***
Winter Bear — V (BTS)
Его план сработал. Т\и прилетела во Францию, как он хотел. Как и договаривался. Она была на показе. Вела себя так, как никто, кроме нее, не смог бы. Ни один человек не догадывался, что девушке мода интересна не больше, чем химический состав топлива для космических ракет. Тряпки мало ее впечатляли, и Тэхён, памятуя об этом, все равно позволил их встрече случиться именно там, потому что больше не мог наблюдать за ней со стороны. Он рассчитал все: как подойдёт, что скажет, кем представится и в какой именно момент это произойдет. Он даже готов был поспорить, какой цвет наряда выберет девушка, и не ошибся. Т\и надела белое, поэтому выделялась в воздушном платье среди серо-тусклых гостей, словно лебедь среди голубей. Единственное, что он не предусмотрел, это непокорная воля природы. Тэхён корил себя за невнимательность. Все, что связано с этой девушкой, выбивало его из колеи. Вера в то, что его муки ослабнут, если он узнает Т\и поближе, разбилась вдребезги. Этой поездкой он сам вынес себе приговор. Когда они сбегали через черный ход, среди тяжелых туч Парижа еще проглядывало солнце. Они виляли по переулкам старого города, Тэхён слушал рассказы Т\и о любимых книгах, фильмах и смешных ситуациях из жизни. Ему правда было интересно. Пожалуй, это самое интересное с тех пор, как он взял у родителей эстафету управлять страной. Но чем дольше они бродили среди узких улиц, тем ближе к ним подступал дождь. Ливень хлынул как раз в тот момент, когда они вышли на улицу без магазинчиков и кафе. Второпях Тэхён снял пиджак, накинул на плечи Т\и и, крикнув «Бежим!», неосознанно схватил ее за запястье, кинувшись искать подходящее место для укрытия. Они свернули за ближайший угол и пробирались вверх по узкой улочке, щедро заставленной цветочными горшками. С черных кудрявых волос стекали капли. Белая рубашка вымокла до нитки, и под ней отчетливо прорисовалась майка в тон. Гром ударил в небе, когда они спрятались под козырьком здания с зеленой деревянной дверью, окруженной всевозможными растениями в горшках. Тяжелые капли беспощадно били по тряпичным крышам, спадая на грубую черную брусчатку. Вновь раздался гром, но уже тише. Тэхён выглянул, чтобы посмотреть на небо. Темная туча, подгоняемая ветром, направлялась дальше на север, давая понять, что дождь вот-вот закончится. Тэхён ещё во время спокойной прогулки приметил все видимые и невидимые предпосылки дождя: люди ходили с зонтиками, в воздухе приятно и свежо пахло разряженным озоном, да и смыкающаяся над головой туча мрачнела. Тэхён понимал, что пойдет дождь, но боялся об этом сказать, чтобы Т\и не вернулась в отель раньше времени. Он правда надеялся, что погода передумает в его пользу. Глупо. Непредусмотрительно. Сейчас Т\и промокла, устала и, возможно, даже злится на него. Тэхён выдохнул через нос и встал ближе к краю козырька, уступая больше сухого пространства прекрасной спутнице. Сквозь монотонные капли дождя звонкий смех колокольчиками донесся до ушей. Тэхён обернулся, мокрые пряди спадали на глаза, не позволяя нормально разглядеть Т\и. Похоже, его выражение лица было настолько удивленным, что она еще больше залилась смехом. — Дождя не будет, да, Тэтэ? — прикрывая рот, смеялась она. Тэхён быстро облизнул губы, скрывая за этим действием улыбку, и смахнул волосы, всё же посмотрев на нее. — Сплоховал. Я проведу разъяснительную беседу со своим внутренним метеорологом. — Внутренним метеорологом? — весело поинтересовалась Т\и. — И как его зовут? — Мистер… — он поднял глаза и задумался. — Погодный гном. Т\и прыснула со смеха, придерживаясь за живот, а Тэхён так и смотрел на нее, не представляя, как можно отвести взгляд. Рядом с ней цветы наполнялись жизнью, цикламены и азалии становились ярче, и даже серые оттенки дождливой погоды уступали место радужным краскам. Вдруг зеленая дверь открылась, задевая висящий над ней колокольчик. В дверном проеме показалась тучная женщина в аккуратном клетчатом платье чуть ниже колена и повязанном поверх фартуке со следами муки. Она добродушно улыбалась. Из приоткрытой двери послышался запах свежей выпечки, от чего у парочки сразу свело желудки и выделилась слюна. Они даже не заметили, как проголодались. — О! Здравствуйте, мои дорогие! Вы посетители? Пришли покушать? — поинтересовалась женщина, обращаясь к ним на французском. — Простите, мы не знали, что это кафе, — с легким акцентом ответила Т\и и виновато поклонилась, следуя корейскому этикету. — Пекарня, — поправила женщина и улыбнулась. — Мы можем зайти? — А как же! — на розовых от жара щеках проступили ямочки. — Я принесу вам полотенца. Промокли, бедные. Работница пекарни зашла внутрь, а Т\и задержалась у входа, посмотрев на Тэхёна снизу-вверх. — Я знаю, что изучение французского языка обязательно только у пяти правящих семей. Но папа ещё в детстве настоял, чтобы я выучила. Ты не знаешь его, верно? Тэхён опустил взгляд, раздумывая, что ей ответить. Конечно, он его знал. С самого детства. Но стоит ли об этом говорить? Будет ли считаться умалчивание ложью? Он поклялся сам себе, что сегодня был первый и последний раз, когда он сказал ей неправду, представившись членом семьи «А9». К этой встрече Ким готовился слишком долго, так пусть этот сладкий сон продлится еще чуть-чуть. — Оказывается, это пекарня! — избавила от надобности отвечать Т/и. Она, с восторгом настоящего ребенка, хлопнула в ладоши, полностью обезоруживая. — Зайдем? Снаружи пекарня казалась больше, чем оказалось внутри. Из подвесной колонки тихо играла французская инструментальная музыка. Барная деревянная стойка занимала почти треть крохотной комнатушки. На ней стояли полупустая витрина с выпечкой, одинокая подставка с салфетками и раскрытое меню. Выбор места оказался небольшим: либо барные стулья, либо один столик с уютным диванчиком. Похоже, пекарня больше работала на вынос, а такая погода разогнала всех потенциальных посетителей. Работница и, вполне возможно, хозяйка пекарни принесла меню на единственный столик, за который присела Т\и. Женщина отдала ей пару свернутых в рулон махровых полотенец, пахнущих лавандой, и ушла на кухню, закрыв за собой дверь у стойки. — Садись, — Т\и похлопала по месту рядом с собой и чуть подвинулась. — Не переживай, я все оплачу. Заказывай, что хочешь. Тэхён по-доброму усмехнулся и чуть погодя все же сел рядом, забрав оставшееся полотенце. — Впервые слышу такой порядок слов от девушки, — он краешком полотенца осторожно коснулся лица, избавляясь от влаги. — Не похоже, что у тебя есть кошелек. А у меня есть, — она показала телефон и достала из-под чехла банковскую карту. Весьма интересное место для карточки. Такой вид хранения денег больше присущ простым нобелям, чем такой девушке, как она. Тэхён смутился и засунул руку в карман, нащупав золотую карту премиум-клиента национального банка Кореи. Такая вещица имелась даже не у всех правящих семей, что уж говорить о той, чьим сыном он представился. Показывать ее нельзя. — Тогда я приглашу тебя на кофе в следующий раз. Т\и невинно улыбнулась ему и принялась приводить себя в порядок, даже не подозревая, что этим лишает рассудка своего спутника. Сохраняя идеальную осанку, она расплела низкий пучок. Тонкий аромат волос, дразня, коснулся носа и тут же улетучился, сводя с ума от желания ощутить его вновь, зарыться в пряди и смять их пальцами. Черный пиджак, который Тэхён на нее накинул, сполз, открывая полусухие плечи и ключицы. Влажная ткань платья слегка перенимала цвет кожи и имела в районе груди весьма странный рисунок кружева. Как только Ким понял, что именно проглядывается сквозь платье, глаза округлились. Он резко втянул воздух, подавился слюной и тут же закашлялся. Тэхён заставил себя отвернуться, поставил локти на стол, скрывая пылающие щеки. Какой стыд. Он вел себя, как школьник начальных классов, увидевший то, что еще запретно для детского сознания. У Тэхёна было много женщин, каждая из которых отличалась не только завораживающей внешностью, но и умом. Он достаточно опытен, чтобы не терять контроль от подобного. Так почему такая реакция?! «Возьми себя в руки!» — чуть ли не животным криком приказал внутренний голос. Ким наощупь схватил свое полотенце и, не глядя в сторону Т\и, накинул ей на плечи. — Ты чего? — послышался удивленный тон. — Мне не нужно, — Тэхён не сразу узнал свой хриплый голос. — Но у тебя волосы мокрые. Хоть на улице и тепло, но ты можешь простудиться. Наверное, так чувствуют себя попугаи, когда клетку накрывают плотной тканью, чтобы они быстрее уснули. Т\и накинула на него полотенце и начала двумя руками елозить по голове, впитывая влагу в мягкий ворс. Спустя пару минут Ким вновь увидел барную стойку пекарни, повернул голову в сторону Т\и, еще не до конца возвратившись в реальность. Подсушенные волосы кудрявым хаосом падали на глаза, и он услышал, как девушка засмеялась. — Так и выглядит человек-одуванчик! — заливалась хохотом она. Уголки губ Тэхёна потянулись вверх. — Похоже, ты открыла новый вид разумного существа, — он тщетно попытался сдуть непослушные пряди. — Только если ты не против попасть в красную книгу, — Т\и помогала с укладкой тонкими аккуратными пальчиками. — Всё, что угодно, — Тэхён сказал это как можно тише, надеясь, что типичные для Франции звуки баяна, виолончели и скрипки скроют вырвавшиеся наружу слова. Но Т\и его услышала. Так отчетливо, что замерла на месте. Хозяйка заведения вовремя вышла с кухни, и тишина не успела создать напряжение. Женщина приняла заказ и вновь ушла, напевая отдаленно знакомую песню из старого чёрно-белого фильма. — Не знаю почему, но, когда я немного поправила твои волосы, ты стал похож на мишку. Черного! Ким вновь улыбнулся, удивляясь такому близкому для него сравнению. — Интересное сравнение. В детстве я и представлял себя медвежонком, но об этом никому не говорил. Ты первая. — Почему? Неужели твои родители такие строгие? — Нет, но я думал, что это стыдно. С самого детства я хотел поступать как взрослый. Хотел стать достойным преемником своих родителей. Хотел стать лучшим, — Тэхён вовремя заставил себя замолчать. Т\и понурила взгляд и слегка нахмурила лоб. Она отнеслась к этим словам со всей серьезностью. — Будешь ли ты счастлив перед смертью, если оправдаешь их ожидания? — Что? — чуть обескуражено спросил он. — Опасно принимать желания, навязанные обществом, за свои, — Т\и смотрела на руки, не решаясь поднять взгляд. — От этого перед смертью приходит понимание, какая несчастная жизнь была за плечами. А после страх, что больше ничего нельзя сделать… Он добивает раньше, чем это предвещала судьба. Т\и совсем погасла. Казалось, эти слова она говорила не ему, а пыталась достучаться до самой себя. — У тебя есть собственные желания? — тихо спросил Тэхён. — У меня есть страх… — Что? — удивился он, подняв брови. — У меня есть маленькие желания и одна главная мечта всей жизни, которая исполнится уже через месяц, — теплая улыба ненадолго коснулась губ, когда она говорила конец предложения, но тут же пропала. — Думаю, очень безопасно жить маленькими мечтами. Тогда перед смертью ты будешь думать, что сделал все, что хотел. — Но тогда никто не вспомнит, каким человеком ты была, кроме твоих близких, — осторожно упомянул он. — Устанавливая только маленькие цели, ты ничего после себя не оставишь. Девушка пожала плечами и, следуя этикету, слегка отстранилась от стола, позволяя подошедшей женщине поставить ароматные блюда на стол. — Не думаю, что это важно, — Т\и прикрыла лицо, быстренько зевнув. — Какая разница, если всех закопают в одну и ту же землю? Риторический вопрос, но Тэхён хотел на него ответить, вот только сам не знал, что… В этом есть смысл, но если его принять и смириться, то жизнь грозит потерять свои краски. Всегда хочется верить, что у тебя есть предназначение. Они принялись за еду, и разговор ушел в другое русло. Если до этого Т\и в основном вела беседу, то на этот раз Тэхён взял на себя роль рассказчика, давая ей спокойно наслаждаться круассанами. Они долго просидели за столиком, периодически добавляя в чек новые вкусности. Т\и зевала все чаще. Ранний прилет в Париж, встреча со стилистами, красная ковровая дорожка, а после сам показ мод, общение с репортерами и вот побег с ним через черный ход. Усталость давала о себе знать, и если бы Тэхён был хорошим человеком, каким хотел казаться, то давно проводил бы ее до номера. Но он этого не сделал. По крайней мере, не сразу. Эгоизм следовал за его добродетелью с самого начала, словно немая тень. Он проявлялся редко, когда Тэхёну что-то было действительно важно. Ким говорил тише, монотоннее и медленнее. Он прекрасно владел голосом ввиду его обязанностей. Знал, что им можно не только внушать врагам страх и добиваться подчинения, но и… ласкать слух. Т\и мирно клевала носом. Весенний дождь барабанил по окнам, помогая корыстному плану. Тэхён давно хотел посмотреть на нее спящую. Есть в людях что-то беззащитное, когда они спят. Т\и, например, непроизвольно хочется защитить, согреть и наблюдать за ней, пока она нежится во снах. Он кратенько поглядывал на неё, пересказывая фильм, который первым пришел на ум. Когда что-то тяжелое опустилось на его плечо, он тут же замолчал. Пекарня в тот момент принадлежала лишь им. Хозяйка занималась своими делами в другой комнате. Плотная завеса дождя защищала от нежелательных посетителей. По радио доносились аккорды нежной одинокой гитары. Тихое сопение послышалось около уха, и время остановилось. Он аккуратно повернул голову, страшась, что может спугнуть ее сон, и посмотрел на нее. Как хорошо, что они родились именно в этом поколении. Если бы ее лицо видели великие художники прошлого, они, не задумываясь, взяли бы ее образ за основу и писали картины, даря её красоте бессмертие. Хорошо, что мировые композиторы не слышали ее смех, потому что своими произведениями перенесли бы нежность ее голоса сквозь века. Тэхён бы ревновал ее. Как же сильно ревновал бы! До такой степени, что просто отрубил бы руки одним и разорвал бы барабанные перепонки другим. Он хотел, чтобы этот образ знал только он. — Спасибо, что прилетела ко мне, — прошептал он у ее лба, убирая волнистую от влаги прядь, и тихо рассмеялся невольно всплывшему в голове сравнению. — Ты тоже похожа на медведя. Зимнего. Полярный белый мишка, — кончиком пальца провел по ее волосам, и это все, что он позволил себе. — А я, по твоим словам, черный медведь?.. Ты оставила меня на Аляске, а сама находишься на другой части планеты. Ты такая жестокая. Т\и молча посапывала. Длинные ресницы подрагивали, а румянец напоминал ту маленькую храбрую девочку, за которой он наблюдал со стороны. Милую и смешную. Из крохотной принцессы она выросла в девушку, красоте которой позавидовали бы греческие богини. Он медленно опустил глаза на аккуратный нос, задержался на нем и лишь в последнюю очередь перевел взгляд на желанные губы. Т\и спала крепко, не подозревая, как испытывала его на прочность. Кроме них в пекарне никого не было. У Тэхёна появился шанс, о котором он не позволял себе даже мечтать. Возможность остаться безнаказанным, исполнив, пожалуй, самое потаенное желание, была как на ладони. Совесть просила остановиться. Эгоизм кричал не медлить. Тэхён потянулся к ней и мягко провёл тыльной стороной пальцев по щеке. Наклонившись еще ближе, он почувствовал ее дыхание на губах и теплоту, исходящую от тела. Указательным пальцем провел чуть ниже по бархатной коже, задев подбородок. Ее голова послушно поднялась от малейшего усилия. Т\и была так близко, но он колебался. Застыл на месте. Сердце билось, как после бега. Губы Тэхена приоткрылись сами собой, он сгорал от желания прикоснуться к чужим губам… Чужим, но таким манящим Наклонился еще ближе, находясь в несчастных миллиметрах от желаемого. Внутри черная и белая стороны воевали между собой не на жизнь, а на смерть. Ким нахмурился, стиснул зубы и железной силой воли заставил себя отстраниться, не разрушив ее сон. — Когда-нибудь ты будешь смотреть мне в глаза перед нашим первым поцелуем, — пошептал он, большим пальцем погладив подбородок. Тэхён с выдохом отвел взгляд и сглотнул давно накопившуюся слюну. — Спи… зимний мишка.***
«Да. Давай поговорим». Чонгук ожидал любой реакции: десятки вопросов, требование предъявить доказательства, отсутствие веры его словам или просто банальный звонок! Но Чимин написал лишь это. Больше от Пака ничего не пришло ни через минуту, ни через час. — Это выдержка или побочный эффект обучения? — задал себе вопрос Чон, гипнотизируя почти пустую бутылку пива. Придерживая узкое горлышко указательным пальцем, он вертел темную стеклянную ёмкость по столу VIP-комнаты ночного клуба Сокджина. Сейчас день, поэтому клуб работал как обычный бар до прихода сумерек. Ему нужно поговорить с Чимином как можно скорее. Люди за стеной все больше начинают верить их доказательствам. Filter — это не дверь в лучшую жизнь, а фабрика живых кукол. Страшно представить, что сейчас чувствуют те родители, которые думали, что отдали своего ребенка в счастливую жизнь, а фактически помогли им стать рабами. А насколько сильна ярость тех, кто уже догадывается обо всем? Риторический вопрос. Иногда думая об этом, Чонгук радовался, что не он сообщал ужасные новости народу, а сподвижник, которому передавалась информация. И он уже, имея факты на руках, пытался образумить народ. Удивительная сила TV и СМИ. Даже предоставленным фактам не все за стеной верят. Людям проще верить правительству, которое больше сотни лет назад изолировало их за стеной. Фактически тех, кто причастен к «великой чистке», уже давно нет в живых, но никто даже не думал что-то менять. Чонгук почувствовал чье-то присутствие за дверью и взглянул на вход черными глазами. В комнату зашел Сокджин, и стук его туфель разгонял несвойственную для заведения тишину. На часах только одиннадцать утра, посетителей в баре на первом этаже не больше десяти. Работы пока нет, но образ друга, как всегда, на высоте: идеальная укладка и строгий костюм, словно он вырядился для знакомства с родителями своей умницы девушки. Тут и гадать не надо, прекрасно видно, что он очень горд своими достижениями. — Почему ты вечно занимаешь VIP-комнату, когда у меня есть кабинет дальше по коридору? — Джин прошел к столу и сел на кожаный диван напротив Чонгука. — Сюда кальян быстрее приносят, — ответил Чонгук и, допив хмельной напиток прямо из горла, отодвинул бутылку в сторону. — Чья очередь была идти за стену относить материалы? — Донук пошел, — Джин откинулся на спинку дивана и закинул ногу на ногу. — Просил передать, что некоторые семьи просят фото-подтверждение, как сейчас живут их дети. Им сложно поверить в то, что они не сияют на сцене. Говорят, что, увидев доказательства, поверят и только потом всем будут рассказывать нашу версию. Чонгук медленно втянул носом воздух и оперся локтями о колени, толкнув щеку языком. Одно накладывается на другое. Планы рушатся. Возможностей все меньше даже с проверенными людьми, идущими с ним к одной цели. Отец ему всю жизнь твердил, что нельзя складывать все яйца в одну корзину. Мудрый совет, которому он следовал. Но складывалось такое ощущение, что судьба специально отняла все запасные стратегии, заставляя следовать одной. Что бы он не делал, как бы не изворачивался, он давно понял, что действительную силу и власть имеет только класс «А», а к этим выродкам просто невозможно подступиться. Они общаются только между собой или через очень приближенных людей. Нужен свой человек из этого класса. Только связи элиты откроют новые возможности. Ему может помочь только Т\и Джин. И только через Чимина он сможет к ней подступиться. Чимину же нужны его родители, а им… Парень прошипел, смахнув с лица непослушные длинные пряди. Зубами он стащил резинку для волос с запястья и завязал тугой хвост, открыв скулы. — Они хоть понимают, что на поиск одного конкретного нексуса может уйти от недели до месяца, учитывая наши текущие возможности? — сохранять голос спокойным стоило парню немалых усилий. Он знал, Сокджин ни при чём и нет смысла срываться на человеке, который на пять лет старше. — Нет, не понимают. Говорят, это наша работа. Парень прикрыл глаза и медленно облокотился о спинку дивана, начав биться затылком о мягкий уголок. — Они считают, что ты можешь машины строить, раз заставляешь устройства работать на себя, — в ответ Чонгук тяжело выдохнул, что вызвало улыбку на пухлых губах друга. — Не забывай, что их образование оставляет желать лучшего. По данным недавнего опроса, людей за стеной, верующих в духов и божества, 96%, а в южной части страны не больше 30%. В их распоряжении телевизоры и компьютеры со специальной закрытой сетью, предназначенной лишь плебсам. Я не могу это даже интернетом назвать. Скорее, просто доступ к очень фильтрующейся информации. — Я всего лишь программист. Я им это говорил, когда был за стеной. — Сказал бы ты это им на иностранном языке, эффект был бы такой же, — друг улыбнулся. — Хотя в какой-то степени так и сесть. Что сказал Пак? — Сказал, что нужно встретиться. Чонгук поднялся с дивана и поправил черную толстовку с широким воротом. Вид у него такой изможденный, будто он не спал несколько дней, но он все равно направился к выходу. Потом как-нибудь поспит. — Что? — удивился Сокджин. — Но сейчас только утро! Ты проберешься в дом с десятком охранников, не говоря уже о прислуге, посреди белого дня? Как ты пройдешь? — С парадного входа, — не оборачиваясь, ответил Чонгук. — Что? — ещё сильнее удивился хён. — Я знал, что тебе не чуждо безумие, но чтобы настолько. Как ты собираешься это сделать? Чонгук остановился у двери, обернулся, растянул объемную горловину верха, показывая черный ошейник, который так старательно скрывал. — Притворюсь чьей-то тупоголовой секс-игрушкой, которая ищет свою хозяйку, — он отпустил воротник, который опять скрыл устройство. — Скоро пройдет бал девяти наследников. Сейчас Чхондун и Миген Джин принимают у себя многих гостей каждый день. Если меня спалят, а потом узнают, что я проходил не через главные ворота, начнутся подозрения. — Ты же ненавидишь притворяться нексусом. — В притворстве ничего плохого нет. Я не хочу быть им. Если по каким-то причинам мне придется им стать для какой-то самовлюблённой девки, убей меня. И я не шучу. С этими словами Чонгук вышел в коридор, оставив друга обдумывать его слова.***
На улице моросило. Это был слабый мелкий дождь, который нельзя сравнить с тем, под который они с Т\и попали больше месяца назад в Париже. После этого девушка уехала обратно в Сеул, а он вынуждено поехал в столицу России Санкт-Петербург, чтобы почтить последнюю память покойной Императрицы. Этот город известен своей пасмурной погодой, но, к удивлению, все три недели, что он там пробыл, на небе не появилось ни одной серой тучи. Только сейчас в Сеуле он снова увидел дождь и, как оказалось, Ким больше не сможет на него реагировать, как раньше. Вместо круглосуточных магазинов он теперь искал маленькие кафе и пекарни, а среди современных небоскребов из стекла, железа и бетона — столетние европейские дома не выше пяти этажей. Тэхён наблюдал, как по тротуару второпях бродили прохожие, укрываясь под зонтами. На светофорах дворники раскрывали специальные навесы, чтобы люди не стояли под дождем, ожидая зеленого сигнала. Его водитель то давил на газ, то тормозил из-за образовавшейся утренней пробки, вполне обычной для центрального района. Все было как прежде. В городе ничего не поменялось, пока он отсутствовал. Как же мало нужно для того, чтобы смотреть на вещи другими глазами. Вспоминала ли Т\и их встречу в Париже так же, как он сейчас? Как же он устал видеть ее в лучшем случае раз в неделю. — Долго еще? — Тэхён посмотрел на спину водителя, и его слегка ослепили красные фары впереди стоящей машины. — До дома Джин еще около двух часов, учитывая все пробки, господин Ким, — учтиво ответил водитель и легко поклонился. Ким сдержал тяжелый вздох и перевел взгляд на лежащую рядом папку. На белом фоне в самом центре располагался круглый логотип с перечеркнутыми в нем тремя палками, а под ним название «Filter». Причина, по которой нельзя никаким образом объехать пробку, как раз заключалась в месте, куда он заехал перед этим. Все время, пока машина продвигалась, как черепаха, Тэхён прокручивал в голове отрывок беседы с директором главного корпуса интерната Ан Ёнбином. За свою жизнь наследник успел поговорить с множеством людей и, подкрепив полученный опыт теорией, научился читать собеседников «между строк». С теоретической и практической стороны, пятидесятилетний директор не вызывал никаких подозрений. Из них двоих, солгав, рискует именно господин Ан. Никто не решался врать представителю «А» класса. А лгать на протяжении всего разговора при личной встрече с наследником «А1» — полное сумасшествие. Человек и глазом моргнуть не успеет, как все, чем он владеет, возьмут под арест до решения суда, заблокируют карточки у всех членов семьи. И если у обманувшего есть класс, то он и все родственники могут навсегда покинуть список элитных семей. Ёнбину есть, что терять. Он все же из «Б2», а с переходом семьи Джин в высший класс, его семья вернет лидерство. Этот мужчина не вел себя подозрительно. Не отводил взгляд и не запинался, как обычно делали лжецы. Но что-то Тэхёну не понравилось в их беседе. — У него не было друзей, господин Ким, — директор развел руками, сидя в кресле напротив Тэхёна в своём кабинете. — Ни друзей. Ни врагов. Он ничем не отличался и был очень тихим. — Вы уверены? — Тэхён контролировал свой тон и мимику, не выдавая подозрений. Он внимательно следил за реакцией, не отвлекаясь ни на шаги за дубовой дверью, ни на редкие звонки стационарного телефона на рабочем столе. Директор, как и диктовали правила для его статуса, в глаза наследнику не смотрел, но это не мешало. Есть множество принципов кинетики, не требующих зрительного контакта. — Да, господин. В той папке, что я вам подготовил, все написано. Скажу только, что в самом начале все дети шумные, пока не пройдут обучение, всегда что-то вытворяют. Но Чимина никогда не приходилось с кем-то разминать. Он ни с кем не общался и даже в лазаретах не лежал… — мужчина на мгновение нахмурил лоб. Это было еле понятное движение бровей, но Тэхён это заметил. — Конечно, если не считать травму спины. Ким молчал, ожидая продолжения. Он терпеть не мог просить собеседников продолжать рассказ. Они должны были по его молчанию сами все понимать. — «Какой травмы?», наверно, спросите вы, — Ёнбин засмеялся, но не услышав поддержки важного гостя, тут же заговорил серьезнее. — Он упал с лестницы. Подростки мало любят читать предупреждения по типу «Осторожно, мокрый пол». Мы оказали ему лучшую медицинскую помощь, чтобы наш клиент остался доволен. Если его не травмировать опять в то же место, не будет никаких проблем со здоровьем. Я все указал в папке. Добавить больше нечего, господин. Язык погладил нижний ряд зубов. Тэхён взял папку, рассматривая логотип, и в тот же миг услышал тихую вибрацию на переднем сидении. — Господин, — обратил на себя внимание водитель, — мне велели передать, что до вас опять желает дозвониться госпожа Сольхи. Ким устало прикрыл глаза. — В сброс. И больше не упоминайте о ней.***
Чимин был не в себе. Он это понял, когда с трудом перебирал пальцами пуговицы рубашки в ванной комнате: они одеревенели и еле могли просунуть такие маленькие пуговицы в прорези. Мысли ему не принадлежали: то беспорядочный рой вперемешку со страхом, радостью и злостью забирали на себя все сознание, то всё стихало, оставляя в голове пустоту. Его семья жива. Несмотря на то, что с ними сделали тринадцать лет назад. Жива. И жила без него все это время где-то, пока он верил в их смерть. Жива, и помнила какой он на самом деле трус. Поэтому они ему не писали. Они призирают его и имеют на это полное право. Если бы Чимина не существовало, они бы жили счастливее. Ничего бы этого не было. А если уж и родился, так должен был защищать свою семью! Хотя бы попытаться! Показать пример младшему и может быть все вышло не так плачевно. Или он мог сдаться сразу же, тогда точно бы никто не пострадал! Прошипев, Пак ударил руками о каменную поверхность тумбочке с раковиной. Резкая боль в костях была такой сильной, что казалось еще чуть чуть и кости выйдут из плечевых суставов. Он ударил еще раз. Затем еще и еще. Мысли душащими голосами в голове становились все невыносимей. Как он мог так легко похоронить их?! Как он может жить в таком достатке не зная поели ли они сегодня?! Как он вообще может улыбаться когда из-за него пострадали самые родные люди? Чимин бил столешницу до тех пор пока полностью не опустел внутри. Мышцы и кости болезненно заныли. Ладони вовсе пульсировали. Голова опустела. Как странно думать о них в новом ключе. Как о живых. Как они? Где они? Как жили все это время? Помнят ли его, когда он их не забыл. Если о них знает Чонгук, значит есть связь с теми, кто живет за стеной. Но почему Пак только сейчас узнал об этом? Чон должен был сразу же сказать эту новость. Просто обязан был! Ведь Чимин все еще их сын! Чимин выдохнул, и отстранился от тумбочки, посмотрев в отражение зеркала. Он рассматривал свое вымученное лицо человека, из-за которого пострадали его родные и, возможно страдают до сих пор, пока он нежится в гидромассажной ванне. Их родной дом точно сгорел ведь он был построен из дерева и соломы. Он их сын, но большую часть сознательной жизни прожил без них, среди других людей. Для другой девушки. Но если он может хоть как-то загладить свою вину перед ними… Если после этого они смогут его простить, то… За дверью в коридоре кто-то кулаком отбил знакомую мелодию, и Пак выглянул в комнату. Прислуга заходила без стука. Т\и стучала тихо, словно боялась его разбудить или потревожить. Оставался только Чонгук, но сейчас день. У него не могло быть столько наглости, чтобы среди бела дня войти через парадную дверь. Или могло? Мелодичный ритм повторился, когда Чимин уже подошел и потянулся к ручке двери. В коридоре, прямо напротив него, стоял промокший Чонгук с накинутым на голову капюшоном черной толстовки. По всей видимости на улице начался дождь, а Пак даже не обратил внимание. Чимин рефлекторно посмотрел по сторонам, но никого не заметил. Он потянулся ущипнуть себя, но почти сразу в голову пришла другая идея, и он схватил наглеца за ворот, затащив в комнату и заперев дверь. — Что бы ты знал: без свидания и коробки конфет в кровать я к тебе не залезу. Чонгук довольно ухмыльнулся, оценив остроту своей шутки, но стоило взглянуть на серьезное лицо Чимина, забава ушла. — Я пришел поговорить, — с совершенной серьезностью начал он, сняв капюшон. Все же осталось в этом парне что-то от того подростка, которого Пак знал. Тот же холодный расчетливый взгляд, когда речь заходила о важных вещах, те же вплотную сомкнутые губы, образующие почти прямую узкую линию. — Как ты сюда попал? — неожиданно терпеливо поинтересовался Чимин. — Взломал камеры этого дома, — начал тот скучающим тоном, загиная пальцы. — Узнал что к Миген Джин пришли гости. Взял свой ошейник и подстроил данные нужного владельца. Это считал охранник, перед тем как меня пропустить. Я сейчас нексус какой-то 18 летней богатой соплячки. — Ты мне соврал? — потеряв интерес лишним расспросам Чимин перешел сразу к делу, облокотившись о дверной косяк. — Если бы я хотел от кого-то добиться желаемого, — Чонгук отвел взгляд, почесав за ухом, — я бы просто продолжил предлагать ему варианты, пока он не согласится на мои условия. Ложь рано или поздно раскрывается. — Тогда скажи полное предложение, глядя мне в глаза. Может быть, я тебе поверю. И пусть тебе будет совестно если ты мне соврешь. Я сейчас не в том состоянии, чтобы посмеяться над шуткой. Чонгук устало вздохнул, закатив глаза, развернулся и направился к просторной кровати, запрыгнув на высокий матрас. — Почему все ставят условия вместо того, чтобы просто поверить? — проворчал он, пружиня на кровати, а после остановился и посмотрел прямо другу в глаза. — Пак Чимин, твои мама, госпожа Сойё, папа, господин Бэкхён, и брат Минсу живы. Такое предложение достаточно полное? Чимин лишь открыл рот. Как же давно он не слышал имена родных. Да что уж там скрывать, он старался вообще не думать о них, чтобы не причинять себе еще большей боли, и со временем начал забывать их имена. — Как они? — Теперь-то ты мне веришь? — Да, — ответил Чимин и тут же спросил, отлепившись от двери. — Как ты можешь отвечать вопросом на вопрос? — Я же сломал свой ошейник. Он коротит, но я волен в том, что делаю, — Чонгук привстал, подпрыгнул и плюхнулся спиной обратно на его кровать. — Лучше этой кровати я в жизни ни на чем не лежал, — с блаженным выдохом промурлыкал. Чимин проглотил нарастающее раздражение и продолжил застегивать рубашку. Да Уль должна прийти примерно через час. Включая сегодняшний день осталось два урока бальных танцев или меньше двадцати дней, как семья Джин перейдет в класс «А». Неизвестно, что произойдет после этого, но то, что друг медлил, сводило с ума. — Как они? — стальным голосом повторил Чимин. Чонгук перестал мучить кровать и сел спокойно. — Расспрашивали меня, когда я о тебе сказал. Госпожа Сойё плакала. Чон засунул руку в широкий карман толстовки. Когда Чимин увидел старую соломенную лошадку младшего брата, рот раскрылся от удивления, в носу защипало и казалось, что из глаз вот-вот пойдут слезы, но этого не произошло. Не веря в увиденное, Чимин медленно подошел к Чонгуку и забрал протянутую память из детства. От времени игрушка посерела и знатно потрепалась. Вместо ленточки, которая раньше обтягивала лошадку, придавая ей правильную форму, ее перетягивала черная нитка. Вещь давно бы уже развалилась, но судя по тяжести и отсутствию сгибов, ее искупали в клею. Раньше она скрашивала голодные вечера, сейчас же являлась мостом в давно забытое и тяжелое, но счастливое детство. — Минсу… — только и смог сказать Пак, прижимая дрожащими от недавней истерики руками вещь к груди. — Да. Он попросил передать это тебе. Чимин, ты многого не знаешь. И я расскажу тебе все, что мне известно. Ничего не скрою. Мне незачем. Но хочу, чтобы ты осознал сейчас кое-что важное: если ты вернешься на тот путь, по которому мы хотели идти вместе, то больше не сможешь свернуть. Если Т\и будет на нашей стороне… ты сможешь попросить ее навестить родителей за стеной и вернуться. Чимин очень хорошо ощутил момент, когда слова вошли в одно ухо и вышли через другое. Мозг автоматически посчитал это заявление таким абсурдным, что просто отказался его хоть как-то обрабатывать. — …Что? — на выдохе переспросил Чимин, и, кажется, даже усмехнулся. Все было как во сне. Слишком много информации. Нервы казалось сейчас натянуты как струна. Чонгук вдруг насторожился и резко встал. — Что такое? — удивился Чимин. — Осложнение. А я даже не взял веревку. Чонгук оглядел комнату и не нашел ничего лучше, чем забраться под кровать. Спустя пару секунд в дверь тихо постучала Т\и. Чимину даже не надо смотреть сквозь дверь, чтобы узнать, что стучит она. — Я уведу ее, а ты уходи. Пак спрятал игрушку в ближайшую тумбочку и пошел открывать дверь.***
В сравнении с прошлым разом, когда Чимин был в бальном зале семьи Джин, он заметил некоторые отличия: вместо слепящего солнца — благодатный дождь за окнами, вместо няни — пустота. Не было даже стула с колонкой. Только он, Т\и и одинокий зал. Как же невовремя. Как же необходимо время, чтобы все обдумать. Т\и прошла в центр комнаты. Звонкий стук низкого каблука эхом нарушил тишину свободного пространства. На этот раз она оделась в подходящее для вальса бежевое платье с широким подолом до пола из струящейся ткани. Волосы, как и всегда, подобрала в низкий пучок, оголив тонкую шею и завершив образ длинными сережками и кулоном. В таком виде она и правда была похожа на свою мать, но в то же время была ее полной противоположностью. Пока Т\и стояла к Чимину спиной, он осознал, что до сих пор не сводил с нее глаз. Если так подумать, он всегда смотрел на нее. Разгневанный, опечаленный или без эмоциональный — перед глазами всегда Т\и. Даже когда еще учился в фильтре, он замечал краем глаза неумелую слежку и незаметно смотрел в ответ. Он подсознательно чувствовал ее красоту. Даже сказал ей об этом как-то. Но признаваться себе не хотел. Не позволял себе рассматривать ее. Раньше это делать было легко. В его жизни происходили сумасшедшие изменения в которых Т\и он видел не в лучшем свете, но невольно наблюдая за ней со стороны, находясь рядом с ней не по своей воле он становился свидетелем многих неприятных сцен. Поначалу она казалась ему более сильной, но почему же тогда сейчас складывается вывод, что она уязвима. Это такой облик хищника, завлекающего свою жертву, не иначе. Он чувствует что хочет ей верить и как на зло судьба словно подталкивает его к раскалённой жаровне пышущей огнем. Его родители оказались живы и чтобы загладить вину перед ними он должен сблизиться с этой девушкой и тут, как по заказу Т\и хочет попрактиковаться в танце до прихода Да Уль. Усилием воли он заставил себя отвернуться. Что-то тут же болезненно заныло и зачесалось, упрашивая вновь на нее посмотреть но тот отчаянно заставил себя не сводить глаз с паркета. Он должен начать эту игру. Ради его родителей. Если ему удастся сделать их жизнь лучше он обязан приложить все усилия. Он виноват перед ними. Он обязан начать, даже если это будет жестоко по отношению к Т\и. Даже если он обречен на поражение. Да, Чимин не прошел весь курс, но он ощущал его последствия на себе, которые влияют все сильнее. Тогда страшно представить, что же чувствуют полноценные нексусы к своим хозяевам? Обожание на грани фанатизма? Возведение в культ одного человека? «Если бы я так к ней относился, Т\и была бы гораздо счастливее, — мысленно констатировал он и это напомнило ему их разницу в положениях. — Нобели жестоки. Она одна из них. Она пыталась меня задобрить… — Чимин потоптался с одной ноги на другую и нахмурился. — Но задобрить ли? Может ли это просто желанием искупить вину? Нет. Если бы она этого хотела, то отпустила меня». <i>«Ты должен играть влюбленного, — тут же хлыстом ударили по памяти слова Чонгука. — Быть с ней. Спать рядом. Делать все, чтобы у нее от тебя крышу снесло окончательно! Она должна захотеть нам помогать!» Подушечки пальцев нащупали ошейник, непрерывно контролирующий каждое его слово и действие. Ему запрещено врать. Важнее всего делать свою хозяйку счастливой. Сработает ли он, если Чимин будет делать и то и другое одновременно? Он знал, как сделать ее счастливой. Знал даже больше, чем девушка догадывалась о себе. Она стеснялась и, возможно, стыдилась своих желаний, но они продолжали сжигать её изнутри. «Если она будет на нашей стороне, — вновь в голове появился голос Чонгука, — ты сможешь попросить ее навестить родителей за стеной и вернуться». Чимин наконец опустил взгляд, поджав пухлые губы. Кто из них более жесток: Т\и, что оставила его рассудок, или Чонгук, заявляющийся с информацией, которая может быть ложью? Но как же тогда он узнал имена родителей, а еще… принес соломенную лошадку? — Я бы хотела тебя попросить потанцевать со мной, — вдруг заговорила Т\и, не оборачиваясь. — Пока няни нет. Если ты не против, — тут же добавила, памятуя об устройстве на шее. — Зачем ты постоянно спрашиваешь меня? Ты же можешь брать что хочешь. Т\и обернулась. В ее глазах отразилась смесь злости, печали и удивления. — Потому что я люблю тебя. Чимин пару раз моргнул, но ничего не ответил, не стал язвить. Она сказала это искренне, по крайней мере, она точно верила в произнесенное. Если Чимин еще пытался фильтровать свои чувства и эмоции, то она даже не думала об этом. Нельзя любить человека совершенно не зная его. Как она может этого не понимать? Чимин изучал ее пристрастия и характер тринадцать лет. Кому как не ему знать о ней все? Но даже он понимал, что не знал ее. И с каждым днем в этом лишь убеждался. Как минимум ему никто не говорил о ее сложных отношений с матерью и полном неумении выбирать себе подруг, раз она держит рядом с собой эту Сольхи. Он решил с ней не спорить. У них уже была подобная беседа и она закончилась плачевно. Впрочем как и все остальные. Нужно признаться, в тот раз Чимин сам ее и начал, потому что был не в себе после беседы с Сольхи. Если он начал осуществлять план Чонгука, то любых сор стоит избегать. — Тогда почему не даешь волю своим желаниям? — осторожно продолжал намекать тот. — Потому что я люблю тебя. Сердце несколько раз ударило будто сильнее обычного. Мысли улетучились из головы, оставляя её совершенно пустой. Ответить нечем. Похоже это очередное влияние Фильтра. Как поступить правильно? Он встает на лезвие ножа, по которому ему придется не просто идти, а танцевать судя по ощущениям. Но иного выхода нет. Если он может помочь родителям, он должен подыграть ей. В голове невольно всплыл один вопрос, который мог стать и ответом: «Сработает ли ошейник, если он соврет о чувствах, но тем самым сделает ее счастливой?» Пора это проверить. — Я принадлежу тебе. Ты забыла? — он посмотрел Т\и прямо в глаза, заметив, как ее сверкающие блеском губы слега приоткрылись. — Ты смирился? — тихо прошептала. — Я давно смирился, но не хотел в это верить, — слова вылетели раньше, чем он осознал. Пак внутренне напрягся, ожидая удара тока, но его не было. — Так ты научишь меня? — неуверенным голосом поинтересовалась Т\и. — Тогда тебе придется быть послушной, — улыбка коснулась губ, и Чимин сделал шаг к ней.***
Чимин подошел к тебе, и стук сердца отдался в горле. На этот раз его волосы не покрыли сильно лаком, а сделали теплую укладку. Рубашка и штаны напоминали те, в которых он снимался для фотобука. От аромата персика спёрло дыхание, и по всему телу пошли приятное томление и тяга к желанным прикосновениям. Словно прочитав мысли, Чимин взял тебя за талию, приподнял и… заставил наступить на его ноги. Ошарашено взглянув на него, ты попыталась отстраниться, но он только сильнее притянул тебя, не давая и шанса. Теперь ты слегка возвышалась над ним, а от крепких прикосновений ваши тела тесно прижимались друг к другу. Вырывалась ты недолго. Когда ты случайно задела носом его щеку, то осознала, насколько близко его лицо. Ты чувствовала горячее дыхание на шее, и оно вызывало рябь мурашек по телу. Медленно, совершенно аккуратно ты повернула голову и слегка отстранилась. Чимин изучал твою шею, а ты не могла оторваться от нежной и ровной кожи на его лице. Тут же вспомнилось случайное касание несколько секунд назад, и желание ощутить много касаний раз за разом прошлось волной по телу. «Зачем ты постоянно спрашиваешь меня? Ты же можешь брать что хочешь», — сознание по щелчку отключилось, стоило вспомнить его фразу. Сердце бешено стучало. Внизу живота расплылись приятные позывы. Зачем ты вспомнила эту фразу? Почему она так будоражила тебя? Ты сглотнула слюну и осторожно положила руки на сильные плечи, наслаждаясь исходящим от них теплом. Казалось бы, ты стояла на его ногах, но он никак не показывал своего дискомфорта. Рука потянулась сама, и подушечки пальцев коснулись мощной шеи. Внутреннюю часть губы ты закусила неосознанно. Сознание затуманилось. Разум пьянел без капли алкоголя, а когда его черные, как бездна, глаза посмотрели на тебя… ты не сдержалась. На поцелуй Чимин ответил почти сразу. Похоже, он вовсе не ожидал, что ты сделаешь первый шаг, даже находясь так близко. Ты скрыла за тяжелым выдохом сладкий стон, вновь почувствовав приятную тягу внизу живота. Новые волнующие ощущения оставались не до конца понятны, но сейчас не до них. Твои губы от его мягких касаний стали влажными. Ты чувствовала, как он сильнее сжимал руки на твоей пояснице, а сама положила ладошку ему на щеку и углубила поцелуй, вновь удивив своим напором. Когда от верхней губы ты переходила к нижней и наоборот, он послушно подстраивался под тебя. Воздуха в легких становилось меньше, но от одной мысли, что ваш поцелуй может прерваться, открывалось второе дыхание. Ты слегка кусала губы, сминала своими, а сама все сильнее прижималась к нему всем телом. Как же сильно его не хватало. Как же мало вы общались в последнее время. Пальцами зарылась ему в волосы. На ощупь они оказались густыми, мягкими и податливыми. Тебе было его мало. С каждым прикосновением желание разгоралось только сильнее. Ноги слабели, и если бы Чимин крепко не удерживал тебя, то ты давно бы свалилась на пол. Он рядом с тобой. И никогда не уйдет. Никогда. Ты первой начала поцелуй, и ты же его закончила, нехотя отстранившись. Чимин еще тянулся за поцелуем, но поняв, что нежность кончилась, перестал предпринимать попытки. Вас могут увидеть. И страх быть обнаруженным отрезвлял. — Я взяла, что хотела… — сквозь тяжелое дыхание прошептала ты, коснувшись своим лбом его. — Понравилось? — на губах ты ощутила его теплое дыхание от мягкой усмешки. — Да… — улыбнулась, чувствуя запоздалый румянец на щеках. — Вернемся к танцу? Ты кивнула, еще не до конца отрезвев от упоительного поцелуя, но нашла в себе силы спросить: — Мне обязательно стоять на… — Это поможет прочувствовать шаги, — Чимин не дал закончить, проконтролировал положение ваших рук, как полагал танец: твою левую руку он положил себе на плечо, а на правой переплел ваши пальцы. — Я знаю, тебе с детства не нравится танцевать. Не заставляй себя делать то, что не нравится. Или постарайся свести это к минимуму. Давай покончим с этим поскорее. Последнее предложение обидно задело, хотя ты сразу поняла, что он больше не подразумевал нежелание находиться с тобой рядом, а всего лишь не хотел принуждать тебя к нелюбимым занятиям. Земля вдруг стала ходить ходуном. Ты чуть не упала, когда Чимин начал танец, медленно управляя вашими ногами. Он держал тебя также крепко, а от недавнего поцелуя румянец так и не сходил с лица. — Ответь, если хочешь. Если я упаду, ты подхватишь меня? — ты посмотрела на парня, изо всех сил сохраняя равновесие. — Ты повторяешься с вопросом, — Чимин наклонил тебя, следуя музыке в голове. Своим рвением к танцу ты приятно удивила Да Уль. А то, что ты совершала минимум ошибок в сравнении с прошлым разом, даже заставило няню улыбнуться. Няня появилась в дверном проеме секунда в секунду, демонстрируя искусство хороших манер. Она вновь надела ханбок и на этот раз оставила длинную косу висеть за спиной, что больше свойственно молодым девушкам. Но стоило бросить взгляд на ее вид — тут же поверишь, что именно молодые модницы не соблюдают правила, а не наоборот. Она держалась статно, дерзко и ни на секунду не сомневалась в себе. Казалось, даже если Да Уль наденет костюм клоуна и пойдет в Фиолетовый дом, окружающие начнут сомневаться в том, у кого наряд подобран правильнее. Вот она — уверенность, которой тебе никогда не хватало. За спиной няни стояла горничная, придерживая стул и колонку. На фоне Да Уль она напоминала серого неокрепшего мышонка, потакающего взрослой кошке. Девушка поклонилась и пробежала вдоль стенки, установив колонку на законное место, и также тихо удалилась. Разумеется, в присутствии няни ты уже не стояла на ногах Чимина, но даже без его помощи сразу заметила существенные улучшения в танце. Ноги сами ходили из стороны в сторону, как полагалось. Няня не кричала, а Чимин не прикрывал глаза, взывая к богам из-за того, что ты опять наступила ему на пальцы. Его варварский метод сработал! В какой-то момент, улыбаясь результату, ты подняла благодарный взгляд на Чимина и просто расплылась от счастья, когда увидела улыбку в ответ. Вы ничего друг другу не сказали, но все прекрасно поняли. Всё чаще ты видела его улыбку. Пусть сдержанную, но тебе хотелось думать, что она искренняя. Чимин искренний. Возможно, лекарства от Сольхи действовали. Пусть подруга по личным причинам на время отложила приемы с Чимином, но строго-настрого приказала не прекращать курс, и вот первый результат. Стыдно вспоминать, как ты задумывалась о неизвестном любовном элексире подозрительного продавца. Нельзя быть такой глупой. «Лебединое озеро» играло второй час подряд с тех пор, как пришла няня, но нисколько не надоело. Скорее всего, причина этому — твой партнёр. Чимин прижимал тебя к себе, а ты просто плавилась от его взгляда, словно масло на сковородке. Если раньше любой танец вызывал только резкое отторжение, то сейчас ты относилась к нему терпимо. — Ты удивила меня, Т\и, — начала няня, выключив колонку, и ее голос эхом заполнил зал. Кажется, ваша репетиция подошла к концу, и ты нехотя отошла от Чимина. — Разумеется, резкие и неуклюжие движения никуда не делись, но виден прогресс. Ты занималась всю неделю? Мои аплодисменты. — Нет, это все… — ты честно хотела признать полную заслугу Чимина, глядя, как Да Уль разводит ладошки в стороны, намереваясь поаплодировать. И хлопки раздались. Но они исходили не от няни. Ты вздрогнула. Звук доносился со стороны двери. Лицо няни побелело и вытянулось. Она тут же схватилась за стул, как за единственно возможный способ не упасть, и тяжело задышала, издавая неразборчивые звуки себе под нос. Чуть придя в себя, она неожиданно воскликнула и тут же поклонилась под ровным углом: — Г-господин Ким! Чуть не подпрыгнув от неожиданности, ты вовремя взяла себя в руки и сохранила лицо, слегка выглянув из-за спины Чимина. У входа в зал стоял Тэхён в ослепительно белом костюме. Наследник аплодировал, стоя по струнке смирно. Он не спускал с твоего нексуса убийственного взгляда, хотя улыбался по-детски невинно. — Прошу простить мою бестактность. Я услышал любимое музыкальное произведение родителей и позволил любопытству взять верх, — Тэхён прогулочным шагом направился прямиком в вашу сторону. Чимин поклонился первым. Ты последовала его примеру, соблюдая правила, но, памятуя о недавней выходке Тэхёна, обошла нексуса и закрыла его собой. Спиной ты почувствовала напряжение Чимина, но оборачиваться не стала, сконцентрировав всё внимание на наследнике. Тэхён поменялся. Сейчас он излучал больше угрозу, чем дружелюбный настрой. Ты чувствовала, как темнело пространство вокруг него, в особенности, когда он смотрел на Чимина. Как же сильно он менялся, а главное, что влияло на такие серьезные перепады настроения? — Конечно-конечно! — услужливым голосом ответила няня и, приподняв тяжелую юбку, второпях пошла на встречу. — Это большая честь! Вы, скорее всего, слышали о моей книге… Тэхён остановился рядом с тобой, но потемневшими глазами молча продолжал сверлить Чимина. Ты почувствовала, как пальцы ухватились за ткань платья и потянули в сторону от Тэхёна. Чимин хотел, чтобы ты вернулась ему за спину, и это не скрылось от внимания наследника. — Что вы тут делаете? — прошептала ты, пока няня, подходя к вам и не замолкая, рассказывала о податях роду Ким в своей книге. Тэхён еще немного задержал взгляд на Чимине, но все же взглянул на тебя. С улыбкой, ангельски чистой. — Я приехал к твоему отцу, но дворецкий сказал, что он отсутствует. Моя вина. Я должен был предупредить его заранее о визите, — Ким сделал шаг навстречу подошедшей няне, соблюдая уважение к старшим, и невесомым движением коснулся твоей талии, попросив повернуться к женщине. Ты почувствовала, как платье распрямилось. Чимин тебя отпустил. — Потом я услышал музыку, — уже обратился к няне и подошел ближе к ней, оставив тебя позади. — Увидел, как вы танцуете, и не смог пройти мимо. Нексусы прекрасные защитники, но не танцоры, хоть их и обучают всем требованиям светской жизни. — Вы совершенно правы, господин, — женщина приложила руку к сердцу и ответила в поклоне, глядя ему в ноги. Несмотря на свой услужливый вид, она казалась счастливой. Ты невольно вспомнила, с каким видом она зашла в этот зал: просто два разных человека. — Но мне интересна госпожа Т\и, потому что я отвечаю за ее навыки. Я посчитала, что лучше с нексусом, чем если бы она танцевала с воздухом. Все же он знает основы и чему-то ее учит. Тэхён машинально повернул голову в сторону Чимина, но не задержал взгляд. Желваки напряглись, но выражение лица осталось спокойным. — Я могу присоединиться? — Что? — этот вопрос выбил няню из колеи, она чуть не посмотрела тому в глаза. — Думаю, я танцую лучше обычного нексуса. Да Уль начала лепетать, что это слишком большая честь и редкий шанс, направляясь к стулу с колонкой. Ты же бросила короткий взгляд на Чимина, но он с непроницаемым лицом наблюдал за Тэхёном, протянувшим тебе руку. Ким ничего не сказал. Он ждал твоего окончательного решения, предлагая свою руку. Черные глаза смотрели в упор, гипнотизируя. Лицо оставалось расслабленным, но теперь воздух не казался тяжелым. Всё его внимание сосредоточилось на тебе. Запись оркестра заполнила зал, и ты поняла, что невежливо заставлять еще дольше ждать такого человека. Да Уль всеми фибрами намекала тебе, чтобы ты уже что-то предприняла. Ты осторожно вложила свою ладонь в его, тут же ощутив прохладу кожи. — Вальс дается тебе с трудом? — поинтересовался он и невесомым движением большого пальца погладил твоё запястья на правой руке. — Я не люблю танцевать. С самого детства, — прошептала ты, стараясь не смотреть в сторону Чимина. Тэхён, кажется, не удивился, будто знал это, и ответил, начав плавно вести по залу: — Вальс можно сравнить с признанием в любви, — глубокий баритон прозвучал над головой. — Одна из причин, по которой его танцуют дети «А» класса каждый год, — предоставление шанса добровольно выбрать будущего мужа или жену, не дожидаясь решения родителей. Первый танец очень важен, ведь его должны танцевать абсолютно все. Значит, велик шанс под новым углом взглянуть на того, с кем уже знаком. Если ребенку исполнилось восемнадцать лет, значит он обязан танцевать. — А если кому-то не достанется пары? — Значит выбирают старших детей. Они вероятнее станут главами семей и вступят в брак. — Получается, вы танцуете его восемь лет? — Пять. Три года я служил в армии. Ты ненадолго притихла, обдумывая, где ты находилась в тот момент, когда единственный наследник «А1» проходил службу. — А если выйти замуж? — Танцуют только незамужние. Иначе в традиции не было бы смысла, — Тэхён посмотрел на тебя сверху вниз и сдержанно улыбнулся. — Не думаю, что захочу танцевать его еще. Тэхён улыбнулся. — Если тебе что-то не нравится, дай этому последний шанс перед тем, как окончательно бросить. Может, ты узнаешь это получше и даже полюбишь. Тэхён закружил тебя в танце, а ты тут же вспомнила слова Чимина: «Не заставляй себя делать то, что не нравится. Или постарайся свести это к минимуму». Ты печально улыбнулась. Под одной крышей собрались две противоположности. Тэхён и Чимин отличались кардинально: положением, взглядами на жизнь, ростом, голосом. Забавное совпадение. Наступившая тишина продлилась достаточно долго. Все это время ты смотрела под ноги, стараясь не отдавить Тэхёну пальцы. Если раньше няня отругала бы тебя за отсутствие зрительного контакта, то сейчас она была тише воды. На это есть причина. Все же у вас слишком большая разница в классах, и, даже когда ты станешь «А», особых изменений не произойдет. Танец подходил к логическому завершению. Тэхён так ничего и не сказал. Это не было чем-то нехарактерным, даже во Франции он не был многословен. Ты украдкой взглянула на него. Ким, хмурясь, смотрел вниз, ведя в танце отработанными на автомате движениями. Глаза беспорядочно бегали из стороны в сторону, губы слегка поджаты. Тэхёна что-то беспокоило. — Господин Ким, вы… — начала ты, но быстро вспомнила, что не в том положении, чтобы задавать личные вопросы. — Какая разница, если нас обоих положат в одну и ту же землю?.. — наконец он взглянул на тебя он. — Так ты спросила меня однажды. Тебе вдруг стало очень неловко, словно ты была обнаженной. Неужели он все время думал над твоей какой-то глупой фразой? — Простите, я … — У меня есть ответ, — не дал закончить Ким. — Разница в уровне удовлетворения. Миллион маленьких завершенных желаний не дадут большего счастья, чем исполнение одной заветной мечты. И если есть то, чего жаждет сердце, то многими средствами можно пожертвовать, если они приведут тебя к твоей цели. Ты остановилась чуть раньше, чем прозвучала последняя нота, и вопросительно посмотрела на Тэхёна. — Так вот чем вы руководствовались, когда поставили меня в глупое положение во Франции. — Я никогда не врал тебе… — Ким остановился, и, заметив, что няня решила вставить слово, тут же поднял руку, приказывая ей помолчать. Он заговорил тише, чтобы его могла слышать только ты. — Биологически «А» класс одна большая семья, хотя документально, если ребенок переходит в другую семью, он полностью вычеркивается из реестра той, в которой родился. Я не врал. Просто недоговаривал. Ты почувствовала нарастающее раздражение. По пальцам одной руки можно посчитать все случаи из жизни, когда тебе соврали. В высших кругах так не принято, на этом святом запрете растили и тебя. Ты с усилием выдохнула через нос, еще не до конца понимая, что тебя злило больше: нарушение одного из святых правил самим наследником «А1» или то, что это был именно Ким Тэхён? — И как много вы мне недоговариваете? — так же прошептала ты, гордо приподняв подбородок. Глаза Тэхёна забегали по полу, пока он подбирал ответ. — Все мы станем открытой книгой в свое время. Пусть мне зачтется то, что я тебе не сказал, — опечалено произнес он. — Что? — не унималась ты. — Скажу лишь одно, — он сцепил руки за спиной, шагнул к тебе на встречу и слегка наклонился, почти сравнявшись с твоей головой. Черные волнистые пряди прикрывали его глаза. — Ты ищешь врага не в том направлении. Я даю свое слово как единственный наследник «А1», что никогда не причиню тебе зла, — он выпрямился, расправил плечи, невольно напомнив, насколько выше и сильнее тебя. — Но спроси свое ближайшее окружение, смогут ли они пообещать тебе то же самое. Может кто-то, кого ты подпустила к себе ближе всех, — ненадолго обернулся на Чимина, дав понять, о ком речь, — и причинит тебе больше всего боли? Ты сглотнула, стиснув зубы, но не опустила подбородок. Да, Тэхён был на порядок выше тебя, но даже ему следовало давать отпор, когда он задевал то, что дорого. — Не вам говорить о скелетах в шкафу. Ким поспешно отвел глаза. Во взгляде из-под опущенных ресниц пряталось сожаление. — Я не стану просить прощения. Слова не помогут исправить поступки. Я только призываю тебя быть осторожнее. Близится бал, время до него пройдет в один миг. Я буду занят, поэтому мы больше до него не увидимся. — И во время него тоже. Тэхён выжидающе на тебя взглянул. — Няня сказала, что так будет лучше. Мы не должны и не можем разговаривать, как… — Как друзья? — закончил он за тебя, заиграв желваками. — Как те, у кого есть общие воспоминания. — Хочешь отказаться от них? Ты опустила взгляд, было трудно подобрать нужные слова. То, что происходило в поездке, казалось настолько нереальным, будто вы с ним попали в чужие тела. — Думаю, жизнь стала бы легче, если бы их не было. На какое-то время воцарилось настораживающее молчание. — Можешь делать вид, что их не было, — сказал Тэхён стальным тоном после минутной паузы. — Но я ничего не забуду. Сердце пропустило удар. — По крайней мере, постарайся не нажить себе новых врагов на балу. — У меня… нет врагов, — тихо проговорила ты. — Надеюсь, так и будет. Тэхён сообщил о своем уходе, и няня закончила урок. Да Уль настоятельно попросила проводить господина Кима, так как ты была единственным представителем семьи Джин, находящимся в доме. Наследник встал у двери, пропуская вас с няней вперед из бального зала. Заподозрив неладное, ты остановилась и взглядом нашла позади идущего Чимина. Не было никаких сомнений в том, что этих двоих нельзя оставлять вместе. Тэхён слишком агрессивно относился к нексусу, но причин ты пока не понимала. — Не заставляй наследника «А1» ждать. Не забывай свой ранг, — проходящая мимо няня подтолкнула тебя к выходу и буквально силой вытащила из комнаты, несмотря на все сопротивления. Ким так и стоял в проеме, глядя на то, как Да Уль уводит Т\и по коридору, и они вместе скрываются за углом. Когда мимо проходил Чимин, Тэхён тут же выпрямил руку, не давая пройти. Нексус, казалось, даже не удивился такому поступку. Чимин остановился и, прекрасно зная, как должен вести себя перед наследником «А1», посмотрел с вызовом прямо в глаза, нарушая с десяток правил. Пак не мог так поступать на людях, но он рисковал потерять к себе уважение, если бы так же покорно вел себя с ним с глазу на глаз. Какого же было его удивление, что ни покрасневшего от злости лица, ни нападения в ответ он не получил. Тэхён только играл желваками, глядя на него исподлобья. — На твоем месте я бы вел себя благодарней, Пак Чимин, — спокойным низким голосом сказал будущий правитель страны, выбивая из равновесия. — Я знаю, что ты вполне в здравом уме. Но мой тебе совет: не выходи за рамки преданного нексуса своей хозяйки. И по возможности держись от нее подальше. Первые секунды Чимин стоял, хлопая глазами. Его словно ударили по голове, выбив почву из-под ног. Почувствовав удовлетворение от реакции соперника, Тэхён продолжил: — Попробуешь причинить ей боль… и я убью тебя голыми руками. Чимин вышел из оцепенения и посмотрел на наследника исподлобья: — Кто страшнее: нексус, не имеющий ничего, или человек, управляющий всем? Тэхён сделал медленный шаг в сторону плебса, с вызовом посмотрев сверху вниз. На губах отразилась легкая улыбка, но глаза выдавали в нем неподдельное желание убить. — Тот, кто яростнее отстаивает то, что ему дорого. Он развернулся и направился к выходу, оставив Чимина одного в зале.***
Сольхи не спала уже несколько дней. Казалось, она вот-вот докопается до истины. Стены апартаментов с потолка до пола обклеены рукописными наработками, всевозможными статьями про нексусов, информацией о тайных организациях и в большинстве своем вырванными страницами из научных книг с информацией о работе человеческого мозга. Повсюду валялись наспех скомканные бумаги с уже ненужной писаниной. Сольхи в домашней одежде, стоя на четвереньках, судорожно открывала каждый скомканный лист, читала его, грубо ругалась и вновь сминала, выбрасывая за плечо. — Да где это, черт возьми?! — почти истерично закричала она, как вдруг услышала оповещение на телефоне. Она на звук нашла гаджет, откопав его среди бумажного мусора. Ей писала Т\и. «Ты же знаешь, что скоро состоится бал? Ты могла бы пойти со мной? Ты знаешь причину. Только ты сможешь мне помочь». Сольхи спешно набрала ответ: «Мудрое решение. Но я не знала, что это мероприятие могут посещать простые люди». «Ты будешь со мной. В качестве особого гостя. Так можно», — тут же пришел ответ. «Там ведь будет Ким Тэхён, верно?» «Конечно. Это же его дом.» Удовлетворенная улыбка медленно расплылась на ее лице. «Поищу подходящее платье». «Спасибо, что всегда выручаешь меня». На это девушка не ответила. Она поднялась, чувствуя ноющую боль в коленях из-за долгой нагрузки на суставы, и посмотрела на рабочий стол. В отличии от всего хауса, что её окружал, на столе соблюдался относительный порядок. На нем лежала внушительная пачка писем с отказами от личной встречи с наследником семьи Ким. — Что ж. Нужно подыскать платье.