Чёрная свадьба

      Кент не понимал, каким образом его так угораздило влипнуть во всю эту бредовую свадебную историю. Не то чтобы он очень дружил с Энид и уж тем более не испытывал особенно теплых чувств к Аддамс — скорее, легкую неприязнь. Но всё же он был здесь. Его сестра и подруга никогда не оставляли ему выбора. Тяжело быть близнецом сирены, которая собралась жениться на вампирше. Какие у них дети будут, интересно? Кент задумался на мгновение, пропустив свою очередь принимать груз и едва не уронив себе на ногу угол вытянутого ящика. Досадливо поморщившись, он вернулся к своим временным обязанностям под негодующее шипение Ксавье откуда-то из-за спины. Художник не был особенно силён, а потому цвет его лица по переменной менялся от бледного к красному, когда ему в очередной раз приходилось поднимать что-то тяжелее, чем пару чемоданов. Кент усмехнулся, проводив трясущегося Торпа взглядом своих светлых глаз. Сама ситуация ему тоже не нравилась, но лишний раз понаблюдать за страдающим Ксавье ему было почему-то в радость.       Вообще, конечно, никто из них, в отличие от оборотней, силой не блистал, но сирен был хотя бы покрупнее. Дело было в том, что после фееричного приезда Ксавье, отпаивания успокоительным полицейского, принесения весьма скупых извинений отделению шерифа по телефону и приведения кухни в более или менее сносный вид прошёл уже день. А вот на утро следующего дня прибыл грузовик с, как выразилась Энид, «небольшими вещами» из дома Аддамсов. «Небольшими» — назвать это так язык бы не повернулся ни у кого. Бесконечные сумки, свёртки, коробки и подозрительные вещи, о происхождении которых Кент предпочитал вовсе не задумываться. Чего только стоила мини гильотина в разобранном виде, представлявшая из себя несколько ящиков длиной в человеческий рост. И это мини. А что же тогда в натуральную величину? И более того, куда это всё вообще должно поместиться, да и зачем? Вопросы множились в геометрической прогрессии, а события начинали разворачиваться так, что времени на раздумья не оставалось.       Ему и Ксавье выпала доля таскать бесконечные вещи. Во всяком случае, к ним позже собиралась присоединиться сама Энид, что помогло бы, но произошло одно событие, из-за которого оборотень не смогла этого сделать: прибытие вместе с грузовиком, набитым непонятными вещами, чёрного фамильного кадиллака Аддамсов и маленькой машины марки Фольксваген Жук того же цвета. Из кадиллака вышел фамильный дворецкий семьи Аддамсов. Кент его раньше не видел, поэтому некоторое время с благоговейным ужасом рассматривал этого ожившего Франкенштейна, размышляя, был тот вообще живым или нет.       Сама Уэнсдей с самого утра не высовывалась из комнаты, и волчица это объясняла тем фактом, что начались несколько часов писательского времени будущей жены и в этот период беспокоить её было категорически небезопасно. Как выяснилось, несколько романов Уэнсдей всё-таки запустили в печать, и на данный момент это было фактически её работой. Так что никто бы не стал отрывать её от этого занятия, если бы не одно «но». Оно заключалось во второй прибывшей машине — том самом маленьком черном Жуке. Из неё, упираясь острыми коленями, выбралась высокая фигура в длинном чёрном плаще с короткими рыжими волосами и… без лица. Кента передернуло. Когда он учился в Неверморе, то не любил безликих, а тут ещё одна. Один? Не было понятно вообще, что это. Во избежание проблем с собственной психикой, он решил вернуться к вопросу разгрузки вещей, чтобы больше не думать о происходящем слишком много. В конце концов, это были не его проблемы.       — Ларч! Безумно рада тебя видеть! — Энид обняла бы дворецкого, но тот возвышался над ней, словно Пизанская башня. В руках у него было два небольших ящика-сумки. Один чёрный, а второй белый. Дворецкий чуть криво улыбнулся и невнятно что-то прохрипел, протягивая ношу волчице.       — Это новый хрустальный шар для Уэнсдей? Мортиша в своем репертуаре! А второй? О-о-о! Ты хочешь сказать, что это мне? Мой личный хрустальный шар?! — Ларч кивнул, а Энид почувствовала себя очень счастливой. Она готова была подпрыгивать на месте от радости, восторженно осматривая упаковку. Специально для неё Мортиша даже цвет выбрала другой. Что это, если не признание? Оборотень была так рада, что не сразу заметила за спиной Ларча ещё одного посетителя. Только когда на её плечо взобрался Вещь и постучал пальцами, привлекая внимание, Энид наконец соизволила рассмотреть гостя.       За плечом Ларча стояла почти такая же высокая фигура, как и он сам. Женщине навскидку было больше сорока лет. Она была худой, вытянутой и какой-то угловатой. На ней был чёрный длинный плащ, под которым виднелся почти такой же мужской костюм-тройка, как и у самого дворецкого. Но фигура явно была женской, о чём свидетельствовали узкие плечи и казавшиеся тонкими руки. Вот только она была буквально без лица. Короткие, аккуратно уложенные рыжие волосы и вовсе добавляли в картинку сюрреалистичности.       — Эм… Ларч? Кто это? — волчица подобралась, а существо протянуло ей тонкую бумажную папку, которую до этого держала под мышкой. Оборотень настороженно приняла её из рук гостьи и перевела взгляд на Ларча, чуть вопросительно выгнув бровь. Дворецкий вновь что-то неразборчиво проворчал, но у Энид был какой-то природный талант понимать всю ту хтонь, что водилась в доме Аддамсов, без слов. Она удивлённо вздёрнула брови вверх.       — Домоправительница? От семьи? — она покосилась на высокую фигуру с подозрением и перевела взгляд на папку. Вещь на её плече заинтересованно постучал пальцами, требуя наконец открыть документ. Однако в этот момент таинственная гостья обратилась к придатку на языке жестов, заставив того подпрыгнуть от удивления. Энид разделяла его эмоции и в общих словах поняла, в чём было дело.       — Значит, Вы, условно говоря, слуга семьи Аддамсов. Бывшее место работы сгорело, и Вы прибыли сюда из Европы в надежде на то, что найдётся местечко внутри клана. А здесь оказались, потому что этот дом порекомендовала Мортиша, которая узнала о вас от кузена Итта... — она задумчиво закусила губу, уделяя время документам в папке. Всё сказанное совпадало с написанным на бумаге. Хотя нужно сказать, что тут было досье из полицейского департамента Европы, а также дополнительное письмо от вышеупомянутого кузена Итта и самой Мортиши. Энид нахмурилась. Почерк кузена разобрать было сложно: он всегда писал так, что буквы казались похожими на странные кривые каракули. Благо, что сопроводительное письмо от Мортиши было своего рода переводом. Энид вздохнула, поняв, что вопрос придётся решать самой, вернее, идти со всем этим на верхний этаж в кабинет Уэнсдей. Отрывать любимую от работы ей не хотелось, но ситуация того требовала.       — Что ж… — она сверилась с бумагами, чтобы правильно произнести имя новоприбывшей, — Констанс Калейда. Проходите внутрь, я должна обговорить всё это с Уэнс. А ты, Ларч, передай мои самые тёплые пожелания Мортише и Гомесу, — потом, словно вспомнив что-то, она спохватилась, дёрнув дворецкого за рукав. — Ах да, забери, пожалуйста, для дяди Фестера яйца, которые нашла Несси. Он просил парочку, чтобы завести что-нибудь новое в старом озере за особняком. Ну в том, которое рядом с болотами, — Ларч спокойно кивнул, а Энид убежала в старый сарай за искомой поклажей.       Вернулась она с увесистым ящиком, внутри которого были мягко упакованы два больших голубых яйца. Каждое размером с мяч для игры в футбол. Она передала дворецкому ношу и довольно улыбнулась. Ей, конечно, было интересно, что это за яйца, но, на её скромный взгляд, всякой странной живности у них и так уже хватало. Бьянка, проходящая мимо в этот момент с увесистым горшком неопознанного растения в руках, подозрительно сощурилась.       — Я не ослышалась? Несси? Только не говори мне, что в том озере за лесом водится какое-то чудовище?       — Да какое там чудовище? Так, малышка ещё, — Энид отмахнулась, совершенно не придавая значения озвученному вопросу, как вдруг замерла, что-то вспомнив. — Ой. Кажется, я забыла её покормить вчера… и позавчера тоже. Надеюсь, никто в озеро пока не совался? — она посмотрела на Барклай, которая вмиг стала бледнее, чем была обычно. Едва не выронив цветок из рук, она нервно огляделась, быстро заметила отсутствие вампирши и сирены среди остальных, что продолжали выгружать вещи из грузовика. Энид оперативно поняла, в чём дело, и, всучив папку в руки новоприбывшей домоправительницы, решила, что нужно срочно брать дело в свои руки.       — Констанс, иди по лестнице на второй этаж, дальняя дверь справа — это кабинет Уэнсдей. Постучи к ней и поговори. Вещь тебе поможет! — искомый придаток быстро спрыгнул на пол, убегая в дом и увлекая за собой нового постояльца. Энид же отобрала горшок с цветком из рук Бьянки, отставила его в сторону, схватила сирену под руки и понеслась на кухню, попутно сбив пару коробок, но на данный момент это её волновало меньше всего.       — Чёрт возьми, надеюсь, у Дивины хватило ума не соваться в неизвестное озеро! Малышка Несси очень добрая, даже почти ручная, но она голодна! — волчица подхватила пару пустых ведер из-за угла под лестницей и устремилась к огромному холодильнику. Барклай не отставала, но вопросов с каждой секундой становилось всё больше. Когда волчица начала выкидывать в ведра из нижней секции холодильника замороженные куски рыбьей требухи, брови сирены поползли вверх.       — То есть ты хочешь сказать, что там настоящая Несси? Из Лох-Несского озера? Но мы же в Америке!       — Яйцо сюда привёз один из бывших жильцов в качестве трофея с охоты на Лох-Несское чудовище. Правда, саму Несси он не поймал. Ещё бы! Зачем ловить собственного питомца? А про яйцо он благополучно забыл, и оно вылупилось пару лет назад. Пожрала немного скотину у озера да почти всю рыбу вывела. Тогда и хватились. Вовремя перевезли и огородили часть озера. Местные не заметили, слава богу. Дядя Фестер как-то всё утряс. Хотел её перевезти в семейный особняк, но та здесь уже прижилась. Так что малышка осталась тут. Её не обязательно кормить постоянно - хватит и пару раз в неделю. Но, чёрт возьми, с вашим приездом я совсем об этом забыла! — Энид панически забивала ведра рыбой, а когда закончила — пихнула одно из них в руки сирены. — А теперь бегом! И надеемся, что Несси не решила позавтракать Дивиной!       — Почему Дивиной? Там же ещё и Йоко.       — Ты, конечно, прости, подруга, но любимое лакомство Несси — это в первую очередь рыба. А сирены частично рыбы,— Энид с громким хлопком закрыла холодильник, попутно ставя заметку, что если Уэнсдей одобрит кандидатуру домоправительницы, то она спихнёт всю заботу о Несси на неё.       — Я не рыба! — Барклай почти задохнулась от возмущения, но её мозг прекрасно соображал, что сейчас не время для выяснения видовой принадлежности друг друга.       — Ты это Несси объясни! Хвост есть? Есть! Чешуя есть? Есть! В воде плавает? Плавает! Значит, рыба! — волчица бодро бежала куда-то вглубь леса, прилегающего к задней части дома, и сирена едва за ней поспевала. Шутка ли — успеть за бегущим оборотнем? Воздух в лёгких быстро закончился, и бывшая королева Невермора решила, что пытаться успеть за блондинкой — идея настолько же бесполезная, как личный домашний компьютер для Уэнсдей. Сменив бег на торопливый шаг, она старалась не сбиться с пути. Её беспокоило, что друзья могли оказаться в опасности, но почему-то это самое чувство слегка притупилось после нескольких дней пребывания в этом доме. Барклай начала подозревать, что Аддамсы заразные. А как же иначе? Вон что с Синклер сделали. Та больше беспокоится о каком-то монстре из озера, чем о своих друзьях. Бьянка покачала головой, поймав себя на мысли, что в какой-то степени все они монстры. Разве что кроме Уэнсдей и Ксавье. Хотя назвать Аддамс человеком после всего случившегося, мягко говоря, проблематично.       От мыслей её отвлек приглушенный издалека шум голосов, всплеск воды и звук чего-то с треском ломающегося. Судя по всему, ситуация уже могла выйти за границы того, что можно было назвать «безобидным приключением». Барклай ускорила шаг и в какой-то момент едва не поскользнулась на досках старого пирса, что резко начался буквально сразу же за густыми кустарниками и деревьями, теряясь в тени их ветвей.       Её глазам предстала весьма странная картина: в густой кроне старой ивы, нависавшей над берегом, что-то трещало и кто-то несвязно орал ругательства, кажется, на японском, а само дерево сгибалось под натиском здоровенной твари, больше походящей на одного из вымерших динозавров, картинки с которыми она смутно помнила ещё из школьной программы младших классов. Бьянка затруднялась сказать, что это был за вид, но сейчас было не до этого. Мечущаяся вокруг рептилии волчица что-то злобно рычала, пытаясь выпихнуть обратно в воду тушу размером с крупный автомобиль, но ещё не доросшей до грузовика. И надо сказать, что у неё это получалось. Длинные и широкие ласты чудовища, заменявшие ему ноги, медленно оставляли за собой глубокий след в прибрежном песке вперемешку с галькой. Рядом валялось ведро из-под рыбы — помятое и прокусанное с одной стороны. Ящер пытался длинной шеей достать что-то в ветвях ивы, но внезапно отвлекался на Энид, что и не позволило ему довести дело до конца. Барклай прекрасно понимала, что именно пытался достать этот монстр, а точнее — кого.       — Бьянка! Не стой столбом, помогай! — Энид наконец её заметила, всё ещё выпихивая живность обратно в воду. От усилий у нее выскочили клыки и когти, а лицо покраснело. Сирене даже показалось, что ещё немного - и у девушки вылезут волчьи уши. Она ощутила, как лёгкий страх пробежался по коже противными холодными мурашками, но смогла-таки взять себя в руки.       — Что мне делать? — её голос даже не дрогнул, переполненный решительностью спасти друзей. Хотя, если честно, где-то в глубине души Бьянка часто задумывалась о том, что одной клыкастой твари не мешало бы свернуть шею. Так, для профилактики. Умереть-то вряд ли умрет, но проблем ей доставит немало.       — Отвлеки её рыбой! — Энид надсадно хрипела, и в голосе волчицы уже слышалось отчетливое рычание.       — Каким образом?!       — Да, чёрт возьми, Барклай! Ведро! Постучи ведром о пирс, чтобы она поняла, что ей принесли еду! — её тон голоса резко скакнул на несколько интонаций ниже, выдав серьёзный такой рык следом, что даже искомый ящер на момент замер, чем оборотень и воспользовалась, бодро продолжая отталкивать монстра от несчастного дерева.       Недолго думая, Бьянка сделала то, что ей сказали, и замерла, когда на звук к ней повернулась голова ящера на длинной шее, с любопытством принюхиваясь. Если бы сирена могла, то, наверное, сейчас поседела. Туша монстра отлипла от дерева и, смешно заковыляв по песку, направилась в сторону Барклай. Брови сирены удивлённо поднялись вверх. Существо при ближайшем рассмотрении оказалось даже милым, если так вообще можно назвать громадного псевдодинозавра. Оно с любопытством принюхалось и вдруг резко наклонило шею к ведру, намереваясь сожрать всё, что в нём было, за один присест. Барклай почему-то это напомнило знакомого дворового пса, которого она изредка подкармливала, когда была маленькой. А памятуя о том, что с этой семейкой Аддамсов и всем, чего они касались, не так-то всё просто, она неожиданно для себя резко произнесла:       — Ну-ка стоять! — все на мгновение замерли. Казалось, что даже нещадно попранная ластами динозавра ива перестала скрипеть. Даже ящер переросток замер, чуть вздёрнув шею и наклонив узкую голову в бок, явно ошарашенный таким поворотом событий. Барклай вовремя сообразила, что нужно делать, и быстрым движением руки сорвала с груди подвеску, блокирующую голос сирены.       — Терпение! — она протянула руку к морде ящера, а тот медленно и недоумённо коснулся её носом, принюхиваясь, а через мгновение даже позволил ей его погладить. На ощупь монстрик оказался холодным и скользким, но сирене эти ощущения были не в новинку: для подводных жителей такое являлось нормой. Она победно улыбнулась, чуть поглаживая продолговатую морду, — Вот. Хорошая девочка. Запомни: мы друзья. Мы принесли тебе поесть. Нас есть нельзя. Хорошо? — вряд ли монстр её понял, но почему-то качнул головой в бок и осторожно вновь приблизился к ведру с рыбой. На этот раз Барклай ему это позволила. Сирена довольно усмехнулась, поглаживая длинную шею и кормя с рук доисторического монстра, ко всеобщему удивлению.       — Не знала, что ты хорошо ладишь с животными… — Энид устало подошла и села рядом, облегчённо выдыхая и похлопывая по шее динозавра.       — Технически — это ящер, — Барклай улыбнулась, подставляя под длинную морду оставшееся ведро. Несси радостно продолжила трапезу, как в тоже время с несчастной ивы всё-таки спустились двое потерпевших. На Йоко была порвана рубашка, Дивина куталась в её темный плащ, явно оставшись без других частей одежды. Обе были вроде бы целы. Разве что слегка помяты и испуганы. Бьянка помахала им рукой, подзывая ближе. — Идите сюда обе. Будем вас нормально знакомить с Несси.       — Несси? Та самая из озера Лох-Несс? — Дивина всё ещё опасливо косилась на доедающую рыбу тварь. Её сердце едва не ушло в пятки полчаса назад, вернее — в хвост, который как раз на тот момент заменял ей ноги. Так быстро она ещё никогда не плавала. А уж про выныривание из-под воды на полной скорости и речи не шло. Сердце всё ещё бешено стучало в груди, и она боялась, что ноги, ставшие вновь человеческими, её подведут. Йоко поддерживала сирену за талию, уже привычно улыбаясь, хотя буквально несколько минут назад сидела вместе с ней на дереве, скалила клыки и ругалась на японском. Дивина раньше за ней такого не замечала. На родном языке Танака говорить не очень любила. А если и говорила, то наотрез отказывалась переводить. В этом они с Уэнсдей были похожи. Наверное, поэтому и пытались временами подколоть друг друга. Впрочем, это только Йоко подкалывала. А вот Аддамс порой серьёзно пыталась ту убить. Хотя, похоже, вампиршу это нисколько не задевало.       — Нет. Та Несси из Европы — это её мама, наверное. Просто дядя Фестер не стал мучиться с новым именем, — Энид устало вытянула ноги на маленьком пирсе, наблюдая за тем, как вампир и сирена позволили обнюхать себя громадному пресноводному монстру. Она сама плохо понимала, как так вышло, но искренне надеялась, что, как и говорил лысый дядюшка, плезиозавры очень медленно растут, особенно если у них мало еды. Иначе спрятать эту махину через несколько лет будет действительно сложно. А самой волчице этим заниматься не хотелось вовсе. Надежда на передачу обязанностей потенциальной домоправительнице очень грела сердце, и она искренне надеялась, что Уэнсдей не вышвырнет ту восвояси.       В этот момент Несси отрыгнула кусок рыбы и кинула его на колени Барклай, заставив темнокожую сирену поморщиться в отвращении. Энид усмехнулась.       — Что ж… Теперь ты ещё и пахнешь рыбой, — она сама не знала, откуда в ней эта едкость по отношению к Бьянке, но, видимо, где-то в подсознании на то была причина, о существовании которой сама волчица пока ещё попросту была не в курсе.       — Синклер, — Бьянка нахмурилась, закидывая подарок от Несси обратно в пустое ведро. — Тебе ещё раз повторить, как для особо одарённых? Сирены не рыбы!       — Ну не знаю. Несси другого мнения на этот счёт,— волчица легкомысленно пожала плечами, говоря об этом совершенно не со зла. Шутки подобного рода стали ей привычны после жизни с Аддамсами в их доме, так что ей было в сущности всё равно на реакцию окружающих.       — Эй! Это, между прочим, уже нетолерантно! — Дивина нахмурилась, отодвигая от себя длинную и узкую морду Несси, что внимательно её обнюхивала. Страх ушёл, и ящер теперь воспринимался просто как странное домашнее животное. Сама сирена тоже не понимала этого феномена в её изменившемся отношении к окружающему, но признавала, что жить так намного проще.       — Ну что я могу на это сказать? — Йоко едко улыбнулась. Иногда её чувство юмора был таким же низкопробным, как и у волчицы. Наверное, именно поэтому они и подружились в свое время. — Sushi ga daisuki desu! — вампирша ласково погладила руку своей сирены, оставляя лёгкий поцелуй на её плече, и ехидно усмехнулась, обнажая клыки.       — Йоко… Если ты думаешь, что я не поняла слово «суши», то ты ошибаешься… — взглядом Дивины можно было поджигать костры в аду. Даже Энид с Бьянкой замолчали, уставившись на вампиршу ошалевшими от происходящего глазами. Танака вдруг поняла, что это была не самая лучшая шутка в её жизни, и улыбка начала медленно сползать с её лица, а по позвоночнику пробежали ледяные мурашки.

***

      — Тут находится подсобка с инвентарем. Дальше по коридору — столовая, — Уэнсдей нетерпеливо поясняла новому постояльцу особняка, где что находится. Сама ситуация была для неё нервирующей. И не только потому, что её оторвали от работы. А исходя из того, что это существо было из клана, хоть и косвенно.       Изначально Уэнсдей даже не собиралась её слушать, едва поняв, по какой причине та сюда пришла, но девушку остановил Вещь. Придаток буквально на пальцах объяснил одну важную вещь: в доме нужен тот, кто за этим домом присмотрит. Ни она сама, ни Энид на это способны толком не были, а Вещь не справлялся. Тем более, что среди навыков Констанс числилась готовка. А это уже многое решало. Так что Аддамс взяла себя в руки и решила-таки выслушать пришедшую до конца. К её удивлению, послужной список и таланты этой женщины оказались более чем достойными. Одной из главных причин, сыгравшей ведущую роль в принятии её решения в положительную сторону, было то, что Констанс была немой. На её горле красовался весьма крупный шрам от когтей. Как объяснила она сама на языке жестов, максимум, что она может сказать, — это крайне глухое, хрипящее «да» или «нет», и даже то причиняло ей сильную боль. О том, как это произошло, Уэнсдей не стала спрашивать: она не любила чужие тайны, если они не касались её самой, но заметку в уме поставила. Видимо, в кои-то веки рекомендация кузена Итта была правильной; Мортиша, конечно, тоже вставила своё личное мнение, но на него Уэнсдей предпочитала не обращать внимания. Хватило уже того, что Ларч привёз новый хрустальный шар.       — В общем и целом, когда придёт моя будущая жена, она покажет тебе остальное. Можешь располагаться в любой удобной тебе комнате на первом этаже, — голос Уэнсдей был, как всегда, холоден. Она не глядела на домоправительницу просто потому, что ещё со времен директрисы Уимс ей надоело задирать голову вверх, чтобы смотреть в глаза безумно высоким людям. К тому же никаких глаз у Констанс не было. И это тоже был плюс. Аддамс следила только за руками, которыми и общалась домоправительница. Вообще Констанс знала три языка, помимо английского, так что это могло подсобить Энид, ведь в этом перечне был и итальянский. Также она знала французский и немецкий. А это давало достаточно большой простор в будущем, и, возможно, не только для самой волчицы.       — Нет, меня не волнует, куда ты поставишь машину. В гараже полно места. Да, ты можешь уже приступать к обязанностям. В случае чего тебе поможет Вещь, — она вновь спихнула придаток новому обитателю дома и направилась к себе в комнату. Однако по пути её прервало занятное зрелище.       В гостиную, с пола которой был предварительно убран кусачий ковер, дабы оставить конечности грузчиков целыми и невредимыми, ведь Аддамс не горела желанием выплачивать компенсации этим бесполезным людям, медленно втаскивали крупногабаритный ящик. Уэнсдей чуть дёрнула бровью вверх.       — Это ещё что такое? — она задумчиво следила за грузчиками, среди которых не наблюдалось ни Ксавье, ни Кента. Рядом с ней стояла Констанс, чуть в стороне и на несколько ступенек ниже. Вещь что-то тарабанил ей по плечу, а она, склонив голову, внимательно его слушала. В этот момент один из рабочих увидел новую домоправительницу и от испуга выронил свой угол ящика. Аддамс поджала губы. Уж что-что, а нетолерантных жителей Джерико ей в своё время хватило за глаза. Как и безумных фанатиков, потомки которых населяли тот проклятый городишко. Неприятные воспоминания подпортили настроение. Да, безликие — нечасто встречаемый вид изгоев, но так реагировать на них достаточно опрометчиво. Тем более, что с этого момента домоправительница являлась частью этого дома.       — Констанс, возьми у водителя номер этой службы доставки и позаботься, чтобы этих людей больше в доме не было. И да… — она повернулась к горе грузчикам, которые в ужасе уставились на треснувшую коробку. — Эта железная дева — подарок моего дядюшки и датируется шестнадцатым веком. Артефакт и историческая ценность, которая стоит дороже всех ваших никчемных жизней. Мне стоит внести в счёт пункт о том, что чья-то некомпетентность вылилась в порчу особо ценного имущества? — рабочие в ужасе помотали головами, а испугавшийся до этого человек ошалело хлопал глазами. — Тогда работайте аккуратно. И да, в какой-то из коробок мой личный террариум с редкими видами ядовитых змей и пауков… Советую быть нежнее, ведь упаковывала всё это не я, так что понятия не имею, где и что лежит, — уголки губ Аддамс слегка дёрнулись вверх, когда она наблюдала за тем, как бледнеют лица работников.       Констанс всё больше начинала понимать, каким человеком была её новая молодая хозяйка. Надо было отдать ей должное, Уэнсдей Аддамс — крайне каноничный представитель клана, а это лишь добавило уважения в адрес девушки со стороны немой домоправительницы. О чём она, конечно же, не знала, да и информация ей эта была без надобности. Констанс достала из кармана пару белых перчаток, демонстративно надела их на свои руки — чуть медленнее, чем нужно, заставляя работяг слегка поёжиться. Уэнсдей понимала, что если у той было лицо, то сейчас Констанс бы ухмылялась во все зубы. «Что ж. Ещё один плюс в её адрес» — подумала Уэнсдей, оставляя дела на нового в доме человека. Ей вдруг захотелось выпить кофе, и она отправилась в сторону столовой. От работы писательницу всё равно отвлекли, а присутствие нового существа временно не давало той расслабиться.       Пока в бронзовой турке закипала вода, Уэнсдей попутно выискивала чистую чашку, когда в кухню ввалилась изрядно потрёпанная и почему-то мокрая с ног до головы компания девушек. Аддамс в удивлении приподняла брови и, принюхавшись, поморщилась. Все четверо воняли рыбой за несколько метров. И ладно Бьянка и Дивина, но даже Энид с Йоко пахли точно так же. Её взгляд прошёлся по их фигурам и обнаружил: у Йоко нет одного ботинка, на ней порвана рубашка, Барклай и Энид пытались выпутать ноги из водорослей, намертво прилипших к ногам, а Дивина вовсе была босиком и в плаще на голое тело. В этот момент как раз дошёл до готовности кофе, и Уэнсдей перелила его в свою чёрную чашку с надписью «Моя девушка №1» — подарок от Энид на рождество. Она медленно отхлебнула горячий напиток, всё ещё осматривая ворчащих себе что-то под нос девушек. В принципе, она догадывалась, что произошло, однако оставался один непонятный момент: красное пятно в форме ладони на левой щеке вампира.       — Могу я поинтересоваться, каким образом прошла ваша рыбалка с Несси и почему битой оказалась только Танака? Я, конечно же, не против, но мне интересно, как это всё связано. — её голос прозвучал непривычно, а губы выдали лёгкую ухмылку.       — Поверь, ты не хочешь знать, насколько эта бесполезная вампирша перешла границы дозволенного. Я могу воспользоваться ванной на первом этаже? — Дивина хмуро зыркнула в сторону пристыженной вампирши, а Уэнсдей лишь пожала плечами, попивая свой нереально крепкий кофе. Энид сморщила нос, уловив знакомый запах. Пожалуй, всё-таки стоит приобрести домашнюю кофемашину: она хотя бы дозированно этот самый кофе заваривает. А той бурдой, что варит себе Уэнс, можно воскрешать мертвых или убивать стада лошадей.       Дивина прошла в направлении ванной, утащив за собой за ухо почти не упиравшуюся вампиршу. Бьянка тяжело вздохнула, потирая переносицу, когда за её спиной в открытую дверь абсолютно бесшумно шагнула высокая фигура в мужском костюме тройке без лица. Барклай испуганно дернулась в сторону, заметив краем глаза движение, а когда подняла взгляд, то вовсе слегка побледнела.       — А, Констанс, — Уэнсдей кивнула пришедшей, а Энид с любопытством оглядела их обеих. — Поручение выполнено?       Домоправительница кивнула, передавая рукой в белой перчатке листок бумаги, на котором был краткий отчёт о заключении договора с компанией грузчиков. Уэнсдей пробежалась по нему глазами и едва заметно усмехнулась.       — Отличная работа. Счёт уменьшился вдвое. Что ж, думаю, на этом можно считать, что ты официально принята. Это Бьянка Барклай, — Аддамс коротко кивнула в сторону сирены, которая всё ещё с опасением поглядывала на высокую фигуру безликой. — Наш гость. Как вторая хозяйка, Энид познакомит тебя позже с остальными. Вопросы?       Констанс отрицательно помотала головой, а Энид восторженно взвизгнула. Она внутренне ликовала. У них впереди было столько дел, что справляться со всем домом вдвоём вообще не представлялось возможным в ближайшем будущем. С тем же успехом проще было приобрести обычную квартиру в жилом районе где-нибудь в городе. Но она боялась, что уже через пару дней кого-нибудь из особо шумных соседей найдут мертвым… или не найдут вовсе. В зависимости от того, в каком настроении будет её невеста.       — Это великолепно! Конни, я так рада, что ты теперь будешь жить с нами! У нас очень много дел! — она ухватила безликую за рукав пиджака и потащила куда-то в сторону гостиной.       — Конни? — Уэнсдей дёрнула бровью. У её будущей жены была крайне дурная привычка коверкать все имена так, как ей было удобно. Она с подозрением покосилась на домоправительницу, но та совершенно на это не среагировала, так что Уэнсдей решила не вмешиваться. Оставшаяся с ней Барклай покачала головой и скрестила руки на груди.       — Мне кажется, даже заведи ты в доме дракона, то она умудрилась бы сделать его домашним щеночком уже через пару дней, — сирена потихоньку начинала привыкать. Многие вещи всё ещё пугали её или откровенно настораживали, но всё-таки не были уже настолько впечатляющими, как пару дней назад.       — Драконы — разумные существа. Скорее, она бы научила его красить когти в розовый и смотреть сопливые мелодрамы. Но да, ты права, хотя я и не хочу этого признавать, — Уэнсдей задумчиво перевела взгляд на сирену. — Очень удачно, что мы остались одни. Мне снова нужна твоя помощь, как бы ни было противно от этой мысли.       Выгнув бровь, Бьянка ухмыльнулась и посмотрела на писательницу немного сверху.       — Как тогда? — уловив сердитый взгляд Уэнсдей, она примирительно подняла руки вверх. — Не беспокойся, я никому не рассказала о том нашем разговоре. Я умею хранить тайны, Аддамс, но всё хотела тебя спросить: почему ты тогда написала именно мне? Мне кажется, Танака лучше бы подошла для такого рода… советов, — Барклай давно беспокоил вопрос о событии, что произошло более трёх с лишним лет назад, но случая узнать ответ у неё за всё это время так и не представилось. Уэнсдей отвела взгляд в сторону и чуть поджала губы. Кофе в её кружке медленно остывал, и ей это не нравилось, как и сам разговор.       — Ты сама ответила на свой вопрос, Барклай. Ты умеешь хранить тайны. А Йоко — друг Энид в первую очередь. Так что тебе я доверяю больше, как ни парадоксален этот вывод, — Уэнсдей нехотя призналась, почти выплюнув эти слова. Тот случай оставил в её памяти заметный след, но она была благодарна Бьянке за то, что та не оправдала её ожиданий и не воткнула нож в спину, распространив некоторые щепетильные подробности их взаимоотношений.       — Сочту это за комплимент, — сирена довольно усмехнулась. — Так что за просьба такая, что ты даже решила снова обратиться ко мне?       — Тут всё просто: мне нужно, чтобы ты всех увезла завтра с собой на день в Берлингтон. Во-первых, для того, чтобы забрать свадебное платье Энид. А во-вторых, чтобы никто не пострадал, — Уэнсдей довольно улыбнулась. Уже завтра в дом должен будет приехать дядя Фестер с грузом, о котором ни волчице, ни бывшим сокурсникам знать не обязательно.       — Не проблема, — Бьянка кивнула, настороженно прислушиваясь. — Надеюсь, ты не собираешься взорвать дом?       Уэнсдей слегка вздрогнула, и у Барклай по спине прошлись мурашки, когда та посмотрела на неё чёрными, как бездна, глазами. Аддамс ехидно усмехнулась и едва заметно пожала плечами.       — Дьявол, Аддамс! Ты вообще можешь жить, не создавая проблем нормисам? — Барклай мученически вздохнула, потирая шею. Она ощущала, как один её глаз заметно дёрнулся. Однако сирена не могла отрицать того, что предстоящая поездка радовала тем фактом, что они будут от этого бедлама как можно дальше. И от Аддамс с её чокнутой семейкой и домом тоже. Оставалось только надеяться, что вернутся они не к руинам особняка.       — Мой дядя сказал бы, что это как лоботомия — на одной не остановиться, — Уэнсдей отставила опустевшую кружку в сторону и решила закончить разговор на этом. Ей ещё предстояло обсудить завтрашнюю поездку с самой Энид. Кажется, волчица о ней напрочь забыла. Уже в дверях её остановил голос Бьянки, которая самодовольно усмехнулась, вспомнив кое-что.       — Хочу заметить, что чулки были бы лучше. Даже жаль, что ты их тогда не нашла.       — Захлопнись. Я обещала, что похороню тебя, если ты проболтаешься.       — Что ж, буду считать это за гарантию нашего доверия и дальше, — сирена подленько улыбнулась. Иногда она ловила себя на мысли, что понимает Йоко, которая с остервенением адреналинового наркомана всё ещё продолжает свои попытки поддеть эту опасную девушку. Что-то было в этом… заманчивое.