Этот мир имеет много взглядов, Поттер

Уже несколько минут по ушам Тома била завораживающая музыка арфы, сливающиеся с голосами вокруг. Это не было чем то громким, но выводило его из равновесия. Тем более у этих людей отличались и языки и интонации. Сад особняка, до этого являвшийся неживым, Том даже ни разу не видел здесь садовника, сейчас наполнило большое количество незнакомцев. Пару раз мальчик замечал поблёскивающие золотые украшения, но уже не останавливался на них взглядом. Приглашенные гости всем своим видом подходили под убранство в особняке. Мужчины в костюмах двойках соседствовали с вуду шаманами, леди в пышных платьях и корсетах с, по одежде очевидно, жительницами бедных районах. Кто-то говорил на итонском английском, другие на санскрите. В центре сада стояла та самая мраморная фигура мамы. До этого, встретившись ему в коридоре, она заламывал в болезненном жесте руки, тянувшиеся к картине, сейчас, эти же руки, взялись за руку мраморной фигуры его отца. Статуя была в свадебном платье, эта деталь не изменилась с последней встречи, но Тому показалось, что чего то не хватает. Кроме изменившейся позы, этот силуэт приобрёл большую скромность и спокойствие, Тому чувствовалось, будто взгляд не останавливается и не видит того чего должен видеть. Статую же его отца он до этого не видел. Тот стоял гордо подняв подбородок и со спокойным презрением сверху вниз наблюдал за Томом. Куда бы тот не пошёл, и где бы не находился: около фонтана, фуршета, да даже на другом конце сада, везде чувствовался этот пронизывающий взгляд. От него костюм, сидящий до того идеально, казался тесным, а по рукам и ногам резали миллион осколков заставляя, с периодичностью, их чесать. На языке же уже несколько часов был привкус чего-то горького, словно в его рот льют воду, такую же как была в приюте. Он пытался избавиться от этого ощущения. Брал на фуршете бокал с соком, компотом или простую воду, которая, как говорил Жерар, имела особенные свойства, он так её расхваливал, словно она и мертвого из могилы поднять может. Может и может, но привкус горькой гнили на языке остался. Краем глаза Том уловил какой-то непонятный свет, тот лил из-за темных крон деревьев, хотя те народились по направлению к западу. С первого взгляда не было заметно, но особняк стоял на небольшой возвышенности, в отдалении от других домов. С трёх сторон его окружали поля расстилавшиеся до горизонта, а со стороны главного входа и прилегающей к ней дороги находился лес. Он стоял темной стеной, не давая узнать, что там, но сейчас словно манил к себе. Тому стало очень интересно и, уже намереваясь сделать шаг, он резко распахнул глаза. Посмотрев по сторонам, осознал что находится позади особняка, здесь атмосфера сильно отличалась. Звуки арфы доносились на краю сознания сменившись скрипучим завыванием скрипки. Здесь не было людей в пестрых одеждах, в громоздких каменных украшениях или людей в дорогих костюмах идеально посаженных на худощавых телах, с золотыми украшениями, мало выделявшихся на фоне белоснежной кожи. Здесь всё казалось некой подделкой, подобием того, что было там. Словно все эти люди были приглашены из чистой вежливости, придя из той же самой вежливости. — Том Марволо Редл, подойди. Окликнул его недовольный голос отца. Повернув в его сторону Том заметил небольшую группу людей. С каждым шагом, подходя к ним, эта компания казалась ему всё яснее и яснее, до того ясной, что даже скучной, всё, начиная с ярко рыжих усов одного из мужчин, заканчивая морщинками на лице женщины казалось очень чётким, словно после того как он был слеп, ему вернули зрение и краски, цвета, свет от ламп и солнца резко начали бить в глаза. — Здравствуйте, приятно познакомится. — ОХ, какОЙ симпатичнЫЙ юношА. Наклонилась к нему пожилая женщина обнажая смуглую грудь в декольте. Она была одета в грязно фиолетовое платье, табурившиеся многочисленными складками на животе, её прилизанные светлые волосы закрывала шляпа, которая была непропорционально маленькой, но увесистой, украшенная драгоценными камнями и перьями. Проговорив скрипучим старческим голосом, срывающимся на каждом окончании в истеричный визг, она улыбнулась, обнажив неровные зубы. — Да, и впрямь неплохой отпрыск. Грубый голос мужчины рядом с ней выделялся на фоне его весёлого образа: безалаберно заправленная рубашка, черные брюки в темно-серый горошек, рыжим усы и большая проплешина на голове. — Да, Том Марволо Редл неплох. Господин Ка как у вас проходит покупка той булочной. — вступил его отец в разговор, не дав Тому сказать что то большее чем приветствие. Они ещё несколько минут поговорили. Том боялся показать свою скуку и незаинтересованность, оглядывая остальных гостей, но тут его взгляд привлекла вторая девушка из этой компании. Юная мисс, с рыжими волосами, очевидно, что она дочь грубого мужчины, смотрела на него с лисьей ухмылкой, иногда уголки губ поднимались слишком высоко, что с каждым разом отделяло её от человеческого образа. Том поежился. Эта женщина казалась ему нечеловечной, пугающей. — Сегодня замечательный день. — пролепетала она не обращая внимания на разговор рядом с ними. — Вы правы мисс. — Сегодня замечательный день. На твоей матери будет белое платье. — Да, как и на каждой невесте. — от этих слов Тому стало неуютно, словно он поддержал какой-то заговор, не зная даже какой именно. «Тебе бы не хотелось что бы она была невестой» «Какой плохой Том, ведь без этого статуса, вряд ли бы она тебя забрала от туда» — Сегодня замечательный день. На твоей матери будет белое платье. На твоём отце белый костюм. «Ну, белое и белое, что с того» «Ха ха ха, как здорово звучит бееелое» — Извините мисс, но мой отец в черном костюме. Заиграл свадебный марш. Почему он звучит здесь? Разве церемония не должна быть в переднем саду? Том уже не с кем не общался, а все люди столпились впереди него, пробравшись через толпу он увидел свадебную дорожку и арку, рядом с которой стоял священник, обвешанный множеством символов из разных вер, и его отец в чёрном костюме. Музыка заиграла с новой силой и по дорожке начала, будто плывет по воздуху, его мать. Белое платье Белое платье, напоминавшее хэллоуинский костюм призрака, фата полностью перекрывающая опущенное лицо, даже ярко золотые волосы стали блеклыми через слой полупрозрачной ткани, а, и без того бледное лицо, потеряло очертания носа, глаз, губы явно прикусили, потому что и те закрыл ровный ряд белых зубов. Она была похода на плакальщицу. Дойдя до алтаря и произнеся все клятвы, сняв фату, поцеловала ярко алыми, искусственными до крови губами, отца. Все люди начали аплодировать, а Том не мог оторвать взгляд от мамы, от отца, от их сплетённых губ. Белое платье мешало воспринимать всё, оно словно было лишним, неправильным, чистым. «Пф, ты просто хочешь увидеть её без платья» «Оу, как похабно» Нет, Том хоть и был юн, но знал, читал и слышал, что такое возбуждение, ему до него ещё рано. Но сердце нервно стучит грозя сломать ребра, а по телу проносится сладостная дрожь. Это платье, оно не подходит. Мама, я хочу разнообразить его множеством красок, лучше алым