Рожден для тебя

      Чимин стоял посреди кабинета Мигён. Женщина сидела перед ним за массивным письменным столом. Сцепив длинные пальцы в замок, она положила на них голову. За ней, словно блеклая тень, у заполненной книгами стены стоял высокий полуголый парень спортивного телосложения. С виду он казался чуть младше женщины. Красный ошейник на его шее тон в тон сочетался с ее длинными острыми ногтям, помадой и пиджаком. Судя по свежим царапинам на его щеке, ногти матери Т\и действительно острые.       — Чимин, — протянула имя парня женщина, словно смакуя на вкус каждую букву. — Мой дорогой Чимин. Нравится ли тебе в новом доме?       Ошейник позволял не отвечать на вопросы других людей, как и игнорировать их приказы. Только хозяин имел над своим нексусом власть. Лишь на вопросы Т\и он обязан незамедлительно отвечать, как и подчиняться. В противном случае его ждет удар тока. Но вот что Чимин никогда не сможет сделать даже с чужими людьми так это врать. В этом случае не важно кто стоит стоит перед тобой хозяин или тот же самый плебс - если солжешь прибор на шее среагирует моментально.       — Тут красиво, — с задержкой ответил он.       — Т\и щедрая девочка. Жаль, это единственная положительная ее сторона, — женщина постучала кончиком длинного ногтя по бокалу, и ее нексус в тот же миг налил белого вина и пододвинул к госпоже напиток. — Я знаю, нексусы не помнят свою прошлую жизнь после обучения. Но все же я спрошу. Все равно ты не сможешь мне соврать, — женщина вытянула свою шею, пальцем показав на себе. — Эта штука тебе не позволит.       Чимин насторожился. Похоже эта женщина не знает, что его не сломали. Выдерживать на себе ее взгляд было неприятно. Мигён смотрела на него с неприкрытым желанием, и ее вовсе не интересовало, что у них огромная разница в возрасте. Она явно тратила немало денег на сохранение молодости, хоть и не без результата. Однако Он готов поспорить, эта женщина — ровесница его родителей, а значит, разница между ними лет тридцать. Странное поведение. Прошлой ночью она явно дала понять Т\и, что не заинтересована в нем.       — Говорят, первый ребенок в большей степени похож на папу. Как ты думаешь, так ли это?       Голова постепенно разрывалась от вопроса как ему вести себя с ней? Играть роль полноценного нексуса? Или это проверка? Что будет, если его раскроют? Ведь то, какая программа обучения у него была явно зависела от решения Т\и.       — Мне не позволено думать, — признался парень, чувствуя как начинает гулять по лезвию ножа. Он не соврал. Ошейник не заработал. Но долго ли он будет ходить по лезвию ножа? Да и стоит ли вообще?       Чимин посмотрел на нексуса собеседницы: белобрысый парень смотрел на женщину счастливо и преданно. Интересно, он вообще в курсе, что сейчас стоит в одних кожаных штанах без нижнего белья да еще и босиком? Понимает ли что его "любимая" обращается с ним как со скотом?       — Что ты помнишь, Чимин?       — Мне не положено ничего помнить, — вновь ошейник не сработал, а вопросы женщины все больше подталкивали к краю пропасти.       В дверь пару раз постучали. Гость, а вернее гостья дожидаться ответа не стала и уверенно прошла в кабинет. Т/и миновала Чимина, даже не взглянув на него, и встала прямо перед письменным столом матери, полностью закрывая той обзор на нексуса. Парень не видел их лиц из-за хрупкой спины своей хозяйки, но это и не нужно, чтобы почувствовать появившееся напряжение в воздухе.       — Да Уль Хван, — чёткой речью начала Т\и. — Мы познакомились, она весьма мила.       — Мне не интересны ваши отношения. Мне нужен результат. К сожалению, мы с Чхондуном совершили ошибку, заведя лишь одного ребенка. Поэтому…       — Я тебя не подведу.       — Ты перебила меня?       Между ними возникло молчание. Накал возрастал.       — Ты побеспокоила меня, чтобы сообщить о вашем знакомстве с няней, или пришла за своим нексусом?       — Пришла за Чимином, мама, — помедлив, все же ответила девушка.       — Надо же, — холодный голос женщины исказился улыбкой. — Куда делся твой любимый сарказм? — Т\и выпрямилась. Не получив ответа, женщина продолжила. — Ни недовольной гримасы, которую ты так уверенна, что хорошо скрываешь, ни дурацкой шуточки… Так боишься, что его накажут вместо тебя?       На этот раз молчание между матерью и дочкой казалось невероятно долгим. Чимин замер, наблюдая за ними со стороны. Похоже, не только Чимину жилось несладко.       — Не боюсь, — все же ответила девушка.       — Врешь, — с шипением выдохнула старшая.       — Почему у тебя такой интерес к моему нексусу? Еще вчера вечером он тебе не нравился.       — Мы же мать и дочь. Подружки. Разве у нас не может быть все общим?       — Да, мы мать и дочь. Но еще мы женщины. А женщины не смогут делить одного парня. Такова наша натура. Он только мой.       Т\и обернулась, и Чимин заметил, как Мигён улыбалась. Это не была радостная или удовлетворительная улыбка. Женщина, скорее, улыбалась механически, шаблонно, не вкладывая каких-либо эмоций, по крайней мере положительных.       Молодая наследница широким шагом подошла к нексусу, до удивления крепкой хваткой схватила его за запястье и, не оборачиваясь, вышла с ним из кабинета.       Миновав извилистый коридор, напоминающий больше лабиринт, Чимин все же узнал знакомые стены. Она вела его обратно в комнату, так и не отпуская его руку. Маленькие пальчики даже не могли полностью обхватить его запястье, откуда в них столько силы?       Т\и первой зашла в его комнату. Она жестом приказала горничным выйти: те прекратили уборку и с поклоном удалились.       Наконец, она отпустила его. Прошла дальше в комнату, остановившись у кофейного столика, на котором стоял нетронутый поднос с завтраком. От панкейков и чашки кофе пар не исходил, а запах вовсе выветрился.       Чимин опустил взгляд на ее руку — та ногтем давила на кожу большого пальца. Подобную привычку он уже замечал за ней.       — Ты не ел? — тихим голосом вопросила она.       — Я не голоден.       Девушка обернулась, взволнованно посмотрев на Чимина. Так искренне, с беспокойством, что стало не по себе. Давно на него никто не смотрел так, будто он что-то значит. Как же давно.       Что же, черт возьми, от нее ожидать? Ей нравится играть с ним?       — Ты не переоделся…       Парень взглянул на свой белый костюм. Да, возможно, стоило бы. Он до сих пор не принял душ и не почистил зубы. Нексусы обязаны следить за своим внешним видом. Держать тело в форме и чистоте — одно из ключевых правил, ведь хозяин в любой момент может захотеть близости с ним.       — Поешь, хорошо? Это просьба. — Т\и проговорила это неуверенно, словно не она сейчас отстаивала свои интересы перед матерью. Она не задала прямого вопроса и следовательно отвечать ей Чимин не обязан, поэтому он и не стал.       Он смотрел на нее смущенное выражение лица, а сам никак не мог понять что от нее ожидать. Почему она ведет себя сначала дерзко, а в следующий момент играет беззащитную. Она бегала к нему в интернат последние три года. Он изучал ее пристрастия, увлечения и характер тринадцать лет и учитывая такой ее интерес к нему, Пак готов был поспорить как она будет себя с ним вести, когда его заполучит. Но этого не произошло.       Она отвергла его в первую же ночь, потом тогда же защитила от собственной матери, соврав женщине. Поцеловала, но после даже не пыталась завладеть его вниманием. Вела себя с ним то отстраненно, то заботливо. Это какой-то изощренный вид забавы у таких богачей как она?       Пак нахмурился глядя на хозяйку. В комнате воцарилась тишина. Где-то вдалеке послышался тихий собачий лай на фоне непрерывного пения птиц.       Поняв, то что ответа так и не будет, Т\и опустила взгляд.       — Ладно… — последнее слово Чимин прочитал лишь по губам. Девушка, словно прочитав его мысли, вышла из комнаты, оставив нексуса одного.       Возможно стоило бы почувствовать хотя бы укол совести, но этого не произошло. В конце концов его не касается ее жизнь. Ти не считала нужным отвечать ему на вопросы, продолжая вести себя слишком странно, для своего положения. Из них двоих только она вправе поступать как хочет. Он не должен лезть не в свое дело и желания в этом у него не возникало.       Чимин вернулся к полюбившемуся дивану и лег на него. Его окружала роскошь и всевозможные удобства. Спальня, в которой он находился имела еще несколько дверей помимо ванной комнаты. Возможно то, что находилось за этими дверями так же предназначалось ему. Встать бы и пойти на разведку. Но эта вычурная роскошь вывала лишь чувство отвращения. Дизайнерская мебель, дорогие статуи простор и интерьер - все это напоминало золотую клетку. Нахватало лишь сверкающих толстых прутьев на окнах и вместо дверей.       Если Т\и решила его задобрить или подкупить, у нее ничего не выйдет. У него отняли свободу, но чувство собственного достоинства осталось. Пак вынужден подчиняться девушке, но купить себя не даст. Он и пальцем не коснется всего, что находится в этой комнате.       Окончательно приняв для себя решение, Пак прикрыл глаза.

***

      — Нужно было ему ответить в тот день, — ты влетела в свою комнату, словно вихрь. Двустворчатая дверь за тобой захлопнулась. — Нужно было ему в гримерной ответить на вопрос. Сказать, что я не желаю ему зла!       Перед глазами предстало непроницаемое выражение лица парня, которым он смотрел на тебя пару минут назад. Без эмоций, устало, словно ты его раздражаешь. Последнее предположение больно ударило ножом прямо в сердце. Захотелось плакать. Раньше ты думала, что наказания матери — самое страшное, что может быть. Нет. Хуже всего — взгляд любимого человека, который тебя презирает.       Ты закусила губу, и уже образовавшаяся рана начала кровоточить. Во рту появился тошнотворный вкус железа, теплая кровь смешивалась со слюной. Большой палец от постоянных пыток горел.       Надо бы продолжить работу с речью, но ни о чем другом думать не получалось. Тебе, а вернее Чимину, скорее всего не поздоровится, если речь к сроку не будет готова. Но в таком состоянии сесть за работу просто невозможно.       Нужно все исправить. Нужно, чтобы Чимин перестал испытывать ненависть. Кто угодно, но только не он. Виски начало ломить.       Телефон завибрировал на прикроватном столике. В оповещении высветилось имя Хаын Ан — твоей лучшей подруги:       «Поздравляю с приобретением нексуса. Как он? Стоит денег родителей? Скинь фотку. Топлес».       Хаын из семьи «Б4». Уже как два года у нее есть свой собственный нексус. Кто, как не она, сможет рассказать какие у нее отношения с ним.       Ты нехотя сфотографировала обложку фотоальбома Чимина. Разумеется, подруга хотела иного, но потакать ее желаниям ты не намеревалась. Решив не дожидаться ее ответа, ты набрала ее номер:       — Я просила нормальное фото, — послышался в трубке недовольный голос Хаын. — Сфоткай его!       — Он… спит, — такая отговорка показалась безобидной.       — Ну так разбуди его! В чем проблема? Не сахарный, не растает. Я хочу на него посмотреть.       Ты нахмурилась, сев на кровать.       — Зачем?       — Ну, если он мне понравится, может быть поменяемся на денек-другой.       Поначалу показалось, что подобное вовсе тебе послышалось. Ты отстранила телефон от уха, взглянула на него и вновь поднесла обратно.       — Я была удивлена, — продолжила Хаын, — что ты отказалась от моего предложения оценить все возможности нексусов. Уже бы давно понимала, что они из себя представляют. Не каждому я предлагаю переспать со своим нексусом.       — Хаын… — устало выдохнула ты. И она туда же. Почему все люди так относятся к живым людям?       — Что? Они не заразны. И от них не забеременеешь. Забыла?       Ты открыла и закрыла рот. Не забыла. Просто позволила себе о таком не думать.       Стерилизация — обязательное требование к плебсам. Если они по той или иной причине пересекают стену, сертификат о стерилизации — необходимый документ. Подделать его нельзя. Все равно будут осмотры на каждой инстанции. Нексусам к тому же еще с детства вводят особые препараты, превращая их кровь и микрофлору в настоящий яд для вредоносных организмов, передающихся половым путем. Такая практика несет за собой неприятные последствия для нексусов. И если бесплодие второй раз им не грозит, то вот пониженный иммунитет у некоторых нексусов наблюдается. Случаи со смертельным исходом от обычной простуды не редкость.       Может, Чимин заболел?       Ты прикрыла рот рукой от осознания этой возможности. Хаын что-то говорила в трубку, а ты пыталась вспомнить, было ли запястье парня горячим? Может ли у него появиться температура?       — Эй! Будущая «Ашка» Ты меня слышишь? Давай встретимся? Нашей тройкой. Я, ты и Сольха. Я возьму своего нексуса, а ты своего.       — Чимин, — нехотя вышла из размышлений ты.       — Что?       — Его имя Чимин.       — Ну и что?       — … Родители не позволят мне выйти, — ты перевела тему, поняв, что в этом плане подруга тебя не поймет. — Мне нужно готовиться к балу. Если я опозорю семью на том балу, то…       — Тебя опять накажут?       — Нет, Чимина…       — А, нексуса? Да, жалко, конечно. Но зато тебя уже не тронут. До бала еще месяц. Время есть. Ну так что?       Ты выдохнула, решив для себя, что не будешь у нее брать совета, как вести себя с Чимином. Вы редко говорили о нексусах, и по разговору стало понятно, как она к ним относится.       Странно это все. Тест выбирает идеальную пару по особым вибрациям человека и ДНК. Это значит, что оба должны чувствовать друг к другу непреодолимую тягу. Ты поговорила с многими владельцами нексусов, но каждый относился к ним, как к вещам. Почему?       — Да, давайте встретимся, — поспешила закончить разговор ты. — Я позже сообщу время.       Конечно, ни о каком походе и речи идти не может, пока ты не убедишься в том, что Чимин здоров. У тебя мало навыков в общении с больными, но, если вызывать врача, необходимо сообщить симптомы. Ты воодушевилась не только из-за появившейся причины увидеть любимого, но и из-за слабой надежды, что Чимин, возможно, тебя не ненавидит.       Настроение значительно поднялось. Улыбка становилась все шире. Ты выскочила из комнаты и со всего маху врезалась в чью-то грудь. Ойкнула, потерев больной нос, и отстранилась. Сочетание синего пиджака и золотистой жилетки с красным шарфом ты уже видела сегодня. Сглотнула. Не нужно поднимать голову, чтобы понять, кого ты чуть не снесла.       — Я поговорил с твоим отцом, — тихим баритоном проговорил Тэхен.       — Вы приходили к моему отцу? — ты с удивлением ты чуть не подняла взгляд на собеседника, но потом вновь посмотрела ему куда-то в грудь. — Могу ли я поинтересоваться целью вашего визита?       Тэхен перекатился с пяток на носочки и обратно, убрав за спину свою шляпу. Он проводил взглядом горничную и, убедившись, что никого поблизости нет, заговорил:       — Не думаю, что девушке стоит погружаться в подобные вещи. Скажем так… одному человеку, отвечающему за охрану семьи «А9» сделали очень больно.       — Его убили, — подытожила ты, решив долго не ходить вокруг да около. Именитый наследник так укоризненно на тебя посмотрел, что ты задумалась, а не нарушила ли ты одно из правил этикета семей класса «А»? Ты стыдливо опустила взгляд.       — Кто тебе сказал? — Его голос холодной сталью ударил в уши, заставив тебя вздрогнуть от его быстрой смены в настроении.       — Читала новости, — ты вновь посмотрела на собеседника, с трудом выдержав его пристальный взгляд. Парень молчал, словно сканер, проверяя твои слова. Да, ты врала. Как бы тебе не нравилась Да Уль Хван, но не стоит ее подставлять. Если вообще подобное можно считать подставой.       — Ты очень интересная девушка, Т\и. Очень любопытная. Но я беспокоюсь, что эти достоинства могут навредить тебе.       — Беспокоитесь? Не думаю, что наследнику из «А1» стоит беспокоиться о такой, как я.       — Такой, как ты? — его лицо смягчила улыбка. — Ты недооцениваешь себя, Т\и.       — Возможно. А возможно и нет. Но подобные выводы могут делать только я и те, кто меня хорошо знает. Сложно узнать человека всего по паре встреч за чашкой кофе.       — Очень хорошо можно понять человека за пару прекрасных встреч под небом Парижа.       Ты набрала в легкие воздух, глядя на собеседника снизу вверх, но не могла подобрать слов. Выдохнула.       Тэхен сделал шаг ближе к тебе. Он держал идеальную осанку, отчего казался еще выше. Ты не отступила, хоть давалось тебе это с трудом. Тут же вспомнилась сцена в Париже, на лайнере. Стало неловко.       — Твоя безопасность — это все, чего я хочу. Слышал, нексусов обучают защищать своих хозяев. Надеюсь, в случае чего он защитит свою хозяйку. Хоть какой-то с него будет прок.       Ты нахмурилась и сделала шаг назад, уперевшись в дверь своей комнаты. От его слов появилась неприязнь.       — Какое интересное пожелание, господин Тэхен. Но Чимин не пушечное мясо. Вы с такой же любовью относитесь к своему нексусу?       — У меня его нет, — Тэхен отступил на шаг, словно поняв твою возникшую потребность в личном пространстве. — Я не стану извиняться за свои слова. Твоя жизнь важнее жизни обычного нексуса. Если его убьют, можешь завести себе нового.       Ты на мгновение скривила лицо. Держать эмоции под контролем становилось труднее. Закусив внутреннюю часть губы, ты немного помедлила с ответом:       — Надо же… Чимин в доме меньше суток, а я уже столько советов получила о том, как мне себя с ним вести. Я сама разберусь, что мне делать.       Тэхен промолчал. Он приподнял подбородок, наградив недовольным взглядом. Краем глаза ты заметила, как он сжал кулак. Голубая замшевая перчатка на его руке казалось вот-вот порвется от напряжения.       Вновь от его взгляда стало не по себе. Уже второй раз за день ты увидела его немую злость. Как же сильно менялось его лицо в такие моменты. Сложно даже поверить, что добрый и веселый, простодушный парень, с которым ты познакомилась во Франции, и тот, кто стоит перед тобой — один человек.       Тэхен натянул вежливую улыбку и только. Он поклонился и на пятках развернулся, удаляясь прочь.       — Как вы узнали, где моя комната? — крикнула ты ему вслед, и тот остановился. В полуобороте он посмотрел прямо тебе в глаза.       — Счастливого дня, Т\и, — с этими словами он скрылся за поворотом.

***

      Ты мерила шагами отрезок коридора около двери Чимина, не решаясь войти. Как же тяжело собраться с мыслями после всего, что произошло. Что ему сказать? Нужно ли спрашивать перед тем, как измерить его температуру? Что сделать, чтобы он перестал так смотреть на тебя?       Всё, связанное с ним, вызывало бурю в твоей пустынной душе, снося все устои и привычки, которым ты следовала всю жизнь. Да и растущий интерес матери к Чимину не давал покоя. Слишком много лжи накопилось. Если она узнает хоть часть правды, то сделает все, чтобы ты пожалела о содеянном. Ты и за мелкие проступки получала серьезное наказание, но за такое…       Ты закусила палец, зубы до боли врезались в кожу и кость. Чимин может быть в большой опасности. Он уже в опасности. Мама знает, что он тебе дорог. Знает. У нее хватит злости и даже безумства, чтобы его убить. В этом не было и малейших сомнений, если вспомнить, как она наказывала тебя, собственную дочь, и наблюдала за твоими муками.       Ты сделала шаг и остановилась. Медленно вдохнула воздух через нос. Убрала палец изо рта. Выпрямилась. Выдохнула. Легкая паника начала смолкать. Ты взглянула на его дверь, чувствуя себя такой маленькой перед ней, крохотной и ничтожной. Настанет ли день, когда ты сможешь позволить себе распоряжаться его жизнью без угрызения совести? А может вовсе хватит духа отпустить его?       Ты занесла у двери руку, чтобы постучать. Эгоизм заставил вспомнить, что все-таки ты его хозяйка и не обязана соблюдать этикет перед ним. Кисть, сжатая в кулак, так и не притронулась к деревянной поверхности. Вновь сомнение ледяной хваткой сжало плечи.       Сглотнув, ты осторожно зашла, так и не постучав. Двери такого качества не могли скрипеть, но даже зная это, ты старалась двигаться как можно аккуратнее.       Тишину в комнате нарушал лишь еле слышный механизм настенных часов позади тебя. В распахнутые высокие окна врывался легкий ветерок, от которого тонкие белые шторы колыхались. Дуновение стихло, и шторы безвольно повисли.       Средь золотых и коричневых оттенков интерьера Чимин в белоснежном костюме выделялся, словно жемчужина в раковине. Он лежал на диване и вовсе не двигался. Спит?       На долю секунды в голову прокралась мысль, что он не дышит. Ты бросилась к нему, села перед диваном на колени и присмотрелась: парень лежал к тебе спиной, поджав ноги.       «Даже не снял ботинки, — подумала ты — ему не хватило сил?».       Ты подняла руку над его головой и аккуратно, чтобы не потревожить, провела туда-сюда ладонью перед глазами. Никакой реакции. Кистью ты случайно задела его густые черные пряди волос, и они щекоткой коснулись кожи. После поднесла ладошку к пухлым подсохшим губам и проверила дыхание. Поверить сложно, что ты уже знаешь, какие они на вкус. От этой мысли щеки начали гореть.       Его верхняя губа слегка выпирала вперед, словно клювик. Щека с виду казалась такой мягкой и нежной, что едва удалось побороть в себе желание тыкнуть в нее пальцем. Ты убрала руки, крепко скрепив их в замок.       Наверное, неправильно вот так наблюдать за спящем человеком, но твой взгляд магнитом зациклился на нем. Ты улыбнулась, отпечатывая в памяти, как же мило он сейчас выглядит.       Ты зрительно провела линию по контуру его нижней челюсти, отметив для себя, что у него практически не было жира под подбородком: между мощной шеей и головой можно отмерить ровно девяносто градусов. Как такое возможно?       Чимин дышал ровно, чем ты уже не могла похвастаться. Сердце ускоряло ритм удар за ударом. Ты больно закусила внутреннюю часть губы.       «Я просто должна проверить. Это забота. Ничего больше. Ничего такого», — мысленно твердила самой себе, словно мантру, отодвигая его длинную челку на лбу.       Холодная ладошка коснулась широкого теплого лба. Сразу же отстранилась и померила свою температуру. Одинаково. Это тебя успокоило, но ненадолго. Тогда, что же с ним? Ты меланхолично выдохнула, усевшись обратно на пятки.       Ты наблюдала за тем, как его грудь и плечи медленно вздымались и опускались. Как же хотелось лечь с ним рядом. Какой же несбыточной казалась эта мечта. Совесть никогда не позволит тебе так сделать. Но даже возможность спать вместе с ним в одной комнате помогла бы тебе вынести многие испытания судьбы. Больше ничего не нужно. На большее ты просто не могла рассчитывать. О большем не имеешь права мечтать.       Да, ты не сможешь его отпустить, но сделаешь все, чтобы осчастливить его.       Пара тончайших прядей спадали ему на лицо. Ты поднесла к ним пальцы, убирая их в сторону.       — Я не враг тебе, — шепотом проговорила ты. — Пожалуйста, попытайся мне довериться. Я хочу выбрать для нас правильный путь.       Чимин неожиданно провел рукой по своему лицу, как бы смахивая надоедливые волосинки, но вместе с ними он отстранил от себя и твои пальцы. Ты постаралась не заметить подлый укол обиды, но физически ощутила, как заболела душа от этого. Хорошо, значит она у тебя есть. Поделом.       — Я не верю в наш совместный путь, — хриплым ото сна голосом проговорил Чимин, а ты внезапно для себя поняла, что лучше бы тебя избили, только бы не слышать этих слов от него. Тело сковала душевная боль. Ты уставилась на него, так и держа свою кисть над его лицом. Наконец опустила взгляд, убрала руку.       Тихий механизм на часах заполнял звуками комнату. Ты глядела в одну точку, начав считать с цифры четыре, чтобы успокоиться. Четыре, пять, шесть, семь… Глаза начало щипать. Ты впилась в большой палец ногтем максимально больно, насколько это возможно. Из кожи проступила первая капелька крови.       «Будь сильной. Будь сильной, Т\и», — только и могла себе повторять это вновь и вновь. И куда делись все навыки самоконтроля?       — Я… — начала ты, впервые не узнав свой голос: слабый, неуверенный, ничтожный. Свергнутый. Сколько же боев ты вела с людьми. Сколько раз они пытались причинить тебе боль. Сколько раз ты успешно выигрывала словесные войны. Чимин, даже не стараясь, в первой партии поставил шах и мат. — Ты имеешь право так говорить. Можешь…       «Можешь меня ненавидеть» — закончила мысленно ты фразу, вновь почувствовав волну боли в душе.       — Можешь ненавидеть… меня. Я… я решила, что не буду притворяться перед тобой. Да, я не отпущу тебя. Не смогу это сделать. Но я сделаю все, чтобы ты поверил мне. Я тебе не враг.       Чимин молчал, рассматривая спинку дивана. Ты тоже не спешила говорить, ковыряя ногтем по свежей ране большого пальца. Боль острая, сильная, но она не заглушала кровоточащую душу.       Послышалось легкое шуршание перед тобой. Чимин перевернулся на спину, глядя на тебя долго, вдумчиво. Он не моргал, словно пытался ментально получить ответы на свои вопросы.       — Ты можешь спрашивать что угодно, — продолжила ты и, не выдержав взгляда, опустила глаза на свой раненый палец. — Я не знаю, можно ли нексусам задавать вопросы... но ты можешь. Я просто хотела бы… просто будь собой. Говори, что хочешь.       Белая точна на ошейнике вдруг загорелась и мелькнула словно падающая звезда. Вы оба заметили это.       — И теперь я не могу отказаться, — с утверждением сказал тот, но ты поняла, о чем он. Этот прибор. Прибор на его шее теперь проследит за выполнением приказа.       Вы заговорили одновременно, но ты так и не закончила свою фразу:       — Прост…       — Зачем я тебе?       Он задал вопрос четко, громче, чем обычно, поэтому переспрашивать было бы глупо. Поэтому, оставалось лишь молчать. Вряд ли его устроит, если ты скажешь, что любишь его. Только он все это время позволял видеть мир в цветах после смерти бабушки. Только рядом с ним ты можешь дышать.       Он спрашивал у тебя конкретно о действиях. Что ты планируешь с ним делать. Его не интересуют твои чувства.       — Я не буду тебя использовать, удовлетворяя свои потребности.       — Я об этом догадываюсь. Поэтому и спросил, — перед тем, как продолжить, теперь Чимин сделал паузу, словно набирался решимости. — Почему?       — Что?       — Почему ты не ведешь себя со мной, как это делают другие?       — Я люблю тебя, — так легко и естественно эти слова вырвались из уст.       Ты впервые призналась парню. Сказала самое сокровенное тому, кто тебе так дорог. Тому, по которому изнывает каждая клетка твоей души. Ты внимательно следила за его реакцией — ни одной эмоции. Как он смотрел на тебя до признания, также смотрел и после. Словно ты не призналась ему, а перечислила имена любимых английских авторов.       — Не думаю, что смогу использовать тебя. Я не буду притворяться перед тобой кем-то другим. Но и уйти не позволю, — последняя фраза прозвучала грубо, жестко, словно кто-то другой за тебя ее сказал, но ее уже не вернёшь.       — Хорошо, — выдохнул он, и ты не до конца поняла, как воспринимать этот ответ.       — Завтра… Я бы хотела познакомить тебя со своими подругами. Это в центре города.       Глаза Чимина на секунду увеличились. Он немного наклонил голову, словно не поверив тому, что слышит.       — Мы… пойдем в город? — тихо прошептал он.       Ты дала себе время на анализ его реакции. Взгляд его изменился. Глаза словно заблестели, губы приоткрылись, зрачки стали чуть больше. Он… рад?       — Ты… никогда не был в городе?       — Нет.       — Сколько лет ты тут? И ни разу? — ты усмехнулась, решив, что он шутит. Еще раз вгляделась в его глаза. Мозг стал медленно принимать информацию за чистую монету. Он не шутит.       — Некусам запрещено покидать интернат.       Ты прикрыла рот рукой, вытаращив глаза. Он так спокойно говорил о многолетнем заключении, что привело тебя в ужас.       — Мы можем выйти раньше. Я могу показать тебе город… Хочешь?       В ответ он, помедлив, кивнул и, немного смущаясь, отвел взгляд.       Ты почувствовала, что начинаешь сиять. Сдерживать счастливую улыбку становилось все сложнее. Еще ни разу ты не видела, как парень смущается. Это была мимолетная эмоция, после которой его лицо вновь перестало что-либо выражать, но ты запомнила, как он мило отвел взгляд и надул слегка губы.       — Тогда, я приду за тобой заранее, — улыбнулась ты. — Я… если ты хочешь спать, я не потревожу тебя сегодня… Но попробуй… — ты не хотела говорить полную фразу, ведь тогда это бы значило, что он обязан ее выполнить. Вместо этого ты показала на кровать, надеясь, что он поймет намек. — Не делай этого, если не хочешь, — тут же добавила ты.       Чимин проследил за твоей рукой и посмотрел на кровать, а после вновь перевел на тебя недоверчивый взгляд. Ты заставила себя улыбнуться, поняв что твоя просьба так и не будет выполнена. Встала, собираясь направиться к выходу, как он вдруг аккуратно, почти без сил взял тебя за запястье, останавливая.       — Я попробую, — еле слышно проговорил он. — Попробую довериться.       Ты не сразу поняла, что услышала. Сердце пропустило удар. Рот приоткрылся а уголки губ глупо начали растягиваться в улыбке. Ты кивнула постаравшись быстрее покинуть его покои, пока он не заметил твой глупый вид. Ему только стоило дать тебе малейшую надежду как в животе запорхали бабочки и ты всеми силами сдерживала свое желание прыгать от счастья словно умалишенная.       Нет. Он никогда не получит свободу.