Kind of magic

Микото привычно выглянула в окно своей закрытой от всего мира комнаты, заранее зная кого увидит. Шторы и высокое расположение коморки уберегали от посторонних глаз, и вероятность оставаться незамеченной считалась абсолютной. Ровно в десять утра светловолосая девушка, имя которой все ещё загадка, открыла небольшую теплицу, оборудованную специально для жены императора. Увы, из-за состояния здоровья ухаживать за ней Микото больше не могла, потому какое-то время ей молча приходилось наблюдать за тем, как умирали её ненаглядные растения. Удивительно, что маленьким садом хоть что-то занялся — по своему личному желанию или нет Микото не знала, однако происходящее так или иначе грело душу. Когда её сыновья выросли и больше не нуждались в каждодневной опеке, теплица стала спасением, но порванные семейные узы и болезнь откатили все назад — уже и сад не исцелял от переживаний. Микото пообещала себе, что разузнает имя неизвестной девушки, поселившей в сердце слабый лучик надежды и подарившей исхудавшему лицо с омраченными глазами теплую улыбку. Ино Ямакана. Имя сказало о многом. Во-первых, «Ино» в переводе означало «кабан», что в корне не соответствовало миловидности девушки. А во-вторых, род Яманака с давних времени прислуживает семье Харуно, славящейся выдающимися умениями в медицине. Ино могла сыграть важную роль в оздоровлении женщины, к тому же Микото очаровывало, с каким удовольствием и желанием Ино поливала чужие цветы, громко напевая любимые мелодии. Она сравнима с солнцем, которое дарило женщине капельку позитива, потому решение предложить ей стать своей личной слугой принялось моментально. Болезнь сильно сковывала движения, но Микото удалось подойти до Яманака, пока её нынешняя личная слуга отлучилась по делам. — Здравствуйте, леди, — Учиха открыла дверь садика, привлекая внимание Ино. — Ой, простите, но сюда нельзя. Вы можете выйти? — спохватилась девушка, размахивая руками. — Пожалуйста… Меня могут поругать. Это теплица принадлежит императрице. — Не думаю, что императрице запрещено приходить в свою же теплицу, — Микото медленно прошлась вдоль посаженной короткой дорожки из ярких цветов под удивлено-непонимающий взгляд Ино. Женщина как будто говорила загадками, однако, когда смысл сказанных слов, наконец, стал понятен, Яманака смущенно прикрыла рот, поспешно извиняясь. У Микото это вызвало улыбку. — Ничего страшного, я пришла сказать, что мне нравится, с какой радостью ты следишь за теплицей, спасибо тебе, — она медленно шла вдоль знакомых растений, вдыхая едва слышимый аромат цветов. Связанные с этим местом воспоминания придали сил. — Надеюсь, тебе не в тягость. — Нет, что вы! Ваш сад поразителен! — Ино говорила от чистого сердца, и это было заметно. — Правда я удивлена, что это часть второго корпуса. Микото на пару секунд остановилась около ярко-голубого цветка с огромными листьями, подмечая, как сильно он вырос с их последнего рандеву. — В императорском корпусе не было места, да и найти площадку для посадки растений ближе ко мне невозможно — я вижу теплицу из окна. Младший сын был не против постройки. — Не знала, что ваши покои так близко… — Ино неловко шла следом. — Слышала, вы больны. Может, позвать слугу? Учиха развернулась к девушке, со странной внимательностью заглядывая ей в лицо. Ино поспешила объясниться. — Я не в том смысле, что хочу вас прогнать! Простите, что напомнила вообще об этом. Я всего лишь боюсь, что вам станет плохо, а я не смогу помочь. Ещё раз простите. Микото не злилась. Напоминание о болезни не вызывало в ней никаких эмоций — смирение пришло ещё давно. Зато слова о личной служанке неприятно отдались в душе. Будь у неё все хорошо в этом аспекте, она бы тут не стояла. — Ино, не хотели бы стать моей личной служанкой? Глаза бегали в разные стороны от волнения. Что происходит, куда она попала? Пойманная удивлением девушка забыла, как дышать — кислород перестал снабжать легкие, отчего голова несильно кружилась. Яманака не знала, хочет ли, не знала, можно ли отказать, не знала вообще правда ли это. — А ваша служанка? Микото скривилась. — Весьма противна. Хватит одной встречи, чтобы это понять. Её приставил мне муж, сказал могу поменять, если захочу, но как оказалась, она самый лучший вариант из тех, кого мне довелось увидеть, — женщина печально вздохнула. — Почему вы предлагаете именно мне? — голосовые связки не слушались. Происходящее казалось сном. — Мне приятна твоя забота о моей теплице. Для меня это важно, — Микото улыбалась чисто и открыто, отчего сердце болезненно сжималось при представлении её опечаленного лица. Было в ней что-то притягательно светлое, оставляющее внутри яркий след ауры её души. И все же не только поэтому Ино согласилась. Императрица — часть королевской семьи, мать того, из-за которого её госпожа вынуждена тренироваться на износ. И если у Яманака есть хоть малейшая возможность помочь Сакуре, найдя нужную информацию, она обязательно это сделает. — Тогда я пойду к Саске, договорюсь об этом, — Микото последовала к выходу, у самой двери остановилась, одарив девушку мягким взглядом. — Спасибо, Ино. Дойти до кабинета младшего сына оказалось слишком сложным из-за удушающего кашля. Болезнь высасывала последние силы, несмотря на обещания мужа облегчить мучения. Давно уже стоило понять, что свои обещания он никогда не держит — он о них попросту забывает, выводя в центр жизни власть и желание продлить срок правления всеми доступными и недоступными способами. Итачи не вдавался в известные ему подробности, чтобы не волновать мать с её и так ослабшим здоровьем, и хоть Микото принимала подобную заботу, все ещё выступала против неё. Внутри себя. Сейчас она могла довериться лишь своим сыновьям, одного из которых она слишком давно не видела и не могла видеть без повода из-за приказа мужа. Благодаря Ино она убила двух зайцев сразу — избавилась от неприятной служанки и повидалась с Саске. Хотя по его холодному взгляду сложно сказать, рад ли он ей. — Мама? — парень встал. Калам покатился по столу, а после с характерным звуком упал на пол, оставляя темные пятна от чернил. — Прости, что не заходила, — Микото стыдно, и, если бы от неё хоть что-то зависело, её извинения не звучали бы так жалко. — Что-то случилось? — Саске взял себя в руки, поднял упавший предмет. До костей пробрало ощущение, что он забыл черты лица матери — они казались слишком чужими и незнакомыми. Впалые щеки, неестественно бледный цвет лица, особенно выделяющийся в полумраке кабинета — она выглядела так, будто прямо сейчас умрет. Сердце сжалось. — В твоем корпусе работает девушка по имени Ино Яманака. Я могу назначить её своей личной слугой? Саске надеялся, что это глупое совпадение, но немой вопрос, почему именно Ино, застыл на лице. Особого значения для альянса она не несла, но подумал он в первую очередь про Сакуру. Разлука с подругой может стать причиной недовольства и, возможно, стресса, пускай парень и не знал, насколько близки их отношения. Выводы делались исключительно на теплых словах Сакуры о Яманака. — Ино уже дала своё согласие, пришла спросить твоё мнение, — Микото слабо улыбнулась. Ей тяжело стоять, но она твердо решила превозмогать слабость. Картина заиграла другими красками. Ощущение, что под всем этим стоит нечто большее, чем желание сменить служанку как со стороны матери, так и со стороны Ино, плотно вшилось в подкорку сознания, в корне изменив ответ Саске: — Хорошо, я сообщу об этом императору. Или ты уже говорила ему? — Нет, но с этим проблем не возникнет, — Микото уверена в своих словах, потому что за ней стоит никто иной как Итачи, имеющий поразительное влияние на Фугаку. Но хватит ли этого влияния, чтобы спасти империю? — Как скажешь, — Саске отвел взгляд не в силах смотреть на изнеможенный вид матери. Если бы пребывание Сакуры во дворце было официальным, он давно бы попросил девушку о помощи. Или пора идти против обещаний ради спасения чужой жизни? Но стоит ли доверять женщине, стоящей перед ним? Факт близких родственных связей переставал играть значимую роль, и Саске поймал себя на мысли, что это вполне может быть причиной всех его бед. — Не засиживайся допоздна, сыночек, — все, что могла позволить себе Микото, — это ярко улыбнуться и помахать на прощание. Они слишком далеки друг от друга и, пока борьба за престол не закончится, ближе им не стать. По крайней мере так решила для себя Микото.

***

— Это бесполезно, Ваше Величество, — служанка намеренно медленно собирала вещи. Лучи заката пробивались сквозь шторы, опаляя открытую кожу. Приказ о смене личной слуги пришел быстро, и все благодаря Итачи. — Тебя не касается, — Микото уже давно перестала быть милой, когда в ответ получала лишь грубость. Покуда она терпела простолюдинка наглела, и даже лишенная кастовых стереотипов женщина уже закипала от негодования. Но молодая девушка забавлялась. — Конечно касается, мне теперь где прикажете работать? Хотя мне-то найдут новую работу, но вот вам император спуску не даст. — Не смей со мной так разговаривать! — императрица злилась, но слугу и это не остановило. От крика пробрало на спастический кашель, но служанка не спешила помогать; она смотрела на страдания, словно чужая жизнь — не более, чем надоевшая игрушка. — Пока я была здесь, правитель не наблюдал за вами так пристально, но теперь, дорогая госпожа, вы попали под прицел тысячи стрел и глаз, и вам ни за что не скрыться.

***

К счастью Сакуры, миссию по ещё одной попытки одурманивания Итачи перенесли на три дня из-за отъезда «жертвы» по делам. По словам Ино, которая теперь личная слуга императрицы, первый принц никуда не отлучался, а всего лишь был очень сильно занят работой. Сакура быстро догадалась, что все волновались за её состояние. Только вот не догадалась, что инициатором отсрочки был Саске. Но тянуть больше нельзя, хотя общее состояние оставляло желать лучшего — голова периодически кружилась, слабость покалывала тело. Сакура знала, что магия теперь бессильна перед Итачи — Какаши благополучно предоставил тому антидот. Назначение Ино сыграло роль спасительного круга — Микото слишком тепло и неоднозначно отзывалась о старшем сыне, словно на что-то ненавязчиво намекала. Догадки по этому поводу были весьма интересными. Шаги глухо отдавались среди стеллажей библиотеки, разрезая идеальную тишину. Сегодня Сакура тише обычного, стараясь оттянуть момент встречи с беспощадно резким взглядом Итачи. Из него актер отвратительный, конспиратор ещё хуже — Харуно поняла это только после того, как откинула панику и злость. У неё имеется две версии. Согласно первой Итачи тайно помогает альянсу при помощи Какаши; вторая же заключалась в том, что Хатаке — предатель, работающий на второго принца. Вначале второй вариант — откровенно самый худший — несокрушимо формировал ярость по отношению к Какаши, вытесняя более благоприятный исход. Благодаря Ино удалось собрать чуть больше информации об Итачи и даже Дейдаре, который по слухам стал все меньше доверять своему господину. Сложив воедино подслушанный разговор и факты, кричащие о том, что Итачи уже давно не на стороне императора, Сакура позволила положительным мыслям дать ростки. Теперь она склонялась к первой версии, и ради цели заполучить правду она пойдет на открытый риск. — Вира, ты уже тут! — обыденная интонация, успевшая надоесть. Итачи не отличался оригинальностью. — Сакура. Её твёрдый взгляд уничтожающе устремился на первого принца, пока сердце испуганно стучало в груди. Страшно. До жути страшно, но она откинула испуг и недомогание куда подальше — сейчас не до них. Итачи нахмурил брови. На секунду образ влюбленного глупца слетел — Харуно это четко уловила по изменившейся ауре. — Вира, ты о чем?.. — Принц Итачи, давайте закончим этот спектакль, — она сняла перевоплощение. Зеленые глаза в обрамлении розовых локонов, хаотично упавших на плечи, не оставляли сомнений, зачем на самом деле пришла девушка. Итачи ошарашен, но как будто бы не настолько, чтобы потерять голову. — Рад приветствовать вас, леди Сакура, — настрой переменился. Наконец-то перед ней не слащавый мальчишка, вообразивший себя императором, а настоящий принц, к имени которого слова статность и серьезность являлись синонимами. Харуно старалась держать испуг при себе, но когда Итачи встал рядом с ней, откинув маску влюбленного идиота, паника медленно проникало в каждую клеточку тела. Она тихо выдохнула остатки воздуха из легких, задержала дыхание. — И давно вы в курсе? — он чуть усмехнулся, но спокойнее не стало. Хотел бы он её убить, сделал бы это сразу, а значит есть вероятность, что он все же на стороне альянса. Отталкиваясь от этой теории, она выдала: — Пару дней, но мне уже известно про ваше содействие нам. Игра с огнем. Если окажется, что он преследует цели императора, о сохранности её жизни и речи идти не может. Но только смелостью она сможет выиграть этот бой. — Вот как, — глаза принца блестели. — И что же тогда вы хотите от меня? — Всю правду. Итачи снова усмехнулся, медленно взял книгу с полки, осматривая её. Он чувствовал себя спокойно, ни намёка на страх, что не сказать о Сакуре. Она понимала, что не владеет ситуацией. — А если я откажусь? — Учиха бросил книгу на стол, за которым ранее сидел. Оглушительный звук эхом разлетелся по библиотеке, за что юноша поспешно извинился. — Я не уйду, пока не получу желаемого, — Харуно стойко выдерживала испепеляющий взгляд Итачи, чувствуя, как ком подходит к горлу. Дышать становилось все тяжелее. Первый принц приостановил словесную и зрительную атаки, медленно направляясь ко столу. Сакура уже было подумала о нападении со спины, но после сочла это слишком подлым даже в нынешней ситуации. — Упрямая, прямо как Саске, — закинув ногу на ногу, он вновь воззрился на Сакуру. — Вы поэтому сблизились? Харуно смутили слова; её актерское мастерство не сильно лучше в сравнении с Итачи, потому при всем желании скрыть, у неё это не получилось. — Вы правильно догадались, что я на стороне альянса. Желание оспорить «догадались» на «разузнали» руководило телом, но усмехающийся взгляд Итачи остановил: её попытки быть смелой слишком быстро раскрыли. Теперь-то Сакура поняла, почему все ещё жива — Итачи с Какаши хорошо постарались, чтобы обеспечить безопасность девушки и остальной шайки протестантов. Это не вызвало радости, наоборот, Сакура ощутила, настолько беспомощна против властей, и, если бы не альянс, давно бы сидела в тюрьме. — Это я попросил Какаши стать вашим учителем. Я же и укрываю дела альянса от императора. — Если это так, почему никто из членов альянса, кроме Какаши, не в курсе происходящего? Учиха молчал. Для него нет никакой выгоды в ответе, и лишь упрямость Сакуры заставляла сомневаться. — Учтите, если вы не ответите мне, вам придется объясняться перед Саске. Угроза не оказала на жертву должного влияния, из-за Сакура ощутила себя очень неловко и отчасти глупо. Со стороны напоминало жалкие попытки мыши одолеть верблюда. Схожее сравнение возникло и в голове Итачи, подавившем очередную усмешку. Грозный вид Харуно не вызывал должного страха, ведь принц знал о ней намного больше, чем она могла себе представить. Знал, что внутри она дрожит от страха и волнения. — Будете пытать меня вдвоем? Сакура шутки не оценила. Ей вообще сейчас не до смеха. Наверное, угрожать именем Саске не самая лучшая идея, но испуганное сознание девушки слишком поздно обработало эту информацию. — Я так и знал, что вы будете первой, кто раскроет наши с Какаши планы, — Итачи стал серьезнее и измотаннее, открыв перед Сакурой настоящее внутреннее состояние. Скрыться больше нет смысла. — То, что вы узнали, не будет проблемой до тех пор, пока не знает Саске. Так что давайте договоримся: я рассказываю вам всю правду, а вы не говорите ничего моему брату. Ситуация принимала неприятный оборот. Распирающее желание рассказать о тайнах первого принца и так преследовало Сакуру, и лишь боязнь дезинформировать, переплетенная с непредсказуемостью реакции Саске, останавливала её. Однако сейчас же уже ничего не могло заставить сомневаться. Харуно сделала неосторожный шаг назад, когда очередная рискованная и глупая идея посетила голову. Потерять доверие второго принца, заработанное немалыми усилиями, — то, чего Сакура не могла себе позволить, даже если это будет сделано для его же блага. Пускай Саске сам решает, что для него лучше; в конце концов ему не пять лет. — Значит, пока вы мне ничего не рассказали, я могу доложить об этом Саске? Итачи испуганно поднялся с места. Вот и удалось пробудить в нем настоящие эмоции — те, от которых кровь застывала в жилах. Сакура не будет играть по чужим правилам и бездумно следовать указаниям. Возможно, она всего лишь эмоциональная дурочка, идущая на поводу у трепетных чувств, но Саске стал так же важен, как глубокоуважаемый отец. И пускай считается, что усидеть на двух стульях невозможно, Харуно твердо решила, что сделает и это ради дорогих людей. Стук каблуков заполнил пространство; одинокая книга упала со стола, но никто не обратил на это внимания из-за накаляющейся атмосферы и витающего в воздухе бешеного движения, вызванного закипающим адреналином в крови. — Сакура! — только и успел крикнуть Итачи, бросаясь вслед за убегающей девушкой.