Мой дом — моя семья, мой долг — моя судьба

Почему волосы Лойда были такими мягкими? — недоумевала Йор, продолжая накручивать пряди на пальцы. — Может быть, потому, что волосы Лойда были светлыми?. Она коснулась своих, только что вымытых волос для прямого сравнения: Даже отдалённо не такие мягкие! И, если ей не изменяет память, волосы Юри, которые она расчесывала каждое утро более десяти лет, тоже не были таковыми. — Лойд-сан? — Прошептала она. Он такой умный. Он знал почти всё, что нужно знать, поэтому с лёгкостью мог бы рассказать ей о структуре волос, и зависит ли от этого цвет, но… Она помахала рукой перед его глазами, проверяя… Похоже, он заснул, положив голову ей на колени и пробормотав что-то похожее на: «Не волнуйся». Йор не была уверена, что тот имел в виду, и немного беспокоилась из-за того, что не знала, о чём не волноваться (она ненавидела неприятные сюрпризы). Когда она посмотрела на него, её внезапно поразило, каким молодым мужчина казался с закрытыми глазами. Йор задумалась, сколько же лет на самом деле было её фиктивному мужу. Она даже не знала, когда у него день рождения! Вот такой женой она была. Ничего о нём не знала. Уголки женского рта печально опустились. Йор уставилась на умиротворённое, бледное лицо Лойда, восхищаясь длинными ресницами, изящным ровным носом и наверняка мягкими, красивыми губами. Следовало ожидать, что интимная близость созерцания его спящего лица заставила вспомнить их первую встречу в ателье. — Я просто подумал, что Вы очень красивая, — промолвил он. Его слова заставили её сердце трепетать. Глупо. Многие люди отмечали, что у неё красивое лицо и тело, так что в этом не должно быть ничего необычного и особенного. Что привело её в странное безумие в тот день, так это его ослепительная красота. Вид хорошо сложенного, слегка взволнованного Лойда в зелёном двубортном костюме и галстуке заставил почувствовать ранее неведомое чувство срочности, как будто она боялась, что его уведут у неё из-под носа. Возможно, женские инстинкты: без сомнения, что касается фальшивых бойфрендов или мужей, — было на высшем уровне. Если она могла это видеть, то другие, определённо, тоже могли! Наглядный пример: даже Камилла, у которой уже был парень, о котором она говорила без умолку, жадно пялилась на Лойда, как на первоклассный товар. К сожалению, Йор сомневалась, что Лойд скажет то же самое о ней. Она была далеко не первоклассным товаром. Почувствовав ком в горле, она судорожно сглотнула. Что-то изменилось между ними, но девушка не совсем уверена, когда это началось. Сначала подумала, это из-за его работы: он слишком переусердствовал. Каждый вечер приходил поздно домой, в каждой чёрточке лица отражалось изнеможение, когда он появлялся в дверях. Йор начала беспокоиться, казалось, он был недоволен ею — между его бровями всегда красовалась маленькая болезненная складочка. Она часто ощущала скользящий взгляд на себе, когда стояла спиной, но прежде чем успевала повернуться — он отводил взор. Йор не знала, что это значит. Это не очень хорошо… Вероятно, он ждал подходящего момента, дабы сказать ей, что та ему больше не нужна? Они приближались к трёхмесячной годовщине совместной жизни. Достаточно времени, чтобы понять, — она никудышная жена. Она несколько раз предлагала облегчить его ношу, — хоть иногда готовить еду, но тот решительно настаивал, что будет делать это сам для неё и Ани, как бы не был измучен, и каким бы не был уставшим. Йор считала, что он искренне любит готовить. Ей определенно нравилось всё то, что он готовил, поэтому не удивительно, что в последнее время она прибавила в весе в области бёдер. Может быть, он этого не одобрял? Убрав руку с волос Лойда, Йор коснулась и сжала лёгкую округлость своих ягодиц на диване. Ей не казалось это излишним, да и необходимости в новом гардеробе у неё не было. Но, честно говоря, мужчины были для неё загадкой. Завтра она обязательно предложит что-то приготовить. В конце концов, он съел весь сварганенный ею бутерброд! Или может, попросить его помочь приготовить, то что ему нравится? Йор снова положила руку на голову Лойда, чувствуя себя обнадёживающей.Буквально на днях он показал Ане, как приготовить особый тост с ветчиной и сыром: его сначала обмакивают в молоке, а затем запекают. Вид происходящего вокруг был беспорядочным, но после духовки блюдо приукрасилось и получилось невероятно вкусным. Йор забыла спросить, где в Остании такое едят, это было ей не знакомо. Возможно, Лойд в какой-то момент своей жизни работал на Западе. Он казался человеком, который путешествовал и видел удивительные вещи. А что, если именно нынешняя жизнь сделала его несчастным? Если он привык к активному и насыщенному образу жизни, — эта должна казаться очень скучной. Однажды Лойд водил их в оперу, но… Это был своего рода провал. Стоит ли его позвать снова? Она постаралась бы проявить немного больше энтузиазма, решительности и позаботилась бы о том, чтобы Аня на этот раз не заснула. — Ты можешь сказать, если ожидаешь от меня что-то конкретное, — прошептала Йор Лойду. — Можешь быть откровенен, я не расстроюсь. Он продолжал спать, — она была рада: не хотела услышать, что их договорённость больше не действительна. Йор не хотела оставлять Аню и его. Лойд был добрым, забавным и умным. Пришлось вздохнуть, так как смотреть на него было очень приятно. — Отведу тебя в твою комнату, — сказала она ему. — Тебе следует хорошенько выспаться. Йор осторожно отодвинулась в сторону и опустила его голову на диван. Где-то позади послышался царапающий звук — Бонд хотел выйти из Аниной комнаты! — Гав! — поприветствовал её большой пес, когда она приоткрыла дверь спальни. — Гав! — Ш-ш-ш, — Она бросила быстрый взгляд на уткнувшуюся в подушку розовую голову Ани. — Люди спят. Бонд вбежал в гостиную, пренебрежительно понюхал воздух, бросил на Лойда несколько недовольный взгляд и направился в угол, где находилась его собачья лежанка. Йор погасила свет, проверила, все ли приборы выключены на кухне, затем вернулась к дивану, чтобы забрать мужчину. Ей нравилось ощущать его тяжесть в своих объятиях. Он был тёплым и крепким, под одеждой скрывалось мускулистое, твёрдое тело. Однако Йор быстро поняла, что переносить трупы гораздо проще. Конечности Лойда были слишком расслаблены, он постоянно выскальзывал из рук, приходилось осторожничать, дабы не ударить его головой о стену или дверной косяк. — Трикс, — пробормотал он, когда та споткнулась, на мгновение показалось, что он вот-вот проснётся. — Трикс… «Это имя твоей первой жены? Беатрикс?» — Нет, это всего лишь я, Йор Браяр, — спокойно сообщила она ему, хотя её сердце билось предательски быстро. Шатаясь, девушка вошла в его спальню, погружённую в темноту, и положила тело на аккуратно заправленную кровать. — Трикс, — в бреду шептал он и повернулся на бок, подтягивая ноги к груди в защитном жесте. — Мне жаль, что её больше нет, — вздохнула Йор, глядя на тёмную фигуру Лойда перед ней. Это было то, чего она боялась. Он скучал по своей умершей жене. Йор заметила, что нигде не было ни одной её фотографии. Была ли боль Лойда настолько глубокой, что тот не мог вынести вид потерянной любви, неужто испытывал так много страданий? В конце концов, прошло всего два года. — Он когда-нибудь сравнивал тебя с ней? — Камилла спросила Йор буквально на днях во время перерыва на кофе. В офисе, где она работала, женщины любили всё время говорить о своих парнях и ожидали, что Йор поделится захватывающими историями своего брака. Со временем Йор поняла, что их в основном интересовали скандальные подробности, но ей нечего было рассказывать, так что они потеряли интерес. Однако недавно, подобно собакам, вынюхивающим отрубленную руку, спрятанную в мусорном баке, они вновь начали прощупывать почву. Что по наитию заставило её упомянуть первую жену Лойда. Ошибка. Теперь в каждом разговоре всплывала покойная жена, — это очень тревожило Йор. — Однажды у меня был парень, который в порыве страсти назвал меня не тем именем, — пожаловалась Милли. — Это была его бывшая девушка. — Нет! — Шэрон в волнении затянулась сигаретой. — Ты его прогнала? — Конечно! — Закатила глаза Милли. — Но потом он приполз обратно, моля о прощении! Их любимая тема называлась: «семейное счастье». И это тревожило Йор, ведь она ничего не смыслила в этом, в то время как коллеги считали её экспертом. По правде говоря, обсуждения в обеденных перерывах, около кофемашины были единственным надёжным источником информации! Предполагалось, что есть книги на эту тему, но те, которые она просматривала в общей библиотеке, оказались бесполезными, как и те, что были в книжном магазине по дороге домой. Их целевой аудиторией были женщины, чья жизнь вращалась исключительно вокруг того, чтобы радовать своих мужей искусной уборкой, готовкой, стиркой и складыванием белья, украшением дома, уходом за детьми, а также тем, как оставаться всегда красивой и уравновешенной, в общем — идеальной. Однако та часть о «приятном», которую всё обсуждали коллеги, содержала больше слоёв, и самое важное из них никогда не описывалась в библиотечных книгах... хооооороошооо. — Дамы, как часто вы носите сексапильное белье? — спросила Милли сегодня утром. Йор как обычно очень внимательно слушала. Она не совсем понимала, что значит «сексапильное белье» — нижняя одежда — да, но какая? Йор лихорадочно делала мысленные заметки. — Ха-ха, я не могу! — Камилла пронзительно рассмеялась. — Доминик сходит с ума, когда видит это! Он становится настоящим монстром, насилуя меня на месте. — Ох, божечки, — усмехнулась Милли. — Каков шалунишка неугомонный! — На днях, — заговорщически понизила дрожащий голос Камилла, — он задрал мою юбку и глубоко взял меня сзади. На кухонном столе! — Не-ет! — Мы ждали гостей, стол был битком заставлен! — хихикнула Камилла. — Разбили три дорогих бокала! — Я тебе завидую, — задумчиво вздохнула Шэрон. — Мой слишком правильный, у него было строгое воспитание. А когда ребёнок… — Всё меняется, не так ли? — перебила Милли её. — Многие мои друзья так говорят. Говорят, мол, не так часто бывают в «настроении». Там, внизу, всё по-другому. И тогда мужчинам приходится идти и удовлетворять свои потребности в другом месте. — Ах, тогда не хочу детей! — подмигнула им Камилла. — Слишком люблю развлекаться. Прошлой ночью было так громко, думала, соседи вызовут службу государственной безопасности! — Я слышала, что мужчины, которые любят делать это сзади, вероятно, изменщики, — агрессивно вздёрнула подбородок Милли. — Что? — Камилла ощетинилась. — Где ты слышала эти вещи? — Им не нужно так смотреть тебе в лицо, — пожала плечами Милли. — Помогает с чувством вины. — Доминик никогда бы не изменил мне! Завязался жаркий спор. Йор решила больше не слушать их, снова озадаченная, она отхлебнула кофе. Как монстр делает что-то сзади? На кухонном столе? Как это связано с вещью под названием «сексапильное бельё»? Изменщик? В чём? — Те, кто много об этом треплются, получают меньше всего, и точно так же это работает наоборот, — прошептала Шэрон на ухо Йор. — Я заметила, что ты всегда молчишь. Йор размышляла. Возможно, те говорили о ссоре, хотя она не могла себе представить, как это делается сзади. Если только, это не особая техника? Быть может, Лойд знает, как это происходит, ведь он работает в больнице, и к нему приходят много странных пациентов. — На кухонном столе? — Шэрон ухмыльнулась, закуривая ещё одну сигарету. — Это НАСТОЛЬКО неудобно. Где твоё любимое место? Её? Йор моргнула, глядя на коллегу. Ей нравилось всё в их квартире: мебель, свет, льющийся из окон, запах — смесь Лойда, Ани и её собственный, и к вершине запах Бонда — их собаки. Из всех мест, наверное, больше всего ей нравилась собственная комната.Там было множество вещей, принадлежащих ей. Но самая диковинная принадлежала Ане — там были и игрушки, и цветные карандаши, камешки, разновидные перья, и ещё много других вещей, собранные ребёнком. — Комната моей дочери Ани, — с энтузиазмом произнесла Йор. Реакция была весьма неожиданной. — Это… Это… Так… Это ТАКОЕ кощунство, Йор, я бы никогда… никогда… — бубнила Шэрон. — Ах, нет-нет, я просто пошутила! — Йор поспешила исправить свою очевидную ошибку. — Это… Ванная. Душ! — Оуф, ты чуть не довела меня до сердечного приступа! — Шэрон положила руку на грудь. Слава богу, этот ответ показался более приемлемым. Две другие женщины перестали спорить и заговорили о преимуществах и проблемах «делать это» в душе, подробно обсуждая, как и насколько неудобно становится, когда мыло попадает в определённо пикантные места. На прошлой неделе Лойд подарил Йор мыло, оно пахло божественно и было упаковано в одну из самых красивых белых обёрток, которые она когда-либо видела. Подарок так восхитил, что она импульсивно обняла Лойда, немного взволновав его. Его уши покраснели, он явно занервничал, и ей казалось это весьма милым. По правде говоря, Йор никогда раньше не получала такого красивого подарка. Она знала, что Лойд довольно обеспечен, — деньги никогда не были проблемой — тем не менее, была очень экономна и бережлива с мылом, дабы оно прослужило надолго. Йор поднесла руки к носу. По всей видимости, она была слишком бережлива. Всё ещё чувствовался запах крови, которую оттёрла сегодня днём. Ей придётся снова поговорить с Лавочником, так как сроки её задания нуждались в значительном изменении и в целом пересмотра. Поскольку Лойд был сильно занят в больнице, нужно быть дома, когда Аня закончит школу. В обычное рабочее время Йор должна присутствовать в мэрии Берлинта. Это делало перерывы на обед очевидным вариантом. Ночи были терпимыми, но она всерьёз боялась, что Лойд может застукать её, вылезающей из окна. Сегодняшний день тоже был на волосок от провала: молодая женщина была только на крыльце дома, когда Аня свернула за угол. К счастью, та не заметила запёкшейся крови под ногтями. Йор отдёрнула себя от мыслей, всё ещё смотря на свернувшуюся в комок фигуру Лойда в темноте. Он по-прежнему в своей одежде, и от него отвратительно пахло каким-то химическим веществом. Это зловоние начало портить успокаивающую атмосферу его комнаты. Имея дело с чистыми простынями и не внося дневной тяжести в постель, в которой спал Лойд, Йор решила освободить его от запачканной одежды. Учитывая её род деятельности, мадам была довольно эффективна и умела в раздевании трупов, — снятие одежды с живых людей не сильно отличалось от того. Она включила настольную лампу, перевернула Лойда на спину и сняла с него галстук. Очень просто. Зелёный жилет: легко. Рубашка… Пальцы немного дрожали, что странно. Пуговицы всё время соскальзывали. Однако, несмотря на некоторую неуклюжесть с её стороны, Лойд продолжал крепко спать. Йор ненароком решилась проверить, дышит ли он. Как только рубашка была снята и обнажились его руки, она резко вздохнула. — Ох, Лойд, — вид злобных пурпурно-фиолетовых синяков заставил ее невольно сжать кулаки в гневе. — Ему должно быть так больно! — Йор также заметила: наручные часы Лойда сломаны. Красивые часы, он ими так дорожил. Молодой женщине всегда казалось, что это подарок от его покойной жены! Кипя от злости, она пошла в свою комнату за специальной мазью, эффективно помогающей от всевозможных травм. — Гав, гав! — Бонд поднял голову и, моргая, посмотрел на неё. — Просто беру мазь для Лойд-сана, — объяснила Йор, приложив палец к губам. — Кажется, его пациенты вновь стали агрессивными. Завтра же пойду в больницу и скажу им: «Это заходит слишком далеко!» — Ваф? — Бонд опустил голову с задумчивым видом. Йор осознала: снимать с мужчины одежду — совсем не то же самое, что просто прикасаться к нему без разрешения. Её лицо горело, пока руки наносили мазь на тело Лойда, стараясь не размазать по чёрной майке. Она не могла не заметить, — он был в очень хорошей форме, наслаждаясь ощущением его крепких мышц под пальцами. — Аргудидуууу, — вздохнул Лойд, его веки затрепетали. — Прости за боль, — прошептала она. — Но мне нужно втереть мазь. Скорее всего, его нога также была в плохом состоянии, но даже мысль о снятии брюк вызывала учащённое сердцебиение. Может, просто расстегнуть ремень? Ремень был расстёгнут, а это был крошечный шаг к тому, чтобы спустить брюки, — огромный успех для его комфорта. Йор пересиливает себя. Она была права, его нога тоже в синяках. Стараясь не слишком глазеть на чёрные трусы, — у неё был младший брат, и она имела понятие, что мужчины там выглядят по-другому. Но даже так Йор не совсем понимала, как это менялось от мальчика к мужчине?. Она намазала мазью его мускулистое бедро, колено и икру. Хорошо. Всё прошло хорошо. Глубоко вздохнув, Йор собрала грязную одежду Лойда и пошла в ванную, там она положила вещи в корзину для белья и уставилась на своё красное лицо в зеркале, стараясь хоть немного успокоиться. Потом вышла, повесила пиджак Лойда (утром нужно сдать его в химчистку!) и пошла на кухню готовить для него отвар, помогающий при травмах. Вкус у него был странноватый, но был столь же крепким, сколь и редким, как сказал ей Лавочник, — привезённый из далёкой восточной страны. — Гав! — Бонд выжидающе завилял хвостом, появившись на кухне рядом. — Тебе не следует больше есть, — упрекнула она его, — растолстеешь! — Гав, гав! — с энтузиазмом пёс поднял лапу. — Знаешь же, я ни в чём не могу тебе отказать, — вздохнула Йор и отрезала ему кусочек собачьей колбасы. После того, как вода закипела, она насыпала немного целебного порошка в кружку, налила и тщательно помешивала, пока жидкость из непрозрачной стала прозрачной. Отнеся дымящуюся кружку в спальню Лойда, села на кровать рядом с ним, дожидаясь, пока отвар немного остынет. Забота о муже была частью того, чтобы стать «хорошей женой», если верить библиотечным книгам. Ей действительно нравилось ощущать эти чувства. Так что, может быть… Может быть, Йор не стоит слишком волноваться. Может быть, она всё-таки могла бы быть ему полезна. Когда Йор убедилась, что Лойд не обожжёт себе рот, она приподняла его голову и поднесла стакан к мужским губам. — Выпей, — сказала девушка. — Это пойдёт на пользу, Лойд-сан. Взвизгнув, она чуть не выронила стакан, — так резко он распахнул глаза и схватил за запястье. — Ты пытаешься убить меня? — Зарычал тот, но затем его недоверчивые глаза смягчились, а рот изогнулся в улыбке. — А, это ты, — обрадовался он. — Я думал, это сон. — Нет, это не сон. Ты пострадал в больнице, — объяснила она. — Это то, что я… — Да, — отпустив её запястье, он проглотил всё без сопротивления, его глаза тут же снова закрылись. Йор медленно выдохнула. — Надеюсь, ты хорошо выспишься, — прошептала она, натягивая одеяло и осторожно накинув на его тело, согревая. — Останься, — прошептал Лойд. Йор замерла. — Ваф? — неуклюже вмешался Бонд, выглядя так, словно хотел забраться на кровать. Или прыгнуть. Большой белый пёс колебался, склонив голову на бок, пока обдумывал свои варианты. — Нет, Бонд! — строго сказала Йор. — Лойд не хочет, чтобы ты лежал в постели! — Останься, — снова попросил Лойд. Йор обернулась, сердце бешено колотилось… Но он, должно быть, снова спал, она видела, как его глаза быстро метались под веками. Схватив Бонда за шкирку, Йор погасила свет и выбежала из спальни, таща за собой сопротивляющуюся собаку. Внезапно она засомневалась: уйдет ли после третьего приглашения. Йор была слушателем множества бесед за кофе, во время обеденного перерыва, — и знает, что делают возлюбленные, деля постель вместе. Договорённость между ней и Лойдом? Совсем другого рода. — Глупая, — упрекнула она себя за такую мысль. — Гав! — Бонд ответил с энтузиазмом.