***
Трель будильника резанула слух. Махаров нехотя вынул руку из-под одеяла и выключил его. — Тебе на работу? — не открывая глаз, спросила Синицкая. — Нет, — покачал тот головой. — После вчерашнего я свободен до конца праздников. — Замечательно… — она крепче прижалась к нему. — А теперь спи. Макаров улыбнулся и прикрыл глаза. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но это действительно было правдой. Катя лежала с ним под одеялом, крепко прижимаясь к нему и обнимая его. Он чувствовал запах ее шампуня и духов, мягкую кожу и ее теплое дыхание… Павел сам не заметил, как провалился в сон. Следующее пробуждение было более приятным. Без трели будильника. Стрелки часов показывали начало первого. За окном уже было светло. Катя открыла глаза и чуть повернула голову. Паша спал. Девушка чуть улыбнулась, потерлась носом о его щеку и осторожно поцеловала в уголок губ. — Хм… — Макаров нехотя открыл глаза. Такое начало дня ему очень даже нравилось. — Что? — чуть смущенно спросила Синицкая. — Да так… — хмыкнул Павел. Видеть девушку несколько взъерошенной было странно и непривычно. Нечто подобное Паша испытал, когда увидел ее впервые с распущенными волосами в Англии. — Что так? — Катя с любопытством посмотрела на него. Макаров заправил светлый локон, очертил большим пальцем скулу и, остановившись на середине подбородка, скользнул вниз, к ключицам. — А губами? — прошептала Синицкая. Макаров усмехнулся и подмял девушку под себя. Катя вскрикнула от удивления и вцепилась в его плечи. — Губами, значит… — протянул он и наклонился к ее шее, чувствуя, как пальцы девушки скользнули по его плечам, шее, пока не оказались в волосах. — Да… — промурлыкала она, выгибаясь на ему встречу. Если это было сном, то просыпаться не хотелось… Но внезапно настойчивый звонок в дверь, как ни странно, напомнил и уверил, что всё происходящее было реальностью. — Нас нет… — пробормотал Макаров. Но звонок становился всё настойчивее и нетерпеливее. — А если что-то срочное? — спросила Катя. — Все нормальные люди в это время на работе, — проворчал тот, но всё-таки пошел искать штаны. Катя рассмеялась. Ее позабавил недовольный вид Павла. Она выскользнула из-под одеяла и неожиданно замерла, поняв, что чувствует… Чувствует то, что так хотела ощутить. — Кто это был? — поинтересовалась Синицкая, столкнувшись с Пашей в коридоре. — Соседка всё какие-то подписи опять собирает… — проворчал Макаров, притягивая девушку к себе. — А ты чего встала? — Я проголодалась, — она обвила руками его шею. В ее глазах плясали черти. — В конце концов, кто-то устроил мне настоящий марафон на всю ночь… Павел усмехнулся. Завтрак так завтрак…***
Англия. — Я не знаю, что делать, мама… Леди Кэтрин посмотрела на сына и вздохнула. Что она могла сказать? Что предупреждала? — Я так понимаю, что перевод в другую школу сейчас является единственным выходом, — произнесла женщина. — Какая другая школа? — с досадой проговорил тот. — Я уже наводил справки… Мне порекомендовали домашнее обучение. Даже за деньги… — тут он осекся и замолчал. — В России, — сказала Кэтрин. — В России? — вытянутое от изумления лицо сына позабавило леди Кэтрин. — Да, — степенно кивнула дама, поудобнее устраиваясь на подушках. — Думаю, школа где учится Кейт, довольно хороша. — С чего ты это взяла? — нахмурился тот. — Потому что, дитя мое, Кейт сейчас знает о приличиях больше, чем ты в ее возрасте, — неожиданно жестко сказала она. — И ее родителям не разу не приходилось краснеть за нее по утрам, читая свежую газету! — Анна будет против… — пролепетал он. — Анна будет против, — передразнила его Кэтрин. — Вспомни, кто из вас мужчина! И хоть раз в жизни сделай так, как нужно, а не так, как считает твоя жена! Отпускать сына одного в далекую Россию? Нет, это ужасно… Анна даже не позволила его определить в школу-интернат всего нескольких часах езды от дома. А тут другая страна за Ла-Маншем! Но с другой стороны, мать была в чём-то права… Еще чуть-чуть и сыном вообще никто не справится. — «Логос»? — переспросила Анна. — Ты с ума сошел?! Это же интернат… — Но ты согласилась отдать туда Кейт, — заметил ее супруг. Анна умолка. Сказать на это женщина ничего не могла. Тогда она еще не развелась с бывшем мужем. Но всё активно шло к этому. Тот был постоянно в разъездах, а она пыталась найти любовь… А Катя росла и могла скоро начать понимать, что к чему. Анна не любила дочь. Этот ребенок испортил ее фигуру и ее отношения с мужем, который потерял к ней всякий интерес, когда ее живот перестал быть плоским. Ей не нравилось, что теперь деньги шли не только на нее, но и на этот раздражающе писклявый кулек. Дмитрий если и не испытывал нежных чувств к дочери, то с лихвой компенсировал это деньгами. Лучшие врачи, няни, еда, игрушки и прочее… Анну это безумно раздражало. У Кати были деньги и уверенность в завтрашнем дне с самого рождения. Ей не нужно было прилагать усилия, чтобы найти состоятельного мужа. Претенденты на эту роль сами выстроятся в очередь… Если уже не выстроились. — Не хочу! Не хочу! К сыну Анна чувствовала то, что вполне можно было назвать материнской любовью. И ей не хотелось отпускать его в интернат… Тем более в российский интернат. Но муж был не приклонен и настойчив. И как он только додумался до этой варварской идеи? У женщины закралось подозрение, что к этому приложила руку леди Кэтрин. — А за что мне тебя любить, дитя мое? — высокомерно спросила будущая свекровь. — Ты обычная золото искательница и социальная альпинистка за чужой счет. Леди Кэтрин невзлюбила Анну с первого дня, но при этом весьма лояльно отнеслась у ее дочери. И это стало загадкой для всех. Именно леди Кэтрин показывала девушке красоты Британии, ездила с ней в Канаду, Штаты и в Европу. Как-то раз леди Кэтрин взяла ее на благотворительный матч, который проходил в Австралии. Более того, леди Кэтрин делилась с ней семейными рецептами, включая варку кофе, и даже показывала девушке как вести хозяйство. — Надеюсь, хоть там всё сложиться… — Не драматизируй, — одернула сына леди Кэтрин и посмотрела на овсянку. В последнее время аппетита у нее на было. — Откровенно говоря, я вообще не понимаю, как у Анны могла родиться такая дочь, как Кейт… — Что ты имеешь в виду? — нахмурился мужчина. — Мужчины… — проворчала та. — Не видите дальше собственного носа… — она отодвинула тарелку, игнорируя обеспокоенно возмущенный взгляд сына. — Принеси-ка мне штруделя, будь добр.