми и шаманами, но из Героев, очевидно, только мы, — нехотя признал Ладос. — Остальным… Хватило сил не попасть под морок. У Санди упало сердце. Они с Ладосом и правда были самыми слабыми из Героев во Враньем граде, а значит… Они тут вдвоём. Они побрели вперёд, держась за руки, чтобы не потеряться, и Санди ощущала через горячую ладонь Героя нервное биение его сердца. Она вспомнила, как Даниэль однажды говорил, что Герои с узором на ногах редко доводят линии до сердца. И Санди мягко послала свою силу к сердечному центру Ладоса, чтобы успокоить. Тот ничего не сказал, но она почувствовала, как его сердцебиение успокоилось. Внезапно вдалеке они заметили яркий, полыхающий свет. — Громоход! — охнул Ладос и помчался вперёд. Санди еле поспевала за ним. Но едва они добежали до места, надежда их оставила. Призрачная сила закручивалась вихрем вокруг яйцеобразной светящейся сферы, внутри которой сидела в позе для медитации высоченная белая фигура. Санди раскрыла рот от изумления, разглядывая её. Впервые она видела живого Бога! Его белые волосы трепал ветер, сияющее внутренним светом юное лицо казалось не мужским, и не женским. И он спал. — Уснувшее Божество! — плюнул Ладос. — Я уж думал, он поможет нам выбраться! Ладно хоть сам в морок не попал, хоть и спит. — Это Громоход? Громоход — бог? — опешила Санди. — Да. Впрочем, об этом мало кто знает, он и у себя стер воспоминания об этом… Осторожно! Мимо них пролетела крыша дома, сорванная ветром, Ладос притянул Санди к себе. — А можно его разбудить? Громоход! Юлиан! — позвала Санди его по имени. Имени Бога она не знала. — Не нам с тобой его будить, — буркнул Ладос. — Сознание бога спит в смертном теле, это тебе не какой-то щипочек духа, как мелкий Цаки. Давай попробуем его освободить, может Божественное сияние разрушит морок. Он начал сбивать ногами плотные остервенелые сети и путы призрачной энергии, Санди помогала, как могла. Но нутро Змея слишком яростно пыталось переварить Божественную сферу. — Ладно! — Ладос ещё раз пнул сферу. — Бесполезно! Пусть хоть устроит ему несварение! …Змей шатался, шипя под облаками, и Даниэлю пришлось создать над ними силовой щит, чтобы не долетели ядовитые капли. — Чего ты медлишь? Если он сорвет печать, его никто не остановит… — простонал Пятый. — Пусть ты не смеешь вмешиваться в судьбы людей, но бороться с таким лихом как Змей, только тебе по зубам! Уничтожь его! — Уничтожить? — печально спросил Даниэль. — Разве убийство может быть решением? Наконец он отпустил Пятого и шагнул Змею навстречу, разводя руки. Пятый утер воду с лица. Какая-то мысль страшно царапалась в сознание, и он не мог её никак выцепить, понимая, что это смертельно важно! Божественный узор покрыл всё тело Даниэля, просвечивая через одежду, глаза вспыхнули яркими факелами. «Божественный герой… Божественный герой… — мучительно вспоминал Пятый. — Нет! Не может быть!» Старая сказка про Героя, запечатавшего своей Божественной сущностью древнего монстра как вовеки нерушимой клеткой ярко вспыхнула воспоминанием. Даниэль! Разве он не должен был вознестись?! Неужели он отдаст себя на то, чтобы уничтожить Змея?! «Уничтожить он хочет только тебя. А этого я не допущу. Обещаю, любовь моя». Пятый вспомнил слова Даниэля во время финала и тут же ясно осознал, что он должен сделать. — Не смей! — проревел Пятый. — Я сам! Он воззвал к силам Рэна, стараясь как можно полнее отдаться ему. Но этого было мало, что мог сделать этот мятежник и убийца против древнего Змея? Даже без своего Волка. «Воевода… Воевода! Ты же во мне, ты же часть моей души!.. — зажмурившись звал Пятый. — Откликнись! Я отдаю тебе это тело… Мы должны остановить Змея! Хотя бы усыпить!» …Семеро Воронов в центре храма Героев тщетно пытались удержать треснувшую печать. Эванджелин, Филипп и Вирл старались охватить Божественным полем весь Враний град, чтобы люди, попадавшие как мёртвые по всему городу, пережили воздействие тяжелой силы Змея, что расползлась ядовитым туманом. — Где Санди и Ладос? — крикнула Эванджелин вне себя от ярости, что Громоход погрузился в сон, хоть и не попал под морок. Он был самым духовно высоким из всех Героев, с самой чистой силой! — Они в мороке, не смогли устоять, — мрачно сказал Вирл. Он защитил своих птенцов, но те тоже спали. — Зверь слишком силен. Филипп молча направлял силу с ладоней в землю, стараясь запечатать ядовитые миазмы. И вдруг призрачный нечеловеческий вой полоснул их по ушам, половина из Воронов чуть не попадала, из их ушей потекла кровь. — Древний высший шаман призывает духов! — в ужасе вскричала Эванджелин. …Настоятель в это время молился в храме Брика, сидя на коленях перед алтарем, Бэл с парой других монахов клали поклоны за его спиной, когда большой храмовый колокол ударил сам по себе два раза. Настоятель медленно открыл глаза. — Пробудился… — еле слышно шевельнул он губами. Бэл настороженно смотрел на его прямую спину. Три монаха в черном с небритыми головами появились словно из ниоткуда. Настоятель подал им почти незаметный знак рукой и они растворились в полумраке. — Уничтожить? Кого уничтожить? — Бэл вскочил на ноги и подбежал к Настоятелю, что сидел в той же позе. — Ты понял кого, — спокойно отвечал он. — Наследника… — Бэл недоверчиво покачал головой. — Но… разве это решение? Кто бы ни был этот человек, он даже не знает о том… — Разумеется, не знает. И не узнает. Раз Воевода пробудился, уничтожить его надо срочно. — подтвердил Настоятель и склонился перед алтарем, коснувшись лбом пола. …– Значит, судьба?.. Эта твоя жизнь оказалась не слишком длинной, — медленно проговорил Скорпион на древнем наречии. Призрачный мир содрогался от предвестия близкой смерти Наследника. — Возможно, в следующей жизни нам повезёт больше. Он стоял в человеческом обличии на взгорье, за спиной с ревом шагала косолапая Медвица, спустившаяся с гор. Белый Змей скручивался кольцами и шипел, глядя на запад. Заяц свирепо забил лапами у ног Скорпиона. Только Пантера присутствовала лишь тенью, но все же она оставила своего шамана, чтобы явиться. — Воевода собирает армию. Поспешите, — махнул рукой на Запад Скорпион. И духи, сотни духов, кроме призрачной Пантеры, сорвались с места! …Гризель торопился покинуть дом своего отца после ежемесячного визита, уже размышляя о горячей похлебке, которую должен был приготовить Пэн, когда его нагнал слуга с искаженным от ужаса лицом. — Древнейший шаман поднял руку! У Гризеля вытянулось лицо. Эта высохшая мумия ещё может шевелиться? И вдруг он вскрикнул, амулет на груди раскалился так, что пришлось отдирать от кожи. Гризеля выдернуло в призрачный мир. И кто это мог сделать, как не его отец? — Здравствуй, сын, — раздался его низкий глубокий голос. Гризель поспешно склонился перед высоким красивым мужчиной с копной кудрявых волос, в которых виднелись всего две косы. Отец был одет в белый балахон, небрежно подпоясанный почти на бёдрах, пальцы украшали острые длинные когти, в улыбке посверкивали звериные клычки, а от амулетов на шее и на руках исходило марево темной силы. — Бедствие, от которого ты должен был спасти Закатное царство, все же случилось. Вокруг них рассеялась призрачная дымка, и Гризель сферическим зрением увидел картины, как тысячи духов со всех сторон со свистом несутся на призыв… Самого Воеводы?! — Как же так? — Гризель крутился на месте. — Как так случилось? Он же разлучен с Волком! Он же избавился от куска неупокоенной души! — И все же, как видишь, этого было мало, чтобы остановить его, — спокойно возразил отец, махнув рукой. Гризель увидел гигантского древнего змея, перед ним Божественного Героя, чей свет слепил глаза даже через призрачное видение, и… Тройную фигуру шамана! Пятый принц повис почти до земли, главарь оборотней Рэн напрягал все силы, чтобы удержать связь через перерождения, и огромный, в два человеческих роста, почти прозрачный Воевода в звериной шкуре, с жутким выражением на изуродованном шрамами лице вскинул кулак, призывая армию духов. — Древний высший шаман, мой ровесник. Он не только вывел свою связь со зверем на новый уровень, но и был вместе с Наследником основоположником нашей ветви шаманства. И все призванные духи станут его свитой. Понимаешь, чем это грозит Закатному царству? — Чем же? Пятый принц хочет остановить Змея! Он презирает шаманов, и ни за что не связался бы с Рэном и Воеводой, если не чтобы спасти мир людей от катастрофы, — указал Гризель, осмеливаясь спорить с отцом. — Пусть ты когда-то знал Воеводу, но я знаю Пятого! — О, поверь, он нисколько не изменился, — расхохотался отец. — Взгляни на них. Это единое существо. Стоит им соединиться… И чаяния Пятого уничтожить Закатное царство получат подкрепление в виде силы Воеводы. И кто из вас сможет дать ему отпор? Я? Слепьяр? Страх холодом сдавил сердце Гризеля. Он уловил угрозу смерти… Смерти Наследника. Весь призрачный мир потерял покой! — Духи стенают! Доэн отдал приказ убить Наследника! — выпалил он. — Но Воевода убьет его за это! — Ты все ещё думаешь об этой потаскухе? — удивился отец. — Не сомневайся, Настоятель всегда знает, что делает, Воевода — не Наследник, он не убьет брата. Довольно разговоров. Я и так остановил время, чтобы успеть тебе это сказать. Лети туда и убей Пятого. Герой не сможет тебе помешать, он занят Змеем. Да, Воевода — высший шаман, но твои знания — результат тысячелетней традиции, основанной на его учении. Ты знаешь, что делать. Гризель тут же подлетел над землёй, под его ногами понеслись два духа, силуэтами напоминающие кошек. «Я знаю, что делать. Я не убью его. Я… Подчиню армию духов себе», — испуганно думал Гризель, не веря, что и правда принял это безумное, почти самоубийствнное решение. Ради Доэна. Он не должен воевать с братом… Но разве отец не понимал, что Гризель выберет этот путь?.. Разве не ради этого он на самом деле послал именно его? Дорогу Гризелю преградила высокая фигура, сотканная из мрака. И духи под ногами Гризеля с визгом рассеялись. — Шаа… — выдохнул Гризель. Под капюшоном у духа расплылась зубастая улыбка, кровь засочилась по подбородку, стекала по скрюченным пальцам, поднятым для атаки. …Ладос несся вперед по спирали, поднимаясь прямо по воздуху все выше и выше. Санди сидела у него за спиной, крепко сжимая коленками талию, и руками ускоряла его бег. — Если некуда идти, надо стремиться вперёд и вверх, — крикнул Ладос. Им уже стало легче дышать, вокруг будто посветлело, но смогут ли они так выбраться?..***
— Тише, Тайрон, не надо… Пятый почти лишился сознания, падая на руки Даниэля. — Я ведь сказал, что не позволю тебе погибнуть, — прошептал тот и коснулся губами его шеи. — Что ты себе надумал? Я сам все сделаю. Это и правда работенка для меня. Пятый тяжело дышал, не понимая, куда делась связь с Рэном и Воеводой. Он держал её всего несколько мгновений, но ему казалось, что душу вывернули наизнанку. Слезящимися глазами Пятый смотрел, как Даниэль выпрямляется перед Змеем и распахивает руки, словно хочет заключить его в объятия. — Отдай мне свою боль. Низкий голос, почти шёпот, донесся до Змея. Тот замер на миг, чуть шатаясь, и вдруг издал истошный отчаянный крик! Чёрный ядовитый ураган понесся прямо в грудь Даниэля, в его ярко горящий Божественный узор. Страдания древнего зверя, боль и гнев тысячи лет, ударили в него потоком, пережигаясь в открытом горящем сердце Героя. У Пятого невольно поджались пальцы на руках и ногах, когда он вспомнил свое испытание в пещере. Разве можно сравнить то, что пережил он с этим чёрным потоком? Но раскрытые ладони Даниэля оставались расслаблены. Только слезы ручьями потекли из глаз.