Kind of magic

Хорошо, что Сакура заболела, можно немного отдохнуть. За такие мысли вполне можно отхватить по шее, но нет смысла врать самому себе — радость, что графиня не явилась на тренировку, все же присутствовала. Будучи интровертом до мозга костей, Сасори больше других нуждался в пустующей лаборатории и отсутствие посторонних звуков; и даже испытывая симпатию к Сакуре, он не в состоянии проводить с ней больше трёх часов в день. Он чудом не озвучил эти мысли. Не с целью обидеть; это всего лишь желание поделиться радостью, но, увы, её никто бы не разделил. Особенно Учиха Саске, пристально следящий за Сасори с самого начала тренировки. Второй принц слишком внимателен, и довольный блеск в глазах Сасори не укрылся от него. Хорошо иметь проницательного союзника, но плохо, когда стратегические приемы используются на тебе. Сакуру вполне можно считать причиной этому, но если копать глубже, становилось, что лишь сам Саске являлся причиной — он не потерпит ни единый косой взгляд в сторону Харуно. Это может показаться милым, но, зная буйный нрав девушки, она это не одобрит. Слишком много думать о взаимоотношениях новоиспеченной (как решил сам Сасори) пары не приходилось. В постоянном потоке исследований и планов по достижению цели Сасори очень скоро забыл про «дополнительные функции» жизни, такие как общение с людьми. До полуночи оставалось пару часов, когда свет в переносной лаборатории погас. Маленькое пространство совсем не под стать опытному медику, но в условиях надвигающейся борьбы, выбирать не приходилось. Сасори пару минут вглядывался в темноту, вдыхая через окно прохладный воздух. Тучи молниеносно сгущались, словно чья-то сильная рука закручивала спиралью облака, выказывая крайнюю степень недовольства. Погода не должна стать проблемой — он успеет дойти до своей комнаты, но холодный ветер бьет в лицо, и хотелось уже вернуться и заночевать в лаборатории, как странный силуэт нарисовывался перед Сасори, напоминание ожившую тень. Блестящие глаза сразу раскрыли тайну личности. — Добрый вечер, молодой человек, могу поговорить с вами? Ответ один, и он не нравился Сасори. А выбора не было. Перед ним стоял главный помощник императора — Орочимару, ослушаться которого все равно, что подписать смертный приговор. Но можно смело сказать, что он уже подписан — об их альянсе знает как минимум один человек, составляющий угрозу для жизни каждого из его членов. — Надеюсь, ваше молчание — знак согласия, — улыбка не шла Орочимару. С ней он во похож на отвратительную змею — ещё более злую и тошнотворную, чем обычно. — У меня к вам предложение. Шелками пальцев он сменил место разговора: вместо холодной улицы мрачная, но сухая комната, где из мебели только два стула и стол. Напоминало тюремную камеру. Сасори не удивился его способностям. Вряд ли в помощниках императора будет кто-то менее могущий, тем более кто-то, сумевший сократить и здоровье, и жизнь Микото. — О вашей истории мне известно, — Орочимару ничуть не смущало молчание Сасори. Наоборот, радовало. — Как жаль, что вам не дали отомстить нынешнему императору за жестокое обращение с вашими отцом и сестрой. Ох, бедняжка Микки, умерла совсем молодой, — он с притворным сочувствием вздохнул, а Сасори вспыхнул как спичка, но стойко продолжил сверлить собеседника взглядом. И давно Орочимару владеет его биографией? — Император Фугаку силён, но несправедлив и отчасти глуп. Так ослеплен мечтами о бóльшей власти, что совсем не видит, как трон уходит в чужие руки. Идеальная тишина. Ни звуков часов, ни улицы — ничего. Место словно отрезано от мира. — Не хотите ли вы стать правой рукой императора? Моей правой рукой. — Вам своей руки не хватает? — косить под дурачка проще простого. Намного проще, чем вступать в полемику и отстаивать неприкосновенность погибшей сестры. Орочимару не глуп, таким его не остановишь, но Сасори преследовал другую цель, хотя никакого успеха не достигал — не зря помощник императора сменил локацию. — Ваши шутки смешны, но неуместны, — его терпению можно позавидовать. — Повторю вопрос: вы перейдете на мою сторону? Карин не отзывалась на посылаемые магические волны. Воспоминания, как долго девушка старалась над освоением этого заклинания и сколько было потрачено времени на оттачивание навыков со стороны остальных участников альянса, проблема в чем-то другом. Ливень, сдерживающий волшебные волны и магическую связь — очень умный ход осведомленного человека. У Сасори нет выбора. Пока его магия ещё в силе, он должен попытаться сбежать. Нападать в лоб слишком опрометчиво. — Я хочу знать полный список условий. Тянуть время — лучший вариант, пока оценка обстановки не давала результата. Нужно, чтобы Орочимару отвернулся или хотя бы на секунду потерял длительность — это увеличило бы успех атаки на тридцать процентов. Сейчас же эти проценты еле доходили до пяти. — Не лучше ли самому их установить? — Орочимару загадочно улыбнулся; голос все такой же змеиный, но в нем чувствовались попытки быть ласковым, и будь Сасори менее внимательным и более ведомым, непременно попался бы в капкан. — От вас мне нужно только верность, а вы в праве выбирать условия, удовлетворяющие ваши желания. Слишком просто. Сасори чуял подвох, но не мог объяснить, что именно ему казалось подозрительным — предложение или сам разговор. Согласиться на фальшивое предательство альянса, чтобы вести двойную игру, выглядит как самый удачный вариант, но на деле удачного варианта нет. Орочимару хитер, и каким бы не был ответ — победа за ним. — Я знаю о вас слишком много, — мужчина вновь прищурился, но быстро расслабил мышцы, придавая лицу непринужденность. — Альянс, предательство Итачи, очаровательная виконтесса Сакура. И все же титул графиня пошел бы ей больше, стань она все-таки главой рода. Сасори загнан в угол. Уйти отсюда живым — чудо, но сдается не все так просто, как кажется на первый взгляд. — Какаши удалось отговорить вас от мести, но, разве, он прав? Разве, вы до сих пор не хотите смерти всей королевской семье? Тонкий лёд, дающий трещину. Сасори опустил взгляд от щемящей грудь боли. Ненависть — ужасное чувство, но за столько лет он так и не смог от неё избавиться, словно пережитая боль записалась на подкорке сознания, вновь и вновь ударяя по старым ранам. Когда Фугаку только получил власть, первым его приказом было снести маленький городок около столицы Шметерлинг ради корыстных целей — постройки прекрасного замка. И, может, архитектор и правда постарался, но вот император не постарался над устройством собственных жителей. Бедные, испуганные люди бежали куда глаза глядят, пока некоторые из них не решили оказать сопоставление. И это было ошибкой. Солдатам плевать, им отдали приказ: убить непокорных, что они с блеском выполнили. Перед глазами до сих пор стоит оглушительный крик боли Микки, хлынувшая из огромной раны кровь, охлаждающее тело прямо на руках Сасори. Давнее решение оставаться человеком и не таить злость хотя бы на непричастных принцев и императрицу оказалось всего лишь самовнушением, и Сасори давно это понял — в день, когда увидел Саске. Он слаб перед собственными эмоциями, но будучи рядом с Какаши в нем рождалась вера — так он и попал в ряды магов Скрытого Мага. А что сейчас? Сейчас он сомневался в правильности выбора. Корил себя за бездействие и, утопая в тягостных мыслях, не замечал, как действие магии Орочимару усиливалось с каждым новым, напоминающем о прошлом словом. Так Сасори и оказался во власти Змея, окутавшего его сладостными мечтами о лучшем и прекрасном, обещая, что все, кого он любил, воскреснут, стоит принять вражескую сторону. На одну пешку больше, и холодный град за окном — свидетель и помощник маленькой победы.

***

Сакуре грустно смотреть на невыспавшегося Саске, но ещё грустнее понимать, что она причина этому. Но, с другой стороны, он сам отверг предложение стать на своей же кровати, придерживаясь правил приличия и руководствуясь императорским воспитанием. Только вид у него теперь далеко не императорский. — Выглядишь как мои цветы, которые я год не поливал, — Наруто ни за что не упустит возможность пошутить над другом, как и Харуно посмеяться над шуткой. В итоге оба награждены испепеляющим взглядом. — Не думал податься в придворные шуты? Тебе бы эта профессия больше подошла. — Тогда предлагаю пойти на отбор вместе. Такой дуэт из нас выйдет, закачаешься! Наруто не унимался ещё долго, пытался выяснить, что послужило причиной огромных синяков и уставшему виду в то время, как Сакура с милой и непринужденной улыбкой стояла сзади, выискивая подходящий момент, чтобы заявить о себе. Увлеченный догадками Узумаки не заметил не только старания Харуно ответить на вопрос, но и появление Карин, которая выглядела едва ли лучше. — Плохо спала? Привет, кстати, — Сакура бросила идею с признанием, оставив всю работу на Саске, который проводил её печальным взглядом. Карин кивнула, прерывисто вздыхая. Цвет лица намного бледнее обычного, глаза непривычно мрачные, а наряд подобран на скорую руку. — Вчерашний дождь не давал уснуть. Может, кто-то перепутал заклинания? Откуда такой ливень в Либелле? Несвойственная погода наводила на сомнительные мысли о не менее сомнительном происхождении осадков, но озвучить догадки Сакура не успела. — Я уже отдала учителю Какаши материал, который мы нашли про Куб Смерти. Прости, что сделала это одна, — Карин всеми силами пыталась быть более милой и приветливой, но непривычная манера общения вызывала слишком много стеснений. Общаться с Сакурой как с Наруто — совсем не вариант, пускай в мире девушки подколки и токсичные шутки — вверх доверия. — Ничего страшного. Раньше он прочтет информацию — лучше для альянса, но предлагаю продолжить поиски, мы нашли слишком мало. Невозможно не согласиться. В библиотеках дворца словно специально нет ни одной по-настоящему стоящей книги про столь известный артефакт, отчего и здесь закрадывались сомнения. Чем больше Сакура находила новой информации, тем больше неприятных мыслей поселялось в голове. Слишком уж простое назначение у могущего Куба Смерти, а мотивы Хагоромо с каждой книгой становились все более туманными, и тогда Харуно пообещала себе, что непременно посетит библиотеку сегодня вечером с целью найти биографию легендарного мага. — Думаю, можно начинать, — Какаши появился из неоткуда, но к этому давно привыкли. Где-то позади плелся недовольный жизнью Сасори. — Есть какие-то пожелания перед тренировкой? Сакура вышла вперед. — Я хотела бы получить разрешение на лечение императрицы. Взгляд Саске ощущался даже с закрытыми глазами, и это не чудеса магии, а пронзительность его глаз, разрезающих тело девушки словно ножами. Вчера Сакура подняла эту тему, получила добро на руководство собственными убеждениями, но радости не заметила. Учиха измучен и невесел всегда, когда речь заходила за семью. Харуно понимала, что лезет не в свое дело. Но гордость Саске никогда не даст ему первым сделать шаг к отвергнувшим его людям, что с легкостью может стать концом для всех. Непростительно дать императрице умереть. — Без проблем, — Какаши пожал плечами — просто и без особых эмоций, словно вопрос пяти минут. — Ещё? Ребята озадаченно переглянулись. — Итачи просил поговорить с тобой и попросить о лечение, — Скрытый Маг сегодня особенно добр — сам объяснял свои действия и не заставлял разгадывать ребусы. — Он не сможет сегодня зайти к тебе, очень занят. — Только ли из-за того, что занят, — Саске не удержался от совсем несвойственного ответа, спровоцировавшего недолгое общее молчание. Сакура лишь примерно поняла, что имелось в виду, однако мысленно выдвинула сразу две теории. Первая: местонахождение Сакуры сильно затрудняло коммуникацию — видеть Саске после последнего разговора весьма проблематично; вторая: ревнивость Саске, проявляющаяся все ярче, мешала спокойному взаимодействию. Неясно только, кого он ревновал больше — Итачи или Сакуру? Напоминало поведение ребенка, и Харуно, ощутив влияние и даже некоторую власть, данную лично Учихой, затронула эту тему после изнурительной тренировки: — Не думал поговорить с Итачи? Ноги болели. Сакуру никто не пощадил после болезни и небольшого перерыва, и некоторая обида проскользнула во её взгляде, когда Какаши дал очередное сложное задание. Остальным прилетело не меньше: Карин осталась бежать штрафные круги, а Наруто предстоял бой с Сасори и его куклой. Саске и Сакура как самые везучие отправились к Микото, дабы поставить точный диагноз. Скорее, этим будет заниматься Сакура, а её кавалер — не более, чем украшение, прикрытое заботой о безопасности. В принципе сложно быть против его компании после вчерашнего. — О чем? Сакура закатила глаза. Её упрямство медленно переходило Саске, словно ничего более позитивного он не мог подчеркнуть в ней. Стоило помнить, что прошлый разговор братьев выдался всерьез тяжелым и без преувеличений убивающим — во всех смыслах и значениях. Боль не утихла, спокойствие все такое же шаткое и невидимое, но попытки выставить себя безразличным смотрелись ещё более тухло и ужасно, о чём Харуно, не стесняясь заявила. И если когда-то Сакура верила, что сможет открыть в себе и в мире в целом магию предсказания, после ответа Саске она и заикнуться об этом не могла. — Я не могу пока. Мне тяжело. Никаких эмоций, увиливаний, нападок на Сакуру — Саске больше не играл роль бесчувственного принца хотя бы потому, что рядом стояла девушка, которая уже не раз видела его эмоциональную сторону. Глупо теперь уже скрывать, насколько плохо он ощущал себя в преддверии знаменательного для империи события, исход которого до сил пор не решен. И Сакуре совсем не обязательно слышать это от него в тысячный раз, но, пока он хотя бы ей не сознается в ноющем сердце, он не признается ни себе, ни Итачи. Закрадывалась мысль, что она слишком много на себя берет — с Итачи помогает, мать лечит, так ещё и лезет в душу, но Саске был благодарен, что хотя бы один человек усмиряет её детскую натуру и обидчивость. — Ты ему говорил? Они шли в обход, чтобы никого не встретить, но Сакуре уже не нравилось место и ситуация. То ли тема разговора давила, то ли шестое чувство шептало неладное. — Я его не видел, — Учиха затянул её в очередной поворот; темнота коридора заставила прищуриться — после яркого света это был неописуемый мрак. — Ай! Сакура все больше ненавидела платье служанки, когда чуть носом не проехалась по полу. Его руки, теплые и ласковые, оказались рядом в самую нужную минуту, и теперь, когда позволено намного больше, Учиха не упустит ни одну лишнюю возможность заключить Харуно в свои объятия. — Тогда скажи, — она перешла на шепот, когда чужое лицо оказалось в паре сантиметров, — чтобы он знал причину молчания. — Прямо сейчас? — усмешка, украсившая губы, до безумия шла ему, когда глаза — точно так же, как в эту секунду — блестели от беглых мыслей и надвигающихся лавиной чувств. Она не решалась прервать затишье, зато решился Саске: — Будь осторожна. Сомнений нет — он снова выводит её на эмоции, словно специально ждет, что Сакура не выдержит и поцелует первой. Наверное, жаль, что она намеревалась выиграть в этом поединки, несмотря на всепоглощающее желание ощутить его губы ещё раз. Покои императрицы оказались ближе, чем предполагалось, потому разговор об Итачи можно было считать завершенным как минимум на сегодня. Микото не ждала гостей, но горящим глазам Ино поняла, что в план не посвятили только её. Обида от этого была кратковременной — такой же, как и перевоплощение Сакуры, после снятия которого розовые волосы вновь струились по плечам. Саске задержал на них долгий пронзительный взгляд. — Хотел узнать, как ты, мама, — Учиха приложил палец к губам, и Микото моментально все поняла. — Все хорошо, сын. Рада, что зашел, — она утвердительно кивнула. Новый предмет интерьера в виде подслушивающего устройства появился совсем недавно, и пока не нашли способ обезвредить его незаметно, каким-то образом нужно общаться — письменная речь, увы, не подходила. Император не настолько глуп, чтобы не воспользоваться всеми преимуществами волшебных артефактов. Все бумаги в комнате Микото связаны с Фугаку: одна черточка — её муж в курсе. Единственное, что он не мог контролировать, — физическое присутствие других людей. Сакура протянула свой пергамент, медленно кивнула, жестами объясняя, что от неё требуется. Следом из карманов платья показались калам и чернила — все своё, чтобы минимизировать риски. Но даже так Микото отказалась. — Саске, можешь, пожалуйста, отнести эту книгу в библиотеку Итачи? Мне тяжело ходить, а Ино туда нельзя. Второй раз повторять не нужно. Харуно схватила все на лету, первая потянулась за книгой, что вызвало улыбку на лице императрицы. «Болезнь красной змеи.» Закладки, на которые пристально смотрела Микото, явно не спроста, и когда взгляд Сакуры встретился со взглядом Ино, она окончательно в этом убедилась. Ужасно, что не возможности осмотреть пациентку без боязни быть пойманными, но условия вынуждали идти на крайние меры. Микото выглядела болезненно. Жизнь покидала каждую клеточку тела, струилась сквозь пальцы как золотистый песок, уносимый знойным ветром. И в глазах — только в глазах — светился маленький огонёк надежды, благодаря которому она все ещё на ногах. Проводив Сакуру хитрым и многозначительным взглядом, Микото вернулась к своим делам, а Саске и Сакура поспешили скрыться с места преступления. Им нельзя тут долго находиться. Непродолжительное время тишина была их спутником — лишь одну десятую пути, пока Учиха стирал из памяти образ матери, так отчаянно стремившейся к свободе. Ему больно смотреть на неё такой, но ещё больнее будет, если он ничего не попробует изменить — и он готов платить за это жизнью. Сакура чувствовала его напряжение, потому бесшумно плелась следом. И в этот раз он пришел в себя шустрее. Книга, прижатая в груди, ощущалась слишком тяжелой, когда Саске неожиданно быстро нарушил личное пространство — неизвестно, какой раз за день. — Перевоплощение, — шепот над ухом, рука на талии — он решил окончательно свести с ума. Но и в пляске бешеных чувств, Сакура нашла в себе силы не поддаться соблазну и закончить миссию, ради которой они сюда пришли. Пришлось отойти на шаг назад, чтобы увидеть его лицо, прижать сильнее книгу, когда влюбленный взгляд заглядывать в самую душу. Одного названия Сакуре хватает, чтобы понять, насколько тяжело пройдет лечение — и проблема даже не в состояние императрицы, а в сложности изготовления снадобья. Время, ресурсы, люди — не хватало ничего из этого, но оставить все как есть — непростительно, несправедливо, ужасно. Пока есть хоть малейшая возможность, за неё нужно цепляться. В общем темноте коридора его глаза светятся особенно ярко; мягкий лунный свет льется из-за спины, затемняя правильно красивые черты лица. — Мне нужно в горы, чтобы собрать травы для лечения, — Сакура ждала такой реакции: взгляд Саске враз переменился.