______________________________________________
— Это моя любимая машина, — подчёркивает Деймон, когда она запускает двигатель обещанного «бентли». — Так что поаккуратней. Она новенькая, и царапины мне не нужны. Превозмогая искушение вонзить ему в глаза ногти, Рейнира следует за Отто и Ларисом. — М-хм. Да, Деймон всегда был помешан на роскошных тачках, но сейчас он просто смешон. Ну появится на ней царапина, и что? Можно подумать, он не исправит или не купит новую. В глубине души Рейнира подозревает, что немного ревнует к автомобилю, над которым он трясётся куда больше, чем над ней три года назад. Мысль откладывается на задворки, потому что очень скоро приближается стыд. — Не вздумай обращаться с ней, как со своим «Ламбо». — Господи Иисусе! — Рейнира вцепляется в баранку мёртвой хваткой. — Ты-то откуда знаешь, что случилось с моим «Ламбо»? — Визерис рассказывал, милая. Если не ошибаюсь, по пути в Драконий Камень вы с Лейной разбились, потому что Сиракс скакала по машине и вы пропустили поворот? Она видит краем глаза, как он собой доволен, и её тянет зашипеть. — Сиракс активная кошечка, любит двигаться, что ещё сказать? А как Караксес? — не видела дядю — не видела и его любимого кокера-спаниеля. — Отлично. Оставил его с няней для собак на выходные. Но твой отец сказал… — Мой отец много чего говорит, — обрывает Рейнира, глядя на дорогу и только на дорогу. — Он рассказывает тебе о моей жизни, хотя ты не спрашиваешь, или рассказывает, потому что спрашиваешь? Она точно не знает, какой ответ её устроит больше, но если он скажет что-то, что ей не понравится, нога может невзначай со всей дури надавить на педаль газа. — И то, и другое, — пожимает плечами Деймон. — Он очень тобой гордится и рассказывает обо всех достижениях. Остальное я спрашивал сам. — Зачем? — ляпает Рейнира. — Тебе-то что с этого? — у неё никак не получается представить, как он набирает отца и любопытствует, как там делишки у племянницы. До того случая — легко, потому что так и было, но теперь… — Ты моя семья. Ей не нравится звучание его голоса. Он не произносит это так, будто презирает себя, как она например. У него хватило храбрости признаться, что ему её не хватало, но она всё равно для него просто семья. — Семья не уезжает на три года не попрощавшись, — небрежно бросает Рейнира. Чувствует на себе взгляд, но отказывается его встретить и вместо этого следит за «Порше» впереди, пересекающим черту города. — Рейнира, ты правда хочешь это обсудить? — следует отдать ему должное, тон довольно мягкий. Не раскаяние века, но без выкрутасов. — Тут нечего обсуждать. Три года мы не обсуждали и живы-здоровы, как видишь. Ни к чему ворошить прошлое. Это полная чушь, им до хера нужно обсудить, столько незаданных вопросов. Нравится ей или нет, у них осталось незаконченное дело, и несмотря на все попытки поставить жирную точку это навсегда будет жить в памяти. Им ехать ещё часов десять, и побередить старые раны время есть. — Ты уверена? Если… — Чем занимался в Америке? Лично я не думала, что ты ещё когда-нибудь покинешь ту сторону океана. Поначалу Деймон молчит, словно поставив под вопрос её невозмутимость, но всё-таки даёт ответ: — Работал в основном. В конце концов я — глава подразделения, но не так занят, как Визерис, и путешествовать много не приходится, работа административная. — Похоже, ты действительно был занят, — Рейнира как может подавляет горечь. — Папа несколько раз говорил, что ты почти не возвращаешься в Лондон с тех пор, как переехал. Он очень скучает. «И я очень скучала», — говорит про себя. — Я устроил новую жизнь, — поколебавшись, начинает Деймон. — Хорошо бы тебе как-нибудь приехать посмотреть. Я живу в прекрасном особняке на Верхнем Ист-Сайде. Думаю, ты бы оценила. — Может быть, но я слишком занята, чтобы ездить в отпуск в Америке, — ничего подобного. Но ему это знать не обязательно. — Ну точно не больше, чем я, дорогая, — острит он. Рейнира чудом не закатывает глаза. Пора ему завязывать с ласковыми обращениями, а то она куда-то круто свернёт. — Не только работой. У меня жизнь и помимо «Таргариен Партнерс» есть. — Рад это слышать, Принцесса, — Деймон испускает смешок. — Ты ещё молода. Негоже тебе целыми днями финансы анализировать. Ногти впиваются в кожаное покрытие руля. — Конечно, — отзывается она с самой ненатуральной улыбкой, какую только можно представить. — Не хотела бы я жить, как ты… Вдали от дорогих семьи и друзей, весь в работе и всё такое… Звучит не очень-то заманчиво. — Ты же в курсе, что у меня жизнь никогда не скучная, Рейнира, — ехидничает Деймон. — За дорогого дядю не волнуйся, я всегда веселюсь. — Уже не в курсе, — бормочет она и, не дожидаясь ответа, повышает голос: — Где тут AUX?______________________________________________
Проходит час. Музыка Деймона, кажется, убаюкала, и без сводящего с ума голоса Рейнира в полнейшем умиротворении. Тишина и покой, когда у тебя против незнакомых окрестностей только картографическое мобильное приложение, очень важны. Но украдкой она бросает на него взгляды, и, хоть ей и не хочется признавать, он настолько хорош собой и так приятно пахнет, что полностью игнорировать его присутствие невозможно. Ну, слава богу, спит. Пока она случайно не сворачивает с дороги при повороте направо. — Ёб твою мать! — орёт Деймон, стукнувшись головой об окно, и смотрит на неё как на все ожившие страшилки разом. — Как ты вообще права получила? — У руководства спроси, — Рейнира самонадеянно встречает его взгляд, задрав подбородок, и тут же отворачивается, пока тело не начало её выдавать. — Видимо, за руль скоро опять сяду я, — с мнимой вопросительной интонацией проговаривает он, выпрямляясь. Рейнира со свистом втягивает носом воздух и концентрируется на виде через лобовое стекло. — Ну уж нет. Ты вёл от Драконьего Камня до Парижа. Я смогу довезти нас до Монте-Карло, — лучше ей рулить и думать только о дороге, чем пялиться на Деймона. — Твой отец вряд ли от души повеселится в казино, если мы оба умрём, — цыкает он. — А мы ведь этого не хотим, правда? — ох, этот проклятый сарказм! — Если мы будем рвать друг другу глотки, он тоже вряд ли повеселится, — Рейнира прищуривается. — И поверь мне: будешь дальше так со мной разговаривать, и французский маникюр к твоим услугам, — показательно взмахивает рукой. — Полегче, Принцесса, — низковато смеётся Деймон. — Мне никакие метки на шее не нужны, нас могут неправильно понять. — Ну ты и бесишь. У тебя цель такая или что? — спрашивает она, чтобы хоть как-то отвлечься от намёка в его фразе. Просто не верится, что он без стеснения может выдавать ей нечто подобное. — Если да, то это плохая идея, потому что за рулём я. Она скашивает взгляд, проверяя чужую реакцию, и дожидается ухмылки: — Я не нарочно. Рейнира возводит глаза к крыше. Раз она здесь застряла, лучше уж они будут друг друга подкалывать, чем говорить по душам. В первом случае хотя бы можно быть злобной стервой. Так легче закрывать чувства. Может, он думает так же. Рейнира вяло мычит в ответ, и Деймон устремляет отсутствующий взгляд в окно. Она включает музыку и победно улыбается, услышав его стон. Пару минут спустя он откашливается: — Остановись, пожалуйста. Она смотрит на него так, будто глазами можно серьёзно покалечить: — Прошу прощения? Мы не меняемся местами. Мне всё равно, насколько ты боишься моего вождения. Если… — Я и не прошу тебя меняться со мной местами, — Деймон небрежно машет рукой. — Мне надо выйти размяться на пару минут. — У нас был перерыв больше часа. — Да, я помню, но у меня рост 188 см, и этим длинным ногам нужен ещё один перерыв. Рейнира корчит недовольную гримасу: — Ты же понимаешь, что мы сейчас чёрт знает где? Вокруг буквально одна трава, большая часть которой, скорее всего, сельхозугодья. — Именно. Так что, будь добра, съедь на обочину и дай мне пару минут пройтись. Мы не отстанем. — И я должна сидеть и ждать, когда ты разомнёшь свои длинные ноги? — хмурится она. Деймон разводит руками: — Можешь пройтись со мной, если хочешь, милая племянница. Рейнира качает головой, поморщившись от очередного обращения, и испускает излишне драматичный вздох: — Я пас, но что ж, полагаю, придётся уступить твоим желаниям. Ты всё-таки старый. Тебе нужно делать зарядку и снимать напряжение в своём пожилом теле. Она проверяет зеркало заднего вида, съезжает, ударяет по тормозам, оставляя машину заведённой, и поворачивается к нему: — Действуй, дедуля. Возможно, с грубостью она переборщила, но так легче всего спустить пар, и в какой-то степени это напоминает ей об их отношениях в прошлом. До того, как всё пошло под откос, они всё время шутливо препирались, и это ей нравилось в Деймоне больше всего. Рейнира чувствует, как теплеет в животе от воспоминаний, и её сразу нагоняет неловкость. — Спасибо, Принцесса, — с хитрой улыбкой говорит он, всполошив мурашки у неё на спине. — Я не надолго. — Надеюсь, иначе я уеду без тебя. Деймон только хихикает и хлопает дверью. Рейнира прослеживает за его удаляющейся спиной и принимается рыться в разных отделениях в поисках пачки жевательной резинки или кулёчка мятных леденцов. Жвачки находятся в бардачке, и она закидывает одну в рот. Учитывая обстоятельства, она просто молодцом. Соблазн наорать на него, пока не охрипнет, и безобразно разреветься всё ещё силён, но она таки сумела вести себя адекватно. Впечатляет. Ещё она благодарна Деймону за то, что он не стал напрашиваться на разговор. Конечно, она хочет, чтобы он узнал о всей причинённой ей боли, но если этот разговор и состоится, то на её условиях. Он соблюдает приличия и уважает её временные границы, но, вероятно, оба знают, что те рано или поздно исчезнут. Рейнира просто надеется, что не раскиснет, когда это случится. Тут дверь у пассажирского сиденья открывается, и Деймон садится обратно. Она с отвращением улавливает запах пота. — Ты там забег себе устроил? — Спокойнее, Рейнира, — она ненавидит звучание слетающего имени с кончика его языка. — Может, с автокондиционером ты этого и не заметила, но снаружи ужасно жарко. Период зноя, наверное. — Гадость, — бурчит Рейнира и возвращается на дорогу. — Не говори так, ты знаешь, что от меня всегда хорошо пахнет. — Я тебя сейчас укушу, — огрызается она, но его слова не отрицает. — Хотелось бы посмотреть, Принцесса.______________________________________________
Судя по дорожному указателю, сейчас они где-то на окраине Осера. Данные на датчике уровня топлива неудовлетворительные. Рейнира переводит взгляд на Деймона, который последний час занимается печатанием текста на ноутбуке: — Что ты делаешь? — Проверяю финансовые отчёты по сделке с Баратеонами, — с приклеенными к экрану глазами отвечает он. — Модель Excel Борроса — та ещё хрень. — Ты поэтому стучишь по клавишам как ненормальный? Твоё кольцо ударяется о клавиатуру каждые две секунды, дядя. — Прости, дорогая, — сквозь смех говорит Деймон. — Ладно, неважно, — Рейнира начинает барабанить пальцами по рулю. — Можешь поискать, где здесь ближайшая заправка? Бензин кончается. — Уже? — он наконец поднимает на неё глаза и вскидывает бровь. Она пожимает плечами: — Это твоя машина. Деймон цокает языком, потом вдруг начинает понятливо кивать: — А-а, я знаю, почему. Мисария же ездила на ней в Париж на прошлой неделе. Рейнира непроизвольно поджимает губы. — Мисария? Ты вроде сказал, что вы расстались, — спокойная и собранная, спокойная и собранная. — Расстались, — соглашается он. — Но она мой лучший друг. Хотя правильнее будет сказать «друг с привилегиями». Нет, она вовсе не ревнует, с какой стати ей ревновать? Просто любому было бы неприятно, если бы при нём спокойно говорили, что с кем-то спят, как будто никогда не спали с ним. Мысль о том, что его самым близким другом стал другой человек, не даёт покоя. Ей не нравится, что её когда-то законное место заняли. Были времена, когда она с уверенностью могла назвать себя его доверенным лицом, пусть и племянница и на шестнадцать лет моложе. Она в жизни бы не подумала, что всё так обернётся. — Тогда скажи ей, чтобы в следующий раз наполняла бензобак, — холодно говорит Рейнира. — Нашёл заправку? — Да, — если Деймон и замечает перемены в её настроении, то никак себя не выдаёт, а только указывает направление. Рейнира тихо сидит на месте и ждёт, когда он зальёт бензин. Ответив на сообщения Харвина и Лейнора с дорожными новостями, она открывает свои «Карты». Из груди вырывается звук, полный страданий, когда выясняется, что ехать ещё восемь-девять часов, в зависимости от пробок. Они должны добраться до отеля к полуночи, и она молится, чтобы время пошло быстрее. Рейнира вздрагивает от неожиданного стука, и поворачивается к заглядывающему в окно Деймону. — Что? — спрашивает она через стекло. — Хочешь что-то пожевать? — его голос приглушён. Она качает головой. С коротким кивком Деймон занимает своё место. — Уверена, что будешь вести? — Конечно. Можем поменяться, когда стемнеет. — Хорошо, — он закрепляет ремень безопасности. Рейнира сбрасывает тонкую куртку, и со своим ремнём приходится повозиться, но внезапно голой кожи плеча касаются чужие пальцы. — Ты что? — она застывает. — Помогаю, — отвечает Деймон, будто это невесть как очевидно. — Куртка зацепилась. — О, — с непроницаемым лицом Рейнира бросает вещь на заднее сиденье. — Спасибо. — Не за что, милая. — Но больше меня не трогай, — предупреждает она с многозначительным взором. — Если не хочешь, чтобы я заехала в кювет. Деймона это лишь смешит: — Нет, не хотелось бы. Рейнира не пропускает, как его взгляд на краткий миг падает на вырез её ребристой майки. Что сейчас творится в его мозгу? Его сердце бьётся так же сильно, как её? В его голове, как и в её, крутится одна только их последняя встреча? Или, наоборот, он обо всём забыл и поэтому спросил, хочет ли она поговорить? Потому что полностью очистился от этих воспоминаний и желает ей того же? Неужели её трёхлетние неуверенность и тревоги обошли его стороной? Он вообще думал о ней после той ночи? Утверждает, что скучал, но ни разу не пробовал связаться. Ни разу за все свои редкие приезды в Лондон не удосужился навестить её. Мучила ли она его так же, как он мучил её?