Игры со временем

      Первые заморозки наступили раньше обычного. Впрочем, Макаров нисколько не возражал. Скоро придет октябрь, и возможность наслаждаться заморозками и ясными сухими днями станет минимальной.       Первые дни прибывания в школе выдались довольно спокойными с учетом того, насколько может быть жизнь спокойной в месте, где много детей.       Макарову не было дела до большинства детей. Его интересовали только девятый, десятый и одиннадцатые классы. Но скоро он понял, что они также бесполезны, как и первоклашки. За исключением Екатерины Синицкой.       Катя Синицкая. Одноклассница и единственная подруга Кристины Панфиловой. По крайней мере, их переписка была весьма занимательной, если отбросить в сторону обсуждения фильмов, моды и тому подобное. — Хм… — Макаров остановился и еще раз пересмотрел даты. — Интересно. 25 мая 20:08 Крис, я знаю, что ты не хочешь говорить со мной. 20:10 Крис, одумайся! Да он старик! 20:18 Крис! Ему больше тридцати! 26 мая 17:48 Черт, Крис! Хватит витать в облаках! Кубик-Рубик — наш препод! 18:04 Хорошо, если ты его любишь… Люби. Но учти, его за это могут посадить. Тебе еще нет шестнадцати. Думай сама…       Макаров еще раз перечитал написанное и откинулся на спинку стула. Дело принимало неожиданный оборот. Школьников можно было вычеркивать. Вот только легче от этого не становилось. Павел вздохнул. — Здравствуйте, Павел Сергеевич, — услышал он на следующий день.       Шел последний урок, и потому увидеть Синицкую в коридоре Павел не рассчитывал. — Ты почему не в классе? — спросил он, удивленный, что она не пряталась и смотрела на него открыто. Ученики, прогуливающие урок, обычно вели себя иначе. — Кубик-Рубик… То есть Дмитрий Валерьевич заболел, и нас отпустили, — просто ответила она.       Кубик-Рубик… Что-то знакомое. И нет. Головоломка была тут непричем. — Кубик-Рубик? — заметил Макаров. — Эм… Да… Это его прозвище, — смутилась Синицкая.       Кубик-Рубик… Где-то он всё-таки это слышал. Или видел. Кубик-Рубик… Становилось всё страннее. Панфилова должна была пойти с сентября в другую школу. Но зачем она тогда летом приехала в «Логос»? И что всё-таки заставило ее мать отказаться от частной школы для дочери? И почему тревогу о пропаже дочери забила не она, а Поляков, который к тому моменту уже не был учителем девочки? — Появляется слишком много вопросов, — сказал Макаров. — Я бы даже уточнил, что неудобных вопросов, — начальство было задумчиво. — Удалось найти телефон? — поинтересовался Павел. — Нет. И компьютер тоже бесполезен. Убийца позаботился об этом, — начальство откинулось на спинку стула. — Какие у тебя впечатления о школе? — Двойственные… — пожал плечами Макаров. — Дети как дети. Золотая молодежь. А взрослые… Есть молодые. А есть те, кто работал там, когда на месте школы еще был детский дом. — Восьмой детский дом… Интересное было место, — криво усмехнулся мужчина. — Про него даже одно время в газетах писали. Но это давно было. Еще при Союзе. Но мы отвлеклись… Что там с подругой Панфиловой? Удалось узнать что-то из их переписки? — Насколько я понял, девочка встречалась с одним из преподавателей, — хмуро сказал Макаров и его тут же осенило. — Кубик-Рубик… Вспомнил, где я это видел. Синицкая называла прозвище возлюбленного Панфиловой. Девочка встречалась с Кавериным, учителем математики. Именно его ученики зовут «Кубик-Рубик», — пояснил Павел, видя вопросительный взгляд начальства. — Но зачем Каверину убивать? Боялся наказания в случае огласки? Или убил кто-то другой? И мотив… За что ее убили?       В «Логос» Макаров вернулся в скверном расположении духа. А извести о педсовете еще больше ухудшило его настроение. Час обсуждений только усилил головную боль и усталость. — Павел, задержитесь! — сказал Виктор Николаевич. — Конечно, — сказал Макаров и, подождав пока выйдет Галина Васильевна, плотно закрыл дверь. — Вы узнали, что-нибудь? — спросил Поляков, махнув рукой и открыв сейф. — Узнал. Но пока информация не подтвердилась, — уклончиво ответил Павел. — Насколько мне удалось узнать, то Панфилова более менее тесно общалась только с Катей Синицкой, несмотря на то, что в комнате также проживали Даша Старкова и Вика Кузнецова. — Кристина была не очень общительной… Мне даже иногда казалось, что она не хочет здесь быть, — признался Поляков, разливая по бокалам янтарную жидкость. — В это нет ничего необычного, но… Дети быстро привыкают и осваиваются. А вот Кристина… Она так и не привыкла. — Но с Катей Синицкой она поладила, — заметил Павел. — Скорее Катя поладила с ней, — покачал головой Виктор. — А не наоборот.

***

      Катя рылась в своей тумбочке. Она никак не могла найти свои шпаргалки. Собственно, они ей были без надобности, а вот Роме и Максу они были позарез нужны. — У тебя там что-то упало, — заметила Вика, не отрываясь от упражнения по русскому языку, — Что… — Катя посмотрела под ноги. Это был мобильник. — Хм… — Что? — Кузнецова оторвалась от тетрадки и посмотрела на подругу. — Ничего, — быстро ответила та, засунув телефон в свою косметичку и закрыв ящик. — Видимо Максу и Роме придется справляться с контрольной самостоятельно.       Как у нее в тумбочке мог оказаться телефон Кристины? Катя чуть прикусила губу, посмотрев на Вику. Сказать или не сказать? Чуть качнув головой, Синицкая прихватила косметичку с собой и покинула комнату. Она знала, с кем можно поговорить.       Все проблемы от того, что люди любят усложнять то, что усложнять не надо. Я знаю о чём говорю. Более полувека я парю в подлунном мире. Так… Что-то меня на поэзию пробило. Надо поменьше к Игорьку на уроки литературы заглядывать. — Инга, выходи! — услышала я голос Кати. Хм… Интересно. Что ее ко мне привело?<i> — Не ожидала, что ты придешь ко мне, — сказала Ингрид. — Я просто не знала, к кому идти, — призналась Синицкая. — Смотри, что я нашла у себя в тумбочке… Это телефон Кристины… <i>      В твоей голове зародились подозрения… Но ты не хочешь верить, что с Кристиной могло случится что-то плохое.       Телефон как телефон. Зачем его прятать? Хотя… — Думаю, тебе стоит сходить к Павлу Сергеевичу, — сказала я. Судя по лицу Кати, это последнее, что она ожидала от меня услышать. — К Павлу Сергеевичу? — Синицкая была обескуражена. — Он сможет тебе помочь, — спокойно ответила Ингрид.       Катя видела, что призрак что-то недоговаривает. Интересно, все призраки могут это делать? Впрочем, совет Ингрид был оправдан тем, что она знала, что сама Синицкая обсуждала с Макаровым свою подругу. — Павел Сергеевич, можно? — спросила Синицкая, переминаясь с ноги на ногу в дверях. У них должно было быть дополнительное занятие только через пол часа, но… — Ты рано, — посмотрев на наручные часы, сказал тот. — Но проходи, раз пришла. — Эм… Павел Сергеевич… Тут такое дело… — неуверенно произнесла она. — В общем, вот… — подойдя к учительскому столу, сказала Синицкая и положила перед учителем мобильник Панфиловой. — Что это? — удивился Макаров. — Это телефон Кристины… Она видимо спрятала его у меня в тумбочке, когда приезжала летом в школу, — выпалила Катя на одном дыхании. — Ты смотрела, что там? — напряженно спросил Павел. — Он разряжен, — покачала головой Катя. — А у меня зарядка немного другая. — Хорошо, — кивнул Макаров и осторожно убрал телефон в верхний ящик стола. — Давай сегодня начнем пораньше.       Макаров видел, что такой исход Катю не устроил, но говорить что-либо по этому поводу она не решилась.       Пока Катя готовилась, Павел задавался вопросом, что привело девушку в школу и зачем она спрятала телефон в вещах Синицкой. И если на первый вопрос у Макарова были соображения, то вот на второй вопрос ответ мог дать только мобильник девушки. Но сначала надо было найти к нему зарядку. — Павел Сергеевич, я готова…       Синицкая. Что о ней говорили Лобанов и Поляков? В начальной школе была довольно любознательным, подвижным ребенком. Всё время норовила исследовать как территорию школы, так и ее ближайшие окрестности. Вместе с Морозовым подбивала Павленко, Калинина и Старкову на всякие шалости. Последняя, кстати, редко соглашалась на проказы. Когда девочка перешла в пятый класс, ее родители развелись. Мать скоро уехала в Лондон, где и вышла замуж. А отец остался в Москве. — Хорошо, — вздохнул Макаров. — Докажи мне…       Синицкая была отличницей. Причем не той отличницей, которая «выезжала» за счет зазубривания. Нет. Она действительно понимала. И потому даже незначительное отступление не вводило ее в ступор и панику. К тому же, с ней очень интересно было спорить…       Как только Синицкая покинула класс, Макаров испытал некоторое облегчение. Подруга Панфиловой… Именно в ее вещах нашелся телефон. Но знали она об отношениях Кристины с Кавериным больше, чем было в их переписке?       Макаров, эксперты и начальство в который раз просматривали запись на телефоне Панфиловой. Было трудно понять, что там происходит. Но было ясно одно. Это явно было вне закона. — Сразу после этого она позвонила Каверину, — сказал эксперт. — Он не взял трубку, и она написала сообщения… Да вот сами посмотрите. — Что-то мне всё это не нравится, — покачал головой начальник. — Павел, будь там осторожен. — Что делать с Кавериным? — спросил Макаров. — Пока ничего, — покачал головой тот. — Наблюдай за ним. Пока не ясно, причастен ли он к чему-то еще, помимо совращения малолетней. А то может сдастся, что это наименьшее из его грехов.