***
Густой белый пар плавал в воздухе от чего предметы в комнате удавалось разглядеть с большим трудом. Просторная мраморная ванна так и осталось нетронутой. Чимин выбрал душ, желая лишь ополоснуться, но уже полчаса не мог заставить себя выйти. Так думалось легче. Мышцы болели по всему телу и особенно спина. Желая остановить Т/и, Чимин осознанно прервал свое лечение, а что получил в итоге? Высокомерное безразличие в ее глазах? Неприязнь? Это не ей, а ему нужно так себя вести. Какого черта он вообще пытался ее догнать? Чего он хотел? Чего добивался? Что хотел услышать от нее? Чимин глубоко вдохнул жаркий воздух и оперся руками о стенку душевой, выложенной светлым природным камнем. Подставив спину под тропический душ, он прикрыл глаза. Только под теплом позвоночник болел меньше. Горячие струи стекали по лопаткам вниз к тонкой талии, а потом еще дальше, пока не сталкивались с полом. Выйти из душа он не спешил. Раны и ссадины давно перестали болеть от горячей воды, и даже голова прошла, но лишний раз пробитый висок под воду парень решил не подставлять. Ошейник его успел немного подлатать, но не до конца. Сегодня и ближайшие три дня, никто не придет выбирать за него одежду, делать прическу и не будет наносить макияж. У стилистов выходной, ровно так же, как все прошлые года было у учителей в Фильтре. Интернат просто вымирал на период выходных в честь бала Девяти. Ах, нет. Уже Десяти. Она уже перешла в высший класс. Нужно отдать должное Чонгуку. И дня не прошло с повышения семьи Джин, как он решил взять контроль над ситуацией в свои руки. До этого друг лишь получал всю информацию от Чимина и именно Чимин сказал ему свои подозрения о чувствах наследника «А1» к его хозяйке. Прошлой ночью Чон тоже был на балу и видел, с каким взглядом Ким на нее смотрел. Все это видели. Возможно, это и побудило Чонгука к действию. Друг не говорил о своих планах побеседовать с Т/и и уж тем более о том, что собирается изменить игроков на своем поле. Скорее всего он просто импровизировал. Он в разговоре с Т/и так издалека подходил к сути, что Чимин долго не мог понять, что он задумал. Вернее, не хотел понимать. Не хотел верить в намерение Чона наладить отношение Т/и с Ким Тэхёном. «Я хочу услышать это от Чимина, — вспомнил Пак слова девушки и взгляд, с которым она на него смотрела в тот момент. На ее лице не было никаких эмоций. Она словно закрыла их глубоко в себе, оставив только маску. — Пусть он мне скажет, чтобы я «входила в расположение» к другому мужчине». Чимин крепко сжал кулаки, продолжая опираться о стену. От злости лицо перекосило, а огонь в груди потребовал выплеснуть эмоции. Он открыл глаза. Мокрые пряди волос мешали зрению и липли к лицу. Прошипев, он закопал пальцы в корни волос и отбросил их назад. Он должен был этому варианту порадоваться! Если бы Т/и согласилась, то ему бы больше не пришлось пытаться наладить с ней отношения! Пак вдруг замер, завершая мысль: «но и ее отказ означал, что план Чонгука провалился». Руки опустились сами собой. Он выпрямился. Последовал долгий, глубокий выдох. Спина болела так, что было сложно дышать, но Чимин не шевелился. Тропический душ падал ему на макушку и плечи. Светлые волосы водопадом стекали по голове. Рана на виске щипала. Он медленно согнул руку и коснулся груди, где билось сердце. Что это? Грусть? Он испытывает сейчас… грусть? Почему?! — Почему?! — вдруг закричал он так, что стены зазвенели. В тот же миг в комнату вернулась тишина и монотонный звук сотен падающих капель. Он вцепился в кожу на своей шее. Черное устройство нексусов послушно растянулось под пальцами. Чимин попытался смять ошейник словно бумагу. Хотел хоть как-то навредить устройству, но ошейник как его собственная кожа, выдерживала любые истязания. Зашипев, он вцепился в свои волосы двумя руками. Как мучительно осознавать, что мысли и чувства, которые ты испытываешь, могут не принадлежать тебе. Ты не можешь узнать себя. Не можешь разделись собственное «я» от искусственного. Грусть — не то что нужно испытывать. Чимин не может ревновать ее! Как он может забывать кто он, где находится и кому принадлежит? Он безвольный! Она может делать с ним все, что только придет в голову и она теперь знает об этом! Знает насколько серьезную власть над ним имеет! Он должен ее презирать. Чимин хотел этого, но, как назло, перед глазами появлялась ее улыбка. Такая искренняя и теплая, словно кто-то другой этим утром заявил о полном безразличии к бедам миллионов таких же как он плебсов. Потом вспомнились моменты, когда она переживала за него больше, чем за себя, как беспокоилась о нем и пыталась не обидеть. А еще чуть погодя, блондин специально себе напомнил, что она, похоже, принимает за должное, что у бедных детей забирают жизнь, превращая в первоклассных рабов для богатых. Парень вновь прикрыл глаза. Он ее не любит. Иначе бы ошейник почувствовал вранье, когда Чимин ответил на вопрос Кима. Пак не любит ее. Не любит. Тогда что это? Почему от этого факта не легче, а как будто бы он, так и не получил ответ? Чимин едва удержался от соблазна проговорить это заявление целиком и вслух. Если ошейник на этот раз распознает ложь, то электричество и вода, вероятно, слишком радикальное решение проблемы. Очередной глубокий выдох. Он подставил лицо под капли и тут же ощутил режущую боль в спине. С усилием вдохнул, выдохнул и попытался выпрямить спину как тут же с трудом сдержал страдальческий стон. Между лопатками длинным кинжалом пронзила мучительная боль. Чимин вновь застонал и попытался погладить спину, но даже толком не смог занести за собой руку. В прошлый раз побои охранников он перенес гораздо легче, с ударами током он тоже свыкся, но спина… Чимин прекрасно помнил, как получил первый удар в бою прошлой ночью, а также причину своей ошибки. Когда он поступил в Фильтр, ему тут же поставили боевые искусства — один из самых главных уроков интерната. Буквально первые же слова тренера, помимо приветствия, твердили о том, что в бою наблюдение за соперником и продумывание его будущих атак — главный шаг к победе. Его одноклассники в тот момент не понимали, для чего им, будущим звездам нужно знать подобное, но Чимин знал причину. Их не обучали самозащите, а учили быть живыми щитами для будущих хозяев. Правило наблюдения за врагом твердили на каждой практике в течении многих лет. Фильтр, казалось, хотел на костях будущих нексусов выбить это правило, но вот только когда Пак услышал крики Т/и, он забыл обо всем, кроме нее. Все, чему его учили просто выпало из головы, и за такую халатность он получил битой по спине. Если бы почти сразу не включился ошейник и Чимин бы продолжал отвлекаться на Т/и, рано или поздно, бой бы был проигран. Зачем вообще девушка туда пошла? Она вела себя слишком странно. Т/и не похожа на такой тип девушек, которые любят забываться алкоголем или пропадать в клубах. Ей что-то было нужно, и судя потому как она вцепилась в черный флакон, который Чимин еще никогда не видел, она все же получила что, хотела. Т/и сжимала этот предмет в машине так, как держит верующий крест в момент невзгод, а до этого она лично подошла к мутанту за этой вещью, хотя было видно, как сильно она дрожала от страха. Чимин вдруг нахмурился. Тут же вспомнилось то, как странно смотрел на него тот метис. Мутант словно узнал его, но Чимин мог поспорить на что угодно, что видел его впервые. Как странно… Тропический душ продолжал литься с потолка словно ливень. Распаренная кожа была бледно-розового цвета. Чимин долгое время простоял под водой, обдумывая все, что сегодня произошло, но, когда он вспомнил о метисе, все иные темы ушли на второй план. Этот человек опасен, если вообще его можно еще назвать человеком. Вряд ли есть какой-то шанс что Чонгук сможет удержать его. И этому мутанту была нужна Т/и. А вернее… «Ты, Чимин, нужен мне живым и, к сожалению, твою хозяйку придется тоже оставить в живых» — вспомнил тот слова метиса. Чимин медленно закрыл кран. Последние капли упали на пол, и вода под босыми ногами быстро ушла в канализацию. Стало тихо. Вытяжка постепенно рассеивала пар, и прохлада коснулась ног. Пак уходить не торопился. Он в малейших деталях пытался воссоздать в памяти каждое слово этого человека, каждый взгляд. Метис твердил, что действовал по собственному желанию, но Чонгук ему не поверил и Чимин тоже. По словам мужчины, он уже встречался с Т/и и только после этого получил силы. Нужно расспросить подробнее о таких мутантах у Чонгука. Он точно поможет разобраться в происходящем. Друг явно сейчас пытается остыть и придумать новый план или, возможно, уже начинает реализацию запасного. Оставаться в стороне и спускать это на самотек Чимин не собирался. Нельзя закрыть глаза и надеяться на лучшее. Вновь в воспоминаниях мелькнул обращенный на него взгляд метиса. Он был полон безумия, хладнокровия и жестокости. Сколько еще таких мутантов как он? Есть ли еще опаснее? Хочет Т/и предавать родину или нет, не имеет значение если на кону может быть ее безопасность. К своему удивлению, за себя Чимин не переживал. Даже после ее безжалостных слов, показывающих ее отношение к бедам плебсов и нексусов, не мог спокойно принять угрожающую девушке опасность. Метису изначально нужна была Т/и. А точнее кому-то, кто стоит выше. Его хозяйка нужна настолько, что этот человек решил перестраховаться и собрал команду размером больше восьмерых хорошо сложенных мужчин и пошел на одну беззащитную девушку. На одну безрассудную, наивную, слабую девушку, которая иногда ведет себя как маленькая! Махровый халат впитал остаток влаги на голой коже и согрел. Чимин наспех промокнул волосы и быстрым шагом направился в спальню. Нужно накинуть на себя что-то перед разговором с Т/и.***
В саду то и дело появлялись охранники. Они, скучая, бродили по брусчатой дороге, задерживаясь в тени деревьев. Ты насчитала порядка шести мужчин только в радиусе видимости из своего окна, а по территории всего имения людей было и того больше, даже невзирая на праздники. Похоже начальник охраны твоей семьи Шихёк увеличил количество своих подчиненных, желая усилить безопасность дома. Связано ли такое решение с переходом твоей семьи в высший класс или же это из-за того, что Чимину удалось сбежать из поместья незамеченным, — ты не знала. Вот только в тебе засела твердая уверенность, что, если на твой дом нападут подобные метису люди — без крови их остановить не получится. Если вообще удастся. Ты боязливо вгляделась в качающиеся на ветру кусты, на белую беседку, утопающую в цветах и в другие места, где можно спрятаться. После сегодняшней ночи ты чувствовала опасность не только от собственной матери, но теперь и от внешнего мира. Во сне тебя мучила совесть, что ты прогнала друга Чимина, отказавшись участвовать в предательстве родины, а сейчас все сильнее и сильнее радовалась своему решению. Ты поступила правильно. Что может сделать такая, как ты, если даже создать бизнес, как это должны делать все наследники, у тебя не получилось? Да Уль, твоя бывшая няня, была права — единственное на что ты годишься так только выйти замуж. Твои родители это давно поняли, а потому махнули на тебя рукой и перестали ждать от своего чада чего-то великого. О возможном женихе, с вероятными отклонениями в развитии, с которым ты познакомилась на балу, предпочла не думать. Не до этого. Вряд ли ты способна помочь всем этим людям как хотел Чонгук. Нужно быть смелой, умной и хитрой для этого. Ты не такая. То, что страдают плебсы ужасно, об участи нексусов вовсе не стоит думать, а люди с немыслимыми сверхспособностями вообще на грани фантастики! Эта война не твоя. Проблемы этих людей не должны тебя касаться. На такие подвиги есть люди, рожденные для этого. Такие, как этот друг Чимина или Тэхён… Ты опустила взгляд. Распущенные волосы, старательно высушенные феном, послушно упали с плеч. Подол шелкового бежевого платья в пол, прикрывал босые ноги, распаренные после ванны. Черный флакон «BT21», давно согретый в твоей ладони, на миг отразил луч солнца. Тэхён… Знает ли он о существовании подобных метису людей? О том, что такие как Чонгук хотят разрушить текущую власть? А может он знает и того больше? Как бы ты не сожалела о том, что происходит с плебсами, вредить ему не хотела. Пусть текущее правление не идеально, но Тэхён вовсе не тот человек, кого необходимо свергнуть. Он этого не заслуживает. Наоборот. Такого правителя как он еще не было. Он приведет страну к процветанию. Чонгук его не знает и видит в нем опасность, но зато его знаешь ты. Как противоположны эти берега — с одной стороны Тэхён и его желание сохранить текущий порядок, а с другой стороны этот Чонгук, который желает разрушить диктатуру для определенного слоя населения и полностью запретить нексусов. На стороне последнего еще и Чимин. Обе стороны имеют свои минусы. Чонгук словно не понимает рисков, что озлобленные на нобелей плебсы захотят возмездия, а Тэхён, как велят ему устои, похоже собирается игнорировать беды собственного народа на севере страны. Ты встряхнула головой, в попытке прогнать мысли. Эти проблемы не должны тебя касаться. Ты ничего не сможешь сделать и на это у тебя вовсе нет никаких причин. Чужие беды не твоя забота. Лучшее решение, что ты можешь принять — избегать лишних проблем, а не искать их. Внезапный стук в дверь вывел тебя из задумчивого состояния. Сердце дрогнуло, когда в проеме показался Чимин до того, как ты решила позволить к себе гостю войти. Парень выглядел очень просто, по-домашнему. На нем были бежевые спортивные брюки и белая просторная футболка оверсайз без каких-либо принтов. Со светлых кончиков волос падали капли, оставляя влажные пятна на одежде. Волосы лезли в глаза без грамма косметики. Пальцы сильнее сжали бутылочку в руке. — Я тебя не звала. — Тогда запрети мне посещать твою комнату добровольно, — спокойно ответил тот. Легкие резко втянули воздух, как словно тебя обожгли его слова. Чимин был серьезен. Он стоял на все том же месте как статуя, словно избегая лишних движений и, казалось, горбился сильнее обычного. Ты горделиво задрала подбородок, как обычно делала это перед собеседниками, инстинктивно пытаясь возвыситься перед ними. С Чимином этого не получилось. Парень стоял спокойно. Он не пытался из себя что-то строить как ты, но его взгляд, словно пригвоздил тебя к месту. Ты вдруг почувствовала себя очень маленькой и беззащитной перед ним. Все же твои навыки переговоров растворялись, когда он рядом. Опустив глаза, ты посмотрела на черную бутылочку в руке. Не придумаешь момента лучше, чтобы ее использовать. Чимин рядом с тобой. Пришел сам. У тебя есть вещество, способное его изменить так, как хочешь ты, а разочарование парня в тебе должно лишь еще больше подстегнуть к действию. Жидкость булькнула, когда ты резко перевернула бутылочку, поменяв местами дно с горлышком. Конечно, Чимин тоже видел эту вещицу в твоей руке. Возможно это грубо вот так играть с ней на его глазах и ничего не говорить, но возможность что-то теребить в руке позволяла успокоиться. — Я не поменяю своего решения, — жестким тоном заявила ты. Только Чимин открыл рот, желая что-то сказать, как ты тут же добавила: — Беды плебсов мне не интересны. Парень сомкнул губы, потеряв желание говорить. Вместо ответа он вошел в твою комнату и закрыл за собой дверь, отрезая вас двоих от внешнего мира. — Ты дала это понять очень отчетливо. В числе плебсов и мои родители… Я тоже плебс. Тебя и я не интересую? Ты сглотнула, глядя на блондина и крепче сжала бутылек. Парировать было нечем. Чимин выдохнул, заставляя себя успокоиться. Он засунул руки в карманы. Попытался выпрямить спину и, тут же скривившись словно от боли, опять сгорбился. — Зачем ты поехала в Итхэвон совсем одна? — продолжил он, чуть погодя, когда перевел дух. «Ему больно?» — пронеслось у тебя в голове, но вместо этого, ты спросила: — Это Чонгук сказал спросить? — поинтересовалась ты с напускным легкомыслием. Чимин заиграл желваками, слегка помедлив: — Нет. Я, — парень смотрел на тебя почти не моргая. Его серьезный взгляд приковывал к месту, словно иголка мотылька. — Поехала по делам, — ты большим пальцем погладила бутылочку в руке. Черные глаза Чимина незамедлительно зафиксировались на вещи в твоей руке, с точностью лазера, а после он вновь встретился с тобой взглядом. — Зачем ты туда поехала? — вновь повторил парень, тот же вопрос. — Что там было такого, ради чего ты сознательно рискнула своей безопасностью? — он интонацией подчеркнул последние слова и ты почувствовала себя ребенком, которого отчитывает родитель. — Я не собиралась подвергать себя опасности, а хотела вернуться домой так же тихо, как и ушла, — поняла суть допроса ты, в надежде, что этого будет достаточно. Даже такой ответ явно лучше правды. Блондин на некоторое время замолчал в раздумьях, потом с грустью улыбнулся: — Ты уже столько раз игнорировала мои вопросы. Зачем такому как я тебе что-то отвечать верно? Ты зацарапала ногтем большой палец. Что-то внутри сжалось, сдавив дыхание. Чимин повернул голову в сторону, показательно разрывая с тобой зрительный контакт. Светлые пряди волос завесой закрыли ему глаза. — Зря я пришел, — бесцветным тоном проговорил он и, развернувшись на пятках, двинулся к выходу. — Стой, — не задумываясь сказала ты, на миг испугавшись, что он уйдет. Чимин остановился, выбора не было, но оборачиваться не стал. Ты рассматривала, как его влажные волосы желто-белым золотом покрывали голову, как заметна разница между шириной его плеч и бедер, а сама настраивала себя все-таки исполнить задуманное. Только его любовь сделает мелочным все, что ты узнала прошлой ночью, и только так ты сможешь оправдать безрассудную поездку в криминальный район одной. Забыться. Как же хотелось забыть все и стать счастливой. Решение буквально находилось в твоих руках, но ты колебалась. Что-то не позволяло пересечь эту грань. Чтобы осмелиться убить его душу, нужна злость, а еще лучше правда. Ты горделиво задрала подбородок, проконтролировав осанку: — Я тебя не звала, но и не отпускала. Чимин медленно обернулся к тебе. Он одарил затяжным изучающим взглядом, а после на его лице появилось… облегчение. Уголки его губ приподнялись вверх. — Я хотел бы тебя ненавидеть, — неожиданно заговорил Чимин. — Продолжай вести себя так, и ты упростишь мне жизнь, — хоть его голос звучал спокойно, и говорил он с подобием беззаботной улыбки, глаза переполняла боль. Ты затаила дыхание, сильнее сжав флакон. Что-то внутри тебя треснуло и сломалось, слова сами сорвались с языка. — Ты знал, что собирается говорить мне Чонгук? Все еще хочешь, чтобы я отпустила тебя к семье? Чимин на секунду замер. Его глаза расширились, а губы приоткрылись. Он старался выглядеть спокойно, но реакция его тела на возможность повидаться с семьей выдавала его истинные эмоции. Показывала, как сильно ему это важно. В следующий миг выражение его лица вновь стало отстраненным. — Такой поступок был в духе Чонгука. Я догадывался, что он скажет подобное, а иного ответа от тебя не ждал. Изначально не верил в то, что ты отпустишь меня к родным, поэтому не удивился твоему отказу. Чонгук только лишний раз напомнил мне о семье и заставил тосковать. Наступила тишина. Грудь как будто сковал лед. Верно. Как же ты могла забыть? В тебе всегда видели и будут видеть только эгоистку. Когда-то в детстве ты уже пыталась доказать обратное, а потом сдалась. С Чимином ты попыталась повторить эту попытку, доказать, что ты неплохой человек, но и он, даже после всего, что ты для него сделала, не удивился твоему отказу встретиться с семьей. Похоже, опасность смерти, если их поймают, его не беспокоила. Тебе вдруг стало интересно, забудет ли он о родных, после того как ты решишь его опоить? Сможет ли разглядеть истинную тебя? Каким он будет? В кого превратится? Ты уже давно должна была перестать надеяться на его ответные чувства, но еще оставались стены, некогда построенные твоей надеждой, которые мешали дать ему напиток. Нужно вывести его из себя, чтоб решиться на подобную низость. Ты выдавила из себя ядовитую улыбку. — Я такая плохая? — язвительный тон не удался. Фраза прозвучала жалко. — Это тот вопрос, который я все еще себе задаю, — ответил Чимин с неизменным спокойствием. — Я не знаю, что должен испытывать к тебе — ненависть или теплоту. Сердце забилось как пойманная птица. — Возненавидь меня. Его искреннее удивление стало тебе наградой. Он моргнул раз, затем второй, но так и не смог подобрать слов. Такого он явно не ожидал от тебя. — Удивлен? — надменно подняла бровь ты. — Нам бы сразу стало легче жить. Разве наличие надежды не делает человека беззащитным, когда она рушится? Когда не ожидаешь ничего хорошего, то и плохое боль причиняет меньше. Чимин оглядел тебя с ног до головы непонимающим взглядом, как если бы ты прямо на его глазах стала прозрачной. Похоже резкой сменой своего поведения тебе удалось у него выбить землю из-под ног. А раньше, ты так старалась понравиться ему. — Т/и… — приглушенным голосом заговорил он, но ты тут же его перебила. — Это не сложно. Разрушать легче, чем строить, — ты поправила подол платья и зашагала из стороны в сторону. Выдерживать его взгляд больше не было сил. — К примеру свои надежды я могу разрушить, задав простой вопрос: был ли ты хоть раз со мной искренен? — у тебя екнуло сердце, томясь нехорошим предчувствием. Чимин помедлил с ответом насколько мог: — Не знаю, — на какое-то время в комнате повисла тишина. Ты не сдалась: — Ты хоть раз был со мной нежен, преследуя мотивы Чонгука? Парень шумно выдохнул и посмотрел на тебя умоляющим взглядом. — Да, — все же тихо проговорил он, не имея права уклониться. Заполнившее сердце боль вызвало странную, мазохистическую улыбку на твоем лице. Ты остановилась и посмотрела на блондина. — Вот видишь? Это не так сложно. — Т/и, — попытался остановить тебя Чимин, но ты все больше входила во вкус. — Если бы Чонгука не было, ты бы остался рядом, когда я тебя отпустила, дав все необходимое для жизни? — Перестань… — ты едва услышала его шепот. — Говори! — в сердцах воскликнула ты. Его ошейник блеснул белым, давая понять, что распознал твой приказ и теперь не позволит парню проигнорировать тебя. — Я не знаю. Ты усмехнулась и зашагала из стороны в сторону иногда цепляя пальцами ног подол. — Зачем ты это делаешь? — не выдержал блондин. — Зачем целенаправленно ведешь себя как… — Стерва? — перебила его ты, остановившись, и, одарив высокомерным взглядом, тут же спросила: — Возненавидел бы ты меня, если бы я выдала Чонгука и рассказала все, что знаю о нем? Отвечай! Ошейник блеснул белым, вновь распознав явный приказ. Чимин поиграл желваками. Карие глаза смотрели на тебя не моргая. Его губы сузились. — Да, — более твердым, полным уверенности голосом, ответил он. Ты широко улыбнулась и потерла лоб. — Перестань, — сказал блондин. В его голосе прозвучала сталь. Он терял терпение. — Нет, мы только начали. — с нервной усмешкой ответила ты и двинулась дальше. За твоей спиной вдруг послышались стремительно приближающиеся шаги, а потом ты почувствовала, как грубо, но не причиняя боль, тебя схватили за запястье и развернули к себе. Вырвать руку из хватки Чимина не представлялось никакой возможности, если только не отдать приказ. Вы сцепились друг с другом взглядами словно мечами. Никто не собирался уступать. — Считай меня бесчувственной, — первой заговорила ты, процедив слова сквозь зубы. Рука сильнее сжала бутылочку. — Во мне же нет ничего хорошего, верно?! — остаток фразы получился гораздо более яростный, чем входило в твои намерения. — Я бы хотел тебя возненавидеть. — ответил он тихо, но от тона его голоса пошли неприятные мурашки. — У меня на это есть все основания. — Хочешь, чтобы я тебе помогла? — Нет. Но у тебя получается. Я только не понимаю зачем. Ты говорила, что любишь меня, но тогда зачем сейчас отталкиваешь? — Хочу так! — сердито буркнула ты и вырвала руку, пока он сконцентрировался на вопросе. Детское поведение, вовсе неподобающее девушке вроде тебя, но с ним хотелось себя так вести. Чимин, не желая отпускать, тут же схватил тебя за локоть. Он сделал это так быстро, что ты не сразу поняла, что вновь находишься в его власти. Парень вгляделся в твои глаза, будто бы желая разглядеть что-то средь твоей напыщенности. — Не лги мне. Ты поджала губы. Чимин продолжил: — А если ты лжешь еще и себе, то это гораздо хуже. — Я уже назвала причину, — ты попыталась вырвать руку из его хватки. Четно. — Хочу уничтожить эту надежду. Я столько раз пыталась достучаться до тебя. В первый же день я уничтожила пульт управления от твоего ошейника, но ты… — Ты сделала это ради себя! — не выдержал тот. Ты, разинув рот, посмотрела на Чимина, который глядя куда-то в сторону, пытался усмирить свою злость. На какое-то время комнату наполнял лишь еле слышный шум кондиционера. — Хотела заставить меня довериться, — уже спокойней продолжил блондин, хоть в его глазах еще пылали огни пламени. — Теперь я это понял. Но мне далеко понимание твоих поступков сейчас. Чем ты недовольна? Чонгук рассказал тебе все. Ты отказалась помогать, и никто не сможет тебя переубедить. У тебя есть для себя оправдания на это решение. Ты живешь в таком доме. Никому не принадлежишь и не будешь, — в его голосе послышалось страдание. Парень все больше переходил на крик. — Тебе не нужно беспокоиться о завтрашнем дне. Одно твое слово, и план Чонгука пойдет под откос, но я все равно останусь с тобой, хочу я этого или нет! Моя жизнь в твоих руках! Я рожден для тебя! У тебя всегда есть и будут веревки от меня. Я твоя марионетка! Так почему ты… — ДА БЕЗ ТЕБЯ МНЕ БЫ ЖИЛОСЬ ЛЕГЧЕ! — срывающимся голосом закричала ты. Нервы натянулись стальными канатами, отчаяние накрыло с головой. Чимин застыл на месте. Глаза цвета темного янтаря расширились. Его состояние полного шока позволило тебе все же выдернуть свою руку из его хватки и отойти. Эмоции, словно вода во внезапно пробитой плотине, вырвались наружу. Держать все в себе больше не было сил. — С тех пор, как я влюбилась в тебя, мои мысли больше не принадлежат мне. Мне сложно себя контролировать! Я не могу принимать решения непредвзято! Я думаю, лишь о том, как подступиться к тебе и защитить от собственной матери! — ты почувствовала, как по щекам потекли горячие капли. — Я расцветаю, когда ты даешь мне надежду и умираю внутри, когда вижу, что это не так! Ты должен принадлежать мне, а я не должна чувствовать за это вину! ТВОЕ сердце должно быть в МОЕЙ власти, а не наоборот! Ты не знаешь, как это ужасно жить надеждой на светлое будущее! Мечтать, что любимый человек увидит тебя настоящую и полюбит! Ты открываешься ему, а он тут же ударяет тебя по самому незащищенному месту! — все тело дрожало. В особенности руки. От слез голос стал прерывистым. Стыд за такие яркие эмоции, выдававшие твою слабость, стал настолько сильным, будто ты стояла обнаженной перед большой публикой. Жалобный громкий всхлип сдержать не удалось. Потом еще один и еще. Затемненными от слёз глазами ты смотрела на полностью обескураженное лицо Чимина. — Мои чувства… — сказала ты уже тише, коснувшись груди, словно там зияла глубокая рана. Она и впрямь там была. Только глазами ее нельзя увидеть. — Мои чувства… мое проклятье. Если бы не ты, я не познала бы того счастья, которое редко, но испытывала благодаря тебе… — губы изогнулись в улыбке и капли слез попали в рот, солью смешавшись со слюной. — Но я бы была свободнее… Лучше серая жизнь, лишенная таких ярких эмоций, но без пыток по ком-то, кому я не нужна, чем то, что есть сейчас! — вдруг закричала ты. Слезы предательской новой волной полились из глаз. - Я не могу тебя отпустить слышишь?! — Но и видеть этот холодный взгляд перед собой я не в силах! Да, я боюсь остаться одна! Как тебе такая правда?! Ты прикусила внутреннюю губу так сильно, что зубы проткнули кожу и из раны полилась теплая, соленая кровь. Прикрыв рот дрожащей рукой, ты отвернулась и отошла к окну. Босые ноги наступили на подол платья, длина которого была больше предназначена для каблуков, но теперь ты не боялась разорвать наряд. Ты больше вообще не видела ни в чем ценность и ничего не чувствовала. Прошла злость прошла обида. Погасли все чувства и эмоции кроме единственного желания — выплакаться. Ты так сильно прижала к себе бутылочку с эликсиром, будто эта вещь — единственное, что у тебя осталось, в чем ты могла точно не чувствовать опасности. Чимин молчал. Долго. Так долго, что тебе даже стало казаться, что он ушел. Он не смог сдвинуться с места. Он не мог понять, что ему делать: утешить или самой дать успокоиться. Да и сама не знала, чего от него хочешь теперь. Ты себя опозорила. Опустилась на дно в его глазах. Дала волю эмоциям и получила по заслугам. Слабая. Плаксивая. Глупая! — Что это? — произнес Чимин хрипло и очень тихо. Его голос казался совсем чужим и незнакомым. Парень настолько был поражен, что ты не сразу узнала, что говорит именно он. — Ты не расстаешься с этой вещью с самого склада. Прижимая бутылочку к груди, как оберег, ты все же разжала ладонь и посмотрела, как блестит черное стекло на солнце. — Мой шанс на счастливую жизнь, — тихо ответила ты, а сама удивилась, как оказывается легко дались тебе эти слова. — Что? — не понял тот. — Мне лишь надо, чтобы ты это выпил, — пояснила ты медленно, словно во сне. Последовало долгое молчание. — Хочешь сказать, — наконец спросил он. — что после того, как я это выпью, последствия сделают тебя счастливой? — Да. Тишина. В комнате монотонно шумел кондиционер. С твоего кабинета, из-за неплотно закрытой двери, наводил скуку тик часов. Чимин зашлепал босыми ногами по полу. Ты обернулась и успела заметить, как он слегка задрал брюки и сел в отделанное бархатом голубое кресло, рядом с книжным шкафом. — Что ты… Чимин тут же перебил тебя, сложив в замок руки на коленях: — Если после того, как я это приму, меня не будут держать ноги, то мне лучше сидеть. — Чимин… — единственное, что смогла выговорить ты, ошарашенно глядя на парня. Хотелось пожурить его за то, что он не понимает, что делает, но только взглянув в его глаза, ты поняла, что он осознает последствия даже больше твоего. Он серьезен. И он все решил. — Я приму с твоих рук, все, что ты мне дашь. Ноги приросли к полу. Ты смотрела на него и не верила своим глазам. — Давай же, — подгонял тебя он. Понимания твоим действиям у тебя не было. Ты, словно во сне, подошла к нему и встала между его ног, пока коленки не уперлись в сидение. Открыла крышку. Наклонилась ближе. Носа коснулся запах спирта. Чимин, поморщился, как от боли и облокотился о мягкую спинку. Он смиренно прикрыл глаза, давая понять, что готов ко всему. Все не реально. Происходящее казалось, как вырезка из фильма. Ты оперлась о мягкую обивку рядом с его головой и наклонилась ближе. Завеса из волос накрыла вас сбоку шёлковой преградой. Мерзкий запах спирта уступил сладости персикового шампуня от его локонов. Ты попыталась разглядеть хоть один недостаток на его лице, но ни морщин, ни веснушек, ни даже черных точек не увидела — лишь идеально ровный тон кожи без грима, словно он не человек. Его кадык дернулся, перед тем как он слегка приоткрыл рот. Глаз он так и не разомкнул. Наверно это и к лучшему. Ведь если посмотришь на него, не сможешь решиться. Ты выдохнула каким-то прерывистым дыханием и поднесла к его рту горлышко. Мясистая нижняя губа послушно смялась под давлением черного стекла. Твое сердце колотилось бешено, а от скачущих мыслей пропали все внешние звуки. Осталось только вылить это ему в рот. Одно действие. Секундное исполнение. Нужно лишь повернуть запястье и дороги назад не будет. Нужно сделать это и ни в коем случае не давать совести право голоса. Ты подняла на него взгляд игнорируя все свои наставления. Сердце стучало в горле. Его ресницы чуть дрожали. Тебе полностью доверился человек, судьба которого была очень непростой из-за тебя, но все же он делал шаги навстречу тебе. Пусть его поступки имели подводные камни, но тогда бы ошейник распознал ложь. Твой допрос все же имел ростки надежды. Чимин сказал «не знаю» на вопрос был ли тот всегда искренен с тобой. Если бы он действовал только ради выгоды, то разряд тока не заставил бы себя ждать. Его кукольная красота пленила. Такая ангельская. Такая дьявольская. Чимин не знал, что ты собираешься сделать и не имел представления о том, что будет с его жизнью, но был спокоен. И готов ко всему, что ты с ним сделаешь. И ты убьешь его личность ради собственной мечты. Голос внутри, на грани с истерикой, закричал выбросить напиток в сторону. Кинуть куда угодно, главное подальше от него! Забыть об этой возможности и никогда больше не вспоминать о ней. Краем глаза ты заметила, как парень прикрыл рот и взглянул на тебя. — Будь смелее, Т\и, — его ласковый шёпот вонзился в твое сердце, как кинжал. Вдруг Чимин выхватил с твоих рук бутылочку и поднес к губам. — НЕТ! — тут же закричала ты в ужасе вытаращив глаза. Выхватить бутылек удалось, когда Чимин уже начал наклонять его ко рту. Ты закупорила большим пальцем горлышко, чтобы не пролилась жидкость и отстранилась с ней от блондина, словно от огня. — Что… — Он посмотрел на тебя растерянным видом, забыв остальную часть вопроса. — Уходи, — приказала ты, стыдливо глядя в сторону. Ты не двигалась и даже вовсе ни о чем не думала. Секунды растянулись. Чимин не хотел уходить, но ты отдала четкий приказ. Когда дверь за ним захлопнулась, ты упала на колени и, прикрыв лицо руками, заплакала.***
Сон. Как пьянило подаренное им спокойствие. Как давно ты не спала так спокойно. Кошмаров не было. Лишь только глубокая безмятежная тьма и покой. Это чувство так сильно разнилось с той тревогой, с которой ты засыпала под вечер. Открыла глаза, тут же разглядев в лунном свете ажурный каркас балдахина и как воздушное одеяло холмом накрывало твои ноги. Белая вуаль нежной дымкой окутала границы кровати. Ты лежала в постели так, как и заснула — на спине в позе солдатика. За окном царила глубокая ночь и, прежде чем ты успела задаться вопросом, что тебя разбудило, ответ пришел сам собой. Едва ощутимое движение ног выдало чужое присутствие. Кто-то лежал с тобой на одной кровати. Локоны твоих волос на подушке послушно поддавались стальным зубчикам расчески. Ты чувствовала запах железа. — Я решила прийти к тебе сразу, как только приехала, — нежным голосом прошептала мама у самого твоего уха. Страх моментально сковал тело, и паника быстро начала одолевать. В голове завихрился рой мыслей, волнение пробежало по всему телу и, докатившись до ног, превратилось в зажатые пружинки. Почему так скоро? Разве она не должна была уехать? Почему она пришла к тебе? Она собирается отомстить за то, что случилось на балу? Где Чимин? Что с ним? Тебе удалось лишь перевести на женщину взгляд. Голова осталось неподвижной. Мигён безмятежно расчесывала тебе волосы, лежа рядом. Ее длинные черные волосы лежали на постели длинными завитками. Туника из белого хлопка подчеркивала изысканную фигуру вплоть до щиколоток и красиво сочеталась с фарфоровой кожей. Она выглядела как заботливая, любящая мать и это внушало ледяной ужас сильнее ее гнева. Ее хорошее настроение говорило о том, что она что-то задумала. Что-то жестокое. Женщина вдруг сделала жалостливое лицо, так, словно прочитала твои мысли. Она надула насыщенно красные губы и пару раз с нежностью еще раз провела расческой по твоим волосам. Неприятный запах железа с новой силой ударил в нос. — Бедное глупое дитя, — ласково заворковала она, и от этого тело покрылось холодным потом. — Заточила саму себя в комнате, чтобы меньше видеться со мной. Думала я не достану. Думала, что так ты будешь счастливее… Она, с заботливой улыбкой, приобняла тебя ледяными руками и стала тянуться к твоему лицу. Все ближе и ближе. Естественный румянец на ее щеках постепенно стал бледнеть. Кожа становилась серой, как если бы на фотографии убрали контраст. Улыбка становилась шире. Безумнее. Глаза стали расширяться, все больше напоминая форму круга, а вокруг них кожа стала темнеть, словно гнила как на живом трупе. Алая помада превратилась черную, а безумная улыбка все росла, пока не коснулась ушей. Ты не кричала. От ужаса не могла издать и звука. Тело не слушалось. Казалось, словно душа потеряла возможность управлять аватаром. Слезы покатились из глаз. Безысходность накрыла лавиной адской боли. Лицо Мигён уже было в десятке сантиметров от твоей щеки. Ее глаза приобрели идеальные круги, словно блюдца. Ты плакала, изо всех сил пытаясь закричать, но только через титанические усилия, тебе удалось лишь издать еле слышный всхлип, словно у тебя кто-то украл еще и голос. — Но ведь я уже забрала все, что тебе дорого, — приторно-сладко сказала она у самого твоего уха. Женщина засмеялась, но ее смех прозвучал отдаленно словно эхо доносилось из самой утробы женщины. Вновь запахло железом. Ты с ужасом поняла, что это пахла не расческа. Что-то капнуло на щеку. В ушах звенело от напряжения. Ты задержала дыхание и медленно подняла голову наверх, откуда упала капля. На балдахине, словно в гамаке лежало тело. Легкая белая вуаль, насквозь пропитанная кровью, удерживали человека, но вот густую черную кровь удержать полностью не могла. Ты начала дрожать всем телом. Сознание наравне настоящей истерики забило тревогу, пытаясь сделать все возможное, чтобы отвернуться. Не вышло. Ты узнала блондинистые волосы, красный бархатный халат, бежевую шелковую рубашку, небрежно заправленную в черные брюки и до боли родную фигуру. Над тобой лежало бездыханное тело Чимина. Ты стала задыхаться от слез, не в силах отвести взгляд. Пыталась закричать, но удавалось лишь мычать. Конечности не слушались. Тело оставалось неподвижным. Из огромной лужи крови, скопившейся на балдахине под его телом, одна капля просочилась сквозь ткань и упала тебе на лоб. И вот тогда, ты закричала. Закричала так, как никогда. Резко села, вцепилась себе в волосы, подогнула колени и отчаянно завопила. Руки дрожали. Легкие жадно вдыхали кислород как от марафонского бега, но тебе казалось, что сейчас задохнешься. Ты закачалась из стороны в сторону как умалишенная, а потом, не смолкая, стала бить одеяло по обе стороны от тебя. — Т/и! — ты услышала свое имя, но так и не осознала этого. Дверь в спальню открылась так широко, что с грохотом стукнула стенку. Это казалось невозможным, но ты закричала еще сильней и в настоящей истерике, ведомая исключительно страхом от внезапного шума, попыталась убежать. — Т/и! — тут же услышала ты, когда почти слезла с постели, а потом как сильные руки потянули назад и прижали к себе. От страха, что тебя сейчас вот-вот задушат, ты со всей силы начала вырываться, нещадно пытаясь ударить по любому месту, куда попадешь. Тот, кто тебя сдерживал, жалобно проскулил, но обнял еще крепче, да так, что теперь твои руки были между твоей и его грудью. — Все хорошо. Все хорошо, слышишь? Я здесь, — твой крик почти полностью заглушал голос, но ласковый и такой любимый тенор все же коснулся твоего сознания. Ты еще попыталась вырваться. Слабо. Щупальцы ужаса, пронзившего твое тело, постепенно начали отпускать. Ты сцепила дрожащие руки на его спине и прижалась к нему, как к спасательному кругу. Слезы лились не переставая. Его тепло успокаивало. Кожу нежно касалось его дыхание. Он жив. Это всего лишь сон. Ужасный, нестерпимый кошмар. Он живой. — Я здесь, — продолжал повторять Чимин, перейдя на шепот. Он обнимал тебя так крепко, что дышать удавалось с трудом. Одной рукой он прижимал твою спину к себе, а второй держал за затылок, позволяя тебе уткнуться в свою шею. — Это сон… Внезапно в комнату ворвалось шестеро хорошо сложенных и не на шутку перепуганных охранников. — Госпожа! — с тревогой закричал один из мужчин. В коридоре послышались быстрые шаги приближающейся подмоги. — Это кошмар, — пояснил Чимин, прижимая тебя к себе, рефлекторно желая укрыть от незваных гостей. — Я ее успокою. Слова простого нексуса убедили охрану слабо. К кровати подошли двое вооруженных мужчин, придерживая наготове пистолеты. Им нужно было убедиться в твоей безопасности и Чимин не стал им в этом мешать, но и отстраняться не собирался. Блондин, не моргнув и глазом, встретил на себе их подозревающие взгляды и только сильнее прижал тебя к себе. Тебе нужно было что-то ответить. Ты понимала это головой, а телом так и не смогла пошевелить. — Неужели они опять начались? — шокировано проговорил один из охранников у выхода. — Обыщите покои госпожи, — приказал мужчина у кровати. — Если кого найдете, без разбирательств отправляйте к господину Шихёку. Нексус хозяйке ничего не сделает, а вот подставная горничная может. Мужчины разошлись исполнять приказ. Они осмотрели каждый угол, где мог спрятаться человек и, конечно, ничего не нашли. Вскоре дверь за ними закрылась, а ты так и осталась в объятьях Чимина. Он перебирал твои волосы, а у тебя в голове застыла картина его бездыханного тела. Чимин что-то шептал у самого уха, но перед глазами была лужа свежей крови над тобой, скопившаяся на ткани. Ты чувствовала тепло любимого, а во сне он казался холодным навечно. — Я не хочу, твоей смерти, — произнесла ты, саму себя удивив способностью говорить. Фраза далась так легко, словно эти слова входили в нормы повседневной жизни. Время остановилось, всё в природе замерло. Ты чувствовала себя отчужденно, как будто наблюдала за собой со стороны. — Не хочу… — повторила ты, проверяя, что возможность управлять телом вновь вернулась. — … твоей смерти. Не хочу. — Что с тобой она сделала? — спросил Чимин. Он скрипел от злости зубами, хоть и пытался контролировать свой тон, чтобы не пугать тебя еще больше. — Какая мать может издеваться над собственным ребенком так, чтобы потом он кричал от кошмара, срывая голос? Мгновением позже до тебя стал доходить смысл собственной фразы. Глаза расширились, и ты резко отпрянула от блондина назад, будто ошпарившись. — Тебе нужно уходить! — закричала ты и толкнула парня в грудь. Чимин, потеряв равновесие, повалился на спину, но вовремя подставил руку, тут же скривившись как от боли. — Тут опасно! — продолжая напирать, ты выталкивала парня со своей кровати. — Т/и, — пытался успокоить тебя тот, почему-то периодически морщась. — Пожалуйста! — вновь нахлынувшие слезы только мешали, а все дальнейшие попытки прогнать Чимина оказывались безуспешны. Он сел на колени таким образом, что сдвинуть его теперь тебе казалось невозможным. — Чимин! — взмолилась ты. В очередной твоей попытке вытолкать его, блондин захватил твои руки, накрест сложив их вместе перед собой и с требовательной серьезностью посмотрел в глаза. Ты призвала все свои силы, чтобы вырваться с его хватки, но тот будто не заметил этого, словно его пыталось отвлечь дуновение ветра. — Отдай мне приказ, и я все равно не уйду, — твердо заявил он. — Пусть этот ошейник перегреется, когда будет бить меня током. Я не оставлю тебя. Ты с не верящим взглядом посмотрела на него, а после, чуть погодя, бессильно заплакала. Принимать дальнейшие попытки хоть как-то вырваться или прогнать его больше не было сил. Все валилось с рук. События меняли твою жизнь, информация требовала измениться самой, а страх стирал все чувства важности прошедших событий начиная от возможной свадьбы с любителем деревьев и заканчивая людьми со сверхспособностями. Словно этого было мало, к тебе вернулись кошмары, а шанс на счастье, который до сих пор у тебя есть, ты никогда не сможешь воплотить в жизнь. Никогда не сможешь лишить Чимина его души. Блондин перехватил твои запястья в одну руку, на всякий случай, видимо, чтобы ты не убежала, а второй обнял за плечи, притягивая к себе. Простое действие, но оно словно щитом стало перед душащим страхом и стрессом. Стало легче дышать. Ты с облегчением выдохнула и, полностью вымотанная, расслабилась в его объятиях, уткнувшись лицом в плечо. Чимин обнял тебя уже двумя руками, больше не беспокоясь о возможности твоего побега. Ты позволила уложить себя на кровать, а сама наслаждалась сладким запахом персика. Парень лег следом и просунул руку между подушкой и твоей головой. Прижал к себе, создавая обволакивающую пелену покоя и колыбельного уюта. Ты тихо хныкала, в кулаках сжимая его футболку на груди, а он ласково похлопывал тебя по спине. Было тесно, тепло и трудно дышать. Как же давно тебе не было так хорошо. Его плече давно промокло от твоих слез, но теперь к этому добавилась и его рука, на которой ты лежала. Ты пыталась успокоиться, иногда смахивая ослабевающие слезы. — Что тебе снилось? — шепотом спросил парень. Ты ничего не ответила. — … В детстве, — помедлив, все же решился на откровение тот. — мама рассказывала, что если рассказать свой сон, то он никогда не сбудется. — Тебя убила, — ты сделала над собой усилие. — моя мать. Чимин промолчал. Долго. Похоже ему стало неловко, что он заговорил о своей любящей матери, прекрасно зная, какая досталась тебе. — Я в порядке, — промолвила ты. — Скоро совсем успокоюсь. — Тебе нужно отвлечься. Ты молчаливо теребила его футболку. — Что мне, — он сделал паузу. — рассказать тебе? — Я не могу просить тебя рассказать о своем детстве, — ты пожала плечами. — Это неправильно. Поэтому я… — Наш с семьей дом, — неожиданно начал Чимин. — располагался на горе и находился на самом краю деревни. Днем мы с младшим братом играли на поле и строили с остальными детьми из нашей деревни крепости, чтобы хранить там сокровища. Когда к нам приходили поиграть ровесники из соседней деревни, мы проверяли их через игру «подойди ко мне»… — парень на секунду засомневался. — Не думаю, что дети на юге знают игры плебсов. Но для нас соблюдение правил этой игры было свято. Тогда это был единственный способ узнать правду и вычислить врага… Вдруг они пришли разграбить наши богатства? — голос парня смягчила добрая улыбка. — Вечером мы с братом бежали на гору домой. Мы сами придумывали с ровесниками себе игры и сами мастерили себе вещи, необходимые для игры. У меня… было обычное детство. Прыгал по лужам с братом во внутреннем дворике нашего дома, делал с ним из листьев и палок корабли. Знал какие ягоды можно есть в лесу, и они же были нашей валютой с другими детьми. Спелые ягоды обменивали на самодельные игрушки или другие вещи. Мы с братом играли при каждой возможности, когда родителям не нужна была помощь. За Минсу должен был приглядывать я, как старший, хотя мне иногда казалось, что младшим являлся как раз я, — парень улыбнулся и даже не глядя на него, тебе почему-то показалась что его улыбка стала грустной. — Чуть что, я вечно плакал и Минсу всегда бежал меня успокоить. Даже однажды, чтобы меня успокоить, сделал нам по соломенной лошадке. Моя всегда стояла в комнате, а свою Минсу с рук не выпускал. — Чимин вдруг на какое-то время замолчал. — Я на самом деле плохо помню детство. Когда поступил в Фильтр, заставил себя забыть их лица, а теперь не могу вспомнить, как бы не пытался. Но знаю, если бы увидел — узнал бы. В голове клубился целый рой вопросов. Захотелось тут же узнать подробности, но самый главный был «неужели то, что происходит сейчас правда?». Чимин правда решил довериться? Ты усилием воли заставила себя держать язык за зубами. Сейчас главное не усмирить любопытство, а не потерять шанс сблизиться с ним и, возможно, исправить прошлые ошибки. Попытаться. — Моей семьей была бабушка, — начала ты, впервые признавшись в этом кому-то. — Ее звали На Ра. У нас не было кровной связи, но я никогда не чувствовала ее чужой. Она была нексусом моего родного дедушки. Он умер еще до моего рождения, а кровная бабушка еще раньше. Дедушка очень любил На Ру и ему отвечали взаимностью, но он был обязан жениться на другой. Он даже обеспокоился ее будущим, перед тем как умирал. Запретил отцу убивать ее или прогонять и сказал похоронить ее на центральном кладбище. — Она не была… — вдруг спросил Чимин, но передумал на середине предложения. Видимо решил, что этот вопрос неуместен. — Нет, ее не ломали, — поняла ты к чему он клонил. — Дедушка не позволил. Еще когда сам был ребенком. Она осталась самой собой. Я получила все необходимое образование, которым должна владеть наследница высшего класса, но растила меня бабушка. В груди что-то сжалось, а в носу защипало. Где-то глубоко внутри, стало пусто. Ты едва заметно сильнее сжала футболку Чимина, но он понял твое состояние. Парень зарылся пальцами в твои волосы прижал тебя к себе еще ближе и положил подбородок на макушку, а ты зарылась носом в тепло белой футболки. Когда тоска по родному человеку вновь притупилась, у тебя вдруг вырвался слабый смешок. — И я знаю правила «подойди ко мне», — ты улыбнулась. — Один игрок становится напротив других на расстоянии. Все остальные должны задавать ему вопросы, а он должен честно на них ответить. Если ему кто-то поверит, то этот участник делает к нему шаг ближе. Если почувствуют ложь, то делают шаг назад. цель: за десять вопросов заручиться как можно большим доверием остальных, а остальным сформулировать интересующие их вопросы так, чтобы он не смог ответить уклончиво. Чимин молчал. Поначалу тебе казалось, что эта информация понравится ему. Все же получается тебе не чужды обычаи плебсов, ведь тебя вырастила одна из них. Вот только чем дольше в комнате царила одинокая тишина, тем больше тебе казалось, что сболтнула лишнего. А может тебе вообще не стоило говорить о себе? — Я этого не знал, — надрывным шепотом наконец произнес он. В его голосе послышалось страдание. — Я тоже, многого о тебе не знаю, — виновато произнесла ты. — Но меня учили, — сухо запротестовал он. — Рассказывали о тебе все в течении тринадцати лет. Ответить было нечем. Ты приподняла голову, взглянув на его шею. Ошейник черным, безжизненным контрастом виднелся на фоне светлой кожи. — Тебе стало легче? — перевела тему ты. — Он больше не горит зеленым… — Программа выключилась сразу, как только я поднялся с кровати, чтобы остановить тебя. Ты резко поднялась на руки, от чего Чимин слегка повалился на спину, явно не ожидая такой внезапной смены настроения. Он страдальчески скривился, на переносице между черными бровями пролегли тоненькие морщинки. — Что? — задыхаясь от волнения спросила ты. — Почему? Ты знал, что он отключится? — Да, — вяло ответил он и попытался помассировать себе спину. Ты пораженно уставилась на парня. Как он мог до сих пор молчать? Поэтому он так много хмурился. А ты даже не замечала этого! Желая помочь ему, ты потянула руку к его шее, но она зависла на половине пути. Голова опустела. Как бы ты не пыталась вспомнить команды, которым научил тебя Чонгук, ты не могла вытащить из памяти эти слова. — Я… я забыла, — растерялась ты и каким-то потерянным взглядом посмотрела на парня. Весь мир, все переживания вмиг пропали. Осталось только чувство душащего беспокойства и пожирающего внутри чувства вины. Тебе даже сказали нужные команды, чтобы в случае чего можно было ему помочь, а ты все равно их не умудрилась запомнить. — Я забыла нужную команду… Я ее точно запомню. Обещаю. Чимин посмотрел на тебя и в удивлении поднял брови. Моргнул. — Ты беспокоишься обо мне, хотя сама пережила кошмар, граничащий с истерикой. — Тебе же больно! — воскликнула ты, не понимая, почему он медлит. — Я в порядке. — спокойно произнес он. — Это мелочи. — Чимин… — умоляющим тоном, взмолилась ты. Парень улыбнулся. — Иди сюда, — устало попросил блондин. Он похлопал по пустующему месту под своей вытянутой рукой. Тебя поразило то, что даже с таким измученным видом, в просторной футболке и пижамных штанах он умудрялся выглядеть привлекательно. — Но ведь… — Сначала иди сюда, — на пол тона тише повторил тот. — Тут прохладно. Ты все же сдалась и с какой-то неуверенностью легла ему на руку. Вновь запах персика одурманил разум. Его тепло согревало, похолодевшую кожу, а сильные руки на твоей спине кольцом прижали к себе. Щеки запылали. — Я чувствую, как бьется твое сердце… — с непривычной беззаботностью прошептал блондин. — Позволь помочь тебе, — попросила ты, почему-то тоже перейдя на шепот. — Тебе больше не страшно? — к твоему удивлению, он перевел тему. — Страшно, — честно призналась ты, осторожно играя со складкой ткани на его груди. — И становится еще страшней. Чимин слегка отстранился. На его лице мелькнула гримаса боли, но он все равно посмотрел на тебя. В черных глазах читался вопрос. — Больше всего я боюсь… — продолжила ты, разглядывая его ключицы. — потерять тебя. — Я никуда от тебя не денусь. Ты виновато опустила глаза, но тут же почувствовала, как Чимин нежно взял тебя за подбородок, заставляя поднять голову и посмотреть на него. Блондин наклонился чуть ближе к тебе и со всей серьезностью глянул в глаза. — Не ты меня привязала к себе изначально. — Да, но… — И я не уверен, что по-настоящему хочу уходить от тебя… Сердце пропустило удар. После всех слов, что вы друг другу сказали под властью эмоций, его слова казались нереальными. Нет, конечно, он не всерьез. Его что-то заставило это сказать. В тебе нет ничего, чтобы тебя любили просто так. Нельзя вновь давать надежде зацвести. — Но я же столько ужасного сказала сегодня… — Т/и… Ты замолчала. Поняла, что он просил не продолжать дальше. Чимин не отдал приказ и вряд ли когда-то сможет это сделать, но ты все же послушалась. Повисла тишина и лишь шум кондиционера наполнял комнату. Складка его футболки сминалась под твоими пальцами. Вдруг возникло нестерпимое желание распрямить ладошку и коснуться его груди. Твое разыгравшееся воображение уже нарисовало картину как скользит рука по рельефному торсу, как ладонь согревается от тепла его тела и как перекатываются под ней мышцы. — Аuxilium, — голос Чимина вывел тебя из грез. Несколько раз моргнула, прогоняя такую детальную фантазию. — Что? — спросила ты, поймав на себе взгляд темных глаз. — Если хочешь, чтобы мне стало легче, скажи: «Аuxilium». Его взгляд был прикован к тебе, когда ты медленно подносила руку к его шее. Ты задумалась: заблокирует ли эта команда боль или исцелит его? Нет, конечно, заблокирует. Нет смысла начинать исцеление, если он скоро уйдет к себе. Ты столько раз просила его остаться, но он этого так и не сделал. И сейчас не сделает. — Ты… теплая, — еле слышно сказал парень и сглотнул, дернув кадыком. — Прижмись ближе. Ты удивленно моргнула, но послушалась. Он слегка закинул ногу на твою и, обняв тебя, почти до минимума сократил дистанцию между вами. — Я могу выключить кондиционер, — неуверенно предложила ты, но тот лишь покачал головой. Втянув носом воздух, ты вновь попыталась коснуться его шеи. Раньше сделать это было сравнительно легко, но когда он лежал так близко… — Ты иногда кажешься такой уверенной, а иногда… — заговорил блондин. - Кто же настоящая Т/и? Закусив внутреннюю часть губы, ты прошептала, попав в плен его глаз: -… Та, что рядом с тобой. Чимин не ответил, и ты решила, что пора наконец избавить его от боли. Ты положила руку на его ошейник. Щеки тут же покрылись румянцем, когда маленькие пальчики обхватили мощную шею. В яремной вене четким пульсом разносилась кровь. Твердый кадык уперся в ладонь. Завороженная этим моментом ты, не отрывая взгляда от карих глаз, тихо произнесла: — Аuxilium. Ошейник загорелся, но ты не успела посмотреть, какой цвет в итоге зажегся. Чимин нагнулся к тебе и накрыл твои губы поцелуем, тут же сделав их влажными. Сначала прикосновения его губ было легким, но ты, игнорируя здравый смысл вдруг сделалась податливой и покорной. Этот поцелуй не был для вас первым, но твое тело почему-то застыло от сладостного шока. Его пушистые ресницы касались твоей скулы, легонько щекоча кожу. Блондин приложил ладонь к твоей щеке, сминая верхнюю губу, слегка зарылся пальцами в твои волосы, с нежностью поглаживая большим пальцам тонкую кожу. С его шеи ты перевела руку на затылок, а потом, наконец, ответила на его поцелуй. Прикрыла глаза и стала наслаждаться головокружительным теплом, ощущая как его пальцы перебирают волосы на твоем виске и как сильно он прижимает тебя к себе. Ты потянулась к нему всем телом, как подсолнух тянется к солнцу. Чимин с щеки опустил руку на твое плечо. Ты уже успела подумать, что он вот-вот тебя отстранит, но вместо этого он потянул тебя на себя, позволяя нависнуть над собой. Твои волосы плотной завесой накрыли вас, но блондин никак не отреагировал на щекотку. Он с легонько укусил тебя за нижнюю губу, оттянул на себя и тут-же накрыл укус губами, создав контраст из страсти и чувственности. Ты тонула в нем. Забылась благодаря ему. Уместив руки по обе стороны от его головы, ты зарылась в его волосы. Ладони парня скользнули вниз, к лопаткам; он крепко прижал тебя к груди. Никто из вас не напирал и этот поцелуй не перерос в нечто большее. Ты первой отстранилась от него, когда вам обоим стало не хватать кислорода. Ты порадовалась, что в конце концов почти лежишь, а значит, если и упадешь как подкошенная, то на мягкий матрас, а не на пол. Чимин не спеша открыл глаза, как словно только проснулся. Его влажные губы слегка припухли, а щеки раскраснелись. За все разы, когда вы целовались, он впервые выглядел так… чувственно, а может даже по-детски невинно. Глядя на него, ты мысленно зарыдала от бессилия: как же хотелось, чтобы он искренне полюбил тебя без притворств и условий. — Прошу поверь мне… — вдруг заговорила ты. Казалось, эти слова исходили из самой души. — Я не… — ты на секунду замялась, прикусив еще пульсирующие от недавней нежности губы. — Я не смогу сделать тебе ничего плохого. Думала, что смогу, но не… — Что это было? — его пальцы запутались в пряди твоих волос на спине. — Что это за бутылка? — Мне сказали, что… — ты измученно выдохнула, и отвела взгляд в сторону. Иногда правду очень тяжело говорить. Особенно тому, кто тебе дорог. — Что если ты это выпьешь, влюбишься в меня. Станешь таким как все нексусы. Не будешь видеть никого кроме меня… — И ты отказалась? Ты не сводила взгляда с первой попавшейся точке на стене. Заговорила лишь тогда, когда вновь набралась смелости: — Я не смогла позволить другим забрать у тебя душу. И сама не смогу. Настала очередь Чимина молчать. Он перестал играть с твоими волосами, но руки со спины так и не убрал. — Ты хотела, — наконец заговорил он. — Чтобы я тебя ненавидел… В следующее мгновение ты перевела на него удивленный вперемешку с печалью взгляд: — Разве это еще не так? — Не знаю. Я все еще не знаю, что должен испытывать к тебе, ненависть или теплоту. — Ты… должен это решить сам, — чуть помедлив, ответила ты. На лице Чимина отразилось сильнейшее удивление, как рукой снявшее все другие эмоции с его лица. Ты и сама удивилась. Такой ответ означал, что ты не сможешь больше заставить себя влить ту отраву ему в рот. Все-таки ты изменилась. Или по крайней мере начала меняться. — Если я упаду, ты подхватишь меня? — вдруг выпалила ты, глядя Чимину в глаза. Парень по-доброму усмехнулся и с нежностью отвел волосы с твоего лба. — Да. Но постарайся этого не делать — Почему? — Заставишь переживать. Улыбка засияла на твоих губах. Ты столько раз задавала ему один и тот же вопрос и только сейчас ответ тебя так порадовал. Все же есть прогресс в ваших отношениях. Внутри, на прахе других цветков, зацвел новый росток надежды, но на этот раз тебе показалось, что он больше не завянет. Ты опустила взгляд на ошейник парня. Прибор приятной зеленой полосой слабо горел под ярким светом луны. Все же есть толк в этой… Зеленым?! — Этот цвет! — воскликнула ты даже слишком бурно, чем того хотела и указала на ошейник. — Думаешь сможешь уснуть одна после кошмара? — достаточно обычным тоном поинтересовался Чимин и вновь похлопал по месту рядом с собой. — Ты… — ты не верила своим ушам, удивленно уставившись на парня. — Ты… уснешь со мной? — Я не оставлю тебя. Парень стал удобнее размещаться на кровати, а ты так и осталась удивленно на того смотреть, не на шутку опасаясь, что все происходящее может быть очередным сном.***
Спать с кем-то рядом… странно. Чимин еле слышно сопел, но обнимал так же крепко, как успокаивал несколько часов назад. Пуховое одеяло накрыло ваши тела и защищало от холода кондиционера. Было очень уютно, но ты так и не уснула. Не хотела. Как сильно ты хотела спать до этого и как бодро ты себя чувствовала сейчас. Глядя на его спокойное, безмятежное лицо, ты с щемящей грустью подумала, что Чимин очень красив и в нем нет ни одной черточки, которая хоть как-то его портила. Если бы он не был твоим нексусом, взглянул бы он вообще на тебя? С ним было так комфортно. Спокойно. Безопасно. Даже сотни охранников, дежуривших в садах дома твоей семьи, не подарили бы такое чувство успокоения, как его присутствие рядом. Ты думала. Обо всем и все то время, когда Чимин все же уснул. Вновь вспомнила о том метисе, воссоздала в памяти его слова, потом сделала то же самое с речью Чонгука. Подумала о Тэхене. О том, что не сможешь ему навредить. То, что страдают плебсы факт, как и то, что вести Чонгуку игру против Тэхёна ты не позволишь. Ни одна из двух позиций не устраивала тебя полностью. Все нутро сопротивлялось, когда ты нет, да и примеряла на себе одну из сторон. Казалось, что есть более правильные решения. И исполнив одно из них, ты положишь начало нечто большему. Чимин крепко спал. Все мышцы расслаблены и только зрачки под веками двигались, заставляя подрагивать черные ресницы, в безмятежном сне. Хотелось наконец отбросить все мысли, прижаться к нему и уснуть, вдыхая аромат его тела, но, перед этим ты должна кое-что сделать. Ты коснулась губами лба парня, ощутив аромат персикового шампуня вперемешку с таким родным запахом его кожи. Осторожно приподняла его тяжелую руку на своей талии и тот тут-же промычал, спросоня поглядев на тебя одним глазом. — Т/и? — его хриплый ото сна голос заставил вздрогнуть. — Я скоро приду, — ты слабо засмеялась, глядя на то, как он мило морщится: его губы слегка вытянулись в трубочку, на переносице луна осветила еле заметные складочки из-за сведенных бровей. — Ты опять хочешь совершить что-то безрассудное? — лениво прошептал он, отлепив голову от мягкой подушки. — Надеюсь, что нет. Я вернусь через несколько минут. Чимин что-то пробурчал, почти сразу же уснув, а ты, на цыпочках, взяла свой рюкзак, из которого так и не достала свой телефон и поспешила в свой кабинет, прикрыв за собой дверь. Такая конспирация показалась тебе недостаточной, и ты уже более уверенно побежала в комнату отдыха, которая тоже являлась частью твоих апартаментов. Из рюкзака, ты достала брошенную как в урну смятую салфетку, которую дал тебе Чонгук и под светом луны, набрала указанный номер. В трубке послышались долгие гудки. — Чонгук… — тут же заговорила ты, когда на другом конце провода наконец приняли вызов. — Госпожа Джин? — удивился Чон. Голос парня показался тебе очень бодрым для такой поздней ночи. Его тяжелое дыхание позволяло предположить, что парень тренировался или бегал. — Мне нужны гарантии безопасности, — твердым, властным голосом потребовала ты. Чонгук помедлил всего на несколько секунд, а потом с таким же деловым тоном ответил: — Я даю слово, что тебя не вычислят, — он сказал это твердо, хоть тебе и показалось, что он все еще очень удивлен. — А твоя мама… — Его безопасности, — ты перебила его. На этот раз в трубке молчание стало дольше. — Даю слово, что он не умрет. Ты сглотнула, рефлекторно задрав подбородок: — … Я даю вам три дня на поездку на север. Этого достаточно? — Да, — ты услышала его беспечный голос спустя незаметное промедление. — Не волнуйся, та акула на Косоне (северный город на юге Кореи) всего лишь слух. Мы просто половим рыбу. Я приеду на рассвете. Тебе потребовалось время, чтобы понять, смысл его слов, а после жгучий стыд опалил не только щеки, но и всю кожу на теле. И десяти минут не прошло с момента твоего решения, как ты уже подвергла всех опасности. Поездка на север под запретом и такое нарушение настолько серьезно, что позволяет военным принимать меры без разбирательств. Зная об этом, ты решила обсудить эту затею прямо по обычному мобильному телефону, используя государственную сеть. Прекрасно. Ты коснулась пальцами переносицы и с трудом сделала вдох и выдох. Волнение не позволяло нормально дышать. Что ты наделала? Это может стать огромной ошибкой! Нужно прямо сейчас перезвонить и все отменить!.. Вот только твоя рука так и не дрогнула набрать номер еще раз. Ты тихо зашла обратно в спальню. Лунный свет пробивался сквозь огромные окна, падал на пол и освещал кровать. Чимин крепко спал. В темноте слышалось лишь беззаботное сопение. Его кожа приобрела призрачный, холодный оттенок под освещением ночного светила. Левая рука, на которой лежала твоя голова, так и осталась вытянутой, а правую парень положил на свое бедро, чтобы, когда ты вернулась, он смог вновь обнять тебя. Это казалось сном. Словно законы вселенной дали сбой и мечта, которая была у тебя в голове стала реальной. Он успокаивал тебя, хоть мог этого не делать. Остался рядом, хоть и не должен был. Он так много страдал из-за тебя, но все равно остался добр. Он заслужил хотя бы повидаться с семьей. Если ты хочешь сблизиться с ним, то должна довериться. Но если ты потеряешь его… если с ним что-то случится… то что с тобой будет?