Дипломник (AU!сборник)

Злость лениво проносится по венам. Локти упираются в колени, позволяя подрагивающим ладоням повиснуть. Бэкхён смотрит на них отсутствующим взглядом, понимая, что нужно взять себя под контроль. Если он сейчас не остановит себя, то может кому-то навредить. Себе — в том числе. В голове носятся мысли. Он не может не анализировать то, что произошло. Вспоминает каждую деталь: звонок, поездку, бар, чужие лица, ярость, сбивающую с адекватности и тело на руках. Он прокручивает это снова и снова. Перед закрытыми глазами словно вспышки: яркие детали, горящий свет бара, вспарывающий сознание неон и чужая беззащитность. Столько эмоций сразу, столько всего и он… может, он убил его? Не пожалеет, если сделал это.       — Господин? Это Вы привезли девушку в отделение? — чужая ладонь касается его плеча, Бэкхён открывает глаза и утыкается взглядом в миниатюрные коленки. Девушка присаживается перед ним и обеспокоенно осматривает его лицо, прежде чем взглянуть в карточку. — Господин, это Вы привезли в отделение девушку с наркотическим опьянением? После стресса сознание не может так быстро переключиться на какие-то другие данные. Перед взором всё ещё мигает лампочка у входа в бар, а потом бесконтрольные удары, чтобы защитить женщину, которую больше некому в этой жизни защитить. Бён едва может разлепить губы. Устало кивает, на секунду закрыв глаза.       — Да, это я.       — Кем вы приходитесь пострадавшей?       — Я её лучший друг.       — Хорошо, Вы можете назвать нам её точные данные? При ней не было документов.       — Её сумка в моей машине, возможно, документы находятся там.       — Они нам необходимы для заполнения карты и оповещения родственников. Не могли бы Вы их принести? Вздохнув, Бэкхён молча кивает и синхронно поднимается с места вместе с девушкой. Тем не менее, первый шаг мужчина не делает, потому что встречается взглядом с полицейским. Двое мужчин в форме стремительно подходят и представляются:       — Инспектор Пак Чжихун, полицейское управление Сеула. Представьтесь, пожалуйста. Девушка быстро представляется медицинской сестрой, и второй мужчина переключается на неё. Он просит показать пострадавшую и поговорить с ней, если это возможно. Инспектор же внимательно осматривает его сбитые костяшки пальцев и впивается в его лицо твёрдым взглядом.       — Бён Бэкхён.       — Это Вы звонили в участок?       — Да, это я, инспектор Пак. Девушка вновь втягивает в диалог:       — Нам нужны документы пострадавшей, они находятся у господина Бёна в машине.       — Это так, господин Бён? — Бэк молча кивает, взглянув в чужие глаза. — В таком случае пройдёмте к машине, нам также нужны данные пострадавшей. С той минуты, как он выходит из здания больницы и двигается к парковке, Бэкхён понимает, что это будет очень долгий вечер, а может быть и ночь… Им предоставляют небольшую комнату, чтобы обсудить произошедшее, потому что мужчина категорически отказывается уходить из больницы. «Разве я не имею на это право?», — цедит Бэкхён. — «Она очнётся и будет напугана, я не оставлю её здесь в одиночестве, а написать заявление на этих… людей мы можем и здесь». Последующий разговор начинается с выяснения обстоятельств и последующей же оперативной деятельности: пока инспектор вытягивает из него информацию, его помощник несётся в бар, чтобы забрать записи с камер. Бэкхён уверен: он ударил вторым — это самооборона. Он действительно пишет заявление. С него снимают побои, оформляют выписку и передают инспектору. На административку потянет, Бёну плевать — главное утопить ублюдка в дерьме.       — У меня есть запись телефонного разговора, — уточняет он.       — Хорошо, добавим в материалы дела. За время разговора Бэкхён существенно успокаивается. Инспектор кажется достаточно убедительным в своём желании разобраться в ситуации. В конце их встречи он убеждает Бёна в том, что записей с камер на выходе и внутри бара будет достаточно, но не отрицает того, что могут возникнуть какие-либо сложности. Бэкхён без задних мыслей двигается к стойке администрации и интересуется, в какую палату положили Юру. Его пускают туда без лишних разговоров, возможно, его лицо всё ещё несколько напряжено или выглядит угрожающе. Выданный халат и бахилы заставляют его потерять самообладание на несколько долгих секунд, но он быстро надевает их на себя. Он уточняет, действительно ли будут проведены все анализы на выявление наркотиков, и только после этого успокаивается. В палате чисто и достаточно просторно. В больничной рубашке Юра выглядит худой и болезненной. Вена пробита катетером, от которого тянутся трубки к капельнице. Бэкхён застывает у подножья постели на долгие несколько минут, не в силах выбить отвратительный образ из головы. Телефон несколько раз вибрирует в кармане, но руки не двигаются в его направлении. Бён аккуратно приставляет стул к постели, садится и сгибается. Как и в коридоре, локти упираются в колени, а ладони свисают вниз. Теперь они не дрожат, он чувствует некоторое спокойствие в теле, но боль в груди только начинает набирать обороты. Он чувствует себя слишком уставшим и напуганным проклятой мыслью «А если бы…». Бэкхён загоняет себя в ловушку. Он никак не может заглушить в себе инстинкт «защищать чего бы это не стоило». Мужчина не может разобраться с тем, что произошло. Ему нужно больше данных, чтобы сообразить, как действовать дальше. Нужно увидеть записи, расспросить о случившемся Юру, разобраться в ситуации более детально и узнать, что будет дальше. Безусловно, ублюдок может оказаться чьим-то сынком и вытащить себя из судебной пропасти. Бэкхён долгие минуты перебирает в голове всех своих друзей, бывших одногруппников, их родителей, цепляется мыслью за знакомых… Составив список имён людей, к которым можно будет в случае чего обратиться, чтобы дать ход делу, наконец, он ощущает спокойствие. Вот так, скрючившись, он сидит в палате до тех пор, пока внутрь не пробирается медсестра, чтобы убрать капельницу и попросить его покинуть палату.       — Ей нужно отдохнуть.       — Она уже это делает.       — Посторонним нельзя находится внутри. Неположено.       — Я тихо сижу и никому не мешаю. Вы единственная, кто нарушает покой пациента, так что покиньте грёбаную палату, — цедит Бён, взглянув на неё из-под бровей. Возмущённо охнув, она сжимает губы и выходит из помещения, оставляя их наедине. На самом деле… должен ли он здесь быть? Должен ли он позвонить Чанёлю? Должен ли он позвонить госпоже Пак?.. Или стоит дождаться решения самой Юры?.. Наверняка девушка пожелает оставить этот кошмар между ними, но это приведёт к ухудшению положения. Бэк может представить её чувства по поводу случившегося, безусловно, это огромный стресс для неё, ведь она попала в его руки уже ничего не понимая. Бэкхён помнит, через какой ужас проходил сам, как всё смазывалось в ощущениях и перед глазами… Чёрт. Юра определённо заведёт себя в могилу. Оставлять это так просто нельзя. Бэкхёна всё-таки выгоняют. Произошла смена работников, пришёл дежурный врач и мягко попросил его соблюдать правила. К тому моменту, как он пришёл, Бён уже решил, что нужно делать, поэтому не задерживается и замирает в коридоре у окна. Точно напротив палаты: не дальше, ни ближе. Оповещений в телефоне практически нет: несколько от друзей, с которыми давно нужно наметить встречу, один звонок от Ёля и сообщения. Эй, ты куда пропал? Я проснулся, а тебя нет дома… — 22:42, Любовь Ну вот кто так пропадает, Бён Бэкхён? Что случилось? Я же переживаю! — 22:49, Любовь Напиши мне, как освободишься. Буду ждать. — 23:07, Любовь Вздохнув, мужчина нажимает на строку набора сообщения, но не может заставить себя нажать на кнопки выскочившей клавиатуры. Отвратительно сообщать о произошедшем по СМС. У Чанёля в любом случае будет вспышка ярости или паники, которую будет трудно погасить одними словами. Вне сомнений, лучше всего будет применить голос. Всё в порядке, любимый. Прости, что не ответил раньше. Я позвоню тебе через десять минут — 23:47, Бён Чанёль тут же появляется онлайн, но мужчина уже закрывает приложение и нажимает на Контакты. Номер матери Паков в избранном. Они также редко созваниваются, как и списываются, в основном общаясь через её детей, но она всё равно висит в избранных — это категория его семья и семья его семьи. Уткнувшись взглядом в осветлённый город, он отсчитывает гудки и, наконец…       — Господин Бён, — голос, будто и не спала. Бэкхёну не впервые звонить чьим-то родителям и докладывать о каких-то происшествиях, но в этот раз — не чужим людям. Эта женщина — мать его семьи. — Я знаю, что что-то произошло. Говорите, господин Бён. Этот чудовищно спокойный обречённый голос причиняет ему боль. Бэкхён впервые слышит от женщины такой тон.       — Прежде всего: всё практически в порядке, я контролирую ситуацию, — наконец, твёрдо произносит он, несмотря на чувства. — Вам необходимо собраться и приехать в больницу к нам в город. На том конце связи слышится щелчок, а дальнейший диалог слышится с небольшим эхом, словно включили громкую связь и…       — Что произошло?       — Юра попала в неприятную ситуацию в баре. Сейчас она находится в больнице, отдыхает в палате. Я пришлю Вам адрес по СМС.       — Вы там были вместе с ней? Что произошло? … периодическое шуршание это только подтверждает.       — Нет. Я приехал после звонка. Она плохо себя почувствовала и попросила забрать её.       — Вы что-то мне недоговариваете, верно?       — Да. Я думаю, Юра будет вынуждена поделиться этим с Вами самостоятельно.       — Хорошо, — женщина недолго молчит, прежде чем спросить: — Но всё… в порядке, верно?       — Сейчас всё в порядке. Я всё… исправил. И буду контролировать до тех пор, пока Вы не приедете, госпожа Пак.       — Хорошо. Спасибо… Спасибо. Чанёль с Вами?       — Нет, он ещё дома. Я собираюсь сейчас позвонить ему и попросить приехать.       — Да, — заторможено говорит женщина, — хорошо. Я приеду через час, возможно, чуть позже.       — Это не имеет значения. Я сейчас сброшу Вам адрес СМС-кой, пожалуйста, не волнуйтесь, сейчас всё в порядке. Юра просто спит.       — Да… Да. Хорошо, спасибо Вам, господин Бён. Жду СМС. Наконец, он может свести взгляд с подъехавшего ко входу такси. Чьи-то родители буквально вываливаются из машины и несутся к зданию, в то время как машина спокойно выезжает с парковки. Сегодня он слишком перенервничал, в его годы это становится опасностью… Не проходит и двух гудков, как парень снимает вызов.       — Любимый, ты где? — тревожно вопрошает Ёль. — Засыпали вместе, а проснулись кто где. Ты обычно так не делаешь, я сразу понял, что что-то…       — Малыш, сейчас уже всё хорошо, — перебивает мужчина. — Пожалуйста, оденься прямо сейчас и вызови себе такси. Мы с Юрой в больнице, тебе нужно к нам приехать. Мгновение тишины тут же разбавляется сбросом вызова. Бён с облегчением понимает, что его просьбе последовали и оборачивается на дверь. Зачем-то. На всякий случай. В этот момент телефон загорается в руке. Перво наперво мужчина слышит привычный звук открывшегося шкафа.       — Что случилось? — удивительно спокойно, но твёрдо произносит Чанёль.       — Юре подсыпали наркотик в баре. Она позвонила мне, когда почувствовала себя плохо. Я вовремя приехал. Застал её у входа бара с какими-то уродами. Я отвёз её в больницу и вызвал полицию. Дал показания, записи с камер уже должны были снять, инспектор опросит Юру, как только она придёт в себя. У неё уже взяли анализы, поставили какую-то капельницу… честно говоря, я даже не спросил, что ей дали. Сейчас она спит. Послышался стук. Вероятно, телефон бросили на тумбочку. Чанёль слышался запыхавшимся и немного далёким.       — Хорошо. Такси скоро приедет. Вы в клинической? Которая неотложная скорая помощь?       — Да. Юру перевели в отделение, так что тебе придётся представиться у стойки и тебя проведут к ней. Не забудь документы.       — Взял. Скоро буду. Заглянув в палату, Бэкхён понимает, что Юра уже проснулась. Она хмурится, слепо ощупывая руку с катетером, и он входит внутрь, привлекая её внимание тихим голосом.       — Как ты себя чувствуешь? Чужие вменяемые, адекватные глаза вызывают у него неописуемое облегчение. Бён чувствует, как с плеч спадает гора тревоги, но она тут же наседает на него, стоит девушке поджать губы. Её глаза наливаются слезами с такой скоростью, что едва успевает протянуть руку к её ладони. «Не успевает. Был недостаточно быстр», — мысленно корит себя, склоняясь над Юрой. Чужое лицо перекошено ужасом и паникой. С каждой секундой она всё больше осознаёт то, что произошло и что могло произойти. Вероятно, это и есть причина, по которой она начинает плакать, даже не пытаясь остановиться. Бэкхёну приходится нажать на кнопку, чтобы вызвать на помощь, но приходят к ним не так быстро, как хотелось бы. После укола Юре становится легче дышать. Она поворачивается на бок и вздыхает, с тревогой осматривая палату и медленно переводя к нему взгляд. На его глазах она становится в несколько раз меньше: скукоживается в комок, притягивая к себе ноги и съезжает головой с подушки, будто пытается оказаться ближе. Бэкхён подсаживается к постели и снова упирается локтями в колени, наклоняясь к ней.       — Ты успел?       — Я успел, — кивает он, подавая ладонь, в которую тут же вкладывают тонкие пальцы. — Я приехал, когда тебя уже вывели из бара.       — Этого я не помню, — шепчет Юра. — Было плохо. Тело как будто занемело, такое тяжелое было и в голове какой-то кошмар. Ничего не понимаю, но он всё время говорил идти.       — Ты не шла, они тебя уже тащили к машине.       — Их было двое? — девушка нахмурилась. — Они сбежали? Бён довольно хмыкнул.       — Их привезли на скорой сюда же.       — Боже мой… — шепнула она. — Что было дальше?       — Я понял, что с тобой случилось. Отвёз в больницу, вызвал полицию. Они приехали, мы обсудили ситуацию. Помощник инспектора уже должен был взять запись с камер снаружи и внутри бара. Твои анализы пришьют к делу. Я дал показания и написал на одного из них заявление о нападении. Юра поджала губы, но ничего против не высказала. Бэкхён её понимал: копаться в этом дерьме будет трудно, это займёт много времени и сил, но допускать второе такое происшествие… Невозможно. Так нельзя.       — Ты кому-нибудь звонил?       — Мама приедет через час, может, чуть больше. Чанёль скоро здесь будет.       — Боже, зачем? — шепнула она, зажмуриваясь.       — Чтобы ты не сошла с ума. Это не та ситуация, о которой стоит умалчивать. Как я могу оставить тебя здесь одну?       — Спасибо, что спас меня, — шепнула Юра. Слёзы снова выступили на глазах, но она быстро сморгнула их и сжала его ладонь покрепче.       — Всегда.