Южный ветер еще подует

      Было морозно, но дул несильный южный ветер. Белый кристаллический иней был повсюду. Безымянный давно уже лег спать и, вероятно, видел сны. Мильтен еще не ложился и сидел за столом, рисуя на бумаге какие-то закорючки: длинные и острые, с одного конца загнутые вверх, а с другого, наоборот, вниз. — Да нет…не…ну нет…ты врешь…это неправда…это все не так. — крутилось автоматной очередью в голове.       Безымянный проснулся, вздрогнув всем телом, глубоко вздохнул и потер ладонями глаза. Сон как рукой сняло. — Ты чего не спишь? — спросил Безымянный. — Тебе нехорошо?       Вместо ответа Мильтен невнятно шевеля губами, пожал плечами. И снова уставился на бумагу. Безымянный подошел к столу за которым сидел Мильтен и сел рядом. Ему тоже стало не по себе. Это была плохая идея — рассказывать Мильтену о всех обстоятельствах, но что сделано, то сделано. Возможно, пройдёт ещё какое-то время, прежде чем он поймёт, что это решение было правильным. — Ты чего не спишь? — наконец переспросил Безымянный. Мильтен оторвал глаза от бумаги, поглядел на него и так же непонимающе дернул подбородком в ответ. — Мне страшно, — сказал он, — Мне жить страшно. А хочется легкости, уверенности в завтрашнем дне… Я не люблю орков, вообще не выношу. Я мог бы быть где-угодно, а не в колонии столько лет… Что за галиматья? — Мильтен налег на плечо Безыменному и вздохнул — Мне становится страшно даже когда сижу здесь и думаю о моём месте. Очень тяжело. Зачем люди и орки друг друга убивают без толку? … Ради чего? Надоел этот ужас. Понимаешь? — Понимаю. Тебе нужно меньше засиживаться допоздна. Вставай и не мучь себя. Спать тоже надо. Утро скоро. Давай вставай! — скомандовал Безымянный. Он тоже ощущал тяжесть прошлого, но не мог позволить себе погрузиться в этот водоворот мыслей. В мире, где каждый день мог оказаться последним, они оба просто пытались выжить. — Ты прав, — согласился Мильтен, медленно вставая со стула. — Нужно больше спать. И это… Извини, что так грубо с тобой обошелся. — начал вдруг Мильтен       Безымянный обернулся, удивленный неожиданным извинением. Он видел, как Мильтен борется с собой, и мгновенно понял, что это были не просто слова.       Не волнуйся об этом, Мильтен, — ответил он тихо. — Мы все здесь в трудном положении, и каждый из нас иногда теряет контроль над собой. Главное, что мы помогаем друг другу встать снова. Мильтен кивнул, благодарен за понимание. Он знал, что без поддержки Безымянного ему было бы еще тяжелее справиться с собственными страхами и сомнениями. — Помнишь тогда в Ардее мы ночью? — Мильтен наклонился ближе, накрыл его щеку своей ладонью. Безымянный закрыл на мгновение глаза наконец поцеловал его. Когда безымянный поцеловал его, Мильтен почувствовал, как сердце его замирает на мгновение. Этот жест был таким неожиданным и волнующим, что он потерял дар речи. В его душе зазвучала нежность, которую он давно скрывал, боясь признать самому себе. Но перед тем как он успел что-то сказать, Безымянный, словно прочитав его мысли, плавно снял свою руку и провел ее вниз по его ноге. Этот жест был столь нежным и заботливым, что Мильтен почувствовал, будто его душа окутана теплом и пониманием. Сердца двух друзей стучались в унисон, они словно переступили черту, которая долго разделяла их.       С тяжелыми мыслями в голове, они, наконец, заснули, уходя в мир снов, где хаос и страх могли быть на мгновение забыты.