Путешествие в обратном направлении (автор Priest, Китай)

Все, что оставалось Ань Цзе — вместе со всеми вернуться в тот тупик, где исчез седоволосый мужчина. Проулок, чем дальше, тем становился уже, и под конец два человека едва ли смогли бы там разойтись. Затем щель внезапно немного расширилась, образуя маленький дворик, замкнутый между кирпичных стен. Кладка выглядела очень старой — кирпичи потрескались, их покрывали мох и плесень, тут было темно и сыро. Со стены взлетела стая ворон, вспугнутая вторжением большой группы людей. Они закружили над головами, дополняя своим хриплым карканьем мрачную атмосферу этого места. Пальцы Ань Цзе забегали по кирпичам, ощупывая их один за другим, и выражение его лица становилось все более озадаченным. Мо Конг, засунув руки в карманы брюк, наблюдал за Ань Цзе, нахмурив брови: — Как думаешь, зачем Хэ Цзинмину приходить сюда тайком, одному? — Это место очень странное, — ответил Ань Цзе, закончив осмотр стены, и пробормотал: — Очень странное… — Директор Хэ исчез после слежки в тот день, и теперь у нас нет абсолютно никаких зацепок, мы можем только проследить путь, который проделали, — сказал Бай Чжихэ тихим голосом. — Господин Ань, нашли что-нибудь? Он поддержал Чжай Хайдуна и отошел в сторону. — Я подозреваю, что человеком, которого мы преследовали в тот день, был Ту Синсун (1), — сказал Ань Цзе. Он приподнялся на цыпочки, чтобы осмотреть верхнюю поверхность стены. — Если бы кто-то перелезал через нее, мох был бы содран, если, конечно, это был человек, а не воздушный шар, — он прошелся вдоль стены от одного угла до другого. — Это место кажется знакомым. — Все тупиковые переулки в Пекине выглядят так, — сухо заметил Мо Конг. — Отъебись, — Ань Цзе закатил на него глаза и начал измерять шагами периметр. — Двадцать один, двадцать два, двадцать три, двадцать… почти двадцать три с половиной шага, — он остановился и попросил: — Позовите Чжай Хайдуна. Старый слепец замер, прислушиваясь, и вдруг схватил Бай Чжихэ за руку: — Есть ли слева вверху кирпич с пустым углом, достаточным, чтобы заглянуть в дырку одним глазом? Бай Чжихэ прищурился и присмотрелся: — Вроде бы есть… — А внизу, под ногами, ты видишь крысиную нору? Видишь? Да? Все потрясенно уставились на слепца, как на приведение, а на его иссохшем лице вдруг заиграла легкая ностальгическая улыбка. Впрочем, это производило даже более жуткое впечатление, чем гримаса страдания. — Я помню… Как я смог бы забыть… — прошептал Чжай Хайдун. Он попросил Бай Чжихэ подвести его ближе и осторожно коснулся замшелой поверхности. — Когда я был ребенком, эта стена на заднем дворе была вот такой, под ней крысиная нора. За маленьким двориком никто не ухаживал, я ловил там птиц. А у стены росло дерево годжи, довольно старое, но оно выглядело не слишком толстым, и когда созревали ягоды, похожие на драгоценные камни, никто не собирал их, плоды опадали, и всё доставалось птицам. — Жаль, но здесь нет дерева годжи, — улыбнулся Ань Цзе. — Когда мы были детьми, Пьяный Змей упал со стены и сломал ногу, — продолжал Чжай Хайдун, словно разговаривая сам с собой. — Он так громко вопил от боли, что рассердил отца. Змей взобрался на стену, чтобы перелезть на дерево и поймать для меня птиц. Позже отец наказал меня — поставил в угол на весь день. Когда никто не видел, я ходил вдоль стен из одного угла двора в другой… тогда это было тридцать два шага… а позже стало двадцать восемь шагов, а потом остановилось на двадцати трех с половиной шагах. Двор наконец перестал уменьшаться… — Дело не в том, что двор стал меньше, а в том, что ты стал больше. — Кто знает?.. — Подожди, подожди, подожди, — Мо Конг покачал головой: — Твоя семья жила здесь, когда ты был ребенком? Это твой задний двор? Улыбка с лица Ань Цзе исчезла, и он слегка наклонил голову, изучая кладку: — Нет, эта стена… — указательный палец постучал по ней, и он сделал паузу, — У кого есть скрытые мотивы, чтобы намеренно воссоздать ее? И почему? Странно. Тот мужчина определенно исчез здесь. Может он умеет проваливаться под землю? Становиться невидимым? Проходить сквозь стены? Чжай Хайдун молча стоял рядом. Бай Чжихэ на мгновение задумался: — Господин Ань, почему бы нам снова не пойти по дороге, по которой мы вернулись в тот день, может быть, по пути найдутся подсказки? Ань Цзе заколебался и снова посмотрел на стену, как будто несколько разбитых кирпичей обладали какой-то магической силой. — Подожди минутку, — Чжай Хайдун потянул Бай Чжихэ, его губы слегка дрогнули, когда он неуверенно сказал: — С левого края очистите кирпичи от мха. Быстрее. Несколько человек, застывших на месте, тут же вышли вперед и в семь рук счистили мох с крайнего левого ряда кирпичей. — Отсчитайте сверху пятнадцатый и нажмите, — велел Чжай Хайдун. Этот кирпич абсолютно не отличался от остальных, он находился примерно на уровне локтя взрослого мужчины. Если просто провести по нему, легко ничего не заметить, но, когда на него надавили, он подался внутрь. — Брат, что дальше? — Продолжай нажимать и потяни за левый край стены. В голосе Чжай Хайдуна промелькнула неуловимая хрипотца, но никто этого не заметил, все внимание было сосредоточено на этой невероятной стене. Ее правая сторона служила осью, а левая открылась, как дверь, за которой темнел узкий проход. Воцарилась тишина. Мо Конг незаметным движением скользнул на полшага вперед, отделяя Ань Цзе от мрачного лаза. Он опасался, что тесное темное пространство вызовет у Цзе нехорошие ассоциации. К тому же, он не хотел, чтобы его снова оттеснили назад при встрече с опасностью, как уже однажды было. — Спящий Лев… Чжай Хайдун махнул рукой, прервав слова Ань Цзе, сделал два шага вперед и коснулся скользкой стены: — Если ты хочешь спросить про этот проход, я не знаю откуда он здесь. Мне его показал Ядовитый Волк, — он замолчал, а потом проговорил тихо и медленно: — В тот день… в тот день он позвал меня сюда, чтобы тайно составить заговор против тебя. — Просто идеальное место для подобных вещей, — ухмыльнулся Мо Конг. — Ань Цзе, ты разве что не обнюхал эти старые камни, и не нашел механизма. Если ты даже не заметил, это заслуженно, что они нанесли тебе удар в спину. Сначала Ань Цзе застыл с непонятным выражением на лице, потом угрюмо проворчал: — Похоже, так и есть… И он замолчал. В таком месте, полном дружеских теплых воспоминаний, позже совершилось предательство. Ань Цзе до сих пор не мог понять, кто же виноват в том, что так случилось. Он перевел взгляд на Чжай Хайдуна, заглянул в его пустые глаза и ощутил неописуемую печаль, охватившую старика, которая была даже глубже, чем то, что он сам чувствовал. — Полагаю, Хэ Цзинмин в тот раз узнал этот дворик и потом вернулся обратно, чтобы проверить его? — Мо Конг поднял брови: — Почему он… Внезапно на его лице промелькнула какая-то мысль, он проглотил вторую половину фразы, и в его сердце появился какой-то необъяснимый привкус. Почему Хэ Цзинмин не рассказал другим? Почему он тайно вернулся один? Может быть, ему было стыдно перед Ань Цзе, или это место скрывает слишком много настроений и воспоминаний, которые трудно понять другим. Или… — Пойдемте внутрь, — мотнул головой Конг. Схватив Ань Цзе за запястье, он оттянул его в сторону и первым вошел в проход, обернувшись спиной к возможному недовольству. Несколько ступенек вели вниз, затем ход поворачивал и еще на несколько ступеней спускался. Черная как уголь ворона вспорхнула на край стены и уставилась на людей круглыми глазками, потом открыла клюв и дважды зловеще каркнула. Мо Конг сжимал в руке пистолет, и в тот момент, когда птица неожиданно взмахнула крыльями перед его носом, на ладонях выступил холодный пот. Это место действительно было слишком странным. — Почему здесь так много ворон? — пробормотал себе под нос Ань Цзе. Мо Конг поднял голову. Они уже спустились ниже уровня дворика, с обеих сторон узкий проход сжимали высокие стены, на которых сидело множество черных птиц, равнодушно смотрящих сверху, словно гости на похоронах. — Оставьте нас в покое, — тихо проговорил Мо Конг. Он заботливо держал Ань Цзе за руку. От земли поднимался холод, лето не имело власти над каменной щелью. Внезапно за поворотом проход расширился, открывая такое зрелище, от которого Мо Конг застыл на месте. Его глаза округлились. Перед ним был внутренний дворик, а там, привалившись к стене, на медном пороге сидел человек. Из его пронзенных чем-то острым глазниц по щекам протянулись две полосы крови. Казалось, он смотрит прямо на Мо Конга. Хотя большая часть лица была разбита ударами вороньих клювов, и начали проявляться признаки гниения, неизбежные в летнюю жару, молодой человек сразу узнал мертвеца. — Хе Цзинмин… В глубине Священного леса Богини Мщения земля была расколота, а в устье расколотой пещеры находился медный порог. Туда вело множество извилистых тропинок. Эта дыра в земле была одним из входов в ад — распахнутые врата ада, легендарное последнее пристанище Эдипа. Глаза Мо Конга открывались все шире и шире. Жуткая сцена порождала в его душе злобу, смешанную с раздражением — трагическая смерть мужчины, стаи ворон, абсурдный мифологический подтекст. «Это слишком извращено». Не говоря ни слова, Ань Цзе протиснулся мимо него и присел на корточки рядом с телом Хэ Цзинмина. Все вокруг залило кровью, рот открыт, пальцы прочертили длинный след. Он не мог понять, что за чувство возникло в его сердце. Он ненавидел Хэ большую часть своей жизни. Каждый раз, когда он думал об этом, ему хотелось избавиться от него. Этот человек, казалось, был источником всех его негативных эмоций, включая страх клаустрофобии, боль предательства и разочарование в людях. Он представлял себе смерть Хэ Цзинмина бесчисленное количество раз, но, когда действительно стал ее свидетелем, по какой-то причине Ань Цзе вспомнил не три года во тьме, а то время, когда отец наказал его за то, что он тайно делился едой с нелюдимым одиноким ребенком. В памяти возник мальчик, который мало говорил, но всегда смотрел на него чистым и мягким взглядом. Его искренняя улыбка со слабым отсветом безумия и тьмы, таящимися где-то в глубине. «Брат — это Цзинмин, как в «Весна и Цзинмин», что означает солнечный и яркий». Пройдя круг жизни, он все еще помнил об этом. Ань Цзе в замешательстве подумал, что на самом деле не так сильно ненавидит этого человека, как ему казалось. С бессознательной нежностью он дотронулся до руки Хэ Цзинмина и слегка сжал. Ладонь была холодной. Грех и ненависть — слишком поверхностные вещи, чтобы преодолеть смерть… и разложение. Ань Цзе был растерян. Через некоторое время позади послышался вздох Бай Чжихэ. — Давайте сначала вынесем директора Хэ, — скомандовал тот. Мо Конг помог Ань Цзе подняться, и они отошли в сторону, давая возможность людям Чжай Хайдуна осторожно пронести через узкий проход тело Хэ Цзинмина. Взглянув на то место, где сидел труп, Мо Конг взнезапно опустился на корточки. — Посмотри сюда, — позвал он. На серой стене можно было разобрать несколько кривых иероглифов, начерченных кровью: «Не возвращайся на…» Последнее слово он уже не успел дописать, остался лишь длинный смазанный след. Примечания: (1) Ту Синсун — вымышленный персонаж романа «Фэн Шэнь Янь И», один из двенадцати бессмертных Юйсюя. Ту Синсун невысокого роста, но очень силен, использует железные пруты в качестве оружия и обладает способностью убегать из любой точки земли. В случае возникновения чрезвычайной ситуации он всегда может неожиданно скрыться.