______________________________________________
Проходит ещё грёбаный час, прежде чем он прощается с Мисарией. Их разговор ей просто фонил, — особенно моменты, в которые он смеялся — но обрывки она всё же слышала. Не шутил Деймон, когда говорил, что они лучшие друзья. Его подтрунивания очень сильно напомнили ей их собственные тремя годами ранее. Такое сравнение всерьёз беспокоит, в животе скручивается узел. Ревновать, ещё и Деймона, ей нужно меньше всего. Он бросил и её, и целую страну без всяких сожалений, и краше своё отношение ему было не описать. — Ну так, — начинает Рейнира, прочистив горло, — когда возвращаешься в Нью-Йорк, дядя? — А что, уже не терпится? — с хохотком отвечает Деймон. «Да», — думает она. Поэтому, собственно, и спрашивает. Хочет знать, сколько ещё мириться с его обществом. — Ты редко появляешься, — говорит вслух, пожав плечами. — Мы давно не виделись, поэтому я удивилась, когда узнала, что ты будешь с нами. Папа тоже не знает, насколько ты планируешь остаться. — Не надолго. Я по-прежнему занятой человек, как и любой в нашей поездке. Вылечу из Хитроу в тот же день, что вернёмся. — Сомневаюсь, что папа обрадуется, — протягивает Рейнира. — Он тебе этого не простит. Она уже видит, как Визерис порхает вокруг Деймона и его чемодана в холле особняка, пытаясь убедить остаться ещё на денёк, на недельку или на месяцок, но, вероятнее всего, напрасно. Половинка её могла бы захотеть помочь отцу в его стараниях, но она ни за что на свете не станет так позориться. — Он сам дал мне эту работу, — цокает языком Деймон. — Из-за него я всегда так занят, — смеётся. — Но таким словам он тоже не обрадуется. — Не-а, — сухо подтверждает Рейнира. Её смеха он не дождётся. — Вообще меня не только работа ждёт. Мисария снова в городе, и мы с ней поедем отдыхать. От заледеневшей крови Рейнире становится неудобно в собственной коже. — Серьёзно? И куда? Разум кричит прибавить звука и снова заставить его замолчать, но есть у неё пагубный недостаток — она любит себя терзать, а что в таком случае сгодится лучше, чем интерес к, без сомнений, интимным и, возможно, романтическим авантюрам Деймона? — На Арубу. — Здорово. — Да, будет весело. — Никогда не была. — Я тоже. — Вы сейчас типа снова сошлись или поедете как друзья с привилегиями? — как только слова вылетают, Рейнире хочется дать себе по лицу. На кой чёрт она спросила? Деймон прыскает: — Последнее, полагаю, подойдёт больше. На данный момент мы разошлись, Принцесса. Рейнира воровато бросает на него взгляд и почти поражается тому, как открыто он сам сейчас смотрит на неё. — Едешь отдыхать с бывшей? С той, с кем периодически спишь? — Да, — отвечает Деймон, словно это плёвый вопрос без вариантов. — Как я уже сказал, Мисария мой лучший друг, какой бы ни был у нас статус отношений. Мы всё время вместе отдыхаем. И в Лондон она почти всегда летит со мной. С ней, кроме тебя, уже все знакомы. Она уже и так это знала, но озвучивание правды — удар в самое сердце. Эта женщина, похоже, от него не отлипает, и от одного образа тянет блевать. — Мы три года не виделись, конечно, я с ней не знакома, — цедит Рейнира. — Ну я же предложил тебе погостить в Нью-Йорке. Там бы и познакомились. Она живёт недалеко, ни за что не пропустишь. Рейнира морщит нос. Заинтересованности во встрече с дядиной бывшей, приятельницей по траху, лучшей подругой или кто она там — полный ноль. Не может это быть лучше, чем то, через что она проходит сейчас. — Я подумаю, — ага, щас, бежит и спотыкается! Она смотрит на него ещё раз. Его глаза прикованы к полоске обнажённой кожи под майкой и кремово-белым бёдрам. «Не обращай внимания», — повторяет самой себе, снова глядя вперёд. — Но это немножко странно, дядя. Большинство людей шарахается от своих бывших, как от чумы. Не надо быть ясновидящим, чтобы понять, что Мисария для него что-то да значит. Он может сколько угодно клясться, что они лучшие друзья, но подтекст в их разговоре был довольно заигрывающим, так что это нельзя назвать исключительно духовной связью. — Хочешь сказать, что с Криспином ты бы на Арубу не поехала? — Кристоном. Нет, не поехала бы. Мы расстались полюбовно, но это всё равно было бы странно. Она уже месяцы с Кристоном не разговаривала, и ей до сих пор контактировать с ним неловко. А о нём с Мисарией она вообще молчит, кореша нашлись! — И тем не менее сейчас ты со мной. Рейнира тут же сощуривает глаза и зыркает на него с непередаваемой злобой: — Какого чёрта, Деймон? Он всегда был такой скотиной, а она просто была слишком влюблена, чтобы заметить, или жестокости прибавилось с годами? — А что я сказал? — Это, по-твоему, смешно? Что с тобой такое? — шипит она сквозь зубы. — Конечно нет, — Деймон для убедительности мотает головой. — Но разве я не прав? Мы с тобой… — Не бывшие! — почти рычит Рейнира, издеваясь над ни в чём не повинным рулём. — Один раз покувыркались и всё. Слова прожигают язык кислотой, но в то же время наконец сказать это — всё равно что сбросить с плеч тяжёлый груз. Деймон кивает: — Да, и мы никогда об этом не говорили. Я тебя пару часов назад спрашивал… — Я сказала… — Я слышал, что ты сказала, — спокойно перебивает он. — Но ты не обманывала? Ты правда хочешь притвориться, что ничего не было, и жить дальше? Мы можем это обсудить. Это тебя не отпускает, учитывая, как ты только что отреагировала. — Ты признаёшь, что умышленно меня провоцируешь? — Если только так можно заставить тебя говорить, — застенчиво произносит Деймон. — Ты просто невозможен! — Рейнира закатывает глаза. — Ты реально хочешь всё обсудить? Или просто покончить с неизбежной ссорой? Второе ей кажется более вероятным, но думать об этом болезненно. — Рейнира… — вздыхает он. — Нет, в самом деле, — внутри просыпается настоящая ярость. — Это гложет тебе мозг три года или пришло на ум только сейчас, потому что я рядом? — она на секунду замолкает. — А вообще не отвечай, потому что я уверена, что не хочу этого знать. — Принцесса… — Не зови меня так, сколько раз повторять?! Боже, как же ты меня бесишь! Деймону хватает благоразумия завалиться, и Рейнира силится закупорить свой гнев.______________________________________________
В районе семи вечера все собираются за ужином в Cazenove в городе Лион. Рейнира чуть ли не заглатывает свои равиоли с лобстером целиком, а перевозбуждённый Лейнор тем временем всё жалуется на сестру: — Говорю вам, она гонит как сумасшедшая. На А6 я подумал, что умру, — с содроганием рассказывает он, прожевав кусок жареной баранины. — Придётся просить у «Феррари» установить ещё один тормоз для пассажиров ради моего же блага. — Кончай драматизировать, — насмешливо протягивает Лейна, разрезая арктического гольца. — После заправки мы попали в пробку, пришлось как-то догонять остальных. И, — она широким жестом обводит их столик, — мы здесь, не так ли? Только это важно. Лейнор смотрит на близняшку так, словно у той выросла вторая голова: — Да, но ты своим давлением на газ отняла у меня десять лет жизни. Лейна беззаботно взмахивает ножом. — Лейна, по крайней мере, тебя не запутала, — берёт слово Харвин, делая глоток вина. — Мы с Алисентой чуть в Женеву не поехали. — Ну нельзя же спрашивать дорогу у человека, когда он только проснулся, — стонет Алисента, ущипнув себя за переносицу. — И даже если бы мы туда поехали, расстояние всё равно одинаковое. — Удивительно, что вы добрались сюда без единой царапины, — говорит Рейнира с деланым ужасом. — Как и ты, — парирует Лейна. — А с Деймоном как тебе кататься? — Его «бентли» просто прелесть! — опережает её Харвин. — Чёрт, надо и мне такой купить. Повезло тебе. Будем в Монако, попрошу сделать круг, вдруг разрешит. — Вы целый час трындели про Бляквудов и Блякенов, что же ты тогда не попросил? — интересуется Рейнира со вздохом бренности человеческой жизни. — Да, они меня задолбали, — поддерживает Алисента. — Как тут сосредоточишься на дороге? — Вот именно, — Рейнира поворачивается к Харвину. — И учитывая, как Деймон действует мне на нервы, «бентли» в Монако, может, уже не будет таким привлекательным. Он глядит на неё исподлобья: — Деймон? Действует на нервы? Ты разве его не боготворила? Рейнира начинает увлечённо тыкать вилкой равиоли. — Он мой дядя. Она, конечно, первая начала, но продолжать, особенно когда Деймон в десяти футах от них, что-то не хочется. — Но по сути лучший друг. Вы всё делали вместе, — добавляет Лейна, заново наполняя свой бокал. — Пока он не переехал, — грустно качает головой Лейнор. — Это было чертовски обидно. Деймон всегда был моим любимчиком на семейных праздниках и корпоративах, а теперь я его почти не вижу. — Папа никогда в этом не признается, но он тоже по нему скучает, — хихикает Алисента. — Всё время такой: «Был бы здесь Деймон…», «А Деймон бы смог…», «С Деймоном было бы проще…». Сам не замечает, как себя выдаёт. — Мне до сих пор не верится, что он уехал, — вздыхает Харвин. — В смысле, возглавлять целое подразделение — очень серьёзно, и если кто эту должность и заслуживает, так это он, но, блин, мне его недостаёт. С ним всегда можно посмеяться. — Вот-вот, — ретиво кивает Лейна. — Когда-нибудь он должен вернуться насовсем. Мне лично его переезд показался слишком резким. Он на вечеринке для Рейниры мне сам сказал, что ему не терпится поработать с нами, и на следующий день просто свалил в Нью-Йорк. — Ты знаешь, да, — Лейнор указывает на неё пальцем с видом нашедшего зацепку детектива. — Мне это тоже показалось странным. Очень неожиданно. Тему сменили с неё и Деймона на одного Деймона и опять вернулись к ним двоим. М-да, вот и жалуйся после этого на попутчика. Ещё и Алисента, как будто на зло, с любопытством смотрит на неё и спрашивает: — А ты знала, что он уезжает? Рейнира сглатывает и отрицательно машет головой: — Нет. Я у отца на следующий день выяснила, — что ж, здесь врать не пришлось. — Как-то не в его стиле, — задумчиво подытоживает Лейна. Её брат прыскает: — Не знаю, может, он хотел сбежать от чего-то. Или кого-то. Исчезнуть из страны. Алисента недоверчиво сводит брови: — От чего? Нас? — Как знать, — Харвин своровывает с её тарелки кусочек сибаса. — Редкий кадр наш Деймон. «О, вы даже не представляете, какой», — безмолвно отвечает Рейнира.______________________________________________
— Ты что делаешь? — хмурится она, когда Деймон проскальзывает мимо неё на место водителя. Он даже не утруждает себя тем, чтобы повернуть голову. — А на что похоже, Принцесса? Сажусь за руль. Рейнира скрещивает руки. — Ещё не ночь. Мы договорились поменяться, когда стемнеет, — сейчас, пожалуй, напоминать ему о прозвищах бессмысленно. — Ну так скоро и стемнеет, — констатирует факт Деймон. — Меньше, чем через час. Лучше пересесть сейчас, чем потом съезжать на обочину. — Ты же согласился, сказал «хорошо». Он с тяжёлым вздохом проводит ладонью по лицу. — Неужели это для тебя так важно? Нет, сам процесс вождения для неё и вполовину не так важен, как возможность лишний раз на кое-кого не отвлекаться. Да и свернуть на другую полосу можно, если этот кто-то расшалится. Её губы превращаются в бескровную линию, в глазах чёрным по белому: «Я тебя осуждаю». Деймон, похоже, воспринимает это как вызов и смотрит в упор. Тёмно-голубые глаза блестят в свете фар, и он такой красивый, что плакать хочется. В конце концов о себе напоминает реальность, и Рейнира осознаёт, что все уже уехали тратить оставшиеся пять часов. Хмыкнув, она обходит автомобиль и открывает дверь. — Нет, не так важно. Деймон заводит мотор и они отправляются в последний отрезок пути. Рейнира со всё так же скрещенными руками невидяще созерцает темнеющее небо. Она включает Бэда Банни, чтобы очистить разум от ада под названием жизнь. Едут в тишине, вскоре за окном действительно наступает кромешная тьма, которую разбавляют лишь мерцающие звёзды. Рейнира опускает стекло и выглядывает наружу, чтобы рассмотреть их получше. — У тебя нет воды? Умираю от жажды, — прерывает молчание она. — Ты что, за ужином не пила? — Пила. Вино. Поэтому и нужна вода. Деймон бросает взгляд на зеркало заднего вида, что по факту сейчас бесполезно. — Была одна бутылка. Не знаю, где она сейчас, можешь поискать. — Спасибо, очень помог, — пыхтит Рейнира. — У меня она хотя бы есть, дорогая. Просыпается уже привычное желание вырвать руль, но она не уверена, что Деймон успеет всё исправить. Попробовать можно и позже. Включив лампочку, она принимается безуспешно осматривать заднее сиденье. Хотя трудно это назвать задним сиденьем, потому что «бентли» — что бы там хозяин ей ни заливал утром — крошечный. Осматривается спереди и наконец замечает бутылку. — Она возле тебя, можешь достать? Деймон вздыхает так тяжело, словно больших неудобств ему с роду не доставляли, и тянется за ней левой рукой. — Застряла, — ворчливо заключает он. — Не смешно. — Я серьёзно, сама попробуй. — Ты мешаешь. — Запрыгивай назад. — Ты вообще видел, сколько тут места? Такая машина для заднего сиденья явно не предназначена. Даже ночью видно движение его закатывающихся глаз. — Ну придумай что-нибудь. Рейнира косится на него и делает глубокий вдох. Ну, раз так… Она перегибается через центральную консоль и одной рукой хватается за сиденье, а другой нащупывает бутылку. — Ты чего удумала?! — восклицает Деймон примерно так же пронзительно, как когда она бросала чемодан на новенькую кожу «макларена». — Достаю, — отвечает Рейнира, недоумевая, что здесь может быть непонятного. — Назад я лезть не буду. — Ты закрываешь мне обзор, Принцесса. Она почти замирает, чувствуя на себе его руку. Деймон надавливает на спину и едва не впечатывает её лицом в своё колено. Выдернув злополучную бутылку, она для удержания равновесия перемещает ладонь ему на бедро. — Мы просто по прямой едем, что тебе будет? — У Визериса бы сердце не выдержало, — как-то напряжённо смеётся Деймон, но очень быстро расслабляется. Рейнира машинально сужает глаза, и тут до неё доходит, что она лежит у него на коленях и чувствует горячее дыхание на открытых участках. По позвоночнику пробегает холодок, когда вдобавок доходит, что его рука до сих пор на её спине, а её — на его бедре. Она смотрит в его глаза и натыкается на взгляд, которого не видела уже очень давно. Это заставляет немедленно отстраниться и плюхнуться обратно на пассажирское сиденье. Распечатав бутылку, Рейнира залпом выпивает почти половину. К её огромной досаде, жар между ног снова тут как тут, ведь тепло от касания на спине ещё сохранилось. Жаль, водки здесь нет.______________________________________________
До финиша три часа, когда всё катится к чёртовой матери. Рейнира увлечена просмотром эпизода «Белого лотоса» на смартфоне, и в какой-то момент «бентли» издаёт очень громкий звук — настолько громкий, что через наушники пробивается. Смачно выругавшись, Деймон сворачивает с проезжей части и резко тормозит. Двигатель отключается вместе с кондиционером, и Рейнира сразу чувствует жару через открытое окно. — Что ты делаешь? — она вытаскивает из ушей AirPods-ы. — Что стряслось? — Пока не знаю, — бормочет Деймон, пытаясь вразумить двигатель. Рейнира в замешательстве прислушивается к звукам, которые, по её мнению, машина издавать не должна. Спустя пять праздных минут её глаза увеличиваются в размере от испуга. — Только не говори, что она сломалась. — Ну, могу и не говорить... У неё отвисает челюсть. — Ты шутишь. Не может этого быть. Они в какой-то глуши. Ночью. В темноте. Сотовая связь отстойная, поэтому она смотрела скачанные серии. Дорога пуста, и, судя по отсутствию фонарей и знаков, цивилизация где-то не здесь. Одним словом, если машина таки сломалась, они, как та бутылка, застряли. Вселенная, видимо, считает, что она от Деймона ещё не достаточно натерпелась. — Давай-ка я открою капот. Посмотрю, что можно сделать, — с пренебрежением говорит он. — Да ты, блять, издеваешься! — Рейнира вытягивает руку и ударяет по рулю, точно от этого всё волшебным образом заработает. — Так, Принцесса, бить мой «бентли» не надо, — Деймон отводит её конечность в сторону. — Это ничего не даст. — Я просила дать вести мне. — Как будто это что-то бы изменило, — фыркает он, отстёгивая ремень безопасности. — Отлично, дядя, просто, блять, отлично! — Что?! — неверяще переспрашивает он. — Считаешь, я виноват?! — Это твоя машина и вёл ты, кто ещё тут может быть виноват?! — Может, машина?! — не сдаётся Деймон, всбешённо сжимая челюсти. В глубине души Рейнира понимает, что, возможно, слегка перегибает палку, но выводит её из себя не только «бентли». За неё говорит вся затаённая обида. Всё, что она испытывала из-за него три года, наконец-то выходит на свободу. Если что-то и подтолкнёт их к беседе о случившемся, так это данная ситуация. Сломанная машина... Надо же, блять, как удобно.