Чернее ночи

Кружок мистики и оккультизма, который я решил посетить перед первым уроком физкультуры (до него у меня имелась ещё куча времени), представлял собой в высшей степени мрачное зрелище. Полы были устланы ковролином чёрного цвета, а стены, опрометчиво выкрашенные в тёмно-фиолетовый, зрительно сужали довольно просторное помещение. Вдоль стен высились стеллажи, полки которых были заполнены книгами, а в центре, напротив входа, стоял стол, на котором лежал искусственный человеческий череп. Конечно, я не мог определить на вид, из чего он сделан, но почему-то мне казалось, что настоящему черепу нет места в школе. Окна были тщательно занавешены плотными, тяжёлыми лиловыми портьерами, так что в помещение не проникал ни один лучик света. Здесь редко проветривали, что было неверным решением, ибо на столе вокруг черепа в подсвечниках стояли зажжённые свечи, уничтожавшие и без того скромные запасы кислорода. То тут, то там были расставлены стулья, на которых, сгорбившись, сидели участники клуба. Каждый из них читал книгу, настолько погрузившись в это занятие, что никто даже не повернул головы, когда мы с Орочи вошли в помещение. Руто Орочи подвёл меня к столу и указал на стул, стоявший неподалёку: он был покрыт лиловой тряпкой, что лично мне казалось совершенно излишним. Сам президент клуба остался стоять, вышагивая у стола туда и обратно и бормоча что-то себе под нос. — Ёрико никогда раньше не нападала так… Агрессивно, — он внезапно остановился и уставился на меня. — Бывало, что она злилась, когда к ней приходили после наступления темноты, но до сегодняшнего дня никто не сталкивался с настоящими ранами. Ёрико могла легонько ущипнуть или просто напугать, но случай с разбитым зеркалом… Он покачал головой и резко присел на корточки. Я едва удержался от того, чтобы не отпрянуть в сторону, настолько неожиданными были его действия. — Как это произошло? — он легонько коснулся тонкими пальцами моего колена. — Расскажи мне подробно, что именно она сделала. Подавив глубокий вздох, я снова повторил то, что говорил Даку несколькими минутами ранее. Но для Руто этого было недостаточно, и он задал мне сотню ненужных вопросов. Как звучал крик, был ли это, скорее, стон, не видел ли я на зеркале расплывавшихся пятен крови, трещинки были маленькие или изначально большие, чем пахло в уборной в момент атаки, в каком порядке полопались светильники… Отделаться от Руто мне удалось через добрых пятнадцать минут, и я сразу же поспешил в класс за формой для занятий физкультурой. К счастью, умница Даку подождал меня, и мы, взяв с собой спортивные костюмы, направились к заднему выходу школы. В холодное время — с ноября по начало апреля — от одного из чёрных выходов до отдельно стоявшего спортивного комплекса, а также до душевых и раздевалок, вёл крытый вход из временных конструкций. Он разветвлялся посередине на три части, а каждому следовало выбрать, куда идти. Мы с Даку, разумеется, свернули в сторону мужских душевых. Это было довольно аккуратное одноэтажное здание-коробка, где стены и пол были покрыты совершенно одинаковой белой плиткой. Раздевалка занимала довольно большое помещение и состояла из рядов узких металлических шкафчиков, причём на каждом висела табличка с фамилией ученика. Я был здесь впервые, и мне пришлось поискать свой, но, к счастью, шкафчики первоклассников стояли рядом. В шкафчике было предусмотрено несколько полок, крючок и перекладина с вешалкой — для того, чтобы школьная форма не помялась. В воскресенье, когда у нас был первый полуучебный день, классная руководительница проинформировала нас о том, что гигиенические средства и принадлежности у каждого должны быть свои. Я не забыл об этом и принёс небольшой набор в виде мочалки и бутылки жидкого мыла. Полки в шкафу были металлическими, но их покрыли листами пластика, так что опасность ржавчины от контакта с влажной мочалкой исключалась. Для того, чтобы попасть в душевую, нужно было пройти через раздевалку. Душевая представляла собой просторное помещение, тоже вымощенное плиткой. Стены с прикреплёнными на них лейками для душа высились аккуратными рядками, и под каждой стояла невысокая пластиковая табуретка. Обстановка напоминала общественные ванные, только намного больше и чище. В раздевалке, к огромному моему сожалению, мне досталось место рядом с Осана Накама. Сердито зыркнув на меня, он начал яростно расстёгивать пуговицы на пиджаке. — Я слышал, иногда на уроках тут устраивают различные матчи, — произнёс я, пытаясь завязать разговор. — Есть ли у тебя любимый вид спорта? — Нет, — коротко отрезал Осана, повернувшись ко мне спиной. Получив этот непрозрачный и чёткий намёк, я решил больше не пытаться наладить с этим грубияном отношения. В конце концов, он вёл себя в высшей степени невежливо, и для меня было попросту унизительно продолжать попытки хоть как-то наладить отношения с ним. Поэтому я решил больше не стараться и сконцентрироваться на своих делах. Рядом со мной переодевался Унаги Денкашиза — мой одноклассник, который стремился в спортивный клуб и планировал вступить туда на этой неделе. Фигура у него была худощавая, но жилистая, и выглядел он довольно впечатляюще. Я сам от природы был одарён довольно щедро, и пропорции у меня имелись достаточно неплохие, но мускулатурой я особо похвастаться не мог. Выполняя на физкультуре все нормативы довольно неплохо, я, тем не менее, никогда не являлся лучшим в классе. На будущее этим стоит заняться: неизвестно, какие препятствия мне придётся преодолевать, чтобы завоевать сердце Таэко. Хорошая физическая форма мне точно не помешает. Закончив с переодеванием, я отыскал глазами Даку. Он как раз надевал очки, стараясь прикрыть левый глаз. Наверное, у него всё-таки имелся какой-то физический недостаток, и непрозрачная линза — это не дань какой-то глупой мистической традиции, а полновесная маскировочная мера. Он справился с очками, огляделся, и наши взоры встретились. Он махнул мне рукой, подзывая поближе, и мы поспешили по крытому коридору в спортивный зал. Мы держались за группкой ребят, которые шли впереди, и получилось так, что мы сначала вошли в зал, а уже потом, чуть отойдя от прохода, смогли оценить масштабность этого строения. Как явствовало из печатных проспектов, которые раздавались на каждом дне открытых дверей, Академи обещала обеспечить всестороннее развитие каждого ученика как личности. В частности, для развития физического на территории школы были предусмотрены спортивный комплекс и бассейн. И если последний работал с мая по октябрь, то первый был открыт круглый год. Спортивный зал занимал большую часть здания и представлял собой огромное помещение с высоченными потолками, большими высокими окнами и ярко раскрашенным дощатым полом. Одна сторона помещения была выделена под актовый зал — там высилась сцена, сейчас прикрытая занавесом. Можно было легко себе представить, как в дни постановок сюда заносили кресла, и спортивный зал превращался в зал зрительный. По длинным стенам тянулись двери: за ними наверняка располагались различные кладовые для спортивного или иного инвентаря. Картину довершала баскетбольная сетка, висевшая, на мой взгляд, низковато. — Впечатляет, правда? — спросил я, наклонившись к Ацу. — Да, красиво, — сдержанно кивнул он. — Но я в физкультуре не особо. — А кто тут «особо»? — я хмыкнул. — Разве что ребята из спортивного клуба. Переживать не о чем: мы все здесь равны. Ацу склонил голову, явно не убеждённый моими словами. Видимо, в средней школе он уже успел оценить свои успехи в области спорта, и они не впечатлили ни его, ни преподавателя. За пятнадцать минут до начала урока в зал вошла учительница — та самая, которая стояла у входа в дождевике. Сейчас она была облачена в спортивный костюм и куртку сверху. Быстро завернув за одну из дверей, она вскоре вышла оттуда уже без верхней одежды и, встав посреди спортивного зала, бодро дунула в свисток. Звук получился настолько громким и резким, что все без исключения вздрогнули. — Формируем два строя! — скомандовала преподавательница, уперев руки в бока. — Девушки и юноши, становитесь в шеренги! Она показала руками, как бы ей хотелось, чтобы мы построились, и все заспешили выполнять её приказание. Как только две шеренги были сформированы, преподавательница громко проговорила: — Меня зовут Киоши Тайсо, и я буду вести у вас уроки физической культуры. Вспомнив о своих обязанностях старосты, я скомандовал: «Поклон!». Тотчас же весь класс склонился, приветствуя учительницу и отдавая ей дань уважения. И урок начался. Киоши Тайсо была улыбчивой и энергичной. Свой предмет она явно любила и при этом умела внушить тягу к нему другим людям — довольно редкий талант, даже среди учителей. Она бегала за мячом вместе с нами, она энергично командовала: «Раз-два! Раз-два!», подпрыгивая на месте, она бодро проводила разминку, сама выполняя упражнения с огромным энтузиазмом. Иными словами, Киоши Тайсо идеально подходила для своей должности. Урок физкультуры прошёл весьма плодотворно, и я, чувствуя приятное гудение в мышцах, направлялся через крытый коридор к раздевалке в толпе других учеников. Унаги Денкашиза был в полном восторге от урока: он вообще очень ценил и уважал спорт и даже собирался войти в соответствующий кружок на днях. Аканиши Сейо разглагольствовал о том, как важно гармонично развиваться физически, при этом называя уроки физкультуры «PT» на иностранный манер. Даже Ацу, который от спорта был весьма далёк, казался весьма довольным. Не зря Академи считалась элитной школой: к выбору персонала тут подходили весьма ответственно. После физкультуры нам дали время на то, чтобы принять душ и облачиться в школьную форму. Наш класс ждал урок обществознания, и для того, чтобы не опоздать, нам пришлось поторопиться. В раздевалке витали пары ароматного мыла, а ещё кто-то воспользовался парфюмированным дезодорантом, что дало уникальный и приятный коктейль из запахов. В нашем классе пахло свежестью — средство, которым дежурные мыли пол, обладало отдушкой, которая давала длительный эффект. Кроме того, у нас регулярно проветривали, так что воздух не застаивался. Парты были расставлены идеально ровно, доску я подготовил к уроку, написав на ней сегодняшнее число, и даже в задней части класса царил полный порядок. Было бы неплохо чуть оживить ту область… Надо попросить у Уэкия какой-нибудь горшочек с цветком: он бы идеально сюда подошёл. Едва я сел на своё место, как телефон у меня в сумке завибрировал. Вытащив его, я собирался прочитать сообщение от матери или отца, но меня ждал сюрприз. «Аято-кун, микрофоны, которые ты разместил, нужно собрать, а вместо них повесить новые. Последние найдёшь у себя в парте. Старые микрофоны можешь собрать в пакет из-под новых и оставить при входе в кладовую с инвентарем для уборки». Я фыркнул, прочитав эти указания. Инфо-чан, видимо, считала, что я на неё работаю, не иначе. Что ж, сейчас внесём ясность. Склонившись над телефоном, я быстро набрал ответ: «Мне казалось, мы договаривались о взаимовыгодном сотрудничестве. Пока что мы делаем только то, что выгодно для тебя». «О, я не упомянула? У меня есть для тебя кое-что, Аято-кун. Наслаждайся». К сообщению было прикреплено видео. Я осмотрелся, прикидывая, смогу ли ознакомиться с файлом прямо в классе. Все были заняты своими делами: Ацу точил карандаш, Энпицу Бёга, сидевший через проход, увлечённо рисовал что-то на листе бумаги, Хагивара Сакура и Бенши Такамине, стоя у самой двери, о чём-то беседовали, Сома Рику рылся в своей сумке; Дзюку Рен, Яку Зайши и Дадаяма Хана стояли у своих шкафчиков-полок в торце аудитории. Остальные и вовсе вышли по своим делам. Достав из сумки наушники, я вставил их и, глубоко вздохнув, нажал на кнопку воспроизведения на видео. В кадре тут же возникли Осана Накама и Таэко. Судя по тому, что видео «дрожало», снимали украдкой, вручную. — Кодомо очень переживает, — Таэко приложила ладонь к груди. — И надо же было нашему компьютеру сломаться именно сейчас! Там были сохранены все материалы. — Твой младший братец, что, живёт на отшибе вселенной? — проворчал Осана, скрестив руки на груди. — Он не может сходить к однокласснику и сделать этот тупой коллаж? — Накама, все материалы были сохранены на нашем компьютере, — терпеливо вымолвила Таэко. — Кодомо в отчаянии: он столько надежды возлагал на эту работу. Сейчас, когда выставка не за горами, для него очень важно заявить о себе. — И что ты хочешь от меня? — Осана упрямо наклонил голову. Таэко закусила губу и, недолго помолчав, проговорила: — Помнишь, когда мы с тобой учились в средней школе и тоже участвовали в выставке фото-коллажей, твою работу очень хвалили? Вот я и подумала: у тебя талант к этому, так почему бы тебе не попробовать помочь Кодомо? Осана вздохнул так, как будто все тяготы мира в одно мгновение обрушились на его бедную голову. — Когда срок сдачи? — сварливо спросил он, почёсывая щеку. — Двенадцатого марта, — тихо, едва слышно ответила Таэко. — То есть сегодня? — Осана хмыкнул. — Ты что, шутишь? Таэко отступила на шаг и мягко заметила: — Если это чрезмерное беспокойство для тебя… — Ладно уж, — перебил её Осана. — Я сделаю коллаж твоему братцу. После уроков схожу в класс информатики и сверстаю его. Не поздно будет? Таэко прижала ладонь к шее. — Н-не думаю, — вымолвила она. — Н-но… Ты не мог бы тогда отослать готовый проект с почты Кодомо напрямую его классной руководительнице? Я дам тебе адрес его электронной почты и пароль. — Ладно уж, — повторил Осана. — Который раз уже придётся задерживаться из-за тебя! — Прошу прощения, — Таэко улыбнулась так очаровательно, что моё сердце пропустило удар. — Как-нибудь обязательно свожу тебя в «Амаи Харано» в качестве компенсации. На это моменте видео прервалось, и я отложил смартфон, вынимая наушники из ушей. Двенадцатое марта — это сегодня, значит, запись совсем свежая. А ещё она открывала для меня замечательную возможность, упустить которую я просто не имел права. Итак, Кодомо, младший брат Таэко, должен был участвовать в фото-выставке, но в самый неудачный момент их домашний компьютер сломался, и хранившиеся на нём материалы стали недоступны. Осана согласился помочь… Пошарив по поверхности полочки под партой, я нащупал пакет с микрофонами. Ладно, Инфо-чан, твоя взяла. Ход моих мыслей прервал преподаватель: он зашёл в класс степенной походкой, и я вскочил, командуя всему классу: «Встать! Поклон! Сесть!». Урок обществознания начался. На следующей перемене мне пришлось побегать из-за злосчастных микрофонов, но всё же я справился: должность старосты класса давала некие преимущества. Кроме того, я же первоклассник, так что не было ничего удивительного в моей несведомлённости: у меня то и дело могли появляться вопросы. Когда все новые микрофоны были размещены, и я направлялся в классную комнату, периодически щупая через плотную ткань пиджака пакет со старыми, телефон во внутреннем кармане завибрировал. Дойдя до тупика с уборными, я вытащил смартфон. Как и ожидалось, пришло сообщение от Инфо-чан. «Большое спасибо, Аято-кун. Пакет со старыми микрофонами можешь оставить в мужском туалете, около которого стоишь». Спрятав телефон, я послушно завернул в уборную и, подумав, положил пакет на бортик одной из раковин. Выйдя из туалета и встряхнув руками, будто только что их вымыл, я направился к аудитории: урок должен был вот-вот начаться, а опаздывать староста не имел права: кто же, кроме него, скомандует ученикам кланяться? Едва успев проскочить через дверь, я занял место у парты. У меня уже имелся вполне действенный план, но для воплощения его в жизнь требовалась помощь Инфо-чан. Интересно, была ли она способна претворить в жизнь то, что я придумал?.. Судя по тому, что она присылала мне сообщения в нужные моменты и тогда, когда я находился в совершенно разных точках школы, у неё имелись глаза по всей школе. Были ли это шпионы или камеры видеонаблюдения — неважно; главное — это то, что в теории она могла мне помочь. Что ж, посмотрим, получится ли у меня претворить свой план в реальность… Собственно говоря, у меня не имелось вариантов: я просто должен был преуспеть, ибо на кону стояло очень многое.