Игры со временем

      Морозов раздраженно скомкал листок со стихами. Как же его раздражала Гордеева… — Поклонницы стихами заваливают? — ехидно спросила подошедшая Самойлова. — Ревнуешь? — насмешливо спросил Морозов. — Было бы кого… — хмыкнула та и перевел взгляд на экран компьютера. — «INGRID»? — Вот почему мой мой папашка был сама внимательность, — усмехнулся Морозов. — Дед оставил пакет акций этой кампании мне… — Ну и сколько же ты стоишь? — поинтересовалась Юля. — Не всё измеряется деньгами, — хмыкнул Макс и переключил свое внимание на экран компьютера, не заметив удивленный взгляд девушки.       Самойлова чуть качнула головой и покинула библиотеку. Насколько знала Юля, у Максима были сложные отношения с отцом. А его мать умерла, когда он был еще совсем маленьким. — А может она тебе понравится, Алис… — раздался голос Синицкой. — Она плохая… — замотала головой девочка. — Папа сказал, что у меня скоро будет братик или сестренка… — Но это здорово! — заметила Авдеева и под взглядом подруги стушевалась. — Разве нет? — Нет… — всхлипнула Алиса. — Папа тогда совсем про меня забудет…       Катя не знала, что сказать. У нее у самой был младший брат. Только родила его ее мать, а не бывшая любовница отца, ставшая женой. Стала ли мама уделять ей меньше внимания? Она и до этого уделяла ей не так уж и много внимания. Катя даже разницы не почувствовала. Брат был где-то там. Далеко. Она была здесь, в «Логосе». — У тебя же есть младший брат… — тихо произнесла Алиса. — Есть, — кивнула Катя. — Но я его плохо знаю. — Почему? — нахмурилась Надя. — Я его редко вижу, — пожала плечами Синицкая. — Он в Англии живет. — И ты по нему не скучаешь? — удивилась Авдеева. — Нет, — покачала головой Катя. — Нисколько, — она посмотрела на Алису. — Вряд ли у тебя что-то измениться… В конце концов, ты большую часть времени будешь здесь, а он где-то там… А отец как видел тебя по большим праздникам, так и будет продолжать видеть.       Вибрация телефона отвлекла Юлю. Старкова. Разочарованно вздохнув, девушка направилась в спальню мальчиков. То, что происходило в этой школе… И здесь явно был замешан ее отец. По крайней мере, он был знаком с мамой Андрея. — Сообщение от Даши, — сказал Морозов нагнав девушку всего в паре метров от комнаты. — Именно поэтому я сюда и пришла, — ответила та. — Прошу, мадам, — Морозов галантно открыл дверь и отвесил шутливый поклон. — Мадемуазель, — поправила его Самойлова и прошла в спальню мальчиков. — Что за срочность? Хотите докопаться до правды… Похвально. Но что вы будете делать с этой правдой? У вас нет никого, кто бы вам помог и подсказал… Вы одни. Вы ввязались в опасную игру, не подумав о том, кто в случае чего прикроет вам спину. — Елена Николаевна? — я отвлеклась от своих мыслей и посмотрела на Ингу. — Да? — спросила я. — Я узнала кое-что… — голос девочки звучал довольно неуверенно. — И я знаю, что теперь с этим делать. — Что ты узнала? — осторожно спросила я. — Рома… — Инга посмотрела на Павленко. — Он кое-что сделал… Он предал их…       Я посмотрела на Павленко. Предал? — Ты уверена в этом? — я посмотрела на Ингу. — Я слышала его разговор с Петром Алексеевичем Морозовым, — ответила девочка. — Что мне делать? Рассказать Кате?       Я посмотрела на детей и прикрыла глаза. Почему ничего не стало проще после смерти? Наоборот… Стало всё сложнее? Или всё стало всё сложнее, когда мы вмешались в дела живых?       Катя вздохнула и посмотрела на свое отражение. Впервые после смерти Кристины она собиралась посетить ночь двух лун. — Вроде бы всё… — она оценивающе взглянула на себя и, не обращая внимания на соседок, покинула спальню.       До начала торжественной части Синицкая хотела встретиться с Павлом Сергеевичем, чтобы передать кое-какую информацию, которую она получила пятнадцать минут назад. — Вот вы где… — облегченно проговорила Синицкая, едва не налетев на Макарова. — Извините… Вы… Непривычно вас видеть в костюме. — А тебя в вечернем платье, — усмехнулся Павел и вполне искренне добавил. — Ты прекрасно выглядишь. — Спасибо, — смутилась Синицкая и тут же спохватилась. — Вот, — она помахала флешкой. — Это мне прислал друг-журналист из Германии. Вы же знаете немецкий? — Смотря для каких нужд, — ответил тот, забирая флешку. — Идем. До начала пять минут.       Они вошли в библиотеку и встали недалеко от выхода. — Задания пришли, — проговорил Павел. — Завтра напишешь, — проговорил он и почувствовал вибрацию мобильника. — Извини…       Катя кивнула и перевела взгляд на Крылову, которая уже заканчивала произносить речь. Раздались аплодисменты. Но тут Синицкая почувствовала легкое прикосновение между лопаток. Она вопросительно посмотрела на Макарова. Тот кивнул в сторону выхода.       Они покинули библиотеку и стремительно пересекли холл. Девушка сняла туфли на первой ступеньке. Мужчина придержал ее за локоть, и Синицкая только улыбнулась в знак благодарности.       Они быстро преодолели лестничный пролет и оказались в коридоре. Между ними царило молчание. — Что случилось? — встревоженно спросила девушка уже в комнате учителя.       Мужчина молча протянул ей телефон. — Это… — Катя чуть пошатнулась и оперлась рукой о стол.       Мужчина подхватил ее под локоть и усадил на диван. — Мне жаль… — тихо сказал он. — Надо было сказать тебе после… — Нет… — девушка тих всхлипнула и нервным движением смахнула слезу. — Это было бы… — договорить она не смогла. Девушка просто уткнулась в плечо мужчины, и тот крепко обнал ее. — С леди Кэтрин будет всё в порядке, — успокаивающе проговорил он. — Она в больнице. Под присмотром врачей. — Тетя… — Катя всхлипнула. — Павел Сергеевич, она… Я летом говорила с ее врачом. Больница… Это лишь отсрочка, — девушка всхлипнула. — Еще л-ле-том…       Макаров осторожно поглаживал девушку по спине. Как ему сказали, леди Кэтрин собирается протянуть до того, как Кате исполнится восемнадцать. И как ему намекнули, эта женщина всегда получает то, что хочет. Даже затевая игру со Смертью. — К-кстати… А как вы узнали? — Катя отстранилась и посмотрела на Макарова заплаканными глазами. — За твоими близкими приглядывают, — признался Павел. — Но тетушка не является моей родственницей, — заметила Катя. — И она до мозга костей англичанка. — Во-первых, с леди Кэтрин ты общаешься больше, чем с матерью и отцом вместе взятыми, — заметил Макаров. — А это о чём-то да говорит… Во-вторых, под «приглядывают» я имел в виду, что периодически мне сообщают, что с твоей семьей всё в порядке. — И как давно… — Синицкая запнулась. — С тех пор, как выяснилось, что над тобой ставили опыты, — признался Макаров. — Просто решили перестраховаться. На всякий случай.       Катя чуть прикусила губу, обдумывая слова Павла Сергеевича. — Спасибо, — наконец тихо проговорила она. — Тебе не за что меня благодарить, — вздохнул он. — Эм… Я хотела бы позвонить тете… — тихо сказала Синицкая. — Катюш, — покачал головой Макаров. — Она же в реанимации… И я сомневаюсь, что в Англии люди в реанимации разговаривают по телефону. — Хорошо. Наверное, вы правы, — кивнула она. — Павел Сергеевич, я могу воспользоваться вашей ванной? — Конечно, — кивнул он.       Синицкая благодарно улыбнулась и проскользнула в ванную. Макаров же стянул галстук и расстегнул пару пуговиц. Он терпеть не мог костюмы. Он хотел уже налить стакан воды, как заметил, что графин почти пуст. — Катюш… — Макаров осторожно постучал. — Я собираюсь за водой. Тебе принести что-нибудь? — Не знаю, — ее голос звучал приглушенно. Павел нахмурился. — Ты в порядке? — спросил он. — Да, — последовал ответ. — Со мной всё в порядке.       Когда Макаров вернулся с едой, водой и шампанским, Синицкая уже вышла из ванной. Она избавилась от прически, макияжа, а ее туфли стояли рядом с кроватью. — Как ты? — осторожно спросил Павел. — Я связалась с отчимом, — тихо ответила Катя. — На осенние каникулы я еду в Англию.       Макаров кивнул. Он поставил бутылку с водой около графина и открыл шампанское. — Знаю, что неуместно, — вздохнул он. — Но тебе надо что-то выпить. Думаю, шампанское будет в самый раз.       Макаров наполнил бокалы, один из которых протянул девушке. — Спасибо, — она сделала глоток и посмотрела на то, что принес Павел. — Мороженое? — Да, — просто кивнул тот.       Катя чуть улыбнулась. Тревога чуть отступила. — Может фильм какой-нибудь посмотрим? — неуверенно проговорила она.       После непродолжительного спора выбор пал «Касабланку» с Ингрид Бергман. Но Макаров чувствовал, что что-то не так. Не дойдя и до середины, он поставил фильм на паузу. — Ты всё еще думаешь о леди Кэтрин? — осторожно спросил он. — Я ужасный человек, да? — дрожащим голосом спросила она. — Она там в реанимации, а я тут… — она всхлипнула.       Макаров вздохнул и обнял девушку.

***

      Макс, Андрей, Рома, Юля, Вика и Даша вышли из часовни в полном молчании. Никому не хотелось говорить о том, что они увидели в том холодном, пропахшем сыростью помещении. — Вы когда-нибудь были в Брайтоне? — услышали они голос Синицкой, за углом часовни. — Нет, — второй голос принадлежал Макаров. — А в Германии? — спросила девушка. — Нет, — покачал головой Макаров. — Ну в Италии или во Франции? — не унималась Катя. — А испанскую корриду видели? — Нет. Нет. И нет, — отозвался учитель. — Ну а где вы были? — спросила девушка. — Когда я рос не у всех были деньги на еду, не то что на заграничный отдых, — усмехнулся Павел. — А потом? — допытывалась Катя. — Потом были армия и университет, — усмехнулся Павел Сергеевич. — А после кто меня отпустит за границу? — Хм… — нахмурилась Синицкая. — Об этом я как-то не подумала. Извините. — Тебе не за что извиняться, — покачал головой тот. — Просто ты знаешь только свой мир… — О чёрт… — вздохнула она. — Я ограниченная дура? — Ни в коем случае, — тут же сказал Макаров. — Просто ты пока не видела ничего, кроме элитной школы и окружения твоей семьи. Кстати, о школе… Нам пора возвращаться.       Ребятам ничего не оставалось, как облегченно выдохнуть, когда Макаров и Синицкая так и не заметили их. — Я по-прежнему с ума сошла? — ехидно спросила Самойлова. — Хм… — сказала Старкова. — Я уже как-то и не уверенна… — Ага… — кивнул Морозов и обиженно добавил. — А мне она не рассказывала, что видела испанскую корриду. — Сдается мне, что Синицкая много чего тебе не рассказывала, — усмехнулась Самойлова и ускорила шаг.       Юлю душили слезы, которые она с трудом сдерживала. Ей нравился Морозов. А он… Вот почему именно он? Она достала телефон и открыла последнее сообщение от отчима. — Прости, Юль… — проговорил мужчина. — Мне не удалось отговорить твою мать. — Хорошо, — кивнула Юля, поправляя лямку бюстгальтера. — Ты злишься? — спросил тот. — Нет, — она взглядом поискала джинсы. — Детка… — он подошел и обнял ее за талию. — Я правда пытался… Но ты знаешь свою мать…       Юля молча села в авто отчима и также молча пристегнула ремень безопасности. Она ожидала почувствовать спокойствие, но на душе было тревожно. Она несколько нервно улыбнулась мужчине. Правильно ли она поступала? Она мельком взглянула на отчима и отвернулась к окну. — Она просто бросила его, — пожал плечами Павленко. — И ничего не объяснила. — А потом подвернулась Старкова? — с усмешкой спросила она. — Так Дашка ему давно нравилась, — пожал плечами Рома. — Еще до того, как начал встречаться с Катей. Честно, говоря, мы все в шоке были тогда…       Юля чуть заметно усмехнулась. Мальчишки… Такие мальчишки. Неужели непонятно? Синицкая просто в какой-то момент поняла, что является чьей-то заменой и решила не тянуть кота за хвост.       Самойлова откинула спинку сиденья. Разговор отчима, который нервно ходил из стороны в сторону неподалеку от машины, сильно затягивался. Девушка посмотрела на мобильник и вздохнула. Почти разряжен. Юля открыла бардачок, где обычно лежала зарядка, и увидела, что на ее колени что-то упало. Это были фотографии. Она перевернула их и замерла. Что за чёрт?       Справившись с удивлением, она убрала фотографии обратно и машинально поставила телефон на зарядку. Тут открылась дверь, впуская в салон влажный осенний воздух. — Где ты взяла зарядку? — спросил мужчина, обхватив пальцами ключ зажигания. — В бардачке?