Небосвод

Жарко. Душно. В просторном помещении сегодня снова людно и пахнет отчётливо ладаном, призванным вроде как успокаивать душу и разум - но вот на деле же всё складывается не так радужно, как того хотелось бы, ложась пасмурной печатью негатива на лица. И пускай они разных возрастов, разных взглядов на религию и уж точно по-разному переносящих эту церемонию, но объединяет безусловно одно - они потеряли навсегда близкого человека. Этого оказалось достаточно, чтобы утихомирить самые ярые распри между друг другом и склонить головы перед белоснежным гробом, провожая лежащую там женщину в последний путь. Это их мать, жена и сестра. Их в первую очередь мудрая наставница, отдавшая лучшие годы жизни на построение многообещающей империи; что была рядом со своим мужем не всего лишь из-за брачного долга, заключённого под сенью сакуры десятилетия назад, и горела желанием привнести в этот мир так нужный баланс сил до самого последнего вздоха. -... за что так...! Не верю, что больше... не... Хрупкая девушка, стоящая в обозримой близости, не может договорить фразу даже шёпотом, срываясь на надломе в горькие эмоции среди более стойких взрослых. Плечи болезненно поджимаются, выдавая копившееся всё это время отчаяние, и первые слёзы орошают ткани строгого кимоно, пока сам Тецуо... а что же он? Пожалуй, просто смотрит на неё краем серого глаза, поджав губы. Знает же прекрасно, что и без него найдётся кому успокоить её, пока возвышается мрачной, гордой тенью над частью других родственников, продолживших слушать с почтением сутры приглашённого священника. - Наоко, тише, тише-е-е. Обопрись об меня, хорошо? Вот так. -... почему..! Нет... н-нет... Так показательно доверчиво льнёт к чужой груди, прячется в неё, зарываясь пальцами со всхлипами: защита и понимание. Тепло. Или же скорее желание давить на жалость, которое так раздражает подсознательно Тецуо, но почему-то в упор игнорируется сердобольными свидетелями. Поди попробуй он сам так себя вести на людях, хотя бы раз в жизни! "Ну конечно же он тут как тут нарисовался. Наш обожаемый пижон своей персоной..." Тут как тут появившийся из ниоткуда Исао мог бы быть типичным героем какого-нибудь офисного сериала: пахнущий дорогим парфюмом, в стильных очках и с голосом, могущим убаюкивать бдительность даже самых неприятных клиентов. Немного интеллигент, немного зануда, который увлечён страстно всем, что касается здесь финансовых вопросов - и при этом не прочь почитать то и дело лекции о том, как важно найти не только приятное, но и полезное призвание в жизни. Но здесь-то ситуация вроде как совсем иная, личная... особенно в присутствии главы Маливана, нет-нет да делающего наверняка разумом сухие выводы о том, кто и как себя показывает в поминальной зале: трагедия трагедией, а уникальный рейтинг доверия никто и никуда не отменял, к сожалению. - Дай платок, - едва слышное доносится до ушей номера тринадцать, не успевшего вовремя отвести взгляд от душещипательной сцены. - Хиро, быстро. Мой уже вымок. ... буквально сопли пополам с потёкшей тушью. Боги, какая же неслыханная мерзость! Так и хочется юноше спросить прямо: "что, неужели тебе действительно так жаль её, эту ненормальную?". А уж как колет брезгливость от мысли, что личные вещи... то, что принадлежит именно ему... "Да ни за что. Это не моя проблема". Да, даже если начнут хмуриться вот так откровенно, понимая, что не спешат играть по каким-то придуманным правилам приличия. Что проводят вызывающе ладонью в перчатке по блестящей, неповторимой причёске, прежде чем выдать что-нибудь особенно саркастичное, уже громче нужного для привлечения внимания родственничков, но тут...! ... тут он случайно пересекается взглядом с немолодым мужчиной во главе процессии, тронутым уже благородной сединой. Цепенеет от пробежавшего по позвоночнику холода, забыв на миг, как дышать; мерзкий отголосок страха внутри, никуда так и не ушедшего даже в период взросления, шепчет остановиться вот прямо сейчас. Не переступать ту самую черту, которая может привести к плохим последствиям. "Нет, нет, не смотри так. Всего лишь устал как столб стоять в этой толпе, когда там уже моя очередь? Чёртовы традиции... отвернись. Хватит". Зеркало тяжёлого отцовского презрения, упирающегося резной тростью в пол подобно вековому древу, отражает собой и на миг сам Исао, так что юноша всё же вынужден отступить с таким видом, словно готов затолкать треклятый платок прямо тому в глотку. Хоть так, хоть на ком-то отыграться за свою беспомощность перед превосходящей в разы силой. -... тц. Ну так уж и быть. С поспешно натянутой улыбкой, которой можно скорее пытать непрошеных гостей, Тецуо пытается снова сосредоточиться на происходящем; на мельчайших деталях вроде ждущих своего часа ярких цветов ириса, роскошных тканей, которые так любила при жизни мать, и том, во что одет сам священник. До этого дня, пожалуй, и не подозревал, что в "Маливан" есть солдаты, совмещающие военную службу с религиозной - и оттого особенно нелепым в голове кажется факт, что кто-то в век высоких технологий всё ещё провожает духов в какой-то там потусторонний мир. О чём вообще речь, если их окружает за пределами планет сплошной космос? Для чего весь этот фарс, если забыть про разве что экологичный подход в виде кремации. - Молодец. Да, вот так бы сразу, знаешь ли, помочь ей. Игнорировать колкое, сухое замечание. Пропустить всё мимо ушей, вдыхая глубоко в лёгкие дурманящий, сгущающийся лишь сильнее по мере прохождения церемонии аромат: пусть думают себе что хотят. Он ведь выше этого... пока что. Пускай и самый младший, но это не значит, что собирается оставаться покорно в тени тех, кому повезло родиться гораздо раньше.

***

-... эй, Тецу, ты там ещё живой? Не поверишь, но у меня вот треснул ноготь, когда пыталась попасть по гвоздю. Так обидно. Погруженный в чтение бизнес-новостей на балконе (наконец-то отдых!), юноша и не сразу осознаёт, как что-то прохладное утыкается в шею - прямо в район метки, выглядящей как банальный штрих-код с полок супермаркета... то ещё издевательство, могущее вызвать приступ у самого заядлого эстета. - Хм? А, это ты. - Да, это я! На, попей лучше, а то совсем бледный какой-то после этого цирка. - Лучше уже и не придумаешь определения в такой-то момент, - меняет положение ровно таким образом, чтобы стало удобней поддерживать диалог. - "Мистер ГигаТоник"? Ещё и мята с цитрусом... Он и впрямь проклял мысленно всё на свете уже даже не на этапе забивания первого гвоздя, а когда пришлось унизительно возиться с палочками в пепле, вылавливая и тут же роняя хоть какие-то мелкие кости после сожжения тела: интересно, как бы на это отреагировала сама виновница мероприятия? Так ли бы ей хотелось тратить столь бездарно время окружающих как более современному, прагматичному во многих смыслах человеку? - Я слышала, что точно такой же пьёт один серьёзный господин с Прометеи. Ну такой, знаешь, в красном пиджаке и с протезом руки, из которого якобы можно делать круто пиу-пиу-пиу. Сделавший как раз пробный глоток, он вдыхает его не туда и чуть не брызгает из носа: - Кхм... издеваешься надо мной, значит! Ты только что это придумала. Сестра хохочет, довольная своей остроумной шуткой, и прислоняется спиной весьма энергично к стеклянному основанию: - Да ладно тебе, что такого? Вокруг него и так много слухов всяких бродит, вплоть до самых бредовых типа тех, что он эридианец, притворяющийся человеком. Или что купается каждый день в крови скагов, чтобы выглядеть моложе истинного возраста. - Я знаю о них и меня это раздражает. Какая же звенящая пошлость! Видимо, недоумкам больше заняться нечем по жизни, кроме как такое строчить про Риза...гм. Попадается с поличным. Вот так банально, как возмущённый подросток - и прячет на полуслове себя в жестяной банке с кричащим логотипом. - Ого, уже прямо по имени зовёшь? Какой смелый Тецу-бой. Слабо также повторить однажды ему прямо в лицо? Многочисленные браслеты и кольца бренчат на руках, усеянных татуировками; от порыва ветра, гуляющего свободно между элитными небоскрёбами, колышутся темно-синеневые пряди: в этом вся Нанако, столь похожая и в то же время отличная от Наоко, от которой разделяют в возрасте какие-то недолгие минуты. - Удивлён, весьма неплохо так~ Освежающий, без странного послевкусия, из-за которого хочется сравнять с землёй все заводы производителя...где ты это взяла вообще? - маневрирует в сторону от слишком уж соблазнительной темы Тецуо, о которой иначе может говорить часами, если не неделями. - В отличие от некоторых не брезгую и в обычных онлайн-магазинах закупаться. Там бывают и довольно смешные, дешёвые для нас вещи, которые очень в ходу на деле у плебеев. Хочешь, захвачу тогда в следующий раз упаковку? - О, да нет уж, благодарю. Еще не хватало стать амёбой, которая живёт исключительно на фастфуде. Но всё же этот шипучий напиток приносит ощутимое облегчение; так что хочется теперь уже тянуть не спеша, с расстановкой, чувствуя на языке травянистый, чуть трепкий вкус. И когда Нанако вот так рядом, как сейчас - всё ещё можно обманывать себя, успокаивать красивыми терминами из тех ещё более высших кругов, куда путь ему напрочь заказан. Пока что. Ведь как сказал один неглупый человек: "Успех - это далеко не только лишь одна удача, но и упорный, продолжительный труд даже тогда, когда всё кажется безнадёжной затеей". - Кстати, раз старая карга получила наконец по заслугам и пылится в урне, то её место в переговорах скоро займёт кто-то другой. И как догадываешься - мы с тобой как всегда в пролёте, конечно. Всё ещё считаемся за малышей, которые ничего не соображают во взрослых играх и должны сидеть смирно дома, - выдаёт вдруг девушка, рассматривая внимательно свой маникюр. - А тупица Наоко только "за" как всегда. Занята тем, что льёт слёзы дальше по женщине, которая лишний раз слова доброго за жизнь не сказала и гоняла наравне с остальными как ежей на ипподроме. С полным забот вздохом Тецуо облокачивается о перила, впрочем, не удерживаясь от мимолетной колкости: - Ставлю свой роскошный гель для укладки на то, что это будет кто-то из наших неповторимых Юко, Исао и Нобору. Рюдзи слишком занят сейчас из-за рождения второго ребёнка и того невероятно секретного проекта, раз уж задействован так любезно главным инженером. - Ага, он никакущий манипулятор и больше любит разбираться в технике, чем в людях нужного плана. А еще, как бы сказать... хм-м-м...слишком честный, что ли. Удивительно, что дожил ещё до своих сорока с лишним. - Может, как раз потому, что был самым первым среди нас и им и остаётся. Ах, да даже честь выпала родиться напрямую, а не через суррогатные варианты под контролем врачей, вошедшие резко в моду на поздних этапах, - мерцают мягко огни на посадочной площадке неподалеку, встречая одноместное судно. - Мне завидно, Нанако, никуда не уже не денусь от этого. Завидно! Осточертело быть пешкой на задворках. Вот это всё, что буквально распласталось под ногами далеко внизу - цена репутации на Ганимеде с её буйной растительностью и мягким климатом. Это то, что заработали за него, чем великодушно дают пользоваться, смотреть, вкушать и развлекаться, не заставляя осознавать, во сколько нулей обходится каждый такой поход куда-то среди чистых, красивых аллей в сопровождении парочки телохранителей. "Этого мало", - признаётся то и дело сам себе тогда, когда выходит из бутиков с ЭХО-часами в алмазном напылении на руке или красивой меховой курткой, на которую были пущены под нож множество зверьков. "Я хочу чего-то другого", - скучающе смотрит то и дело в тарелку, пока до невыносимости вежливые официанты сияют улыбками в ожидании щедрых чаевых. Развлечения за развлечениями, престижный университет, где душа не лежит к профессии юриста, какие-то знакомые из других богатых семей... всё это не то. И, может, ещё поэтому у такого махрового эгоиста как он начала прорастать в душе тяга к совершенно случайным вещам вроде коллекционирования мерчайндайза вражеской корпорации. - Так давай действовать тогда! Всё лучше, чем просто профукать со временем все оставшиеся шансы, - хватают за рукав в изменившемся тоне. - Потому что я-то точно не прощу их всех за то, что сделали с моей матерью. Вон той, настоящей! Которая как бы "случайно" стала пятном на асфальте. Вспышка тёмной, такой искренней злости; она брызжет искрами через кричаще-яркие детали образа, размывая привычное спокойствие: ох и зацепил же брошенный им в сердцах факт, касающийся их рождения! Но, конечно же, умнее ничего не находит, как снизойти до шутки: - Знаешь, а ты так смешно выглядишь, когда выходишь из себя~ Прямо как та горничная из популярного сейчас тайт... - Чш! Нашёл когда вспомнить про это! -... ай. Ты что, решила в отместку обувь испортить мне, раз такое дело? - Ну не тащить же лестницу сюда только для того, чтобы дать тебе по... да и чёрт с ней, - хлопает себя по лбу девушка, глубоко выдыхая. - Я про другое! Не сбивай с мысли, так вот... "А незачем было делать то же самое в мой адрес", - любуется ею с лёгкой ехидцей во взгляде, прежде чем приосаниться в ответ и поправить галстук: - Ну да, я подозреваю, что у нас троих может быть общая мать. Как и то, что с ней вполне могло кое-что печальное произойти, однако... что предложишь тогда сама, Нанако? Или так, тоже эмоции решила выплеснуть следом в воздух, просто за компанию? По сути, почти что святотатство, мыслепреступление в соприкосновении с маливановскими технологиями, буквально вшитыми под кожу в нужном месте. Но и отец не настолько всесилен, чтобы следить за каждым лишним движением в любой точке здания - особенно в тот день, когда похоронил с почестями свою любимую и единственную жену. "...хорошо бы однажды сесть в его кресло и прочувствовать возможность вертеть всеми как захочется. Хотя бы на пять секунд! Получить доступ ко всем недоступным раньше зонам, документам, зная, что от меня зависит теперь очень, очень многое, и встретиться с...." Но он не успевает ничего мечтательно додумать, а она - рассказать о своей идее, потому что ярко-красное свечение просачивается вдруг сквозь стеклянные панели, полные лениво всплывающих пузырей. И оба представителя своего рода, обычно полные высокомерия, мигом становятся похожими на любопытных детей, увидевших впервые Санта Клауса или волшебного единорога. Впрочем, последний как раз сейчас якобы находится во владении "Гипериона", похрустывая ежедневно эридием. - Это же... ущипни меня тогда, хочу проснуться! Что он тут забыл вообще? Чёрт... - Так и тянет окликнуть, чтобы обернулся сюда. Потрясающе! Тот самый некто без лица, ассасин, который уже убил нескольких политиков и богачей в Пограничье, - матовым облеском являет себя броня, покрывающая всё тело. - Хороший знак для нас, Нанако. Просто восхитительный. По неосторожности забытая банка с напитком задевается локтём и улетает через перила, расплёскивая остатки содержимого - всё по вине Тецуо, который слишком уж активно любит жестикулировать когда надо и не надо. Но как тут оставаться спокойным при виде легендарного наёмника, о личности которого известно буквально ничего при таком-то броском виде? - Растяпа напоказ, ну понятно. Теперь-то точно заметили, во-о-от! Супер. Голова поворачивается резко в их сторону, реагируя на посторонний шум и шушуканья: высокий, выше даже Тецуо и поджарый сложением тела, которое умело справляется с самыми разными видами оружия, придуманным также и современным человечеством. - Доброго дня желаю вам, / Наследники имени "Маливана". / Но я спешу сейчас на встречу. Словно следуя за щёлкнувших мозгах озарением, юноша совсем уж несолидно выпаливает успевшие лечь на язык слова, приложив картинно руку к груди: - Вопрос на пять секунд! Не больше, господин Зер0, обещаю. С промедлением на шлеме всё же появляется воспросительный знак, придавая окраску скупым эмоциям наёмника, и совершенно нечеловеческая рука ложится на рукоять катаны. Отступят ли? Пожалеют ли о своей мимолётной дерзости? - Сдержи тогда слово, / Раз храбростью полон. / Начинай, - чеканятся шипящие из-за голосового модуля хайку без особой угрозы, намекая быть как можно более убедительным. Без пустословия, которое звучало тут только что веселым эхом, утопая в неоновом свечении, и осело пылью где-то далеко мимо сознания. "...я смогу. Он же не откажется, как бы глупо не... "