Kind of magic

Странный способ Какаши сблизить двух непохожих людей сработал на славу. Помимо достижения примирения удалось увидеть иные стороны другу друга. Сакура, например, узнала некоторые персональные особенности нового товарища: второй принц является амбидекстром, любит острое, отлично притворяется глухим, когда ему выгодно, ненавидит долго ждать и владеет всеми стихиями — огнем, водой, землей, воздухом и молнией. Сакура же в это время знала лишь огонь, землю и воздух. Однако обучиться стихии воды не составило труда — Какаши был прекрасным учителем, способным даже самые сложные приемы объяснить легко и доступно. Благодаря ему Сакура уже через пару занятий на минимальном уровне владела водой, пускай до совершенства еще далеко. В медицине она тоже продвинулась — Сасори стал её наставником, открыв тайны человеческого организма, изученные им лично. Девушка не осталась в долгу и теперь их обучение все больше похоже на обмен профессиональными навыками. Вопреки первому впечатлению Сасори внушал больше доверия, нежели его начальник, хотя нельзя не отметить, как Харуно смягчилась по отношению к Какаши. Мужчина и правда старался ради ребят и посвящал в подробности расследования его людей. — Завтра прием у императора по случаю испытания, — Скрытый Маг облокотился на спинку кресла. Все помнили об этом. Однако лишнее напоминание ударило по настрою обучающихся. В углу сидел сонный и недовольный жизнью Сасори. Его присутствие — чистая формальность, граничащая с фантомностью. — Мои маги разузнали немного, — взгляд Хатаке прикован к Саске. Тот сразу понял, о чем пойдет речь. — Тебя хотят убить до испытания, так что все сказанное завтра — блеф. Сакура напрягалась, инстинктивно сжав мягкую часть кресла, на котором сидела. Саске оставался невозмутимым. Это выглядело еще более жутко, чем если бы он по-настоящему испугался. И все же незначительные жесты, выдающие волнение, не укрылись от наблюдательности Сакуры. Неловкое постукивание по креслу и мельчающая в глазах настороженность, прикрытая дерзостью, — она научилась читать его как открытую книгу. — Информации насчет точного плана Фугаку по твоему устранению пока нет, — Какаши чуть запрокинул голову, разминая затекшие мышцы. Ощущались спокойствие и обыденность. В мире Хатаке убийство — обычное дело. — Как только что-то станет известно, я сообщу. Пока продолжайте тренироваться. Будьте бдительны, если вам покажется, что за вами следят, сообщите мне. Охрана Саске уже усилена. До решающей битвы далеко, но Сакура уже ощущала её тяжесть и напряженность. Физические способности уходили на второй план, когда психологическое давление неминуемо припечатывало к мраку отчаяния. Саске будет биться со своим братом, когда на кону благополучие не только отца Сакуры, но и всей империи. Возможно, девушка слишком восприимчива к сложившейся ситуации, но стереть из памяти трепетный взгляд второго принца при упоминании Итачи не получалось и после множества попыток. В голове засел вопрос, но задать Сакура не решилась. Проявляющегося доверия к Какаши пока слишком мало, чтобы позволить ему увидеть её потерянное лицо. На самом деле она знала ответ, когда, оставшись наедине с Саске, спросила: — Почему Итачи хочет убить всех заключенных? Ведь не ради «очищения» страны? Сасори отправился на задание от Какаши, который в свою очередь практиковался Наруто, пока ребятам был выделен небольшой отдых в виду раннего прихода на тренировку. Сама комната отдыха пряталась в стенах дворца, попасть сюда можно лишь после заклинания, придуманного лично их учителем. Тусклый свет упал на уставшее лицо Саске. Ему тяжело отвечать. Надежда, святящая в глазах Сакуры, тормозила, и с каждой секундой он все больше лишался умения составлять слова в предложения. — Отец и Итачи хотят развязать войну с Королевством Аманита, и заключенные станут пушенным мясом. Харуно замерла. В душу словно закинули огромный камень, придавивший последнюю искру веры в лучшее. Поражение означает не просто смерть, а мучительные скитания плененной души Кизаши в попытках освободиться от натиска власти. Никто в этой стране не хотел войны. Никто, кроме Фугаку и Итачи Учиха. — На них потому и надели браслеты, — Саске грустно усмехнулся. — Чтобы не сбежали и чтобы подчинить их разум. — Мой разум император тоже может подчинить себе в любой момент? — Да. Поэтому будь осторожна. Если тебя раскроют, я не смогу помочь. Сакура не слышала изменений в интонации, но увидела бегающее в глазах беспокойство. Он не смотрел на неё. — Чтобы управлять разумом других людей при помощи маротте, разве не нужно обладать выдающимися навыками? Даже сам Хорогомо не мог полностью овладеть силой этого камня. — Хорогомо выступал против использования маротте с целью порабощения, потому что не изучал этот аспект. Информации в принципе об этом немного. Но зато Хорогомо смог раскрыть некоторые секреты камня. Говорят, в «Книге Грозы» он писал об этом. — Я думала, это слухи, — Сакура задумчиво обвела комнату взглядом, старясь не смотреть на Саске. Ей стало жутко неловко. Магия существует больше двух сотен лет, но до сих пор столько тайн и загадок хранит в себе волшебный мир. Наверное, человеку никогда не познать глубин природы, навечно оставаясь всего лишь её частью. — Тебе грустно? Сакура не ожидала, что задаст этот вопрос. Руководствуясь внутренними ощущениями, она захотела узнать, каково на самом деле принцу и что творится у него в душе. Саске не был расположен к честному ответу, но и врать не хотел — так поняла девушка его молчание. Затуманенный ностальгией взгляд и угасающая от усталости энергия его магии буквально кричали о том, как сильно Саске нуждался в поддержке. Ему не просто грустно — ему до жути больно, когда любимая семья все ещё не принимает его точку зрения и норовит загнать в могилу. — От меня помощи мало, но, возможно, тебе когда-нибудь захочется обсудить это с кем, — стеснение вытесняло уверенность. Но Сакура всегда была эмпатична, почему же сейчас она не может быть таковой? — Если понадобиться, я могу выслушать. Вряд ли когда-то предоставится возможность лицезреть истинные эмоции Саске, пускай и в формате сухих слов, сказанных будто бы без опоры на реальные мысли, однако это не мешало Сакуре надеяться на это. Хотя, возможно, все это лишь фантазия разыгравшейся эмоциональности Харуно, и принц чувствует себя вполне комфортно, находясь в условиях постоянной войны. В любом случае её дело протянуть руку. Она не полезет в душу человека, который не хочет, чтобы ему помогли. — Необычное предложение, — Саске уткнулся взглядом в пол, когда на лице появилась еле заметная ухмылка. Сакура расценила это как неумелую благодарность. И перевела тему из-за лёгкого чувства неловкости: — Я могу попасть на прием императора вместе с тобой? Резкий скачок обсуждения заметно изменил общую атмосферу. — Как ты себе это представляешь? — Саске недоволен идеей, но пока четкого отказа нет, можно ещё пытаться. — Ты уменьшишь меня, как в тот раз с Дейдарой, и я тихо посижу в кармане. Саске странно повел бровью. Непривычно видеть так много эмоций юноши за короткий промежуток времени. — Заклинание действует не больше получаса. И вообще оно максимально ненадежно, подходит исключительно в непредвиденных обстоятельствах. Почему-то Сакура в первую очередь подумала о валуне в том мрачном коридоре. Она часто в последнее время вспоминала этот эпизод их общения. — А огромный камень? Взгляд Саске прикован к ней. Несвойственный намек на теплоту излучали его глаза, словно не одна она вспоминала о легких объятиях. — Спустя полчаса увеличился до обычных размеров. Его устранением занялся Паккун. Предпочтительнее заняться более качественной отделкой самого коридора, потому как использованная на скорую руку магия давала аномальные эффекты в виде непонятно откуда падающих камней. Харуно воздержалась от едкого комментария, приберегая его для Какаши. — Вернусь к приему, — Сакура не намерена сдаваться. Она может многое узнать об отце, ведь, как уже выяснилось, безопасность Кизаши напрямую связана с выбором императора. — Это слишком рискованно. И все же это не «нет», потому девушка продолжила. Накидывая варианты решения проблемы, она не заметила, как Саске медленно приблизился, уперевшись руками в подлокотники её кресла. — Нет, — на выдохе произнёс он, лишив Сакуру возможности говорить. Она перестала дышать, заглядывая в бездонные темные глаза, прячущие в глубинах истину мыслей. — Почему? — Харуно загнана в угол, но ударивший адреналин спровоцировал отчаянную смелость. — Если раскроют, ты будешь в опасности. Саске закрывал девушку от единственного блеклого источника света в виде старой люстры, нависая над ней. Черные волосы почти касались лица. — А ты нет? — Сакура шептала из-за предательски пропавшего голоса. — И я в опасности с момента появления во дворце. Саске хотел возразить — взлетевшие брови и раскрывающийся рот доказательство этому, но беседу прервал вечно энергичный Наруто. — Эй, Сакура, Саске, я такому научился! Теперь мы… Он не ожидал увидеть неоднозначное сближение друга с новой знакомой, но ему определенно понравилось быть свидетелем. Глаза горели азартом. — Не хочу прерывать, но предлагаю посмотреть, чему я научился, — он демонстративно изучал стены, боковым зрением поглядывая на ребят. — И ещё Какаши вас зовёт. Будет командная тренировка. Наруто медленно шагнул назад и, оказавшись за пределами комнаты, захлопнул дверь. Ни Саске, ни Сакура не сдвинулись с места. Кажется, приход Узумаки смутил только девушку, но деваться некуда — Саске закрывал проход. Сакура облизнула губы, не в силах сидеть без единого движения. — Своим вопросом ты объяснила причину моего отказа, — он продолжил как ни в чем не бывало, не прерывал зрительный контакт. — Мы оба пострадаем, если что-то пойдёт не так. Молчаливое противостояние длилось недолго, но Сакура уже после сокращения дистанции между ними поняла, что проиграла. Когда и принц уяснил это, свет от люстры вновь упал на лицо Харуно. — Пойдем, нас ждёт Какаши. Сакура с интересом смотрела на широкую спину, мечтая узнать, какие мысли крутятся у парня в голове. В такие моменты было и правда жаль, что телепатия не способна на такие чудеса. И скажи Саске «нет» ещё тысячу раз, стоили девушке покинуть зал тренировок и больше не встречаться с серьезным взором принца, который так и кричал бездействовать, план по проникновению на прием приступил к разработке. Если Сакура проникнет сама без помощи Саске, наказание понесет только она. Заверив себя, что не выдаст никого из союзников, она решила, что оптимальный вариант — повтор первого дня пребывания в замке. Правда теперь, когда охрана усилится раза в три, так просто не получится проникнуть внутрь. Идея с вентиляцией отпадала, когда девушка увидела ничтожность её размеров. Хороший ход сделать много маленьких вентиляционных труб, правда для того же Саске это не помеха. Умела бы Сакура уменьшать предметы и объекты, могла бы тоже таким похвастаться. В какой-то момент хотелось перестать заморачиваться и не лезть куда не просят. Однако недоверие играло на нервах Сакуры, считающей, что от неё скрывают часть правды. И дабы не упустить ни единой крупицы истины, она проникла в маленькую пустующую комнатку около зала, где проходит прием. Как ей повезло, найденное место ещё и принадлежит слугам. Предположительно, отсюда выносят напитки, чего мероприятие не предполагало. И не успела девушка прислушаться к звукам, как чья-то сильная хватка участила сердцебиение. Решение не колдовать физическую недосягаемость оказалось опрометчивым, но, повернувшись, поняла, что и это её не спасло бы: на Карин Очки Истины. — Что ты здесь забыла, графиня Сакура? Графиней девушка уже не являлась, Карин знала известный факт. Было ли обращение попыткой напомнить о разжаловании, Сакура так и не поняла. — Хотелось бы задать тебе тот же вопрос, Карин. Харуно не назвала титул, потому что племяннице маркиза не дозволено носить то же звание. Узумаки это задело: — Прошу быть вежливой со мной. — Аналогично, — Сакура сняла перевоплощение и невидимость — смысл в этом пропал. — Отпусти, пожалуйста, мою руку. Исполнять сказанное для Карин как лишиться власти, но ничего другого не оставалось. Их статусы были равны из-за принадлежности Узумаки к боковой ветви клана. И раз про разжалование Харуно решили забыть, Сакура как будущая наследница рода стояла на полступени выше, следовательно, Карин не имела права трогать девушку. — Что ты делаешь во дворце? — Карин отошла на пару шагов назад. Сакура не спешила отвечать. Несмотря на близость с её братом и другом детства, отношение девушек не складывались с самого начала. Узумаки-младшая очевидно не в курсе альянса, и тогда восприятие Харуно как врага вполне обосновано. Только вот подслушивание приема не входит в планы альянса, являясь самовольной выходкой Сакуры. — Молчишь? Хочешь, чтобы я доложила? Там как раз стоит император, — Карин кивнула на дверь позади оппонентки. — Проблемы Саске не нужны. Узумаки прищурилась, проявив интерес к имени возлюбленного. Понимая, что девушка не уловила связи, Сакура поспешила объяснить: — Моя семья была в подчинение у Саске. Если меня найдут, у него тоже будут неприятности. — Поэтому ты называешь его просто по имени? — Карин закипала от злости. Сакура не нравилась ей одним своим существованием. — Прием будет коротким, — император болезненно прокашлялся, привлек внимание девушек. — Принц Саске, раз ты решил бросить выбор брату, я не могу противиться, исходя из положения Имперского Кодекса. От опыта медика не укрылась патологическая природа кашля, но из-за напряженности ситуации Сакура не обратила на это должного внимания. В глазах Карин горело негодование. Она чудом не вытолкнула Харуно в зал приема. — Немедленно убирайся отсюда, — тихо прошипела Узумаки. — Нет, — невозмутимость Сакуры раздражала. — Испытание пройдёт в Кубе Смерти, — Фугаку продолжил. Харуно забыла, как делать вдох, когда услышала давно забытое название мучительной комнаты. Куб Смерти — филиал ада на землях людей, считающийся чистилищем для самых ужасающих личностей. Показывая трагичные и травмирующие моменты жизни, огромная комната в виде черного куба медленно убивала зашедших туда как с физической, так с моральной точки зрения. Конечно, оттуда можно выбраться, но для это требуется немало силы духа и запаса внутренней магии. Сакура поежилась, словно от холода, когда дрожь пробрала тело. Настолько жестокое наказание должно быть запрещено в Империи Либелле — как, например, в Королевстве Аманита, однако им по сей день пользовались, пускай и в крайних случаях. — Вон, я сказала! — Карин рывком вывела Сакуру из комнаты, и боясь создать шум, Харуно не могла должным образом оказать сопротивление. — Карин, успокойся, пожалуйста! Узумаки не слушала и без остановки тащила Сакуру как можно дальше от зала приема, пока, наконец, они обе не оказались в темной пустой комнате. Сакура перестала противиться. Карин сделает что угодно ради безопасности Саске, потому максимум, что она может, — пожаловаться Наруто или второму принцу. Ни один из парней не пугал Харуно. Когда жертва оказалась в самом дальнем углу, Узуками выскочила из помещения с силой закрыв дверь на ключ. — Я доложу на тебя Саске, пусть он решает, что с тобой делать, — звук словно из пещеры, но Сакура уловила основную суть. Тяжкий вздох разрушил тишину комнаты. Нравоучительные лекции от второго принца — последнее, что хотелось бы услышать в такой прекрасный день, необремененный тренировками с Какаши. Занятия с Сасори не в счет, туда Сакура приходила с огромным желанием. Ждать долго не пришлось — по крайней мере так показалось, пока разум, погруженный в потоки бесконечных мыслей, потерялся во времени. Саске медленно открыл дверь под тихое шушуканье Карин, очевидно жалующейся на нарушительницу. Даже сидя на полу напротив света, Сакура увидела его грустный взгляд. — Карин, верни Очки Истины и вернись к себе, — он не двинулся с места, не сводил глаз с Харуно, будто боялся, что она сбежит. Узумаки виновато опустила голову, протянув артефакт. Взять его без спроса чужую вещь — рискованный шаг, за который придется выслушать нотации; и все же Карин надеялась, что после её ухода разжалованная графиня ощутит на себе гнев второго принца. К счастью Сакуры, этого не произошло. — Ты меня не послушала, — он встал на одно колено рядом с ней, зажег небольшой шар из окна, дабы осветить помещение. — Могу узнать причину? Стало совестно. Они снова вернулись к вопросу о доверии, который как будто бы уже решен, но после признания Сакуры, неминуем возврат в исходную точку. Это расстроило Саске — возможно, даже разочаровало. В глазах отразилась печаль; яркий источник света позволил впервые увидеть зрачки принца. Харуно хотела провалиться сквозь землю — он не переставал внимательно изучать её лицо. С одной стороны Саске понял, каково это, когда тебе не доверяют, однако лишенная мести Сакура не понимала, как могла допустить такую оплошность. Ведомость собственным эгоизмом сделала их прошлый разговор пустой тратой времени. Чувство негодования, адресованное самой себе, заставило уши покраснеть. — Прости, — она отвернулась. Учиха не двинулся. — Я знаю, что мы договорились доверять друг другу, но… Слов не находилось, а оправдания бесполезны. — Я поступила очень эгоистично, прости, пожалуйста. Мне постоянно кажется, что от меня скрывают правду и не договаривают многое. Я пытаюсь от этого избавиться, но… Что «но»? Сказать больше нечего, Харуно? Наклон корпуса именовался попыткой увидеть лицо девушки, в которой проснулась неожиданная потребность поправить волосы. Саске позабавила попытка скрыться от его взгляда. — Испытание пройдет двадцать третьего июля, в Кубе Смерти, — он перестал глазеть на Сакуру, чтобы не смущать. — Отец намекнул мне, чтобы я отказался, а после приема Орочимару почти прямым текстом сказал, что меня ждет могила. Как можно так спокойно говорить подобное? — Орочимару, значит, — задумчиво протянула Сакура. Упомянутый мужчина являлся главным советником императора — его правой рукой. О нем ходит множество странных баек из-за выделяющейся и неординарной внешности, напоминающей змею. Харуно не горела желанием встречаться с ним лично. — Да. Возможно, он и будет заниматься моим устранением, — Саске сделал свет огненного шара менее ярким — все ради того, чтобы Сакура снова повернулась к нему лицом. — Я от тебя ничего не скрываю. Если у тебя возникнет вопрос, ты всегда можешь узнать ответ у меня. Лично. По удаляющемуся огню и шуршанию сбоку Сакура поняла, что лицо юноши больше не в десятке сантиметров от неё. Набравшись смелости, она повернула голову. — Могу я сейчас задать вопрос? — взгляд направлен на протянутую руку принца. Вставать с пола она пока не планировала. Саске кивнул. — Ты обижаешься? Если молчание — знак согласия, то в догадке сомнений нет. Саске поджал губы. Ему неприятно, что весьма логично. Больше всего она боялась ни разозлить несдержанным словом, а разочаровать. Поразительно, как всего за неделю отношению к юноше поменялось на диаметрально противоположное, когда она едва-едва дотронулась до спрятанной и испуганной души, жаждущей быть понятой. Сакура жалела, что пошла на поводу у эмоций. Мысль о благом деле ради отца больше не успокаивалась, потому что любое оправдание изживает себя, когда рядом появляется спрятанное за глупостью истинное желание. — Немного. На языке принца это означало, что ему до ужаса обидно, но он хочет утаить чувства, очевидно считая их слабостью. — Что я могу сделать, чтобы загладить вину? Это было совсем не обязательно, и Саске хотел отказать, ведь его обида — явление кратковременное, нет нужды заморачиваться по пустякам. Однако нашлось нечто непринужденное; способное по-настоящему обрадовать принца. — Надень браслет, который я подарил. Один раз. Этого хватит, — Учиха отвел взгляд, ощутив, как Сакура касается его ладони. Он помог ей встать. Зеленые глаза с изумрудной крапинкой. Ему все больше нравилось смотреть в них и теряться в глубине оттенков. — Он уже на мне, — Харуно подняла левую руку — подарок красовался на запястье. Душу обожгло приятным теплом, отчего легкая улыбка тронула губы. Ни усмешка, ни ледяной оскал, а самая настоящая улыбка, которую Саске успел вычеркнуть из жизни. Пролетевшие в голове слова благодарности он не озвучил, боясь быть непонятым. — У тебя же сегодня занятие с Сасори, я провожу тебя. Или все-таки озвучил?