***
В субботний день машин на дороге было не меньше, чем в будни. Автобус, на котором ехала Кора, уже минут десять стоял в пробке, двигаясь в сторону нужной остановки необычайно медленно. К сожалению, это был единственный транспорт, идущий до её дома. Выбирать не приходилось. Эдемс старалась отвлечь себя от навязчивых мыслей в голове как могла. Первое время читала научную литературу, что посоветовал ей преподаватель на той паре, где она оказалась совершенно случайно. Потом перешла к новостной ленте. Девушке нужно было знать, что происходит в Лондоне. Не случился ли очередной теракт где-то в городе. Но репортёры молчали. Рядом стоящий мужчина слишком резко достал телефон из кармана, вынуждая Кору крепко сжать перцовый баллончик в кармане куртки. Она везде носила его с собой после того, как ей пришла очередная записка с угрозой, гласившая: «Тик-так… тик-так». Кора стала чаще оборачиваться и вздрагивать от звуков, тяжело засыпала, но даже по ту сторону её мучали непрекращающиеся кошмары, а защитная магия квартиры стала слишком давящей. Будто ещё немного, и она спадёт, рассыплется на тысячи кусочков, обнажая беззащитную Эдемс. Мужчина косо посмотрел на вздрогнувшую девушку. Лицо у неё побледнело на пару тонов и стало совсем не подходящим для живого человека. Чтобы поскорее отогнать от себя страх, Кора продолжила листать новости. Не находя в них ничего примечательного, Эдемс успокаивалась, начинала дышать ровнее, ведь новостные каналы молчали. Убеждать себя в том, что, возможно, тишина будет вечной, получалось слабо, но надеяться на авроров и их успешные операции по поимке террористов очень хотелось. Переводя взгляд на проплывающие мимо машины, Кора старалась подавить в себе ядовитую паранойю, выжигающую из головы любые мысли. Автобус двинулся дальше, а Эдемс наконец решилась полистать социальные сети, куда в последнее время вообще не заглядывала. Каково же было её удивление, когда в ленте она увидела Скорпиуса. Студенты перемывали внешность парня вдоль и поперёк. Фотографии были в основном с места происшествия во время теракта, и ни один комментарий не упоминал большие жертвы или само кровавое событие. Все до единого сконцентрировались на красивом лице, избегая острой темы. «Этот полицейский приходил к нам в институт! Я видела его своими глазами!» «Невообразимо красивый мужчина». Кора сдержалась, чтобы громко не цокнуть на весь автобус. Не привлекать внимание у мистера Малфоя получалось из ряда вон плохо. Пожалуй, она не могла винить студентов в таком порыве, ведь сама уже давно согласилась с тем фактом, что Скорпиус — привлекательный молодой человек и мог легко овладевать мыслями. Правда, до тех пор, пока не открывал рот. Слегка улыбнувшись, Эдемс продолжила читать восторженные комментарии. Ей очень захотелось показать их парням, а потом понаблюдать за реакцией, но ход мыслей прервали следующие строки: «Я видела его в деканате нашего университета. Он приходил по делу смерти профессора Солсбери. Как оказалось, этот преподаватель обманом смог получить свою должность!» Посты были достаточно старые, но все они сочились ядом к погибшему. Вскрывались какие-то личные данные, обсуждались слухи, которые было сложно ассоциировать с Солсбери. Кора плотно сжала губы, не понимая, зачем обо всём этом пишут. В её воспоминаниях профессор был светлым и умным человеком. Магом, а не ублюдком, прибегающим к грязным манипуляциям, как его обзывали в сетях. Выйдя на нужной остановке, девушка подставила лицо потоку ветра, чтобы тот охладил её кипящую негодованием голову. Настроение полностью испортилось и никак не собиралось улучшаться, даже когда Эдемс вернулась домой и начала приготовления к приходу Тёрнера. Руки чесались написать ответ на все ядовитые комментарии, но это только переключило бы внимание сверстников с обсуждения внешности Малфоя обратно на профессора. Стоило отвлечься, но Карей должен был подойти только к пяти часам, поэтому Кора открыла ноутбук и стала вносить все данные о странных самоубийцах в документ. Проверка миссис Шон ничего не показала, а убитый Отис хоть и подходил по всем критериям, но вызывал вопросы. Эдемс не смогла вздохнуть полной грудью после поимки убийцы. Вчера она только слабо кивала на слова Альбуса о том, что теперь всё закончится. Не верила, и записка, чёртова записка не давала покоя. Может, они нашли того, кто убивал, но не того, кто ей угрожал? Если это разные люди, что тогда делать? Кора помассировала виски. Диаграммы и таблицы в документе казались теперь бессмысленными, но девушка продолжала цепляться за них. Взгляд переместился на баллончик возле розового горшочка с цветком. Она выложила его на стол, словно вид того мог принести ей спокойствие, но орудие самозащиты лишь напоминало о нависшей опасности. Эдемс ждала, но сама не понимала, чего конкретно. Домофон зазвенел на всю квартиру, и Кора вздрогнула, схватившись за баллончик. Не до конца придя в себя, она сунула его в карман тёплой домашней кофты, а потом подошла посмотреть, кто побеспокоил её. Карей ярко улыбался по ту сторону экрана. — Ты рано, — заметила Кора, но дверь всё же открыла. — Заходи, четвёртый этаж. — Откладывать нашу встречу больше не было сил, — весело отозвался парень, скрываясь в доме. Эдемс приоткрыла входную дверь, а потом вернулась за компьютер. Настроения праздновать сдачу долгов друга совершенно не было, но присутствие Карея любого человека выведет из уныния, и девушка надеялась, что все плохие мысли покинут голову хотя бы на сегодня. Телефон завибрировал, и Кора потянулась к нему, чтобы ответить на звонок Альбуса, но громкий голос за спиной вынудил её подскочить на месте и прижать мобильник к груди. — Ты занята? — Карей внимательно смотрел в монитор компьютера, а потом, переведя взгляд на подругу, виновато продолжил: — Прости, не хотел пугать. — Не надо подкрадываться! — Она тут же захлопнула ноутбук, бросая недовольные взгляды в сторону парня. Тот поставил на стол несколько бутылок вина и закуски. — Я, между прочим, стучался, ты не отвечала. Дверь была приглашающе открыта. Кора растерянно обернулась. Она даже не слышала, как квартиру закрыли. Холодок пробежал по спине, но причин этому девушка никак не могла найти. — Я рассчитывал на более радушный приём. — Тёрнер осмотрелся по сторонам. Оценивающе обвёл помещение взглядом и наконец встретился с карими глазами. — Что-то случилось? — Нет… просто… — Кора тяжело сглотнула, подавляя в себе растущее беспокойство. — Ты видел посты о Солсбери? — Нашему преподавателю уже давно перемыли все косточки, — пожал плечами Карей. — Я увидела их только сейчас. — Рука с телефоном обессиленно опустилась. — Настроение паршивое. — Хочешь опять перенести встречу? — Вопрос так и сочился обидой, отчего Эдемс на пару секунд просто остолбенела. Вина затопила. — Я не уверена, что смогу придерживаться весёлого настроя, только и всего. И опять вибрация телефона. Кора посмотрела на дисплей, где ожидала увидеть номер Альбуса, но высветилось имя «Карей». Первые пару секунд потрясение настолько сильно завладело всеми мыслями, что Эдемс никак не реагировала на происходящее вокруг. Рвано выдохнув, она медленно подняла глаза на стоящего перед ней Тёрнера. Тот улыбался, широко и неестественно. Все его черты лица теперь казались незнакомыми. И только в данную минуту несостыковки стали чёткими, а не надуманными больным воображением. К ней подкрались, как хищник подкрадывается к жертве, причём не просто застигли врасплох, а вынудили её саму подпустить опасность. Открыть двери в приглашающем жесте, позволить войти. Всё внутри оборвалось. Самообладание окончательно подвело, а нервы настолько разбушевались, что девушка просто не могла здраво мыслить. Она не понимала, реально ли всё вокруг происходящее или это очередной кошмар. — Ответишь? — Жестом лже-Тёрнер указал на телефон. Эдемс провела языком по пересохшим губам, закусила их до крови в попытке отогнать иллюзию происходящего, но ничего не изменилось. Опасность по-прежнему стояла к ней лицом к лицу. — Алло? — голос дрожал. Всё внутри отчаянно желало, чтобы это был глупый розыгрыш. — Кора, я почти у твоего дома. Взял нам много пива и чипов! — Карей… — И это был приговор. Последние крупицы надежды разбились, магия вокруг затрещала, словно чувствуя в своих пределах инородный объект, от которого нужно избавиться, который отравлял всё вокруг. Он, как рак, стремился убить. — Помо… — договорить она не успела. В грудь прилетело заклинание, выбивая весь воздух из лёгких. Кора отступила на шаг, врезавшись в стул и повалив его на пол. Тот своим грохотом привёл в чувства. Кровь побежала по жилам очень быстро, но резкий рывок в сторону был остановлен кончиком палочки, нацеленной в грудь. — …Кора?! Но сказать что-то в ответ уже не получалось. Язык прилип к нёбу, зубы скрипели друг о друга, не размыкаясь, не позволяя хозяйке ничего больше, кроме жалобного мычания. В телефоне теперь не было никакого смысла, но Эдемс убрала его в карман, не отключая, чтобы настоящий Тёрнер продолжал слышать всё, что здесь происходит. Если её убьют, он единственный, кто будет знать, о чём поведают девушке перед тем, как погрузить в бесконечную тьму. — Без резких движений, Эдемс. — Некто сильнее надавил палочкой на грудь. Зажмурив глаза, Кора лихорадочно пыталась придумать, что же делать дальше. По щекам скатились первые слёзы. Девушка разомкнула веки, сделала шаг назад, медленный и осторожный, но путь преградил стол. Всё вокруг плыло, прокусанные губы щипало от соли. Желание жить стало отчаянным. В импульсивном порыве Кора схватила со стола бутылку вина и бросила её в незнакомца. Она хотела выкроить себе время, чтобы обогнуть стол и сбежать, но ничего не вышло. Её отбросило магией к кухонным тумбам, словно она тряпичная кукла, не имеющая никакого веса. Впрочем, её отнятая жизнь вряд ли станет тяжким грузом для псевдо-Тёрнера. Голову пронзила боль, в глазах помутнело, и к горлу подступила тошнота. Кора провела рукой по затылку, чувствуя что-то тёплое на подушечках пальцев. «Кровь…» Силы постепенно покидали из-за жуткой головной боли, но Эдемс пыталась держать себя в руках, не терять сознание. Медленно опустив руку в карман, Кора почувствовала гладкую поверхность баллончика. — Поднимайся. — Грубо схватив девушку за воротник футболки, незнакомец поставил ту на ноги. Что ему вообще было нужно? Кора считала, что раз её лишили голоса, то единственной целью их встречи было убийство, но время шло, а трупов в комнате всё ещё не было. Значит, что-то другое? Все мысли перебивались одним лишь именем. Оно крутилось в голове по кругу, разум звал, просил и умолял прийти, но Скорпиус так и не появился. Палочку подставили прямиком к шее. Горячее дыхание обжигало кожу, когда незнакомец прямо в лицо говорил ей не сопротивляться, смириться. Наверное, так и чувствует себя человек, когда на него наводят оружие: беспомощно и жалко. Но Кора могла поклясться, что стоять напротив враждебно настроенного волшебника куда страшнее. Потому что ты не знаешь, что именно в тебя попадёт: смертоносное проклятие или причиняющие боль чары. К чему стоило готовиться, девушка просто не понимала, но и смирение не собиралась подпускать слишком близко. — Ты же знала, что так будет. — Он встряхнул свою жертву, будто хотел привести в чувства. — Предупреждения просто так не дают. Кора резко достала из кармана баллончик и распылила содержимое прямо в глаза противника, а потом чудом увернулась от проклятия, которое лже-Тёрнер выпустил перед тем, как схватиться за лицо. Передвигаться приходилось быстро, прячась за мебелью, в которую ежесекундно прилетали заклинания. Воцарился настоящий хаос: с грохотом разлетались вещи, стены трещали от попадающих в них чар. Кора быстро ползла до выхода на пожарную лестницу, пока её потенциальный убийца не вернул себе возможность видеть. Выскочив из квартиры, Эдемс пару секунд пыталась прийти в себя, не потерять равновесие от головокружения и стискивающей виски боли. Бежать вниз было бессмысленно, лестница перекрыта, чтобы никто вне дома не мог на неё попасть. Оставалась только крыша, и девушка осознанно бежала наверх, понимая: там она загонит себя в ловушку. Кричать и звать на помощь не получалось, а все прохожие внизу просто не замечали мельтешащую в панике жертву. Очередное заклинание пронзило ногу нестерпимой болью. Вовремя выставить руки не получилось, и Кора ударилась лбом о железную лестницу. Перед глазами заплясали искры, рвотные позывы нещадно сжали горло, перекрывая доступ к кислороду, но желание выжить было таким острым, что, несмотря на боль и головокружение, Кора побежала дальше. Она не видела своего преследователя, но чувствовала всем нутром его стремительное приближение. На крыше оказалось много строительного хлама. Ветер трепал волосы, старался остудить разгорячённое тело, но ничего не помогало. Всё внутри сжигалось страхом, пылало ярко и уничтожающе. Нога совершенно перестала слушаться, и, кое-как дохромав до прикрытых большим пологом невысоких ставней, Кора спряталась за ними. Девушка подогнула под себя ногу, чтобы не соприкасаться с холодным бетоном, что вызывал стреляющую боль, и стала ждать. Она старательно прислушивалась к шуму по ту сторону укрытия, но мир погрузился в тишину, нарушаемую только рваными вдохами. Отчаяние и страх не позволяли рационально мыслить, а кровавый след, тянущийся за девушкой, рушил всякую надежду на спасение. Она отказывалась верить, что это конец. Из телефона больше не доносился голос друга, звонок был сброшен. Набрав Скорпиуса, Кора ждала. Минута, две, но оператор только говорил о том, что номер недоступен. Вытерев тыльной стороной руки новый поток слёз, Кора прикоснулась к серёжке. Она мысленно кричала о помощи, потом молилась. Взывала ко всем существующим и не существующим силам, не забывая прокручивать в голове каждую секунду имя Скорпиуса. В носу свербело, дышать стало совсем невозможно, и Эдемс задыхалась. Ей казалось, что она медленно умирает. Альбус тоже не отвечал. Девушка отправляла ему тысячу сообщений, где в каждом отчаянно просила о помощи. Писала адрес, место своего укрытия, но руки так дрожали, что текст выходил непонятным. А время всё шло, но её никто не находил. Глупо было надеяться, что убийца передумал, но в это всеми силами хотелось верить. Уткнувшись лицом в колени, Кора рыдала. Тихо и беззвучно, но так отчаянно, что сознание постепенно начало затуманиваться. Грань реальности смывалась, и последние остатки сил уходили на то, чтобы не терять сознание. Полог неожиданно отодвинули. Перед девушкой стоял Тёрнер. Её спаситель или убийца, выбирать, к сожалению, могла сейчас только судьба.***
Ранее
Альбус сбросил звонок, так и не дождавшись ответа девушки. После встречи с другом он сразу решил рассказать ей о том, что нужного убийцу они так и не нашли. Медленно отложив телефон на стол, парень склонился над документами, прокручивая в голове разговор, состоявшийся около часа назад. В крови закипел азарт и удовольствие от того, что дело оказалось более захватывающим, но в то же время всё внутри отчаянно сопротивлялось этому пылкому интересу. События принимали слишком рискованные обороты для самого Скорпиуса, который тонул в последствиях собственных поступков. И пока что они не привели к чему-то серьёзному, но как долго штиль будет продолжаться? Когда разверзнется шторм, не снесёт ли Малфоя вместе с теми, кого он по глупости решил привлечь? И Альбус не винил друга. Он даже не подпускал таких мыслей, ведь всегда был готов встать на его сторону точно так же, как это делал для него Скорпиус. Пожалуй, парень был также готов платить за их общие ошибки, за ошибки друга, но вот Кора стала тем человеком, для которого провалы могут обернуться не просто неприятностями, а смертью. Мрачные размышления угнетали, и накатившая меланхолия отражалась на лице слишком отчётливо, но кабинет был пуст, и никто не видел, какие мысли одолевали Блэка. В выходной день каждый стремился поскорее покинуть рабочее место, а те, кто этого не делал, сейчас разошлись, занятые своими делами. Только один раз его побеспокоила сегодняшняя сотрудница-фурия, которая громко возмущалась на парня, когда тот по неосторожности уронил труп. Но после того раза они больше не разговаривали, и женщина вообще избегала его взгляда в попытках сдержать недовольство, которое Альбус просто игнорировал. Всерьёз её нравоучения он не воспринимал. Вот и сейчас она что-то слишком громко перебирала у себя за столом, нарушая приятную тишину. Иногда до ушей долетали причитания по поводу постоянного беспорядка, к которому каждый здесь уже успел привыкнуть. Горы документов никогда не сокращались, сколько бы сил для этого не прикладывалось, поэтому сотрудники, да и сам Блэк, научились жить в хаосе из бумаг и находить то, что им нужно. А вот новая работница в их коллективе стала тем раздражающим фактором, который как бы сильно ни хотелось, но игнорировать получалось с трудом. Коллеги Альбуса находили женщину слишком предвзятой и дотошной, ворвавшейся к ним тайфуном и рушащей воцарившуюся идиллию. Альбус, впрочем, воспринимал её частью всего происходившего вокруг беспорядка и с лёгкостью не обращал внимание. Дверь в кабинет тихо скрипнула. Сотрудница с кем-то заговорила, но Блэк не стал обращать на прибывшего никакого внимания, хотя сразу уловил почтенный и вежливый тон женщины. Она быстро вышла за дверь, хотя незваный гость ничего в итоге так и не сказал. Альбус поднял голову, присмотрелся, а потом медленно откинулся на спинку стула, натягивая на лицо безэмоциональную маску. Ему, как и Коре, было с кого брать пример. Отец обвёл изучающим взглядом бардак, слегка поморщившись. Это вызвало у Альбуса веселье, но он никак его не выразил, а всё продолжал сверлить Гарри взглядом. Его приход значил только одно: Джеймс всё рассказал, причём сделал это очень оперативно. Блэк ожидал встречи, но не думал, что она произойдёт настолько скоро. — Где ты работаешь, Альбус? — без приветствий поинтересовался Гарри, хотя тон напоминал скорее рабочий, чем по-настоящему сердитый. Или Блэк себе только надумывал? Он любые действия отца воспринимал слишком остро, порой придавая поступкам Гарри те значения, которые в них никогда не закладывались. Парень вскинул бровь, а потом обвёл кабинет взглядом, но отвечать на очевидный вопрос не собирался, а задал свой: — Мне нужно уловить в твоём вопросе подтекст или побеспокоиться о заниженной интеллектуальности будущей беседы? — Если продолжишь строить дурачка, беспокоиться начну я. — Мужчина взмахнул рукой, и Альбус был уверен на сто процентов, что теперь, после того как кабинет окутали заглушающие чары, отец перестанет ходить вокруг да около и начнёт свою профилактическую беседу. — Тебе ведь Малфой уже всё рассказал. — И мне вполне хватило предупреждений Джеймса, я не вижу смысла выслушивать твои. Гарри устало запрокинул голову к потолку, подбирая верные слова. Ему было ужасно тяжело с Альбусом, пропасть между ними двумя казалась непреодолимо глубокой, но мужчина не оставлял попыток докричаться. Хотя его сын и находил их бессмысленными. Это отнимало много сил, очень огорчало. Только Блэк никогда не видел, чтобы его отец действительно чувствовал себя паршиво после каждой их перепалки. Он не был уверен, хотел ли бы когда-нибудь действительно увидеть эти эмоции на лице стоящего напротив человека. Возможно, раньше, в детстве, когда острый язык и бесконечные нападки были продиктованы глубокой обидой. — Я лишь хочу напомнить тебе, что ты глава рода Блэков. Альбус на эту реплику чуть громко не цокнул, но сохранил самообладание. Показное пренебрежение осталось далеко в прошлом вместе со всеми грубыми словами, которые ему доводилось говорить отцу. Как и угрызения совести, которые также остались лишь в воспоминаниях. — На тебе лежит ответственность, множество магов будут готовы разорвать твой род по кусочкам и присвоить себе, если ты оступишься. А дело, о котором тебе довелось узнать, слишком весомое, чтобы в случае чего на него закрыли глаза. — Террористы никогда не интересовали меня, а проблемы Министерства — и подавно. Я не могу понять, что вы с Джеймсом хотите? Чтобы я, положа руку на сердце, пообещал ни в коем случае не ввязываться в то, что меня совершенно не касается? — Твои обещания не будут иметь никакого веса, если дело затронет Малфоя. Альбус резко напрягся. Спало напускное безразличие, а Гарри кивнул, словно только и ждал, когда сын наконец проявит интерес к разговору. — Но он не имеет к этому делу отношения. — Никто не может гарантировать, что так будет всегда. Я сам совершил ошибку, когда решил рассказать больше, чем он должен знать. — Или сделал это специально. — Блэк выпрямился. Он не стремился выглядеть враждебно, но все жесты и эмоции на лице говорили об обратном. — Считай как хочешь. — Что ты мне предлагаешь? Отказаться от помощи другу, как когда-то ты попросил меня отказаться от семьи? — Я никогда этого не просил, — отчеканил Гарри. — Хватит строить ложные иллюзии, ты уже далеко не ребёнок, которому можно простить ошибки из-за его темперамента и незрелости. — Этого самого ребёнка собственный отец отсёк от рода! Поттер промолчал, хотя Альбус точно видел, что тот ему хочет сказать очень многое. Но мужчина не видел в этом смысла. Каждая их ссора заканчивалась подобным образом. Неприятный осадок копился, образуя огромную гору недосказанных слов. Гарри считал, что таким образом он не ухудшит их отношения ещё больше, не доведёт до пика, после которого ничего не останется, кроме раздирающего душу сожаления. Но Альбуса молчание порой задевало намного больше, даже если он сам внутри не хотел этого признавать. — Блэк никогда не станет подставлять себя, сделает всё из тени. — Отец медленно направился к двери. — Поттер же готов пожертвовать всем. — Он замолчал. Всего на мгновение, но Альбусу показалось это время вечностью. — Только тебе решать, кем ты хочешь быть в большей степени, — и ушёл. Альбус не сразу двинулся с места, а когда слова отца наконец обрели смысл, он резко поднялся, готовый опрокинуть стопку бумаг, но вовремя себя сдержал. Он должен был спросить: «Ты бы хотел, чтобы я был Блэком?», но вопрос прозвучал бы слишком отчаянно и уязвлённо. Он обнажил бы всё, что Альбус так тщательно закапывал в себе долгое время. Наконец, охладив свой пыл, парень заметил огромное количество сообщений от Коры. Каждое пропитывалось отчаянием и болью. Блэк даже не успел сообразить, что в этот момент почувствовал больше: страх за Эдемс или огромную вину. Он не заметил тревожные звонки сразу, и теперь разум кричал, что уже может быть поздно. Альбус быстро покинул стены морга. Стараясь ни о чём не задумываться, аппарировал в квартиру, которая стала ещё большим потрясением. Погром, всюду побитая мебель, осколки стекла и растекающаяся на полу багровая жидкость. Блэк сразу понял, что это всего лишь вино. Дверь, ведущая на пожарную лестницу, была открыта нараспашку. Парень предположил, что, если Эдемс здесь нет, значит, она спасалась бегством через этот путь. Разум некстати подкидывал чрезмерно яркие картинки охладевшего где-то на лестнице тела Коры, её безжизненный взгляд был бы осуждающе направлен на него. Но в душе горела надежда, что Скорпиус сейчас рядом с девушкой. Только сообщения говорили об обратном.