Ведьмин круг

      Она вздрогнула от резко хлопнувшей двери в их дом, распахивая глаза. Что?..       Дернувшись в сторону, Тета не удержалась от вскрика — весь позвоночник хрустнул от лопаток до копчика, словно она пошевелилась впервые за всю ночь, проспав как мертвая после целого дня очень активной работы по дому. Она явно дома, в своей комнате. Выходит, это всё ей приснилось?       Услышав быстрые шаги матушки по направлению к её комнате, Тета судорожно попыталась встать, но тут же взвыла, упав обратно — ноги болели. Нет, БОЛЕЛИ. Как и все тело. Она просто-напросто не держалась на ногах. Может ли такое быть после сна?..       Распахнув дверь, мать молча уставилась на неё с дикой мешаниной эмоций в глазах.       — Как ты здесь оказалась? — сдавленно спросила она, наконец. — Мы все окрестности обыскали. Отец все еще в лесу.       Тета облизнула губы. Она не знала, что отвечать.       — Я не помню, — призналась девушка. Мать устало прислонилась к косяку, закрывая лицо руками.       — Я говорила ему сразу идти, но он упрямствовал. До тех пор, пока я не напомнила, что это Вальпургиева ночь. Где ты была?       Тета покрылась мурашками. Так вот по какому поводу был хоровод. Ну и вечерок был выбран для новости о помолвке…       — В лесу. Я бежала, а потом ничего не помню, — придется врать. — Должно быть, слишком сильно устала.       Мать поджала губы, хмуро оглядывая её в поисках зацепок или свидетельств, что та врет, но ничего не нашла. Обычные следы бега по лесу и траве.       — Отец будет очень зол, — буркнула она, разворачиваясь. — Пойду сообщу ему, что ты тут.       Девушка судорожно вздохнула, понимая, что она-то на отца уже не особо сердится. У нее явно проблемы теперь посерьезнее. Сжав руки в кулаки, она, неожиданно, зашипела от легкой боли и разжала ладонь, смотря на безымянный палец. Ну конечно, куда бы делся укол, если это не было сном?       Осторожно погладив уже подзатянувшуюся ранку, Тета задумалась. На что она согласилась? Как сообщать родителям, что она натворила, и что это не тот тип жениха, которому они могут просто сказать «извини, но мы сосватали за другого»? Потому что сказать как есть — это либо не поверят, либо решат, что она в лесу о корень головой ударилась, либо отправят на исправление прямиком к священнику. И она не особо уверена, что их деревенская церквушка выдержит ТАКОГО гостя.       Интересно, к слову, как он выглядит? Вроде, её новый знакомый ничего не говорил о внешности, только предупреждал о характере и паре мелочей, которые, на самом деле, теперь абсолютно бесполезны.       Тета вздохнула, и, корячась от болезненно ноющих ступней и икр, подошла к окну. Судя по всему, с рассвета уже прошло несколько часов. Видимо, все это время она провалялась тут, пока не очнулась и не привлекла мать своим криком. Вполне объясняет, почему она все же способна стоять — у тела были пара часов на отдых. Такой подарок авансом? В конце концов, это нечестный прием — заставлять принимать решения на грани смерти от усталости. Вряд ли кто-то сохранит в таких обстоятельствах ясность мысли. Но, с другой стороны, ждать честности от беса? Трижды ха.       Она поняла, что уже минуту смотрит на тонкий белесый полумесяц, зависший в утреннем небе, словно потерялся во времени. Через полторы недели полнолуние… Ох, черт, скоро полнолуние!       Тета отпрянула от окна. Что ей ждать? И когда? Он придет прямо в полнолуние? Или как? Она со стоном упала на постель, глядя в потолок. Кого и чего ей ждать? Сейчас был бы кстати тот черт, чтобы прояснить хоть что-то.       Эта мысль заставила Тету резко сесть.       Ну конечно. Как ей еще тогда эта мысль в голову не пришла? Должно быть, усталость совсем отключила ей мозги.       Нет никакого черта. Вряд ли такой вопрос бы решался через случайного болтливого беса, с пустого места решившего приподнести такой «подарок» своему Владыке. Есть вероятность, что это был кто-то вроде правой руки Сатаны, но Тета с каждой секундой верила в это всё меньше. Стал бы рядовой черт спасать случайную жертву круга? Да его бы сами ведьмы на куски порвали, думается ей, а вместо этого они молча смотрели, чем дело кончится. Хотя, может, это какой-то ритуал? Откуда ж ей знать…       Девушка задумчиво прикоснулась к губам, ожидая ощутить боль и нащупать ожог, но они были в полном порядке. Как же было больно… Если это каждый раз будет так — то она не знает, что делать. Брак предполагает не только поцелуи, и вот тут самое время испугаться.       — Последний раз спрашиваю, где ты была?       Тета уронила голову на стол.       — Я. Не. Помню.       — Да к полюбовнику убежала наверняка, — фыркнула младшая сестра, взмахнув яблоком.       — Я был бы рад, если б так, — в сердцах воскликнул отец. — Так ведь нет же. Льдышка, а не девка!       — Может, и права Джин, — буркнула Тета очень тихо, не отрывая лоб от столешницы. Но её услышали.       — Повтори? — в звенящей тишине прорычал отец. Девушка вздохнула, поднимаясь.       — Может, я уже сосватанная, — зная, что пожалеет об этом, произнесла она как можно более равнодушно.       Что тут началось… Крик отца перемежался с причитанием матери под аккомпанемент отчего-то громко и весело хохочущей сестры, а перепуганная таким концертом кошка носилась под столом, жалобно мяуча, и Тета закрыла уши руками, не желая слышать такую какофонию и ожидая, пока все или успокоятся, или сформулируют свои возмущения более конкретно.       — В обход отца с матерью, — подвывала мать, держась за грудь.       — И где тогда жених-то твой? Не надо врать! — брызгал слюной отец. — Не поможет тебе это отсрочить! Мы с соседями уже договорились!       Тета равнодушно дернула плечом. Она понятия не имела, как будет это разруливать. С другой стороны, Он теперь ее жених, и это Его проблема, верно? Она заключила сделку и бежать от неё не собирается, а расстроить планы родителей она не может. Разве что сбежав, но, как показала эта ночь, идея может закончится более чем плачевно. Она все же учится на своих ошибках.       Конечно, в наказание её послали на мельницу. Всем лень туда ходить, мешок тяжелый, дорога длинная, хозяева неприветливы. Волоча мешок по траве, Тета раздраженно зыркала на палящее солнце. То, отчего-то, очень сильно жгло глаза, сильнее, чем обычно в принципе горело в полдень, не говоря уже об утре, и в груди поднималось совершенно беспочвенное раздражение.       Вяло помахав Ирме, которая тут же ждала, пока перемолется зерно, она повернулась к Донне, рыжеволосой дочери мельника, чтобы поздороваться, но застыла.       Та во все глаза смотрела на неё. Медленно оглядевшись, она неожиданно, тайком, изобразила легкий реверанс, отводя взгляд, и тут же убежала куда-то в глубину мельницы.       Изумленно проводив её взглядом, девушка задумалась. Они не особо общались в деревне, Донна девушка простая и прямолинейная, на грани с грубостью. С чего бы это? Когда она скользнула глазами по бодро плещущейся по мельничному колесу воде, её поразила догадка. Нет, она не видела её вчера у костра, но, может, та специально вчера её избегала?.. Все знают, что говорят о мельниках. Ни у кого нет доказательств, но слухи живут, и не одно столетие. И теперь Тета не то, чтобы начала в них верить, но…       Пока она раздумывала, она пропустила момент, когда Ирма с ней заговорила.       — Прости, что?       Та снисходительно фыркнула.       — Что, настолько ушла в себя?       Тета снова ощутила ушедшее было в помещении раздражение.       — Это что-то плохое?       — Да-а, похоже, не просто так перестарки одеваются, как старухи. Вон, и слух страдает, и внимание, — насмешливо протянула та.       Тета поджала губы, шумно вдыхая в попытках успокоиться. О да, это было оскорбление. В двадцать шесть, и не замужем… Еще год — и ни одна сваха бы ей не помогла, навеки записав в старые девы, и, соответственно, изгои.       — Я сосватана, — процедила Тета, пытаясь усмирить гнев, вспыхнувший в её душе яркой искрой из-за благодатной почвы раздражения. Никогда раньше она так быстро не выходила из себя. Оправдываться было унизительно — она человек, а не бесхозная вещь, которая должна кому-то принадлежать. Однако, стоило ей поднять эту тему пару раз среди людей — все смеялись и называли её глупой, а последний год и вовсе ведьмой, несущей вред своими речами. Что прекрасно сочеталось с её статусом почти старой девы.       — Ох, неужто какой-то бедняга решил сжалиться?       — Что ты до меня докопалась? — не выдержала она, принимаясь почти рычать. Это было странно, нетипично для нее, хотя, учитывая тяжелую бессонную ночь и не менее безрадостное утро, раздражительность была более чем объяснима.       — Чтобы ты подальше от нормальных девушек держалась. У нас теперь из-за тебя полдеревни в девках задержалось. Заразная ты.       Тета прищурилась. В голове не было мыслей, разум словно стал прозрачным от злости и свободен от мыслей.       — Дура ты суеверная. Ума, как у курицы. Хотя почему как?       Она отвернулась, намереваясь выйти из мельницы, чтобы подышать воздухом и успокоиться от трясущей её злости, готовая к проклятиям от Ирмы, но, неожиданно, вместо них услышала изумленное квохтанье.       Откуда на мельнице курицы?       Повернувшись, Тета застыла, словно пригвожденная к полу. На месте, где только что стояла Ирма, была пестрая классическая молодая несушка, которая с недоумением смотрела на неё.       — Что за…       — Чертовщина, — раздался тяжелый вздох, и к ней подошла Донна, скрещивая руки на груди. — Что за чертовщина, ты хотела сказать. Обычная эмоциональная, — она повернулась к Тете, смотря на неё укоризненно. — Тебя мама с папой не учили за языком следить? — поинтересовалась она. — Что ж, значит, Сатана научит.       Она присела, ловя попытавшуюся сбежать курицу.       — Хочешь сказать, это я? — сдавленно спросила Тета, к которой начал возвращаться дар речи.       — Нет, блин, Владыка вчера просто так сказал тебе, что ты станешь ведьмой, — ворчливо пробурчала Донна, едва не получив крылом по носу в попытках усмирить разбушевавшуюся птицу.       — То есть, ты там была.       — Конечно была! — воскликнула дочь мельника, едва не отбрасывая беднягу Ирму от возмущения. — Буду я просто так непонятно кому по непонятно какой причине реверансы изображать! И нет, я бы тебе не помогла, — отрезала она при виде распахнувшегося рта Теты. — Помочь тебе мог либо он, — она опустила глаза вниз, — либо он, — она дернула подбородком вверх. — И ты, скажу я тебе, невероятно везуча, судя по всему.       Глаза Теты забегали. По сути, Донна сейчас просто подтвердила её догадки — это был не простой черт.       — Ты что-то о нем знаешь?       — Ох, не думай, что я тебе что-то скажу. Ляпну еще что-то — потом придется расплачиваться, — отмахнулась та. — И вряд ли меня просто выпорют за длинный язык.       Тета поникла, понимая, что, по сути, держится в неведении специально, по задумке жениха. Взглянув на её лицо, Донна закатила глаза.       — Ну чего покисла? Никто не умер от молчания. Спроси у его ста семи бывших жен.       Она вскинула ошарашеный взгляд.       — Скольки?       Ведьма с иронией фыркнула, связав несушку лентой для волос.       — Ты, надеюсь, не думала, что первая? Он появился на земле еще задолго до Христа. Сатана, соблюдающий целибат, — она выразительно рассмеялась, запрокинув голову.       — Нет, не рассчитывала. Но и такое число, как-то, все равно удивляет, — призналась Тета. Донна пожала плечами.       — Не буду даже пытаться судить. Я бы на его месте вообще гарем султанский собрала, — она оглядела курицу. — Ты первый день ведьма, а уже проблемы…       — Ты же поможешь её расколдовать? — пытаясь неловко улыбнуться, попросила девушка.       — Поможешь. Ха! Как будто ты знаешь, как, — бросила ей Донна. — Заколдовать легче, чем расколдовать. А еще легче было бы в суп, — она взяла птицу подмышку. — Мели своё зерно и вали домой. Мне с ней геморроя на полдня теперь, не до вас будет.       С этими словами ведьма, громко и демонстративно топая, исчезла на втором этаже, оставив Тету мучаться от чувства вины.       Тета застыла и едва не уронила прялку, услышав стук в калитку. Они никого не ждали, особенно в такое время — стемнело уже давно и все собирались спать. Повторный стук прозвучал в полной тишине. Отец медленно подошел к двери, открывая её, и смотря на дверь от ворот, сплошную, глухую, за которой ничего не видно. С третьего стука мать, с хмурым лицом, подошла ближе.       — Будто козёл копытом стучит, — прошептала она. Никто явно не горел желанием открывать, словно чего-то боясь. Слова матери прошили Тету насквозь, и она, будто во сне, подошла к двери тоже. «Смущает отсутствие копыт?» — эхом раздалось в её голове. — В такой поздний час разве что нечистая сила приходит. Или умер кто…       Выдохнув, девушка прошла мимо родителей. Если второе — то нужно открыть. Если первое — то она обязана открыть. Такие сделки не выполнять опасно.       — Доченька…       Игнорируя шепот, выдающий непривычный страх, который она раньше не слышала от родителей, Тета протянула руку к крючку, сбрасывая его. Скрипя, калитка приоткрылась, и сердце девушки забилось, как заполошное.       Очень знакомая улыбка.       — Ну привет. У вас тут, вроде, сначала к родителям свататься положено?       Тета проглотила застрявшее в горле сердце.