***
Про нее словно забыли. Прошел вечер, наступила ночь, — она это почувствовала, хотя небо за окном до сих пор было ярким и кровавым. И в какой-то момент сил сопротивляться дреме уже не было. То ли травы, которыми отпаивала ее целый день Ажак, подействовали, позволив расслабиться, то ли усталость и скачка последних дней подействовали на нее. Исилиэль отдалась этому чувству, прикрыв глаза. Прислонившись к деревянному борту кровати головой и свернувшись клубком, чтобы цепи не сильно тянули кожу рук, темная провалилась в крепкий сон. Однако сущность темных, как и светлых эльфов, никогда не расслабляется полностью. Ей, может быть, показалось и приснилось, а может быть это было наяву, но кто-то вошел к ней в дом, едва слышно прикрыв за собой дверь. В нос ударил запах железа, стали и каких-то трав, а затем легкими, неощутимыми движениями некто отстегнул цепи на ее руках. Поправив руки, прижав их ближе к ее груди, он какое-то время еще задумчиво стоял над ее спящим телом, а затем вышел, также бесшумно закрыв дверь. Утром же последняя с грохотом распахнулась, и Исилиэль в ужасе подскочила на месте, чуть не рухнув с кровати. Ажак ввалилась в компании пяти орчат, которые, громко галдя, расползлись по комнате, играя то ли в салки, то ли в прятки. Один из них залетел на кровать, прячась за спину все еще не проснувшейся от резкого пробуждения темной, и та, прокашлявшись и обернувшись, с осторожностью улыбнулась. Нескладное, долговязое существо с огромными, продолговатыми овалами рыжих глаз моргнуло и деловито склонило голову вбок, начав разглядывать девушку в ответ. — А ну свалить, мелкий засранец! — рассерженно рявкнула Ажак, и орчонок, смешно шмыгнув приплюснутым носом, моментально сполз на пол, тут же с улыбкой втягиваясь в игру со сверстниками. Ковыляя, орчица подошла ближе к Исилиэль и дернула массивным подбородком из стороны в сторону: — Завтрак. Есть и идти. Владыка-Отец и белая принцесса ждать давно. Темная зевнула, потянувшись и тут же удивленно замерла. Она медленно перевела взгляд на свободные запястья и поскоблила тонкими полумесяцами ногтей по натертой, чуть красной коже. — Кто?.. — принцесса в вопросе протянула руки к Ажак, но замолчала, понимая, что орчица вряд ли знает ответ на вопрос, и спросила более важное: — Зачем они меня ждут? — Совет. Обсуждают. Бахнув поднос на сундук, оставленный Морохиром, она прорычала что-то на черном наречии и орчата тут же кинулись врассыпную в сторону улицы. Тот самый, что прятался за спиной темной, остановился у распахнутой двери. Сидя на корточках, он помахал рукой, еще раз шмыгнул носом, а затем на четвереньках ринулся за друзьями. — Бестолковые дети. — беззлобно протянула Ажак, качнув головой и уперев мышечные руки в то место, где должна быть талия. — Ты сама — мать? — почему-то поинтересовалась Исилиэль, поглядывая на миску с бульоном и понимая, что есть она точно не хочет, а вот отвар из трав… — Нет. Ажак служить семье. Нет время для спаривания, ношения пуза и роста мелюзги! Взяв кружку в руки, темная покивала головой и, уточнив, может ли она идти, двинулась на улицу. На удивление, принуждать ее есть однообразный бульон орчица не стала. За пределами дома было жарко и душно. Нос моментально забился от влаги и пепла, все еще летавшего в воздухе. Бросив взгляд туда, где должен быть Ородруин, Исилиэль увидела лишь нескончаемую пелену дыма, ограничивавшую обзор и позволявшую видеть буквально на несколько футов вперед. Ни вулкана, ни продолжения достаточно большой деревни. — Идем, — Ажак обошла замершую темную и, махнув рукой, двинулась вперед. Боясь потерять ее, Исилиэль тут же последовала за орчицей. Минуя неубранный мусор, орков и завалы с едой, одеждой, оружием и прочим, они прошли между домов, оказавшись на некогда главной площади Тирхарада и Ажак кивнула ей на ступени в таверну. Поблагодарив тут же расплывшуюся в улыбке орчицу, Исилиэль поднялась и толкнула дверь, как и много дней назад. Внутри все осталось почти прежним, за исключением перевернутых столов, разбросанных повсюду свеч и словно въевшегося запаха крови в воздухе. У стойки Вальдрега собрались двое. Морохир и Адар моментально подняли головы, разглядывая темную, на что та лишь медленно сделала глоток из кружки и деланно спокойно приблизилась. На деревянной поверхности стойки была разложена карта, а черно-угольные линии на ней и два брошенных поверх карандаша лишь подтверждали ее мысль о том, что с предотвращением сплочения темных и орков она опоздала. В тишине Исилиэль подобрала стул с пола, устойчиво поставила его на четыре ножки и, усевшись, закинула ноги на борт перевернутого стола. — И? — многозначительно спросила она, уделяя большее внимание чашке в зажатых пальцах, нежели мужчинам. Морохир бросил на урука насмешливый взгляд, фыркнул и, подхватив карандаш, склонился над картой. Адар вздохнул и, указав пальцем на посудину в руках принцессы, протянул: — Сколько ты выпила? — Глотка три-четыре, — недоуменно моргнула Исилиэль, подняв удивленный взор на Владыку-отца, не ожидая смены темы. — А вчера? — Три кружки… А что? — Ажак подмешивает в травяные настои опийный мак, — он приблизился к темной и, протянув руку, не скрытую перчаткой, забрал кружку из ее ослабевших пальцев. — Будь осторожна. Вернувшись к стойке, он поставил отвар на поверхность и также склонился над картой, указывая Морохиру куда-то пальцем. Исилиэль сглотнула, чувствуя, что отчего-то задержала дыхание и, переплетя пальцы, протянула: — Так вот почему орки так слепо следуют за тобой: вы с Ажак подмешиваете наркотические травы. Мужчины вновь переглянулись, и если Адар устало прикрыл веки, то Морохир взглянул на близнеца, пропев: — Есть такая штука, как доверие и преданность, сестренка. Они работают получше трав. «Посмотрите на них, — спелись!» — недовольно подумала она, демонстративно закатив глаза, но промолчала, хотя и хотела сказать, что ему-то откуда что-то знать про преданность… — Мои дети не воспринимают другие травы, как обезболивающее. Единственное, что принимает организм орков, — опийный мак. Поверь, я бы очень хотел изменить это, но не в моих силах. Темная и Владыка-Отец скрестили взгляды, пробежала долгая минута и принцесса уступила, пожав плечами и переведя внимание на обстановку таверны. Морохир, наблюдавший за переглядками, недовольно поджал губы. — Что вы делаете? И зачем я вам? — Я надеюсь, что ты одумалась, а значит сможешь присоединиться к зачистке, — грубо отозвался король Баллора, постукивая карандашом по карте. — Нуменорцы и тирхарадцы ушли на холм за лесом — там находится лагерь прибывших, и беженцы продолжают сплываться туда со всех бывших Южных земель. Темные и орки прочесывают леса вокруг, отлавливая и убивая их, но основная цель, конечно же, нуменорский лагерь под командованием королевы-регента. — Регента? — уточнила темная и Адар отстраненно подал голос: — Многое можно услышать, находясь в плену… — Если, — с нажимом повысил голос Морохир, привлекая обратно на себя взгляд сестры, — собрать отряды сейчас, то мы легко с ними справимся. Там много калек и раненных — Ородруин хорошо постарался, подыграв нам и смешав их карты. Терять времени нельзя, мои шпионы докладывают о том, что регент ослепла и собирается с частью войск отплывать обратно на свой поганый остров, а вот остальные отправятся в Пеларгир — город-порт близ устья реки Андуин, чтобы подлатать раненных и к возращению королевы собрать подкрепление. — Это нуменорцы, но еще есть командир северных армий Гиль-Галада — Галадриэль. Она может направиться в Эрегион — Твердыню эльфов. Наши армии еще слишком слабы, чтобы противостоять и эльфам, и людям… Морохир лишь отмахнулся на замечание Адара: — Суммарно нас достаточно, чтобы накостылять им всем… — Адар говорит о том, что, если новости дойдут до Эрегиона, то и до Гиль-Галада они доберутся быстро, — подала голос Ислилиэль, и Владыка-Отец молчаливо-согласно указал карандашом в сторону принцессы. Король Баллора нахмурился, внимательнее вглядевшись в карту, а затем протянул: — Можно отправить группу темных на дорогу к Эрегиону. Они справятся с одной эльфийкой и перехватят ее. — Не стоит недооценивать Галадриэль, — предупреждающе пробормотал Владыка-Отец. — Если она поймала тебя, это не означает, что ее стоит опасаться темным, — иронично парировал Морохир и Адар заметно помрачнел, но смолчал, и Исилиэль могла лишь восхититься его выдержкой. Прокашлявшись, она встала со стула и приблизилась к стойке, начав рассматривать карту. — Я могу возглавить тех, кто пойдет на лагерь нуменорцев. — Нет! — синхронно бросили мужчины, и Исилиэль вздрогнула, недоуменно посмотрев сначала на одного, потом на второго. Адар переглянулся с Морохиром и примирительно качнул рукой, позволяя высказаться королю Баллора. — Учитывая твою привязанность, ты можешь поступить неверно, — темный взял самый мягкий тон, словно говорил с душевнобольной, и протянул руку, успокаивающе коснувшись пряди волос сестры-близнеца. — Я очень хочу верить, что ты на нашей стороне, но… Пока не верю. — Зачем же вы позвали меня? — дернув головой, отстранившись от пальцев брата, принцесса изогнула бровь. — Чтоб посмотреть на твою реакцию, — честно отклинулся Адар, со вздохом оперевшись локтями на столешницу стойки. — Начало пути к доверю положено… Исилиэль вздернула подбородок, поджав губы, а затем развернулась и выскочила из таверны. Адар покачал головой: — Она не будет за нас. У твоей сестры слишком большое чувство сострадания и ответственности. И, увы, не в нашу пользу. — Она будет за меня. — жестко отчеканил Морохир, высокомерно глядя в глаза урука. — Потому что иначе и быть не может! Владыка-Отец не изменился в лице, лишь кивнул и вернулся к обсуждению плана, но новый король Баллора еще какое-то время сверлил его взором, пытаясь понять, почему урук имеет права так думать о его сестре и не верить его собственным словам?..***
Стала бы она слушать Морохира? Давным-давно — возможно, но не после всех событий. Поэтому, накинув капюшон, она, переходя от дома к дому, двинулась в сторону Остирита. Пепел и непроглядный дым, окруживший Тирхарад, играли ей на руку, поэтому покинуть деревню ей не составило труда, а вот уже дальше… Перейдя канаву, над которой недавно высился каменный мостик, она облизала пересохшие губы и прищурилась. Исилиэль шла по памяти, внимательно смотря вперед, стараясь разглядеть очертания бывшего аванпоста эльфов. Всего лишь раз ей пришлось затаиться, когда в паре футов от нее прошел отряд орков, искавших врагов на территории новоявленного Мордора, — вряд ли кто-то из темных или детей Адара хочет проснуться со шпионом возле кровати. Опустившись на землю в корнях старой, обгоревшей ели, она проводила пляшущие факелы взором и, дождавшись, пока они уйдут на достаточное расстояние, выдвинулась дальше. Остирит выглядел еще хуже с тех пор, как она была здесь до извержения Ородруина: каменная кладка стен была разрушена почти до основания, а с восточной стороны можно было увидеть пару округлых дыр от оставившей их магмы. Нырнув в одну из них, темная осмотрелась, с ужасом поняв, что наверняка зря она сюда пришла. А причин было две: первая — она хотела найти собственный меч и кинжал, вторая — забрать артефакт до того, как о нем вспомнит Адар или Морохир. Хоть и скребущее изнутри предчувствие шептало ей: меча Мелькора здесь давно нет. Пиная камни под ногами, принцесса Баллора с крайней щепетильностью проходила дюйм за дюймом и почти было потеряла надежду, когда под ногой что-то противно скрипнуло и с лязгом отлетело чуть в сторону. Взгляд затуманился, а губы дрогнули в улыбке, когда Исилиэль нагнулась за верным старым другом. — Ну, привет, — прошептала она, смахивая пыль с лезвия и тихо смеясь, когда на мече в приветствии всполохнул мягкий, едва заметный блеск стали. Чуть трясущейся рукой втиснув меч в ножны, Исилиэль смахнула пальцами одинокую слезинку облегчения и нахмурилась, направившись к невысокому постаменту, где вчера видела Вальдрега. Его завалило крошкой, но этого темная даже не заметила, с сожалением прикрыв веки, — артефакта, как она и боялась, не было. Уничтожить маленьким извержением вулкана меч Мелькора было невозможно и оставалось надеяться, что его прибрали к рукам Галадриэль или кто-то из ее союзников. Сзади раздался шорох, и принцесса стремительно обернулась, кладя руку на эфес оружия, но тут же удивленно изогнула брови. На разрушенной стене сидел знакомый орчонок, который еще утром прятался за ее спиной от других детей. — А ты здесь что забыл? — изумленно протянула она, убрав ладонь с меча и осторожно приблизившись. Орчонок шмыгнул носом, сверкнув рыжими глазами, а затем неуверенно поднял худенькую, непропорционально длинную руку вверх, тряхнув ладошкой в воздухе. Согнув острые колени и натянув тонкую серую кожу настолько, что темная начала опасаться, как бы она не треснула, он сжался, кладя запястья на колени, и совершенно безбоязненно уставился на Исилиэль. — Владыка-Отец будет ругаться, — справедливо заметила принцесса, убрав прядь за ухо и осторожно улыбнувшись. — Тебе нужно вернуться. — Владыка-Отец и на тебя будет ругаться, — почти зеркально отобразив ее интонацию, важно покивал головой орчонок, вновь шмыгнув носом. Темная поджала губы, нахмурившись, но ребенок в ответ лишь быстро моргнул, склонив голову вбок. — Как тебя зовут? — Врап. — Значит так, Врап, — придав голосу строгости, она присела на корточки, чтобы сравнять лица с орчонком. — Я уже взрослая и Владыка-Отец не будет обо мне волноваться, если я уйду из деревни, а вот ты… — Adar всегда волнуется за семью. Исилиэль открыла было рот, собираясь оспорить, но Врап тут же продолжил: — А темные — часть семьи, потому что мы на одной стороне. Значит и о тебе Владыка-Отец будет волноваться. Нужно вернуться. Ажак расскажет ему, что ты ушла, и тогда adar будет ругаться. — Не могу не согласиться, — устало пробормотала принцесса себе под нос и провела пальцами по векам, пытаясь придумать, что сказать настырному ребенку. Он явно не собирался уходить, если его вообще не приставили следить за ней, хоть это и было странно — вряд ли Адар одобрял подобное отношение к малышам, не достигшим зрелого возраста. Посылать ребенка следить за темной — сомнительное решение, наверняка принадлежавшее Ажак. И если его действительно прислала она, то у Исилиэль проблемы: не пройдет и получаса, как Адар и Морохир отправят за ней поисковые отряды. Едва слышно втянув воздух через нос, принцесса Баллора мягко улыбнулась, снизив обороты: — Послушай, я не хочу ничего плохого, просто… — она быстро облизала губы и протараторила, не давая себе шанса на колебание: — Мой брат, Владыка темных, и Владыка-Отец вместе с Ажак считают, что я недостаточно восстановилась. Но мне очень хочется помочь им и самой найти хоть парочку сбежавших людей, понимаешь? Орчонок быстро моргнул и махнул жилистой ручонкой, вздохнув: — Вот и я хочу помогать семье. Драться наравне. А adar и мой отец разрешают лишь помогать Ажак и Согсуру… Исилиэль понятия не имела, кто такой Согсур, но облегченно выдохнула, радуясь, что выбрала правильную отговорку для мальца. — Как хорошо, что ты меня понимаешь, Врап! — деланно весело воскликнула она, досадливо качнув головой. — Мне очень хочется доказать верность Владыке-Отцу! Поэтому, если бы ты прикрыл меня на часик, я бы смогла вернуться к нему с достойной добычей. — Ты правда вернешься домой? — недоверчиво шмыгнув носом, он сузил свои огромные глаза и внимательно провел щелочками сверху-вниз по темной, словно оценивая честность ее намерений. — Обещаю, Врап… Она с надеждой встретила его взор и спустя мгновение орчонок согласно покивал лысоватой головой: — Ладно, так уж и быть. Скажу, что видел тебя в деревне. Но они все-равно поймут правду. Ажак и adar всегда все понимают! Последнее прозвучало совсем уж обиженно и Исилиэль, не выдержав, коротко рассмеялась, поднявшись с корточек: — Договорились. Спасибо тебе. Врап отмахнулся непропорционально большой ладонью и, спрыгнув с камня, на четвереньках шустро устремился в сторону деревни, через считанные секунды исчезнув в мареве дыма. Исилиэль подавила улыбку и, не теряя времени, бросилась в сторону холма, к лесу, надеясь, что лагерь Нуменора находится именно там.