Moments

      Баркод вздрагивает от странного звука и приоткрывает глаза. Рядом с ним на диване лежит телефон, который буквально разрывается от вибрации. Код сонно моргает и пытается осознать, почему он спит на диване... Ага, точно, он ждал Джеффа с мероприятия в его квартире, но так и не дождался, уснул и... Тин резко садится и трёт глаза. Внутри зудит какое-то тревожное чувство, потому что часы на телефоне показывают начало второго ночи, и хоть у Сатура мероприятие было позднее, но он должен был вернуться до двенадцати.       Сфокусировавшись на экране, парень видит пропущенный вызов от... Джесси?       Дрожащими руками Тин открывает журнал вызовов и набирает последний номер в списке. От нехорошего, скребущего внутри предчувствия становится дурно. Гудки, монотонные, долгие отдаются звоном в ушах, пока на том конце не снимают трубку.       «Код...»       – Что случилось, Пи’Джесси? – Баркод понимает, что у него дрожит голос и начинает просто раскалываться от боли голова.       «Код, послушай... – слышно, что парень на том конце тоже ужасно нервничает, и это может различить даже Тин, который виделся с ним от силы раз пять, да и то находясь в компании своего парня, – короче, Хиа в больнице».       Коду кажется, что ему послышалось, потому что Джефф, его Джефф... На глаза невольно наворачиваются слёзы, но он смахивает их и встаёт, начиная метаться по комнате, сбрасывая деньги, зарядное и прочую ненужную сейчас хрень в рюкзак, лишь бы занять руки и хоть немного успокоить тремор.       – Что... что с ним? – Баркод обувается и летит по коридору, уже у лифта вспомнив, что он не закрыл квартиру, – Пи’Джесси, что с ним? – в его голосе проскальзывают истеричные нотки, но молчание в трубке так сильно напрягает, что слёзы застилают глаза, и парень просто не в состоянии их сдерживать.       «Он... Ему стало плохо за рулём из-за переутомления, он отключился и врезался в столб. Кровотечения остановили, но...»       – ЧТО «НО»?! – Код, не сдерживаясь, бьёт кулаком по кнопке лифта, надеясь, что так он поедет быстрее. Потому что ему нужно быть сейчас не здесь. Ему нужно было поехать с Сатуром, быть с ним рядом, не допустить ни в коем случае того, что случилось.       ОН НЕ МОЖЕТ ЕГО ПОТЕРЯТЬ!       «Врачи не знают, очнётся ли он», – после этой фразы парень роняет телефон на пол лифта и приземляется туда же коленями и ладонями, потому что ноги его не держат. В ушах стоит белый шум, в котором отчётливо звучат роковые слова: «Не знают, очнётся ли он». Не знают... Не знают! НЕ ЗНАЮТ!       Баркод дрожит и плачет, не в состоянии подняться на ноги, не в состоянии хоть что-то сделать. Потому что он виноват, что не досмотрел. Что не проконтролировал и не настаивал на отдыхе, зная, какой трудоголик его парень, как много сил и всего себя он отдаёт работе.       Код захлёбывается в собственных слезах, придавленный плитой отчаяния, когда будто сквозь толщу воды слышит:       – Код... Баркод... Тигрёнок, проснись...       Тин распахивает глаза и смотрит диким взглядом на нависшего над ним Джеффа. У парня сведённые, нахмуренные брови, обеспокоенный взгляд и тёплая рука, мягко поглаживающая плечо.       Баркод прикусывает губу до крови и вскидывает руки, обнимая Сатура за шею и роняя на себя. Тот крякает от неожиданности и впечатывается лицом в подушку у головы Кода, не успев выставить руки.       – Пи’Джефф, Пи’Джефф, Джефф, – как в бреду или будто мантру, бормочет Тин, зарываясь пальцами в спутанные волосы и вдыхая любимый запах, – пресвятой Будда, Джефф... – в его бессвязном бормотании куда-то девается уважительное «Пи’», оставляя только горчащее на языке послевкусие ото сна.       – Тигрёнок, успокойся, – Сатур напуган состоянием парня, но аккуратно перекатывается на бок и прижимает своего замечательного мальчика к себе, целуя в щёку и ощущая на губах соль, – что бы тебе ни приснилось, это был всего лишь сон.       И Код слышит его, правда слышит, но мозг не хочет обрабатывать слова и фразы, продолжая жить там, в том ужасе, где Джеффа могло...       Он снова всхлипывает и обнимает ещё крепче, не в силах успокоиться. Сон настолько мерзкий и реалистичный ему снится впервые за восемнадцать лет, и как сделать так, чтобы его попустило, он тоже не знает.       – Пи’Джефф, я люблю тебя, – потому что там, во сне, он не сказал этих слов, а сейчас может. Сейчас может погладить его тёплую шею, пробежаться пальцами по сильным плечам, поцеловать в обветренные пухлые губы, потому что Сатур рядом, живой, красивый, но просто до жути измученный. Того времени, которое он даёт себе на сон, ему совершенно точно не хватает, после каждой репетиции и мероприятия он буквально валится с ног, но умудряется найти время ещё и на него, на Кода, хотя лучше бы отдыхал. Вот только Тин знает, что Джефф вот такой, что он не поменяется никогда, потому что:       – Я тоже люблю тебя, Код, – улыбается Сатур, смотря в бликующие янтарём в лучах восходящего солнца глаза, и гладит бок, стараясь успокоить Баркода до конца, искренне ненавидя его слёзы.       И Код знает, что Джефф его любит, как и любит свою работу. Но такими темпами сон из кошмара может превратиться в реальность. Поэтому он быстро утирает остатки слёз, опускает чуть влажную ладонь на чужую щеку и произносит тихим, хриплым голосом:       – Пожалуйста, Пи’Джефф, пожалуйста, отдыхай больше.       – Код, но я и так...       – Сегодня мы остаёмся у тебя в квартире, и ты целый день занимаешься ничегонеделанием, – мальчишка говорит серьёзно, смотрит из-под нахмуренных бровей, и Сатур не совсем понимает, в чём дело.       – Ты же сам хотел поехать в тот парк, погулять, как раз будний день, меньше народу.       Только Тин машет головой из стороны в стороны, приводя волосы ещё в больший беспорядок, а потом вообще припечатывает:       – Я погуляю вокруг твоего дивана, пока ты будешь лежать на нём и смотреть фильм, есть вредную еду и игнорировать звонки всех, кроме менеджера. У тебя выходной и ты будешь отдыхать, – Код тыкает легонько пальцем ему в грудь, а потом опускает всю ладонь, говоря тише и прижимаясь ближе, – пожалуйста, давай ты отдохнёшь. Я могу поехать домой, чтобы ты побыл в тишине, – потому что он готов на что угодно, лишь бы страшные кадры из сна не стали явью.       Сатур ласково гладит голую кожу поясницы, потому что футболка Тина задралась и собралась гармошкой на талии, придвигается ближе и мягко целует тонкую шею, тихонько выдыхая:       – С тобой я и так отдыхаю, тигрёнок, не нужно никуда уезжать, – Код невольно отклоняет голову чуть в сторону, перебирает пальцами мягкие пряди и, под напором чужих прикосновений и поцелуев, кошмар становится блёклым и всё менее реалистичным.       – Тогда... – он сбивается, ощущая, как Сатур аккуратно прикусывает чувствительную кожу. Отвлекает. От плохих мыслей и эмоций, от ужасных картинок и дурных страхов, враз заполонивших всё сознание. Но Баркод отстраняет его от себя, скользит по линии челюсти и подбородку, выдыхает в самые губы, – тогда пообещай мне, что ты будешь больше заботиться о себе.       – Код...       – Пожалуйста, пообещай, – Джефф видит, как много страха, беспокойства и тёплой заботы плещется в чужих глазах, и он не может не произнести:       – Обещаю, – и вместе с тем действительно постараться чуть-чуть больше отдыхать, потому что он же дал обещание своему любимому Баркоду.       И хоть Кода не до конца убеждают его слова, но ему становится хотя бы немного легче. Он тянется к губам парня и нежно целует, стараясь стереть из памяти то, что никогда не случится в реальной жизни. Тин сделает для этого всё возможное.