Нарисовать мечту

На следующий вечер перед сном меня снова ожидал сюрприз. Я только переоделась в пижаму, как в дверь спальни постучали. Пригласила гостя войти, понимая, что там точно стояла не сестра, но явно кто-то свой. Входная дверь и окна на первом этаже, как всегда на ночь, были закрыты на надежные замки с электронным извещателем взлома, а чердак смог бы отворить только тот, кто знал скрытый хитрый механизм защелки. Стало быть, нагрянул кто-то из черепашек. Помятый, искоцаный Микеланджело с заплывшими веками и раздутыми щеками, тряхнув увесистым рюкзаком на панцире, завалился в комнату. Видеть Оранжевого дома в принципе давно стало привычным делом, поэтому удивляться, как диковинке, мне было нечему. Без каких бы то ни было прелюдий чуть шепеляво, выдыхая, парень произнес: — Привет. Извини за вчерашнее. Глаз черепаха не прятал, глядя в упор, чтобы подчеркнуть искренность слов. Смешение чувств от смущения до раскаяния, от утраты радости до потери смысла существования, а, главное, непомерная усталость и общая сломленность содрали яркость и блеск его голубой радужки, сделав ее словно бесцветной, бледной и тусклой. Огонек в очах веселого, беззаботного, позитивного мальчика окончательно потух. За день ненависть к озорнику улетучилась, и его негаданный приход благо не взбесил, пробуждая прежнюю ярость. Мне стало просто очень любопытно, чем вызван визит. Зеленый не улыбался: — Я не стану оправдываться, что был пьян или мне сильно прилетело в башку. Но, честно, я не жалею, что осознанно попробовал поцеловать насильно рандомную девушку без согласия, прежде чем изолироваться. В моменте мне необходимо было получить такой опыт из принципа немедленно! Банальная спонтанная хотелка выполнить этот пунктик до конца года. Ведь столько раз уже срывалось! А я привык, чтобы мои капризы исполнялись хоть в каком-то виде. Да и мне нужен какой-никакой опыт. Я ведь мужчина, еще старше той, перед которой нельзя оплошать. И вообще, что плохо в желании парня поцеловать случайную девушку на вечеринке? Кстати, – ощерился крадущийся, – с тобой мне целоваться не понравилось. Ничего во мне не всколыхнулось. Ни сверху, ни, – фыркнул он язвительно, – снизу. Так что я это даже не засчитываю. Но вроде как галочку могу поставить впредь не лобызаться с теми чиксами, кому безразличен, – безрадостно прогоготал гость. От услышанного отлегло с души: поцелуй между нами совершенно ничего не значил ни для него, ни для меня, и не оставил обоим паршивого послевкусия. Но сам комментарий прозвучал немного обидно, пусть наши нейтральные ощущения к механическому прижатию губами взаимны. Хорошо, что это был не спонтанный, случайный секс! Тогда без самоедства с обеих сторон не обошлось бы, независимо от отношения к сему. Чмокнулись – и ладушки, оладушки. Ерунда. Меня очень порадовало, что Микеланджело не тот тип, который тянул с извинениями и расстановкой финальных точек. Волновало меня больше всего иное, за что остро зацепился слух: — В смысле изолироваться? — Я уезжаю, – огорошил Оранжевый. – Куда-то на все четыре стороны, куда глаза глядят. Может, куда-нибудь в леса или горы. Ненавижу одиночество и отсутствие благ. Но в этот раз мне необходимо, – Майки стукнул себя в грудь кулаком, – побыть наедине с собой какое-то время. Потому что, кажись, я, – огорченно выпалил он, медленно опуская руку, – потерял себя. Панцирный меня поразил. Я не могла на ходу осознать то, что пришел черед младшего Хамато пройти испытание отделения от группы. Чуть не подавившись слюной, воскликнула с жаром: — Я в шоке! Глупостей не собираешься наделать? — Не наделаю, – убедительно обещал Майки. – Несмотря ни на что, я слишком люблю жизнь и очень боюсь смерти. К тому же, по правде говоря, тот еще трус. Мне ни за что не хватило бы духа наложить на себя руки. А заниматься беспорядочным вырезанием бандитов, как Лео или Раф в… – балагур застопорился, подбирая выражение, – неординарном положении, я бы не стал. Конкретно в текущих моих проблемах преступность никаким боком не замешана. Пускай творят, что хотят. Мне пофигу. Ребята и без меня справятся с порядком на улицах. Так если только, растрясти кости и разжечь мышцы. Снова меня забомбило кучей вопросов, кои не поспевала фильтровать. В голове жужжал рой разномастных мыслей. Задумавшись, я вспомнила о пропадавшем таланте и запереживала за признание чужого творчества: — А как же твоя книга? — Мне дали разрешение на заморозку на какое-то время, – пояснил писатель. – Я же не собираюсь исчезать на годы. Как раз в уединении займусь перепиской черновиков основного текста. После, может, снова попробуюсь в другом издательстве. Все равно эти себе устроили длиннющие рождественские каникулы. Аж почти до февраля. В том же и дело, что линия зимних торжеств не завершена! Разве можно заниматься самобичевание или самореализацией в такие важные даты уходящего и наступающего года? Мое сердце непроизвольно сжалось: — А Новый год? Будешь неизвестно где отмечать один одинешенек! — Не думаю, что буду его отмечать, – равнодушно пожал плечами мутант. – В этот раз я ему не нужен, – фыркнул он со смешком. – Но жду перезапуска, так сказать, уже с нетерпением, – лицо ниндзя осветило некое подобие благоговения перед ближайшим будущим. Как же не хотелось допустить того, чтобы Микеланджело покидал родной дом. Но у меня, к несчастью, не было в рукавах припрятано козырных аргументов, чтобы его переубедить. Да и не мое ведь дело, если подумать справедливо. Близки мы с голубоглазым не были: до сих пор он просто приходил и уходил, как кот, которому наплевать, в чью территорию вторгался, увлекшись лишь одним субъектом интереса. Покусав ноготь большого пальца, я авторитетно произнесла: — У нас есть поговорка. Как Новый год встретишь, так и проведешь. Грустно, если клан Хамато разорвется. Знаешь, в нашем мире фикрайтеры обычно пишут, что, когда команда тебя теряет, из нее исчезает надежда. Ты лучик света, который уходом погружает семью во тьму. — Гм, – иронично хмыкнул парень. – А что еще? — Например, – припоминала я, – обычно ты убегаешь из дома, потому что считаешь себя бесполезной единицей отряда. — Ха-ха! – фальшиво засмеялся весельчак. – Не переживай. Ущербным я себя никогда не считал. Разве может, – Оранжевый горделиво выпятил грудь, – чувствовать себя обузой чемпион битвы Нексус? — И тем более несгибаемый супергерой с гордым прозвищем Титан? – добавила я с улыбкой. — Точняк, – поддержал веселость крадущийся. – По-моему, я самый клевый из четверки ниндзя-черепах, – хвалился черепаха, указывая пальцем на себя, прикрыв веки. – Однако, жаль, у тебя иные предпочтения, – хохотнул он. – Иначе, кто знает, может, по законам жанра, вчера что-то звякнуло бы, и у нас началось складываться? Вот это я бы стал козлом так козлом! Ну, не бред ли? – подытожил горе-автор с ехидством. — Законы жанра здесь не работают. Иначе я бы, фанатка, уже давно лежала в объятиях… – я запнулась на имени, – любимого персонажа. Микеланджело вдруг звонко щелкнул пальцами и вывалил: — Вот. У нас общая беда! Чему не суждено свершиться, не свершится, как ни старайся. Хоть из кожи вон лезь. Но это не значит, что надо опускать руки. Упорство ломает даже божественный промысел, – изрек товарищ. — Но ты убегаешь! – возразила я. – Не знаю. От проблем. Себя. Где тут борьба? — Не убегаю, а совершаю тактическое отступление, как сказал бы Лео, – парировал парень. – Мне предстоит самая сложная битва. С самим собой. Теперь, кстати, я старшего понимаю лучше. — Но как же Шедоу? – не унималась я. – Ты ее оставляешь! — С ней семья, – тут же подобрался ниндзя. – И Раф по сути поселился у Джонсов на крыше. Она под надежной защитой. — Так, может, ей тоже надо в условные джунгли на самоосознание? – я продолжала упрямиться. — Шед нельзя бросать учебу, – односложно ответил гость. — Серьезно? – негодовала я. – Тебя это правда так волнует? Что малышка не получит образование и потеряет карьеру? С каких пор? Если она, вероятно, даже не хочет такого сценария судьбы, как для подавляющего большинства землян-людей, что считается успехом. Ты себе-то хоть веришь? — Нет, – признался Майки. – Поэтому и хочу переосмыслить себя. Но выучиться ей все-таки нужно, что бы она себе не выбрала для ориентира по жизни. Даже я жалею, что не ходил в школу и колледж! Я прорычала от несгибаемости убеждений шутника, который более не совсем отвечал званию. Ходить в учебное заведение и получать образование — разные вещи. Хотя как раз пробел в общении со сверстниками для Майка, вероятно, и являлась главной трагедией. Поджав губы, я задала важнейший повисший в воздухе вопрос еще с прошедших эпизодов на тему отношения дяди и племянницы: — Вы вообще говорили о том, что испытываете друг к другу? — Как раз благодаря тому, что лично мы не признались в чувствах, – открыто повествовал несостоявшийся любовник, – разлука даст нам возможность подумать друг о друге с остывшей головой. Когда мы вместе, здравомыслие уносит ноги подальше. Может, что-то не так воспринимается, как должно, из-за этого. А я обязан оставаться ответственным, а для этого нужна свежая голова. Но не получается. — Но вас уже разделяло расстояние, – заметила я, склонив голову. – Что-то все-таки изменилось? — Тогда я еще не знал, что чувство ответно, – искренне молвил мутант. – Мне было достаточно быть рядом. Теперь я точно жажду опробовать большее! — И покидаешь! – у меня закипал мозг от противоречий. – Лично все же ничего не услышал! – занервничала я. – А если не дождется? — Мне и этой ситуации хватает для верных выводов, – кивнул Майки своим мыслям, залипнув на торшере. – Я ей небезразличен, как и она мне. Это многое меняет. Но страсть мешает решиться на следующий шаг. Он не должен быть порывистым, потому что я беру огромную ответственность. А сгоряча наверняка накосячу. И он, этот шаг, будет, что бы там Эйприл и Кейси не думали обо мне. Не худший же вариант для дочери! Не лучший, конечно. Но на чувства родаки не повлияют. А если не срастется... будем смотреть потом. Дайте сначала с текущей ситуацией разобраться! — Ты такой же мудрый, как и мудреный. Все, что ты сегодня сказал, так логично и иррационально одновременно. У меня мозги плавятся! – пожаловалась я. — Таков уж я, – осклабился черепаха. Отодвинув штору, я приоткрыла окно, задыхаясь, так как башка уже стала набекрень и заходил ум за разум. Глоток свежего воздуха всегда беспроигрышно позволял почувствовать прилив сил. Обернувшись, я задала крайний на сегодня вопрос: — А братья знают? — Не-а, – помотал отрицательно головой Микеланджело. – Поэтому кланяюсь и ухожу. Спасибо за понимание. Однако, понимания Майки с моей стороны не наблюдалось. Наоборот, я окончательно запуталась в нем, его стремлениях, проступках, задумках. Провожая, без обнимашек пожелала вдогонку ниндзя удачи и надежду на то, что он вернется как можно скорее.

***

Близился Новый год, а мы с Дианой до сих пор не знали, где и с кем его отмечать. Не то чтобы принципиально было важно его встретить с размахом, но совсем проигнорировать традицию не хотелось. Все же нам привычнее было придать наступлению первое января особое значение, чем вовсе отказаться от него. Ажиотажа вокруг наступления следующего года всюду при этом не наблюдалось, многие даже уже выбрасывали елки и снимали уличную мишуру. Но для семьи Грин переход в следующий этап жизни было необходимо как-то ознаменовать. С Джонсами мы не связывались, не желая накалять отношения, Фрэнк еще до Рождества улетел к родственникам на Юг, а к черепашкам навязываться стеснялись. Тем более ниндзя были заняты поисками младшего. Готовиться к празднику дома в который раз уже до оскомины надоело, но исполнить ритуал чесались руки. Дилемма состояла в том, стоило ли кулинарить только на двоих, символически, или с запасом на энное количество гостей на всякий случай. В остальном же — все и так готово. А с подарками уже отстрелялись. Тридцатого зазвонил че-фон. Несколько дней назад герои уже связывались с нами, дабы уточнить, встречались ли с младшим, и я посчитала, что Донни отчитается о поисках. Однако, входящий вызов принадлежал Леонардо. Он настойчиво попросил Диану приступить к реабилитационным упражнениям. Похоже, что лидер на стену лез без попечительства убогих и ущербных. С судьбой младшего члена семьи, судя по всему, братья уже смирились, поэтому принципиально доводить до логического завершения поисковую операцию не стали. Мелкий давно уже повзрослел, и его окончательное решение лишь подчеркнуло сей непростой для принятия факт, через который проходят рано или поздно все старшие. Весьма необычно, что прямо тридцать первого мы с Дианой были заняты вовсе не вылизыванием дома до блеска перед наступлением Нового года, а обычной физической культурой даже без посещения школы или университета. Леонардо вправду подобрал для тренировки самые щадящие упражнения и не наседал. Лидер прямо-таки сиял во время занятия, с удовольствием рассказывая о смысле того или иного движения, доходчиво указывая на огрехи. Неужели ему больше нечем было заняться? Или Бесстрашный на самом деле настолько явно тяготел к наставлениям и чах без них? Не глядя на видимую простоту плавных движений преимущественно на растяжку, к концу занятия мы обе изрядно вспотели, будто пробежали кросс на ограниченное время. — Как вы? – поинтересовался Лео. – Понравилось? Точно ничего не потянули? — Отлично! – ответила раскрасневшаяся Диана, жадно вдыхая. – Бывало и хуже! — Если в какой-то момент я перегибаю палку, прошу, следующий раз осадите меня, – попросил командир. Как же, попробуй сделать главе клана Хамато замечание. — Лео, – осмелела я, – вы планируете сегодня как-то символически провести старый год? — Обычно мы встречали Новый год по просьбе Майки. Но его в этот раз нет, так что никто не озаботился этим вопросом, – признался старший извиняющимся тоном. У меня возбужденно блеснули глаза. Не потянув кота за хвост, тут же неуверенно предложила: — Может, мы вместе отметим потиху? Конечно, вроде как неуместно с учетом случившегося, но жизнь-то продолжается. Для нас с Дианой проводы старого года и вступление в новый — важная традиция. Такая же важная, как здесь День благодарения или Рождество. Пожалуй, самая важная в году, как я уже обмолвилась как-то еще на Хэллоуин. Мы лишились своих семей, а праздник, по нашим представлениям, такой же семейный, как уже указанные ранее. И вы, черепашки, вроде как для нас почти что родственники. Больше встречать не с кем. Вдвоем совсем грустно как-то. — Родственники? – удивился Лео. – Не персонажи знакомого фандома? — Вы для нас не просто герои какого-то вымышленного мира, – заявила я. – Сам подумай. Почти всю сознательную жизнь несколько выдуманных персонажей преследовало тебя, наставляло, ты к ним не раз обращался за советом, они поддерживали, – звучало так, будто поклонники по всему свету галлюционировали с детства. – И тут они в реальности. Это как общаться с богами! Конечно, вы для нас близкие существа. Пусть и в одностороннем порядке. — Я не хотел бы, чтобы меня обожествляли, – задумчиво протянул смущенный лидер. – Мне так далеко до идеальной личности, с которой стоит брать пример и на кого опираться. — Канонично прибедняешься, – улыбнулась я. — А насчет общения. Боюсь, что у вас никогда не был никто из нас. А лишь образы, который каждый себе додумал из готовой картинки. Так что постепенно знакомитесь с чужими так же, как мы с вами. О, создатели, – съехидничал старший. – Лично я не ощущаю того, что вы наши боги. Жертвы обстоятельств. И всего-то. Мы на равных. И раз нам было суждено столкнуться, не суть как и почему, значит, так надо. Поначалу мне было трудно смириться с тем, что наш круг общения с людьми расширился. Поклонницы вы или нет, знакомство с нами увеличивает опасность обнаружения и ставит под удар. Ложится бо́льшая ответственность. Но и совсем оставлять вас посчитал неправильным. Как раз из-за того, что редко где мы встречаем людей, которые не разбегаются при виде нас. Это нужно ценить. Так что соглашусь, что в каком-то смысле мы уже сроднились. В додзе нагрянул Донни, с порога бодро сообщив: — Лео, похоже, мне удалось вычислить местоположение Майки. Далеко не уехал. Он всего примерно в ста пятидесяти километрах от города. — Отличные новости, – фраза получилась такой строгой, что вышла слишком сухой для радости. – Надеюсь, – напряженно уточнял, – он не попал в поле зрения камер? — Не попал, – помотал головой Фиолетовый. – Я проанализировал отчетные документы о недостачах определенной продукции придорожных кафе, магазинов и заправочных станций и выстроил по ним маршрут перемещений. После соотнес с данными транспортных карт логистических компаний. Совпадение составляет девяносто восемь целых и три тысячных. Одна стоянка и две остановки. Майки двое суток больше не перемещается. А продукты продолжают по-прежнему пропадать в одном и том же месте. А то, что Майки никогда не закупается впрок даже с учетом своего метаболизма, не оставляет сомнений. — Девочки, – подумав, запальчиво обратился к гостям. – Вы когда-нибудь встречали Новый год на колесах? — Что ты, мы осуждаем прием веществ! – нервно хихикнула Диана. Старший на мгновение замер и залился смехом. Донателло тихонько хохотнул в кулак. — Засчитано, – успокоившись, похвалил лидер. – Так что насчет мини-поездки за город к полночи первого января? — Сидеть дома на Новый год или крошечное дорожное приключение? – подруга с иронией помахала то вверх, то вниз поднятыми кверху ладонями, имитируя балансировку чаш весов. — Выбор очевиден, – проговорила я со смешком. — Тогда заберем вас в восемь тридцать. Будьте готовы, – потребовал лидер. Для меня это был неожиданный поворот событий, ведь я еще ни разу не встречала переход в следующий год на дороге. Тем более в компании лучших парней на свете. От предвкушения у меня аж приятно закололо в сердце. Огорчало только то, что Джонсы, похоже, перенесут обиду в предстоящий год. Также печалило то, что Майки с Шедоу не успели закрыть свой вопрос.

***

Когда грузовик отстоял небольшую пробку на выезде и переместился на шоссе, погнал невероятные для габаритов сто восемьдесят километров в час. Поэтому поездка обещала стать недолгой. Прекрасно сконструированный мусоровоз позволял совсем не ощущать высокую скорость. Меня благо не укачивало, поскольку тряски и чувства вжатости в сиденье практически не ощущалось. Ехали, словом, плавно и быстро, рассекая мерзопакостную снего-ледо-дожде-градовую морось. Но Диана все же крепче придерживала сумку с гостинцами — мы просто не могли не взять с собой пару традиционных салатов и закусок на авось всем захочется перекусить на природе. В кабине за рулем сидел Донни и Лео в пассажирском кресле, Раф разместился сзади за нами, поближе к выходу из фургона, вероятно, для подстраховки. Изучать затылки черепах было не так интересно, и я поглядывала на раздраженного Красного. Он наверняка переживал за племянницу. Было заметно, как здоровяка тяготило узкое закрытое пространство, и он желал поскорее выйти наружу. И накостылять мелкому, о чем без конца повторял братьям. — Может, хватит уже пялиться? – не выдержал хулиган. — Ты не запретишь мне, – отозвалась я, чувствуя себя при всех под ремнем безопасности защищенной перед немилостью Рафа. – Тебе жалко, что ли? — Еще как! Ты же всю жизненную энергию из меня вытаскиваешь, – буркнул громила. – Когда ты рядом, мне плохеет. Сглазишь еще совсем. — А ты плюнь три раза через левое плечо да постучи трижды по дереву, – невинно подсказала я со скрытой издевкой. Подмывало отвечать в той же манере, в которой обращались ко мне. Так ли плохо подстраиваться под тон других? К тому же, жгучесть Красного обдавала приятным кипятком, понуждая выдыхать горячим паром. — А сразу в тебя можно? – фыркнул ниндзя. — Нет, так не сработает, – хитро протянула. – Придется воздержаться от оскорблений и унижения. — Для этого мне не нужны плевки, – осклабился рептилия. – Но я пока обойдусь, так уж и быть. Праздники же. Потерплю до конца каникул. А потом как оторвусь! – угрожающе завершил Рафаэль с долей мягкости в голосе. Готова была поклясться, что слова не сполна соответствовали тону, как обычно. Перепалку прервал Донни, монотонно сообщив: — Примерно через двадцать минут мы прибудем на место. Сейчас мы съедем с трассы на проселочную дорогу вдоль леса. Дальше обещать мягкой поездки не могу. Простите. — Мой бедный геморрой, – съязвил забияка. В течение получаса мусоровоз остановился там, откуда далее ехать невозможно из-за густо выросших деревьев. Вооружившись слабо светящимися фонариками, черепашки вышли искать брата. Мы с Дианой, конечно, увязались хвостиком, и на сей раз группу замыкал Донни. В километре от стоянки вскоре обнаружили младшего, поселившегося в заброшенном охотничьем доме. В прохудившейся лачуге было холоднее, чем на улице, а развести костер по понятным причинам Майки не мог. Озябший, пытался уснуть в тряске, завернутый в спальный мешок, одеяло и фольгу. Пол слабо освещала розовым палочка из парка аттракционов. — Я смогу, я смогу, я смогу, – нашептывал парень паршивенькие мотивационное лозунги, зажмурившись. – Я лучше всех, я лучше всех, я лучше всех. Вдруг на плечо озорника что-то опустилось. Крадущийся заорал от неожиданности, неподдельно испугавшись до чертиков. Он ловко выскочил из спального мешка, как ужаленный, и выставил перед собой нунчаки, нахмурившись. — Раф?! – обрадованно удивился Микеланджело. – Ты настоящий или я тут помер от холода? — Балда ты, Майки, – прорычал Красный. – Отморозок, тебе в твоей пустой черепной коробке нечему отмораживаться! — Лео? Донни? Как я рад вас всех видеть! – младший бросился в объятья. – Вы пришли за мной, несмотря на то я весь такой противный, – всхлипнул младший. – О-о-о, я вас обожаю! — Майки, дуралей, как ты, родной брат, можешь быть противен? – встрял гений. – Конечно, иногда хочется тебе треснуть хорошенько. Но это только за дело, знаешь ли. Вот как теперь за такие слова о себе. Из-за панциря Леонардо показалась моя моська, и я с возмущением подсказала: — Кстати, да. А где обещанный мордобой, Раф? — О, и девчонки тут?! – поразился Оранжевый, не дав вставить хулигану ни слова. – Хэй, как там в мире людей за эти несколько дней? Еще не поубивали друг друга? Планета в относительной безопасности? – тараторил шутник. – Что вообще в мире происходит? Сколько сериалов новых вышло? Что за песня победила в топе лучших за год? Учтите, я без Интернета одичал малек и могу показаться отсталым от жизни. Но это не на долго. Обещаю! — В том числе благодаря им мы здесь, – объяснил свое появление Лео. – Они напомнили, как важно для тебя встретить Новый год вместе. Ты всегда любил это дополнительное, «бонусное продолжение Рождества», – процитировал младшего старший. – Я бы не простил себе, если бы ты провел его один в столь тяжком состоянии смятения. А теперь подумай хорошенько, что тебе действительно нужно. Ты возвращаешься с нами или останешься здесь до прозрения? — Спрашиваешь!? – воскликнул мелкий нервно. – Да я так вчера прозрел, когда запасной туалетной бумаги не оказалось! До сих пор жуть берет. Никому не советую подтираться снежным комом! Хвост чуть не отвалился! — Майки, – помотал головой покрасневший лидер, – затворничество есть нечто намного большее, чем испытание физическими лишениями, – разумеется, глава клана прекрасно знал, что Микеланджело отлично понимал философию жизни ничуть не хуже его самого. А брошенной фразой лишь хотел умерить собственное смущение. Вероятно, если бы в компании не находились девушки, его бы не так торкнуло. – В любом случае, подобные вылазки помогают ценить то, что имеешь. — Ага. Блин, ребята, какие вы все классные! – восхищался присутствующими озорник, подбегая к каждому, чтобы приобнять за плечи. – Я щас разревусь! Мне аж жарко стало! — Да не липни ты, – Раф деланно отклонился от младшего. – Ты ж не мылся нормально почти неделю! Фу! — Не-а! Я свеж, как арбуз, – Оранжевый по-старинке открыто упивался вниманием. – Закаливающие обтирания снегом только так борются с вонью. А если еще в прорубь сигануть… Бр-р-р! Надеюсь, мне никогда не придется это повторять! Тем более снова случайно! — Рановато ты. Крещение только впереди, – хохотнула я. – Нужно повторить в середине января в бассейне. Для закрепления очищения. — А-а, право-Славная традиция. Знаю такую. Как-то мы смотрели передачу с Шед про… Повисло стыдливое молчание. Майки насупился, тяжело сглотнув, потупив взгляд. — Кстати, – скромно протянула Диана, чтобы спасти группу от неловкости, – у нас там, в фургоне, лежат новогодние закуски и салатики. — А я думал, на кой хрен с собой столько косметики брать на пару часов, – оскалился Раф. – Никто ж ею тут все равно не пользуется, – кажись, мы с Дианой получили удар ниже пояса. — Так чего же мы ждем?! Скорее туда! – резко сбросив пелену печали, Майки принялся сгребать в попыхах пожитки в рюкзак, как придется. – А вот от питательного крема для лица и рук я бы не отказался, если честно, – артистично вздохнул парень, похлопав себя по щекам. – Кожа высохла, потрескалась и щиплется. А, черт, это же ссадины! — Ну, у меня есть в сумочке маленький тюбик увлажняющего крема, – подруга вынула и протянула Оранжевому наполовину использованное средство. — О-о-о, ка-а-йф! – завыл от наслаждения младший, прикрыв глаза, когда мазнул щеки. – Я прямо чувствую, как разглаживаются морщины, и я молодею! Вместо тысячи слов! — Кому-то очень сложно без рекламы, – склонил голову Донни в усмешке. — Который там щас час? – посмотрел Майки на циферблат трекера Дианы. – Еще целый час до Нового года! Как раз успеваем на проводы! — Там не так много закусок, – прошептала я, – чтобы целый час жевать. — О, тогда чур я первый лезу в сумку! – Микеланджело напористым деловым движением грудью вперед заставил братьев разойтись в стороны. – Расступитесь! Я улыбнулась. На долго изоляции Майки не хватило.

***

Донни подкатил грузовик к озеру, которое приметил еще на подъезде к лесу. Там открывался прекрасный вид на все еще заснеженные вековые деревья, чье белое убранство не успело растаять так же быстро, как в городе. Напротив, подмороженные перепадами температур ветви, казалось, изготовлены из кристаллов. Елось на свежем воздухе всегда с особым аппетитом. Тарталетки с оливье разошлись на ура, а вот селедка под шубой вызвала противоречивые вкусовые чувства. Мы с Дианой еле спасли парочку блюд от изголодавшегося по домашней еде Майки, чтобы всем досталось хотя бы по одному разу на пробу, едва ли не провалив миссию. Холод совсем не чувствовался: то ли плюсовая температура способствовала, то ли согревало душевное тепло. Нахождение на природе вызывало особый трепет. Леонардо заранее поставил будильник на полночь. Убедившись, что в ближайшей округе никого нет, что подтверждалось словами озорника, Донателло запустил скромный салют над водой, аккурат когда затрезвонил че-фон. Не хватало только котика. Я была очень рада не видеть традиционное обращение властей к народу и не слышать бой курантов. К черту старый мир! Теперь он официально оставался в прошлом. На всех нас махом снизошло некая благодать. Освещенные разноцветными вспышками, мы попрощались со старым годом, перевернувшем жизни. И поприветствовали новый, неизвестно, что предвещающий. Вместе со всеми я загадала желание.