Once in the town

Горелый сидел на широком подоконнике, укрывшись тёплым пледом и держа в руках кружку горячего чая. После выхода на улицу он жутко замёрз и теперь пытался согреться. Вообще, будь на то воля парня, он не появлялся бы на улице, но ему пришлось. Во-первых, надо было сходить в магазин. Хоть Горелый и знал, что живёт здесь не один, всё равно старался покупать продукты. Он чувствовал, что в долге перед человеком, который его приютил и спас от смерти. Этого доброго мужчину звали Ячмень. Когда Горелый прибежал к нему среди ночи, мокрый от дождя, в жутком и физическом, и моральном состоянии, он был не в силах отказать парню переночевать. Потом, на утро, и вовсе предложил остаться. Черноволосому пришлось согласиться: ему совершенно некуда было идти. Горелый вспомнил свои годы до жизни с Ячменем, то, какими они были, почему он так не хотел возвращаться в тот дом, где прожил почти половину своей жизни… Родители парня погибли в автокатастрофе, когда ему было пять лет, а его старшему брату — шесть. Они тогда совсем ничего не понимали, поэтому Горелый даже не мог вспомнить, как они с ним оказались в детском доме. Но их оттуда почти сразу же забрали, они не успели там прожить и двух месяцев. Их приютила добрая женщина по имени Златошейка. Горелый действительно любил и уважал её, она была поистине «золотым» человеком, прямо согласно имени. Златошейка покупала им одежду, игрушки, платила за образование, делала всё, чтобы их жизнь была как можно лучше. И за эти счастливые четыре года Горелый был невероятно был признателен мачехе, она почти заменила ему мать. Но потом в его жизни появился он. Коготь. Он был невероятно жестоким человеком, но Златошейка этого не замечала. Оно было и не удивительно — она в него влюбилась сразу же и без памяти. Впрочем, Коготь действительно не был обделён красотой: это был мускулистый человек с чуть длинными каштановыми волосами и пронзительными карими глазами. Порой Горелому казалось, что эти глаза видят его насквозь, и от этого не становилось легче. Златошейка часто водила Когтя к ним в дом, поболтать, «зайти на чай». Свою первую встречу с этим человеком Горелый помнил отлично. Ему тогда было десять лет, он учился в четвёртом классе. Придя домой, он увидел за столом Златошейку с неизвестным ему человеком. — Эмм… Здравствуйте… — неловко поздоровался Горелый, топчась в прихожей, и понимая, что двоим помешал своим присутствием. Они явно что-то оживлённо обсуждали. — Привет! — тут же вскочила со своего места Златошейка. — Послушай, я сейчас занята, тогда потом покушаешь, ладно? Ты не сильно голодный? — проворковала она и взъерошила его чёрные волосы. — Нет, — покачал головой Горелый и стал снимать пальто и ботинки, краем глаза наблюдая за кухней — там сидели его мачеха и неизвестный мужчина. Пройдя в комнату, чтобы не заподозрили, что он следит за ними, парень уселся на кровать и закрыл глаза. Сейчас всё его тело требовало отдыха, он вновь невероятно устал в школе, и теперь хотел лишь одного — спать. Впрочем, на то были действительно серьёзные причины — сегодня Горелому довелось писать сразу три контрольных, да ещё и их учительница жутко разозлилась и наорала на весь класс. Ему никогда не нравилось, когда на него кричали или ругались, поэтому каждый раз после такого происшествия парень приходил опустошённый. Друзей у него не было, даже брат старался в упор его не замечать — они никогда не ладили, поэтому успокаивала его одна Златошейка, да и та часто была занята на работе. Те дни, когда Горелый приходил, а она была дома, были большой редкостью. За всеми этими мыслями он задремал. Его разбудили чьи-то твёрдые шаги. Мигом открыв глаза, парень увидел того самого мужчину, с которым общалась Златошейка. — Здравствуйте, — поприветсвовал он гостя. — Ну привет, — ответил ему незнакомец и присел рядом. Почему-то Горелому захотелось отодвинуться от него подальше, мужчина внушал непонятный страх. — Я так понимаю, ты тот самый приёмный ребёнок Златы? Парень нахмурился. Он не любил, когда его называли так, это напоминало ему о погибших родителях и было обидно. Но перечить этому человеку он не стал и потому сказал: — Да. А кто вы? — решился спросить он. — Коготь, — представился мужчина и протянул руку. — Будем знакомы, Горелый. Парень не стал спрашивать, откуда Коготь знает его имя. Наверняка ему рассказала Златошейка. Тут Горелый вспомнил, как мужчина назвал его приёмную мать. «Злата». Насколько он помнил, так её называли только самые близкие люди: её брат, приезжавший несколько раз к ним в дом, и её мать с отцом, к которым они ездили сами. Так что же выходит? Коготь — близкий Златошейке человек? Горелый не очень понимал, что тот делает в их доме, но опять не решился спрашивать у этого грозного мужчины. Когда парень очнулся от своих мыслей, Когтя уже не было в квартире; видимо, Горелый не услышал, как тот ушёл. С тех пор этот человек довольно часто приходил к ним в дом, но самая первая встреча навсегда осталась в его голове. Потом, кстати, казалось, что Коготь был возлюбленным Златошейки, и это объясняло, почему у неё всегда было такое приподнятое настроение после общения с ним. Летом пара сыграла свадьбу, и вот тогда-то и случился переломный момент в жизни Горелого. Поскольку теперь Коготь был мужем Златошейки, то он стал и приёмным отцом парня и его брата Дыма. И если Дым прекрасно ладил с ним, то вот у Горелого отношения не складывались. Как парень успел выяснить за полгода, Коготь не любил трусость и мягкость от слова совсем. А Горелый был именно таким — добреньким, скромненьким, не слишком выносливым и физически, и морально, что тоже не нравилось приёмному отцу, из-за чего он, когда Златошейки не было дома, наезжал и ругался на парня. А потом Коготь придумал так называемые «тренировки», на которые водил и Горелого, и Дыма. Там они отрабатывали какие-то боевые приёмы, что совсем не нравилось первому, ведь он был из тех людей, которые любят сидеть под пледом на кровати и читать книги, но никак не физические нагрузки. Затем тренировки вышли на новый уровень — Коготь пригласил на них своего знакомого, и теперь тот тренировал Дыма, а мужчина стал заниматься с Горелым. Парень не слишком понимал, зачем приёмному отцу тренироваться с ним, если толку от этого всё равно не было, и Коготь чуть ли не срывал голос, каждый раз ругаясь на него из-за того, что он неправильно выполняет упражнения или «халтурит и бездельничает, пока есть время потренироваться!». А потом в жизни Горелого появились два огромных минуса и три значительных плюса, которые уравнивали друг друга. Он перешёл в новую школу, и впервые у него появились настоящие друзья: Огнегрив, Крутобок и Джессика. Первый был тем самым добрым отличником, у которого списывала половина класса, а второй — просто немного полным юмористом и душой класса. С этими двумя Горелый подружился также, как обычно начинают дружить люди — слово за слово, совместные походы из школы и так даллее. С Джессикой у него всё вышло абсолютно наоборот. Она сама подошла к нему и стала рассказывать о классе. Она говорила без умолку, причём очень быстро, так, что Горелый порой даже не успевал уловить суть одной мысли, а она уже переходила к другой. Она была довольно странным человеком, возможно, поэтому её либо не любили, либо дружили. Она просто не могла не вызвать никаких эмоций. Её оптимизм, куча анекдотов в голове, за которые она получила прозвище «Сундук с приколами», добрый характер, некоторый пофигизм на оценки, ведь она очень любила говаривать: «Пять — ну отлично, я молодец, четыре — бывает, ошиблась, три — зато не два, два — подумаешь, исправлю, кол — не вампир, переживу». Хотя из-за вечных синяков под глазами, секрет которых никто так и не разгадал, и порой жутковатого смеха она иногда действительно казалась вампиром или каким-нибудь ночным кошмаром. Наверное, всё это привлекло Горелого и они стали лучшими друзьями, что его очень спасло от тех самых двух минусов, которые появились в его жизни с пятого класса. Во-первых, Коготь стал учителем математики в их классе, и Горелый был совсем не его любимчиком. Даже наоборот. Порой парню казалось, что его приёмному отцу нравилось издеваться над ним, всячески выставлять его на посмешище и позорить. Но в силу того, что Горелый был слишком мягким, он не мог даже сказать слова против нового математика. Кое-как его пытались защищать Крутобок и Огнегрив, но это было совершенно бесполезно, ведь эти двое тоже не были любимчиками Когтя и их слова не значили для него абсолютно ничего. Он совершенно также издевался над ними, и если Огнегрив, поскольку был отличником, хоть как-то «выезжал» на своих тройках и четвёрках, которые на самом деле должны были быть пятёрками, то Крутобок подолгу оставался после уроков и исправлял злополучные двойки. Максимальное влияние на Когтя из всего класса могла оказать лишь Джессика. Она как могла выгораживала Горелого, старалась хоть как-то дать понять классу, что парень — совсем не двоечник, каким его выставляет математик, а очень даже умный человек, способный учиться на четвёрки и пятёрки. По факту, класс это все прекрасно понимал, но не хотел идти против Когтя, потому что это было чревато замечанием в дневнике или, того хуже, вызовом родителей в школу. Но даже такие уроки математики были цветочками по сравнению с тем, что потом случилось с парнем. Горелый увидел убийство. Самое настоящее убийство.