Небосвод

- Блять, ну и долго это будет длиться, а? Чего молчишь? Злой, запыхавшийся мужчина встаёт в полный рост, пока сыплется с плеч песок прямиком в расколотое, полное бензиновых разводов небо: и впрямь зрелище, достойное галлюциногенового трипа. Вот только вот он сейчас не на шумной вечеринке в честь любимого себя, а вообще чёрт знает где после того, как наступил неосторожно на повреждённый символ Хранилища. ... или нет. Чем активнее блуждает здесь, то тем чаще начинает спрашивать себя, а точно ли всё было так, как то запомнил изначально. - Думаешь, что умнее меня? Что я тебя не достану из той щели, в которую забился, подонок сраный? - перекладывается пистолет в менее саднящую от очередного падения руку. - Да если даже пройти ради этого придётся ещё хер знает сколько километров - оно того точно будет стоить! Очередной всплеск агрессии, тонущий в пелене нестабильного пространства. Вызов в пустоту кому-то, кого трудно не только понять, но и описать образно из-за чисто человеческого мышления, привычек и уж тем более характера, не отличающегося особой покорностью...или же, говоря простым языком, гендиректор "Гипериона" вовсе сейчас не блефует и не собирается терпеть насмешки над собой, настоящим героем всего Пограничья. Плевать, что нет под рукой солдат, нет иной техники или возможностей сирены - справится вполне и так, по старинке. Ведь раз у этого некто хватает мозгов на такие фокусы, то найдутся и более простые способы выбить их с концами наружу. "А г о н и я д е р з о с т и н е п о м о щ н и к. Л и ц е з р е й ж е и д а л ь ш е т о, ч т о с о к р ы т о о б ы ч н о о т г н и л о г о р а з у м а". Бестелесная, равнодушная мысль растекается вдруг вязкой рекой по неровной поверхности, сталкивая друг с другом угольно-синие местами льдины; ставит на дыбы россыпи звёзд, родившиеся из глубин бессознательного, и тут же их гасит неведомой силой, сравнимой, возможно, с божественной - той самой, о которой люди некогда складывали легенды, передававшиеся позже из поколения в поколение, и трепетали при виде природных явлений, ожидая благого знака свыше или же неминуемого наказания. "Н е у й т и о т с ю д а. Н е и з б е ж а т ь с в о е й...у ч а с т и..." Треск. Рокот недр, которых здесь никогда не существовало - и вот земля уходит с усиливающейся вибрацией из под ног, утягивая в зев бездны потрёпанную уже изрядно фигуру; в очередной раз Красавчик Джек только и может, что нырять бесстрашно глубже, ощущая, как невыносимо тяжёлый, словно застывший воздух вокруг разъедает его лёгкие. Не пропадёт. Такой как он - уж точно. Ещё слишком много осталось незаконченных дел там, снаружи, столько планов, столько грандиозных проектов! Да таких, что другим шарашкиным конторам в виде производителей оружия и не снились. - Тьфу..! Шлаком так сильно несёт, что ли? Он морщится, нос к носу сталкиваясь с липкостью - или, точнее, попросту влетая в неё как в муха в паутину после невесть скольких секунд ли, минут ли беспрестанного падения в никуда. Правда, у эридия цвет поярче будет, да и не ведёт тот себя как живая масса, в которой нет-нет да проступают образы из личных воспоминаний... вот его жена в молодости, когда они впервые встретились на берегу моря, усеянного мусором после вечернего шторма. Вот первый робот, которого собрал ещё совсем сопляком: дребезжащий, нелепый, с корпусом из кусков тетрапакета. А вот тут - бабкин кот, который оставил на память глубокий шрам на ключице и регулярно писал под кроватью. "Опять роешься во мне, всё ищешь, чем бы задеть эдаким до печёнок! Ну попробуй, - ударяет импульсивно кулаком в глотку бывшему начальству, и тут посмевшему напомнить язвительно о себе. - Смотри только зубы все разом не сломай от предвкушения". Какая-то злость выходит уже с оттенком веселья, с перчинкой, несмотря на продолжающийся абсурд; на то, что новый лопнувший пузырь забрызгивает руки, пачкает одежду, и без того потрёпанную уже другими испытаниями вроде преследования всякими уродцами среди кислотных гейзеров или же путешествием через логово неизвестных насекомых, буднично обсасывающих чужие скелеты. "Проблемы, человек? Могу высказать помощь... например, вот так, - с хлопком проседает материя, образуя ощутимый провал. - Ожидание, когда уже выдохнешься. Где та граница отсутствия рассудка, заложенного в твои нейроны, и что ещё выполнишь, пробуя выбраться отсюда". Плеск. Чавканье. Слизь на разбитом циферблате. Хлопают освободившейся рукой по бедру, вслепую пытаясь найти нужное: "Да где он, куда уже засунул?" - и совсем не до ответов сейчас на долгожданные бравады. "Но может и не заработать. Будет болезненно, очень, потому что всё вокруг момента - ты сам". Этот голос другой, менее пафосный и с необычным построением фраз, который мог бы выдавать какой-нибудь плохо обученный искусственный интеллект. Но для Джека значения такие мелочи не имеют, сейчас что угодно здесь по умолчание враг - и неважно, проявляет оно хоть каплю дружелюбия или нет, когда за плечи уже хватают неоформившиеся клешни. - То не дозовёшься, то тут все разом меня хотят... хах, чёрт возьми! Прямо сборище космических придурков каких-то, - склабится саркастично он, совсем не внемля предупреждениям. - Скажите, ребятки, а вас не учили хоть немного... хоть иногда! Импровизировать! ВОТ! ТАК! Удар, ещё удар! И ещё, прямо в эту плоть с блеском лезвия; с целью разорвать, заставить истечь кровью, портя всевозможные планы, и... как же скрючивает вдруг от ответной боли, прокатившейся по телу. Но всё же плохо его знают, потому что на глухом рычании, вот так рывком... -... гх... да хер там плавал, сучки! Живая ткань рвётся наконец, отпуская его. Наконец-то относительная свобода, которую можно нащупать, попробовать на вкус, рухнув мешком на землю с вместе с остатками жидкости под звон отскочившего в сторону металла: мерзость та ещё, ничего не попишешь. Прямо под палящим солнцем Пандоры... или опять нет? Так жарко бывает ведь только там, на этой планете-помойке, по ошибке заселённой всяким сбродом. И ведь любит повторять всем вокруг, что обязательно добьётся своего; смеётся то и дело, представляя, как все там передохнут в агонии, начиная от грёбанных скагов и заканчивая так называемым местным "сопротивлением" в числе той же Лилит - той самой, из-за чьей выходки теперь вынужден обзавестись парочкой личных врачей и маской, плотно прилегающей к лицу. "Лично знать три сирены из семь и попасть сюда - везение, - зудит опять как комар где-то на периферии. - Может, как привилегия, что твоя кровь в..." Одёрнуть тут же хрипло сквозь зубы - прямо-таки дело принципа: - Четыре, тупица! Раз уж влетаешь в мои мысли с разбегу, то научись считать для начала. "Три. Одна из тех - ошибка пространства, откуда пришёл, оно... сломано". -" Сломано"..? Стоп, и откуда в целом семь-то? Что ты несёшь вообще? Кишечник с желудком вроде бы потихоньку отпускает после приступа, так что всё ещё пока Красавчик Джек перекатывается в объятия чьей-то одинокой, узкой тени, начинающейся из ниоткуда и заканчивающейся ровно за вон той грудой камней. А потом - инстинкты заставляют задрать голову вверх, почуяв опять неладное. Точно! Вот оно, чёрное пятно, которое не имеет постоянной формы; словно вырезанное из какой-то детской книжонки и вклеенное наспех в декорации, весьма скудные растительностью. "Лёд отдаётся снегу и только так. Суть не лишь в предсказанном - нужно кормить чудовище и спасена скорлупа, - проклёвывается новый белёсый глаз. - Второй голова испытал уже. Видел, но забыл страшное". Ни единого движения мысли - чисто рефлексы, активно способствующие появлению дыры в... допустим, груди. "Вот те на!", - присвистывает цинично мужчина, едва стихает эхо выстрелов, и суёт туда руку: а вдруг что полезное обнаружится? ...но нет, вроде ничего такого. Только некоторое покалывание под кожей. Или пульсация. "Закончил? Любопытно?" - Да что ты за чертовщина такая? Те стражи из портала кровью истекали, по полу ползали от подобных ран, а тут...ха-ха, ну и крепкий же ты орешек! Крепкий, хоть и с бреднями этими поэтичными. Молчание. Пустой взгляд. Кажется, что существо нисколько не смущает такой конфуз - или же оно и впрямь ничего серьёзного не ощущает, чтобы ради этого разделаться с обидчиком. "Я похоже на них, но с другими гранями. Вселенная лучше, чем защита Хранилища... пойдём. Нельзя, чтобы знание осыпалось". - Осыпалось, ага, конечно. Не морочь мне голову давай! Что это за место? Подумываю уже ножом глаза пощекотать, кстати, прежде чем... ... что-то в этот момент хрустнет под подошвой, крошась на мелкие осколки. И трусость - не второе имя Джека, но и ему становится не по себе на интуитивном уровне. - Воу. Какого тут... ещё творится. Медленно, словно анализируя усиленно это открытие, он убирает ногу в сторону: ерунда, ну не может же быть, чтобы его идеальное лицо утопало вот так спокойно в земле? Ему там не место. Это... Непрошеный холод. Он там, в позвоночнике, потому что всё зашло уже слишком далеко. Всё так неправильно. "Да это же я! Или малыш Тимми? Пластика, скобы... да, я же загнал его на новую операцию для того, чтобы всё стало в шоколаде. Не думать потом о случившихся проёбах". Странное отношение к двойнику всё же у него: раздражает тот в плане истинного характера, но и приятен как-никак раздутому эго своей послушностью, на которой можно уехать ещё надолго и далеко, следуя за своими идеями-фикс. Тем более если Тимоти остался среди скопления солдат, то тут - наверняка очередная обманка, фальшивка, правильно? И гниль. Она буквально проступает через открытые места, где была когда-то маска, влажно поблёскивает округлостью опарышей, то и дело теряющихся в неряшливых волосах. Нет и ладони на одной из рук, торча в результате потемневшим обрубком из-под толщи песка, а обрывки грязного, некогда гиперионского худи разбросаны вокруг, подчёркивая ироничную хрупкость всего, что принадлежит по праву корпорациям. "Посмотри, человек. Тут остальное". Не повинуется зову, но скорее просто хочет понять, хоть на шаг ближе стать к пониманию действительности, пока всё также буднично печёт в затылок; размашисто перешагивает через находку и идёт куда-то по неровному склону, впрочем, не в силах так просто выбросить весь этот образ из головы. Но вот то, что ждёт его на деле... это даже ещё хуже прежнего. Там уже не отделается лишь своими фирменными смешками и мыслями в духе "да чушь какая-то". "Место, где всё начало и всё конец. Мир между мирами, где узко и широко пониманием многости". Щелчок - и шея выворачивается под неестественным углом, минуя законы физики с новыми органами, похожими на людские: ещё пара глаз для наблюдения за невольным путником, грубая линия рта и массивный нос. - Убери всю эту клоунаду, - пасмурно как-то даже звучит на этот раз баритон, когда попадается под ноги шляпа шерифа Линчвуда. - Чёрт побери... "Нелепо? Обдумано. Хочется быть одним среди вас". Здесь вместо верхней части тела сплошное месиво, из-за чего всё воспринимается как нелепая карикатура: шериф Линчвуда, бандитка, уничтожающая бандитов, и просто роковая женщина, которая умудрилась зацепить в первое же знакомство на Элписе. Не то чтобы влюблён без памяти, но... она скорее как родственная душа - такая, которой столь долго не хватало после смерти жены. Ещё поэтому не хочется верить, что Нишу могла бы ждать настолько невзрачная смерть, без трупов врагов кругом, пока остывает в тишине дуло любимого револьвера. - Ничего смешнее ещё не слышал от существа, которое смотрит на меня как на подопытную крысу. "Я знаю. И всё же лучшее, чем просто быть долгое время. Не запомнило, что нашлось личного в уникальности". Мотает головой, выплеснув словесно желчь, и спускается всё глубже в открывающийся котлован, чьи бугристые складки врезаются в породу как клещ, присосавшийся наконец к желанной жертве: тут явно не было никаких рабочих. И уж тем более специализированной техники, которая могла бы пробиться сквозь толщи заломов и изгибов, попутно создавая настолько нелогичные, узкие до невозможности тропы. Мосты..? И возвращение того самого запаха шлака - теперь уже, правда, с примесью не то гниющего мяса, не то протухших яиц, создавая совершенно убийственный коктейль для аллергиков или обычных неженок, не нюхавших по жизни ничего крепче кофе. - Оно живое, так ведь? Эта вся штука... да, кое-что другое напоминать уже начинает. Ту самую срань с щупальцами, к примеру, способной по щелчку пальцев взорвать целый небольшой городишко. "Это был обрезок, малая часть истины. То, что спрятано в яйцо - не совсем уничтожает, не разрушительно. Делает энергию. Прячет в себя с живого... ах! Время мешается. Опять". Урчащий, вибрирующий резонанс проносится эхом между стенами, пока небесный вестник, потерявший крылья, ударяется беспощадно о выступы, катится кувырком вслед за изломанной фигурой в смокинге, прежде чем оба наконец находят покой в досягаемости от Джека, замершего с оружием в руках в ожидании ещё чего неладного. И дальше - только больше, чему подтверждением являются ещё несколько копий одной и той же пары в виде миниатюрной девушки и мужчины с проседью в каштановых волосах, медленно погружающиеся в недра урчащего, перекатывающего под кожей вены котлована. "Столько раз падение, продолжаете вымирать глупо. Ты и она... вы оба даёте ошибки, утягивая другое туда, - отделяется отросток от туловища, указывая красноречиво в ту сторону. - Жертвы несчастья. Приманка". ... его дочь. Дочь. Дочь. Возникший ужас в разномастных глазах: прямо в яблочко, вот оно, его главное сокровище, которое ревностно бережёт от любого чужого внимания. Потому что иначе же всё произойдёт именно вот так! В иссиня-голубом платье с блёстками, как фарфоровая кукла, которую швырнули в грязь, разбив весь лоск и очарование, доставшиеся от родителей. До чего же сучий мир... не знает, что было на уме у неё в последние мгновения, на каком приёме находилась и гордилась ли своим отцом, но там-то её точно не уберёг, судя по глубокой ране в шее. Потому что расслабился наверняка. Ослабил бдительность, вырядился-то сам как пижон и... - Девочка моя. И ещё же... как похожи. Так их тут много. Хриплый вздох. Так тяжело быстро прийти в себя, но и игнорировать полностью - тоже не вариант, когда прямо как магнитом тянет к себе это чувство возможной однажды потери. Лелеется скупо глубоко внутри, балансируя на грани, чтобы не наброситься на болтающего без умолку попутчика - потому что сейчас это бесполезно, судя по полученному опыту. "Разве что придушить...", - бормочет про себя, как будто в трансе подходя ближе к самому краю, с которого стекает медленно жидкость. "Нет. Подумай, не хозяин места. Не делало бы так с ними, как оно... знакомое ниже там есть? Знаешь?" Осыпавшийся пласт земли утыкается прямо в торчащий клык, за который зацепились роботизированные останки: ну конечно же будет ещё кто-то из Искателей - неважно уже, бывших или нынешних. Да и, сюрприз-сюрприз, попали вот под раздачу те самые руководители армий "белых воротничков", которым впору лишь в лица плюнуть как-нибудь при встрече. "Маливан". "Тедиор". "Даль". "Атлас". "Полярис"... да и много кто ещё на деле, хоть и в разных вариациях: какие-то знакомые до боли, другие же - с чёрт знает какими предпосылками и из какого-то другого времени вроде тех же близнецов в кричащем панковском тряпье. Или Риза, который состарился и обзавёлся вдруг усами; Аурелии, которая установила контроль над лесозаготовками на Эден-6... Да вот только пускай даже сотня таких жизней не стоят и одной, принадлежащей Ангел. - Вот их не жаль. Надо будет - сам и перебью всех до единого где надо, - дёргается кадык. - А корчить из себя святого... ха-ха. Не на того рассчитываешь. "Бесконечность - обман, вырываться, если не замедлить движение. Только кажется, что такое далеко, не станет прикосновения к новому тебе. И ней". Несколько секунд молчания среди влажного, закладывающего уши рычания. Джек словно на что-то решается - и становится всё ясно, когда разворачивается и в результате садится на корточки возле девичьего тела. Уцелевший браслет тускло сияет на её окровавленной руке: луна, солнце и звёзды в окружении вкраплений аметиста с лазуритом. Вряд ли бы такое подарил ей сам. И всё же... - Заберу с собой. И плевать, даже если нельзя этого делать. Грубыми такими пальцами, призванными лишь приносить одни проблемы, так бережно, чуть ли не с плохо скрываемой нежностью подцепляет украшение; задевает подушечками кисть - холодная. Реальная настолько, что хочется сжать напоследок в утешении, да покрепче. Попросить прощения так, как не делал того ни перед кем другим в своей жизни.