Путешествие в обратном направлении (автор Priest, Китай)

Не зря Мо Конг всегда думал, что важно хорошо знать родной язык. Когда прозвучал выстрел, он даже не мог подобрать слов, чтобы мысленно описать свои чувства. Си-гэ позвал его на встречу без всякой причины. Это было довольно странно, однако Мо Конг без вопросов согласился. За годы общения между ними возникли достаточно доверительные отношения. Юноша предполагал, что, возможно, Си-гэ заманит его на какое-то скучное мероприятие и навяжет общество уродливых леди-боев. Как вариант — Сюй Си чертовски скучно, и он ищет, кто бы скоротал с ним вечерок. Любое предположение было вероятным. Единственное, чего Мо Конг не ждал — это внезапного выстрела в спину. Когда, не слушая его советов, Си-гэ делал очередную глупость, когда сознательно или ненамеренно пытался отмежеваться от него перед Чэнь Фугуем, Мо Конг был не в восторге, но все еще готов был доверять Сюй Си. Теперь любые разговоры о доверии потеряли смысл, все, что Мо Конг мог — это уносить ноги. У любого есть скрытый потенциал. Даже профессор Мо, когда его преследовали монстры, развивал скорость как студент, бегущий стометровку на зачет. Что уж говорить про шустрого Советника. У Мо Конга не было слов для описания своих чувств, поэтому он просто о них не думал, и размышления о том, почему Си-гэ так поступил с ним, тоже оставил на потом. Все свое внимание и силы юноша сосредоточил на побеге и спасении. Нужно было поскорее добраться до местности, где есть люди. Пусть это будет даже маленький переулок с гопниками в подворотне, преследователи не посмеют стрелять. Мо Конг рассчитывал, что его поимка не настолько важна, чтобы они рисковали привлечь интерес полиции. Разум юноши оставался холодным, несмотря на всю ситуацию, лицо сохраняло бесстрастное выражение. Надо признать, пусть Ань Цзе и недолюбливал его и считал бесполезным, у Мо Конга были определенные способности. Через двадцать минут удалось оторваться от погони. Он остановился перевести дух и проверить себя — кроме несерьезной пулевой раны на плече, других повреждений не наблюдалось. Но, не успел Мо Конг даже отдышаться толком, с двух концов переулка одновременно выскочили вооруженные люди. Долбаная банда постельных клопов снова его настигла! Да ладно, чуваки! Вы же перестреляете друг друга, если начнете палить! Мо Конг не верил, что у них хватит тупости это сделать. Два человека приближались к нему с двух сторон. Мгновенно сориентировавшись, юноша уцепился пальцами за трещину в стене и отчаянным усилием подтянул тело, переваливаясь через забор. Он был открыт всего лишь на короткие секунды, однако у тех двоих была быстрая реакция. Кто-то из них сразу нажал на курок, но Мо Конг не услышал ожидаемого грохота выстрела. Вместо этого будто что-то ужалило его в лодыжку, и место укола тут же занемело. Хорошо, что это была не пуля, но попадание ампулой с транквилизатором не сулило ничего хорошего. Значит, Мо Конг для них дикое опасное животное? Твою жеж мать! Стоило ему приземлиться с той стороны стены, как он ощутил движение воздуха — тот, кто поджидал его здесь, взмахнул ножом. Мо Конг упал и перекатился, одновременно пнув нападавшего. Он пошатнулся, и юноша, воспользовавшись моментом, нанес ему удар в живот, сбивая с ног, и запрыгнул сверху, одной рукой хватая чужака за горло, а второй — нож, который тот выпустил от боли. Задыхаясь, бандит смотрел на душившего его человека, и ему казалось, что глаза над ним горят зловещим красным светом, как у монстра из ужастиков. Лицо Мо Конга нервно дернулось, и он наотмашь полоснул по шее врага. Кровь из аорты брызнула во все стороны, юноша отерся рукавом и поднялся, отпихивая труп. В скрывающей всё темноте происходило бесшумное противостояние. Один против толпы или, может, толпа против одного… Мо Конг поковылял прочь, чувствуя себя все хуже. Онемение от лодыжек начало распространяться выше, достигло талии, уже ощущалось в руках, и даже перед глазами все стало расплываться. И тут острая боль пронзила спину. Кто-то напал сзади и ударил его ножом. Впрочем, боль помогла прийти в себя, и Мо Конг, резко развернувшись, нанес ответный удар. Он услышал хриплый вскрик, и запахло свежей кровью. Юноша, не останавливаясь, стиснул зубы и ткнул в бедро острием лезвия, проясняя сознание. Собрав силы, он побежал. Это было трудной задачей. Приходилось колоть себя ножом, всякий раз, когда уже был не в состоянии держаться на ногах, но периоды, на которые это средство помогало, становились все короче. Мо Конг уже почти отчаялся, но тут на глаза попался заброшенный склад. Еле передвигая ноги, он заполз внутрь и рухнул в кучу мусора, наваленную в углу. Вскоре он услышал шаги. Судя по звукам, это были несколько человек, и они, немного походив снаружи, вошли и принялись обыскивать помещение. Шум становился всё ближе и ближе… Горько усмехнувшись, Мо Конг прикрыл глаза. Его сознание угасло. Через некоторое время действие транквилизатора, похоже, начало ослабевать. Юноша очнулся и первым делом ощутил, что все еще сжимает в кулаке нож. Прохладное прикосновение стали успокаивало. Кое-как усевшись, он открыл глаза. Мо Конг всё ещё находился в захламленном старом складе, под грудой странно пахнущих картонных коробок. За исключением того шума, который произвел он сам, вокруг царила тишина. Немного выждав, юноша, наконец, рискнул осторожно выбраться из своего укрытия. По складу словно ураган прошелся. Все было перевернуто вверх дном. По счастливой случайности, видимо, кто-то во время обыска обрушил гору картонной тары, ящики упали на Мо Конга и полностью скрыли его. В тот момент он уже лежал без сознания, так что не пошевелился и не издал ни звука, и коробки стали для него настоящим укрытием. Возблагодарив судьбу, он выбрался из-под горы мусора. Как-то разом все раны и ушибы начали болеть, а от потери крови замутило. Казалось, любое неосторожное движение, и он упадет. Мо Конг стиснул зубы и медленно пошел вперед. Зрение туманилось, но в голове стучала одна мысль: «Мне нужно домой, мне нужно домой, мне нужно домой…» Он ощущал себя несправедливо наказанным ребенком. Два предательства пережил Мо Конг. Они нанесли болезненные раны его душе. Первое — уход кровной матери, второе — поступок Си-гэ, человека, с которым Мо Конг вел себя как с кровным отцом. Какая ирония… Пока инстинкты побуждали его, избегая опасности, стремиться в самое надежное место — домой, мозг лихорадочно перебирал события, делал выводы. Мо Конг был ребенком, когда Ли Биюнь со скандалом бросила своих детей и мужа. Он уже тогда осознавал трусость и никчемность своего отца… Наблюдал за тем, как Сяо Цзинь постепенно создает броню из своей экстравагантности, как Сяо Юй прячет огромную боль глубоко в своем маленьком сердце… И тот случай, когда он сам попал в ночной клуб. Он, юный и легкомысленный, естественно, нашел неприятности на свою голову. И тем человеком, что протянул руку помощи, был никто иной, как Сюй Си. Прикрыв глаза, Мо Конг вспоминал, как Си-гэ спас его. Именно поэтому он добровольно вошел в преступную среду и стал работать на Си-гэ. Довольно сложно объяснить. Мо Конг ощущал себя в долгу перед Си-гэ, а до того момента считал, что весь свет в долгу перед ним самим. Там, куда он попал, в мире тьмы и смерти, встречались разные люди. Хитрые и порочные, они боролись за свои жизни или за выгоду, существовали по законам джунглей, порой забывая, что они люди, и вели себя хуже, чем звери. Но, в любом случае, они были сильными. Они ничуть не походили на Мо Яннана, который только и знал, как извиняться и подчиняться. Мо Яннана, который умел лишь читать книжки, но не был способен на самостоятельные действия. Временами Мо Конг почти боготворил их, рождающих в нем желание бросать вызов и побеждать. Но что делать с той фразой Мо Цзинь: «Он мой папа! Мой единственный папа!»? Она теперь эхом отозвалась в затуманенном сознании Мо Конга. Внезапно его охватила глубокая печаль. Ведь Мо Яннан был уже мертв… Люди из исследовательского института приходили несколько раз, но новостей не приносили. Несмотря на то, что тело не смогли обнаружить, все они знали, что профессор умер. Отец Мо Конга пожертвовал свое тело великой пустыне… и превратился в груду белых костей. Сил, чтобы переставлять ноги, больше не было. Мо Конг привалился к стене, колени его ослабли, грозясь подломиться. Ослабевшие пальцы разжались, и нож, выскользнув из руки, упал на землю с отчетливым глухим стуком. В черном тумане замаячило пятно света, и кто-то нерешительно коснулся его щеки. Кажется, человек что-то тихо говорил, но Мо Конг не мог разобрать слов, и лица разглядеть тоже не удавалось. Юноша изо всех сил пытался открыть глаза, но лишь слегка разлепил веки, чтобы увидеть смутный силуэт худого мужчины в мешковатой потрепанной одежде. Он был так похож на Мо Яннана десяток лет назад, когда тот с потерянным видом стоял в конце переулка и молча наблюдал, как удаляется Ли Биюнь. И сухие пальцы сжимали полы мятого пальто, а сгорбленная спина не могла распрямиться… «Папа…» — пробормотал Мо Конг и потерял сознание. Возвращаться домой посреди ночи и увидеть сцену как из фильма ужасов — это было слишком для нервов Ань Цзе. Он заметил выпавший из руки Мо Конга нож и первым делом осторожным пинком отпихнул его в сторону. После этого принялся изучать ранения парня. К счастью, все они оказались ножевыми. Этот мальчишка был достаточно умен, чтобы не дать в себя выстрелить. Ань Цзе похлопал его по щеке: — Эй, Мо Конг, ты жив? Очнись! Мо Конг! Мо Конг? Парень с трудом приоткрыл глаза и посмотрел на Ань Цзе мутным взглядом. Внезапно уголки его губ приподнялись в легкой, какой-то детской улыбке, и он еле слышно прошептал: — Папа… Замерев от удивления, Ань Цзе заглянул ему в лицо, но Мо Конг уже отключился. С горькой усмешкой Ань Цзе подобрал с земли окровавленный нож и сунул его в рюкзак, а потом взвалил на себя Мо Конга. — «Папа»? — провочал он. — Если бы твой отец не погиб в пустыне, ты свел бы его в могилу своими выходками. Повсюду краснели пятна крови, и Ань Цзе подумал, как будут напуганы местные жители, обнаружив их утром. Но что теперь поделать? А ты, сопляк, заслужил все это за то, что связался с мафией!