Из праздности любовь

Пустынным этот лес я не считаю; Ты здесь со мной, ты для меня — весь мир. Как я могу сказать, что я одна, Когда весь мир здесь смотрит на меня? Елена, «Сон в летнюю ночь»       Сириус не успел толком понять, что произошло.       Вот он сверлил сердитым взглядом тощую спину Снейпа, со всей гневной искренностью желая, чтобы проклятый пронырливый слизеринец провалился сквозь землю, а вот — тот и впрямь за мгновение пропал, как будто мантия-невидимка не лежала сейчас в кармане пальто Сириуса, а накрыла Снейпа с головой.       Сначала он решил, что поляна с драгоценными цветами окружена особыми чарами, и сделал осторожный шаг вперед, чтобы проверить наличие магической черты. Потом подумал, что неосторожные проклятия сбылись, и Снейп уже летит со всей своей летучемышиной грацией прямиком в ад. И сделал еще несколько неуверенных шагов.       И только когда снег вокруг того места, где стоял Снейп, потемнел, став больше похожим на пепел, Сириус вспомнил урок Защиты от Темных Искусств на третьем курсе, где старый профессор, дребезжа как сломанный вредноскоп, рассказывал о стайках болотных огоньков в Запретном лесу. Мелкие вредители раскидали по всему лесу небольшие коварные заболоченные полянки, чтобы ловить любопытных школьников. Чаще всего трясинные, чтобы жертва как следует помучилась, но были и такие, надежно скрытые под ряской летом и снегом зимой, в которые можно было нырнуть с головой и никогда больше не выбраться.       Как Снейп сейчас.       Сириус бросился вперед. Он взмахнул палочкой, но был так растерян, что даже не решил, какое заклинание хотел произнести, и в итоге вызвал лишь несколько тусклых алых искр, в свете которых можно было увидеть легкое колыхание воды. Учили ли их, как помочь в такой ситуации? Почему им на уроках рассказывают, как защищаться от темных магов, но не рассказывают, какое заклинание поможет вытащить внезапно ушедшего под воду человека? Глубоко ли там?       За вереницей мыслей в голове Сириус вдруг услышал хруст, с каким обычно ломается карамельная корочка на крем-брюле. Он уже слышал такой, несколькими секундами ранее.       Отпрыгнув в сторону прежде, чем его ботинок намок от хлынувшей воды, он зацепился лодыжкой за спрятанную под снегом корягу и рухнул на спину. Палочка вырвалась из ослабших пальцев, взмыла в воздух и исчезла где-то среди деревьев.       Дыши.       Просто дыши.       Хотя бы один вдох…       Наконец, в легкие хлынул холодный воздух, и вместе с ним Сириуса заполнило понимание — что делать теперь, без палочки, он не знает.       «А надо ли что-то делать?»       Сириус замер.       «Разве проблема не решилась бы сама собой? Секрет Римуса некому будет разболтать, тебя некому шантажировать и смущать тонкими длинными пальцами и покрасневшими ушными раковинами. Просто уходи. Друзьям скажешь, что не смог ничем помочь, а остальным… разве кому-то будет дело до Снейпа?»       — Ой, заткнись, — тряхнул головой Сириус, тяжело поднимаясь на ноги.       Его мутило от отвращения к самому себе, от того, что подобные мысли все еще посещали порой, темные и жестокие, какими могла бы гордиться мать. Оставить Снейпа. Дать ему утонуть, похоронить в ледяной воде…       Темная поверхность всколыхнулась и над ней появилось бледное перепуганное лицо Снейпа. Он в ужасе хватал ртом воздух, взгляд метался по сторонам в поисках способа выбраться. Его явно затягивало назад. Черные глаза мазнули по лицу Сириуса, словно не узнавая.       Или же просто не расценив его как источник помощи.       Разум вновь стал чистым, острым и способным работать. То, что Снейп, даже зная, что рядом кто-то есть, все равно не просил помощи, рассчитывая только на себя, подстегнула к действиям сильнее, чем можно было ожидать.       И Сириус вспомнил, что он все еще способен на волшебство, даже без палочки в руках.       Да, он выдаст очередной секрет… но, этот, в конце концов, хотя бы его собственный.       Он обратился в прыжке, и когда Бродяга опустил на землю лапы, мир вокруг стал иным. Полным запахов. Цветов.       Теперь он чуял, где под толстым одеялом снега прятались не надежные кочки, а коварные воды, удерживаемые лишь ледяной коркой. А еще запах Снейпа — густой аромат полыни и страха. Бродяга протяжно завыл. Перескакивая с кочки на кочку, он стремительно пробирался к месту, где над водой то появлялся, то вновь пропадал из виду бледный носатый профиль. Перламутровое сияние цветов на дальнем конце поляны резало по чувствительным глазам, и Бродяга фыркал, тряся головой, чтобы не отвлекаться на далекие вспышки. Ему нужна палка. Достаточно длинная и крепкая, чтобы суметь вытянуть из воды костлявого длинноногого подростка. Он пересекал поляну из одного конца в другой, оставляя после себя безопасную тропу отпечатками мощных лап, и пока человек в глубине его сознания поддавался панике, точно знал: у него есть задача. Ее нужно выполнить.       Снейп сумел вытащить из воды одну руку, но лучше от этого не стало — он все еще не понимал, где можно найти опору, шлепал ладонью вокруг, только обламывая ледяные края. Бродяга видел: твердая земля чуть дальше вытянутой руки, ему не хватает буквально нескольких дюймов, чтобы ухватиться.       Бедный глупый человек.       Бродяга должен ему помочь.       Нужна палка.       В конце концов он нашел подходящую чуть в стороне от поляны, рядом с тем местом, где так опрометчиво предал друга. Бродяга от такой мысли стыдливо прижал уши и тихо заскулил. Но сейчас не время скулить.       Человеческая жизнь — самое важное.       Поэтому он схватил находку зубами и изо всей силы дернул головой, раз, потом другой, вправо и влево, чтобы вытянуть ее из-под толстого слоя снега. Палка была сырая, ветвистая и от нее слабо разило гнилью и болезнью, но она достаточно толстая и выглядит надежно.       Бродяга бросился назад, к человеку.       С палкой в зубах бежать стало сложнее, приходилось не только высматривать безопасную тропу, но и следить, чтобы лапы не запутались в ветках.       У самого края воды он бросил ее и гавкнул, чтобы человек перестал беспомощно барахтаться и обратил на него внимание.       Тот обратил. Большие глаза, чёрные и умные как у лани, расширились от удивления такого сильного, что оно ненадолго затмило плескавшийся в них страх.       Бродяга вновь коротко гавкнул, а затем схватил палку и подтащил ближе к человеку — хватайся!       Но тот мешкал. Застрял? Отморозил мозги? Или просто — Бродяга смущенно склонил набок голову — не доверял ему?       Почему?       Бродяга рыкнул. Не угрожающе, а так, слегка, словно поражаясь упертости человека. Подтащил палку поближе. Человек все еще глядел на него с опаской: из приоткрытого рта вырывалось облачками пара рваное дыхание, глаза широко раскрыты и следят за каждым его движением.       Обманщик. Человек внутри него мог бы на такое купиться, но Бродяга ясно видит: черноглазый лишь прикидывается добычей, а на самом деле он тот еще хищник.       Тогда с чего бы ему бояться?       Голова вновь скрылась под водой и на этот раз не появлялась так долго, что Бродягу затрясло от страха. Но наконец-то бледный подросток вынырнул, фыркая и отплевываясь от ледяной воды.       Бродяга гавкнул еще раз, подцепил брошенную палку зубами и вновь предложил ее человеку. И тихонько проскулил.       Ну давай же… Не уходи.       Дрожащие ослабшие пальцы вцепились во влажную скользкую кору и потянули — Бродяга едва не разжал челюсти, когда шершавая палка попыталась выскользнуть и расцарапала все нёбо.       Надо держать крепче. Вопреки боли, ослепительной и непрерывной. Тянуть, упираясь задними лапами в кочки, тянуть еще сильнее, еще чуть-чуть, еще…       Внезапно сопротивление резко прекратилось. Бродяга издал удивленный скулеж, когда задние лапы легко заскользили по снегу, завалился на спину и, кажется, вывихнул хвост, рухнув на него всей своей тушкой. Палка взмыла в воздух, перевернувшись в полете, и наверняка стукнула бы его по носу, не будь он быстрее. Перевернувшись, Бродяга вскочил на лапы и отряхнулся.       Человек уже не барахтался в воде. Он пытался выбраться из проруби, оперевшись на локти, но что-то тянуло его вниз — или же он просто-напросто был без сил.       Бродяга подошел, ухватил зубами насквозь промокший воротник пальто и потянул, помогая человеку наконец-то оказаться целиком на твердой земле.       Дело сделано.       Бродяга завилял было хвостом, но острая боль тут же напомнила о недавнем падении. Кроме того, надо было сделать еще кое-что прежде, чем передать бразды правления своему человеку.       Он пошел на запах — родной запах кизиловой древесины, можжевельника и вишни — и аккуратно достал из-под снега другую палку. С этой, маленькой, изящной и гладкой, Бродяга всегда обращался с особым почтением.       Теперь все.       Секунда — и Сириус, промерзший насквозь, с адски саднящим нёбом и ноющим копчиком, одним взмахом призвал из воды утраченную палочку Снейпа. Подхватил холодную скользкую деревяшку, прошел по оставленной Бродягой безопасной тропе и присел, чтобы сорвать проклятые цветы, нежные и трогательные до того, что хотелось растоптать их ко всем чертям.       — Не рви. Срезай, — прозвучал дрожащий, будто бы незнакомый голос.       Сириус замер. Он подождал несколько мгновений: не захочет ли Снейп сказать что-то еще?       Но из-за спины раздавалось только неровное дыхание продрогшего до костей человека.       Тогда Сириус отыскал взглядом плоский камень, трансфигурировал его в острый нож и аккуратно, пытаясь не повредить, срезал несколько хрупких луноландышей. На ощупь они оказались гладкими, словно стеклянные, а маленькие цветочки, колыхаясь, издавали едва слышный ледяной перезвон.       Сириус вернулся к Снейпу. Тот вжался спиной в ближайший ствол дерева, обхватив себя дрожащими руками, трясся, словно на него наложили Таранталлегру, и следил за каждым его движением настороженными глазами, как следят за особо непредсказуемым животным. Снейп по-прежнему молчал, однако это скорее потому, что у него от холода зуб на зуб не попадал, чем от того, что ему нечего было сказать.       Сириус протянул ему палочку.       Выждав пару мгновений, за которые буквально можно было увидеть, как крутятся в промокшей голове шестеренки, Снейп протянул руку и резко выхватил из его пальцев деревяшку. Как будто он мог бы отдернуть руку. Как в дурацкой детской дразнилке.       Сириус поджал губы. Сглотнул.       И протянул другую руку, с осторожно зажатыми между пальцами сияющими цветками.       На этот раз Снейп думал дольше. В черных глазах отражался холодный лунный блеск лепестков, изо рта вырывались облачка пара, на миг скрывая лицо за туманной завесой.       Сириуса так и подмывало ткнуть ему цветами в нос. Ну же, бери!       Но он не двигался. Терпеливо ждал.       В конце концов он почувствовал на коже холодные мокрые пальцы, и разжал руку, передавая луноландыши.       По позвоночнику вопреки всему прокатился жар и прочно обосновался где-то в районе живота.       Снейп тем временем подозрительно отстраненно поднялся на дрожащих ногах и наложил на себя осушающее заклинание, а следом, сразу же — согревающее. Он все еще продолжал дрожать, но это скорее было просто остаточным эффектом от купания в ледяной воде.       — Идем.       Сириус вздрогнул. Ссутулившаяся спина Снейпа уже удалялась обратно к тропе, подсвечиваемая тусклым огоньком.       Ну, что ж… было бы странно ожидать благодарности, пожалуй?       И Сириус пошел следом. Это была словно прогулка с коробкой взрывающихся шутих под мышкой: каждый раз, когда Снейп замедлял шаг, Сириус внутренне напрягался, сжимал в пальцах палочку, ожидая… да он и сам толком не знал, чего. Ничего хорошего, это точно. Вряд ли слизеринец тормозил, чтобы обернуться и сказать «Охуеть, вот это у тебя скрытые таланты! Кто бы подумал? А обратись еще!». Так что Сириус ждал криков. Угроз. Очередного шантажа. Драки, возможно.       Хотя Снейп не настолько глуп, чтобы драться с ним в таком состоянии.       И все равно он то притормаживал, то ускорял шаг, едва не переходя на бег, а иногда Сириусу казалось, что он слышал неразборчивое ворчание. Хотя это мог быть и хруст снега.              В конце концов, когда до хижины Хагрида уже оставалось всего ничего — остроконечная поросшая мхом крыша уже мелькала за деревьями впереди — Снейп принял решение.       Он затормозил и обернулся, резанув по глазам светом заклинания.       — Анимаг? — голос снова дрожал, но теперь не от холода или страха.       От гнева. От плохо сдерживаемой ярости.       И он сам словно пылал, кипел негодованием, как будто и не было никакой ледяной воды, мороза и снега.       А Сириус вновь засмотрелся на алеющие кончики ушей и упустил момент для ответа.       — Анимаг, чтоб тебе докси в заднице гнездо свили! Гребанный… Как?.. Когда?..       Ба-бах.       Сириус давно уже заметил, что когда Снейп злится или нервничает, он обыкновенно теряет свое хваленое красноречие и болтает бессвязно, словно с трудом соединяя в голове мысли. Интересно, что еще может заставить его так запинаться?..       Стой, дружище. Не время.       — С чего бы начать? — вздохнул Сириус, ладонью потерев шею.       — С начала, блядь, начни!       — Это из-за Римуса. Нам не хотелось оставлять его одного в… в полнолуния, в основном потому… ну, он, как бы объяснить…       — Калечил себя во время обращения, — сердито буркнул Снейп.       — Именно! И мы подумали, что ему бы не помешало присутствие рядом друзей. И когда мы на третьем курсе слушали лекцию об оборотнях на Защите, профессор рассказал, что…       — Что они не причиняют вреда другим животным.       — Если доверяют им, ага.       Все-то он знает.       — Ну и дело оставалось за малым: выпросить у старшекурсников учебник, прочитать про заклинание, раздобыть лист мандрагоры, месяцок делать вид, что так увлечены учебой, что даже на разговоры нет времени… И вот.       Снейп ошарашено моргнул.       — У старшекурсников? Когда вы это сделали?       — В прошлом году, — с ноткой гордости заявил Сириус.       Они, вероятно, самые молодые анимаги во всей Британии, а то — чем Пивз не шутит — и во всем мире!       Снейпа перекосило, как будто ему в горло безоар без надобности сунули.       — А «мы» — это значит, вся твоя шайка?       Вот блядь! Да что ж у тебя, Сириус Блэк, язык как помело?       — Да, — тяжело вздохнул он. Что уж теперь делать, если таким треплом уродился?       — И… Петтигрю? — голос Снейпа понизился почти до шепота.       — С моей помощью, конечно, но да, Пит тоже сумел…       — Эверте Статум!       — Протего! Эй!       Он даже не заметил, когда Снейп поднял палочку. Вот же змееныш мелкий!       Сириус бросился вправо, прячась за ближайшее дерево, потому что Снейп продолжал сыпать в него слабенькими боевыми заклинаниями вперемешку с руганью и чем-то более осмысленным, из чего можно было разобрать:       — Ненавижу!.. ебучая псина… почему ты не подавился этим проклятым зельем? Какого черта… все это время…       Сириус метался во все стороны, пытаясь найти укрытие, но деревья здесь были не такими старыми, как глубже в лесу, и ни одно из них не могло бы укрыть его полностью. Он не старался зацепить Снейпа, ограничиваясь только защитными заклинаниями, хотя сам пару раз, запыхавшись, едва не словил Жалящее и Раздувающее, посланные практически одновременно с впечатляющей ловкостью.       Теперь-то ему и в голову не придет еще хоть раз недооценить Северуса Снейпа.       Бедненький, замерший-промокший… да он метал в него заклинания как заправский дуэлянт, хлопнувший перед соревнованиями Ускоряющего зелья!       Сириус в последний миг успел запрыгнуть за камень, и над макушкой тонким свистом пролетело режущее заклинание, лишившее его пряди волос.       — Ну нет, это уже слишком… — пробормотал он.       Кровь уже закипала знакомым азартом, предчувствием хорошенькой встряски и славного боя. На губах непроизвольно растянулась улыбка. Пальцы побарабанили по нагревшейся древесине палочки. Как же приятно.       — Риктусемпра! Да что за муха тебя… Протего! Что за муха… Да блядь, Снейп! Фурункулюс! Локомотор Мортис! Коллошу!       Все его заклинания отбивались и уводились в сторону так же быстро, как и те, что Снейп посылал в него. Со стороны это, должно быть, смотрелось впечатляюще: быстрая реакция, мягкие отточенные движения, надежная оборона… их никогда не ставили друг против друга на дуэлях? Кажется, нет. Флитвик, очевидно, прекрасно понимал, что отношения Снейпа с Мародерами далеки от галантных дуэльных конфронтаций, и не спешил рисковать.       — Левикорпус!       Зря. Они, очевидно, дали бы жару.       — Петрификус Тоталус! Тебя что, гриндилоу в воде за задницу цапнул?       Заклинания столкнулись в воздухе и срикошетили в ближайшее дерево.       Снейп на миг замер, переводя дыхание. Высушенные прежде заклинанием волосы снова взмокли, теперь от пота, и липли к высокому бледному лбу. Раскрасневшиеся щеки, приоткрытые искусанные губы, огонь в глазах, какого раньше Сириус никогда не видел…       Вот бы поцеловать его сейчас. Подлететь, взметнув снег ботинками, обхватить горячее лицо ладонями и целовать до тех пор, пока гневные фырканья не превратятся в более приятные звуки, а пылающие глаза не затянет пеленой желания…       — Ланглок!       — Экспеллиармус!       А это еще что за заклинание такое — Ланглок? Сириус такого не знал.       Он поспешил приманить к себе вылетевшую из пальцев Снейпа палочку и глубоко вздохнул, возвращая себе спокойствие.       — Теперь, может, объяснишь словами, что…       Вместо ответа ему в лицо прилетел крупный снежок.       Ну да, как он мог забыть, что Северус Снейп — из тех, кто всегда оставляет последнее слово за собой!       Ну, ладно. В битве снежками-то у Сириуса Блэка куда больше опыта!       Он сунул обе палочки в карман пальто и присел, сгребая продрогшими ладонями мокрый снег.       — Все это время… — внезапно начал говорить Снейп, собирая снег в комки и яростно швыряя их в Сириуса один за одним, — все это время единственное, что меня утешало, единственное, что позволяло мне не сойти с ума — это мысль, что я, по крайней мере, точно умнее вас всех. Что никто из вас, долбанутых охуеть-каких-шутников и популярных мамкиных игроков в квиддич, не способен на что-то по-настоящему грандиозное, что в вашей бесполезной жизни потолок — это работа в тесном офисе в Министерстве, где вы остаток своих лет проведете, перекладывая пыльные бумажки и с тоской вспоминая дни былой славы! Что хорошие оценки вам ставят просто потому, что Дамблдор в вас души не чает! А вы… Не-е-ет, мне просто не могло бы так повезти! — внезапно рассмеялся он, истерично смахнув с лица волосы, — Вы, разумеется, не просто красавчики с улыбками как из журналов, от которых у девчонок коленки подгибаются, и с литыми мышцами, и с… с… анимаги, чтоб вас бладжером прикончило! На четвертом курсе!..       Он со всей силы бросил огромный ком, который распался, лишь окатив Сириуса легким снежным крошевом, так что тот даже не потрудился сдвинуться с места.       Есть ли возможность, что Снейп, говоря «вы», имел в виду все-таки его, Сириуса, лично? Потому что мысль о том, что он считает Джеймса, Римуса, или, Мерлин упаси, Питера «красавчиками»… была очень неприятной. Очень. Прямо-таки болезненно. До жжения в нёбе…       Ай!       Точно. Это не мысль. Это загнанные занозы, про которые он в пылу битвы позабыл.       — … умный, чтоб тебя! Талантливый… Ненавижу! Как же ты меня достал! Ненавижу… И тебя, и твои тупые шутки, и голос, и волосы, и глаза… Ненавижу.       — Ну, ты же сам признал — не такие уж и тупые, — усмехнулся Сириус в нелепой попытке разрядить обстановку.       Это он зря.       Снейп дернулся. Комок снега беспомощно соскользнул с мокрой дрожащей ладони. В глазах что-то вдруг поменялось, и Сириус мог бы поклясться — если бы это изменение сопровождалось звуком, оно звучало бы точь-в-точь как хруст проломившегося льда под ногами.       Сейчас он на него нападет. Голыми руками. Зубами. Он попытается прикончить его любыми возможными способами.       Потому что… ненавидит?       Но Снейп не напал. Он весь обмяк. Нижняя губа дернулась и тут же упрямо поджалась.       Он отвернулся и медленно, устало побрел к раскидистому голому вязу, самому большому дереву вокруг — на его коре ярко выделялись пятна от рикошетивших заклинаний. Сел у корней, опустив голову, и мягко провел пальцами по карману мантии. Наверное, туда он успел сунуть цветки, прежде чем началась заварушка.       — К черту все. Ты победил.       Сириусу показалось, что он ослышался, так тихо Снейп пробормотал слова под нос.       — Что? — выпалил он, и тут же отругал себя: Северус еще подумает, что он изгаляется!       Разумеется, так и подумал. Поднял на него глаза, бессильные, полные…       — Я сказал: ты победил, Блэк. Я больше не могу. Чего бы ты ни добивался все эти годы, издеваясь и насмехаясь надо мной — ты этого добился. Браво.       Слез.       Он плакал.       Северус Снейп плакал.       Он довел Северуса Снейпа до слез.       Но почему?       Сириус как завороженный следил за мокрой дорожкой на бледной худой щеке.       Он медленно подошел к слизеринцу и вновь, как в странном дежа вю, протянул ему палочку. На этот раз Снейп забрал ее без запинки, без гнева, без эмоций вообще.       «Глупый. Какая же это победа, если ты при этом чувствуешь себя побежденным?»       Сириус опустился на колено прямо в снег, чтобы их глаза оказались на одном уровне. Осторожно, боясь спугнуть, протянул руку, подцепил острый подбородок, приподнимая. Заглянул прямо в глаза — темные, бездонные как небо безлунной ночью.       — Ты умнее нас всех вместе взятых, — прошептал он. — И мне никогда тебя не победить.       «Да я и не хочу.»       Они простояли так, в молчании, несколько долгих минут, пока дыхание Снейпа не выровнялось, а непрошенные слезы не высохли. Потом неловко поднялись, словно только-только отходили от наложенного Конфундуса, отряхнулись от снега и направились дальше как ни в чем не бывало.       Впрочем, следующий же снегопад заметет все их следы, и странная беседа неподалеку от хижины Хагрида тоже превратится в запутанный, не поддающийся расшифровке сон.       — Не переживай, — тихо сказал Снейп в замке, когда они прощались у лестницы в подземелье. — Цветы целы.       Сириус проводил его тяжелым взглядом.       Он очень хотел броситься следом, выхватить белые луноландыши из тонких рук и швырнуть их в огонь. А всю оставшуюся поляну затопить болотами.       Вместо этого он развернулся и уныло побрел к Гриффиндорской башне.       — Ну как? — сонно спросил Джеймс, вынырнув из-под полога.       Сириус тут же нырнул под тяжелую ткань в теплоту нагретой сном постели.       — Я себе нёбо засаднил. Поможешь? — спросил он, широко раскрыв рот и запрокидывая голову.       Джеймс пораженно присвистнул.       — Бродяга, ты что — перепутал Снейпа с бревном и не тому отсосал?       Сириус пнул его ногой в живот.       Хорошо, что хоть что-то в его жизни еще оставалось понятным и простым.