Хроники Шибуи Ривы

      77 год, 30 мая       Темнело. На узких мощёных улочках надвигающийся мрак развеивали фонари. Они горели, как мотыльки, прилепившиеся к боку домов. Масляный фитиль светлой точкой просвечивал сквозь бумажный абажур фонарика, корпус которого сооружали бамбуковые палочки.       Ноги сами собой петляли между тёмными проходами домов, чтобы скоротать путь домой. Потную после тренировки кожу остужал прохладный воздух, а усталость наполняла тело с каждым кэн. Каждый встреченный гражданский, одетый в несколько слоёв хлопковой одежды, шёл домой. Они не обращали на меня внимания, спеша по своим делам. Выглядели так озабоченно, наверняка возвращаясь в тёплый дом.       «Меня же ждёт лишь тёмная и холодная квартира. Ненавижу вечер. Самое нелюбимое время суток», — подумалось мне.       Вот уже второй день я возвращалась по темноте благодаря сенсею Какаши. Он «предприимчиво» выдумал новый вид тренировок. Они рассчитаны на вечернее время, когда глазам мешают силуэты деревьев, и становится сложно различить человека среди однообразного леса.       «Ваши привычки должны вырабатываться к неудобным условиям, — объяснял Какаши-сенсей. — Подготовленные оппоненты прекрасно знают, как дезориентировать противника. И для вас же хуже, если вы не сумеете вовремя сориентироваться, — его тёмный глаз сверкнул, отражая отблеск крутящегося сюрикена. — Плохая освещённость или слышимость — вот самые простые методы, которыми можно застать врасплох. Неопытный ниндзя не знает, что будет делать, если его внезапно окутает туманом и лишит видимости. Повезёт, если он сенсор. Что, если нет, а у противника, что вероятно для собственной ловушки, есть контрмеры? Именно вашу способность ориентироваться в плохой освещённости мы и проверим, — подвёл Какаши-сенсей. — Искусственный свет запрещён, — Наруто, подозрительно улыбающийся, вдруг посмотрел на Какаши с недоверием. — Вы должны сохранять скрытность и выследить моего клона».       Мы второй вечер бегали по тёмному лесу. Запах мокрого мха и древесной трухи, звук булькающего под сандалиями перегноя и скользкие, извивающиеся корни деревьев — ощущения, преследовавшие на всём пути. Сложностью задания, как всегда неожиданной, являлись ловушки. Они прятались среди одинакового пейзажа и низин, у растущих толстых стволов, скрывались за чернотой листьев. Многие из них были простыми по устройству: неглубокие вырытые ямы, что можно учуять по терпкому землистому запаху, подвешивания вниз головой или сигнальные ракеты, которые запускались яркой зелёной или красной вспышкой. Самые неприятные, потому что их неочевидное значение стало ясным, когда неподвижный ранее клон скрылся в другое место и затянул поиски ещё на несколько часов.       Какаши стоял под деревом у начала полигона и всё это время держал секундомер, после чего беззастенчиво тыкал нам в лицо, упрекая:       — Три часа… пятнадцать минут, три секунды… — говорил он нарочито протяжным тоном.       Результат улучшился, поскольку вчера время было в два раза больше.       — Негусто. Я разочарован в вас, ребята, — молодой мужчина окинул нас взглядом единственного видимого глаза. Высокий, Какаши мнимо становился ещё выше с этим унизительно разочарованным тоном.       — Но мы же справились, сенсей! — возразил Наруто.       Я была с ним согласна. Мне не нравилась позиция сенсея, который практически не хвалил.       — Это плохой результат, — Какаши сделал видимую паузу, — потому что противник за три часа успеет не то что спрятаться, а убежать или атаковать в ответ, изучив местность в разы быстрее вас. Снизу, по бокам, со спины — пока вы всё ещё путаетесь в темноте и ловушках.       Какаши всё же выполнил своё обещание и исправно тренировал нас. Довольно быстро стало ясно, что его несерьёзность, продемонстрированная во время миссий ранга «D», не говорила о его опытности как ниндзя. В редких спаррингах он виртуозно обыгрывал атаки Саске, оборачивая «номер один Академии» против него самого. Не то чтобы победу над генином можно считать показателем успеха. Нюансы, ленивая сосредоточенность и расслабленность в избегании ударов и предприимчивость в атаке говорили о боевом опыте. Хатаке в спаррингах со мной и Наруто почитывал свою любимую литературу, порнографию.       Мы выяснили этот аспект личной жизни сенсея случайно. Когда Учиха отвлёк сенсея боем, Наруто подговорил меня подглядеть название книжки, которую Хатаке в тот момент оставил у дерева. С первого предложения на помеченной странице «любимая сцена 4» стало ясно, что там далеко не изречения мастеров боя и даже не философские трактаты о бесконечно исчезающем смысле жизни. Страница начиналась с примитивного: «Хидекити не мог не любоваться неземной красотой Чиаки. Чудесная гладкость и мягкость женской кожи обнимала его грубые руки. Плечи юной Чиаки сверкали, как самые дорогие жемчужины, освещаемые серебряным лунным светом. Одежда спадала всё ниже с плеч, и показалась ложбинка меж полных грудей…»       Порнография не иллюстрировалась картинками, как я ожидала, а рисовала её словами. Наруто, сидящий рядом со мной, тогда пискнул, и я обратила внимание, как он покраснел. Смущённое выражение перекосило всё лицо, нос сморщился, а голова вжалась в плечи. Напряжённое выражение мальчика, ступившего на порог юности, отпечаталось у меня в голове и рисовалось раз от раза, взывая. Я поняла — это было так неожиданно, так необычно. По сравнению с моим прошлым миром. Тогда вспомнился его возраст — двенадцать.       В восьмилетнем возрасте мне было известно о сексуальной жизни, что преподавалась в маркизских семьях. В мокстанской религии удовольствие считалось высшим благом, поэтому степень во время близости и, соответственно, зачатия ребёнка должна быть максимальной. Считалось, тогда Бог одарит дитя большим магическим даром, в противном же случае — лишит. Эти уроки сначала проводились раздельно: для девочек и для мальчиков, а после занятия шли совместно — наглядно, так сказать. В этом мире такая практика сошла бы за бесстыдство и разврат, официально запрещённый законом. Я мало что могла сказать о внешнем мире за пределами Конохи, так что мне было чрезвычайно любопытно наконец выйти.       Если возвращаться к моему знакомству с Какаши Хатаке, наконец вступившим в обязанности сенсея, то он мне был мало симпатичен. Закрытый, мужчина ничего о себе не рассказывал и держал всех на расстоянии вытянутой руки, прикрытой лёгким тоном и шуточками. А его увлечённость порнографией я искренне не понимала. Гораздо эффективнее и приятнее завести любовницу. Или же, как понятно, стимулировать фантазии во время чтения физически. Но нет, он просто читал подобные истории средь бела дня и, похоже, искренне наслаждался. Ничего под маской видно не было, поэтому можно сделать вывод лишь исходя из количества времени, которое он этому посвящал. Буквально не отрывался.       «Возможно, его возбуждает процесс, после чего он снимает сексуальное напряжение дома», — примерное, что я могла представить о мужчине, помимо отклонений, дисфункции или других особенностей.       Я, наконец, достала ключи и, позвенев в тишине, открыла белую дверь. Квартира, как и ожидаемо, встретила тёмным коридором, уходящим к тёмно-синему окну кухни. Войдя, закрыла дверь и наклонилась, чтобы снять сандалии. Все склизкие, мокрые, они покрылись влажной грязью и травой.       Потом… Сначала я отлежусь в горячей воде. После тренировок процедура особенно приятна. Однако в Конохагакуре квартиры не предоставляют ни черпак, ни бочку с водой, ни ванну. Селение использовало естественные природные условия и организовало так называемые общественные бани. Они построены на горячих источниках. Очень удобно. Не нужно нагревать воду на огне — достаточно лишь записаться в определённый день. Но и эта услуга была достаточно дорогостоящей. Я не позволяла её чаще, чем три раза в неделю.       Тело приятно ломило от насыщенного дня, но во рту сушило по той же причине. «Сначала на кухню, потом возьму одежду, — решила, включая свет. Не загорелся. Я пощёлкала переключателем и прошла дальше, к раковине. — Надо же, тренировки пригодились почти сразу», — едко подумала я, в темноте нащупывая холод стеклянного стакана. Налив до четверти, одним глотком опрокинула в рот.       — Хорошо, — холод змеёй проходил по пищеводу, остужая изнурённое тело изнутри.       «Так, что там с одеждой?» — но, обернувшись, я увидела не мерцающую во мраке спальни дверь, а стелящуюся красноту перед глазами.       Широкая степь простиралась к высокому лесу. Он стоял на горизонте, как меховая шуба земли, лишь силуэт виднелся вдали. Светло-зелёный океан раскинулся по всей поверхности. Сверху висело солнце, роняя вниз ярко-белые лучи. Трава шелестела, приминалась под рваными порывами ветра, и вся растительность вслед за этим волновалась, то чернея, то бледнея, словно бушующие волны. Я вдохнула глубже и почувствовала, как больно кольнуло сердце.       «Этого не может быть», — скользнуло в голове.       Знакомый, до боли знакомый пейзаж. Место, где я, глядя в пасмурное серое небо, отдала жизнь. Но слишком восхищённое, чистое и нарочито прекрасное: без чернеющих в траве высокими камнями трупов демонов, без отблёскивающего среди зелени железа рыцарей, без удушающих паров крови и всклоченной заклинаниями земли, без… него.       Я обернулась. За спиной появился человек. В распахнутой белой рубашке, опоясанной фиолетовыми верёвками. Его силуэт оставался неподвижным, несмотря на ветер.       — Я хочу поговорить с тобой, Сера, — сказал тот.       Я вздрогнула. Имя, знакомое… которого не слышала слишком давно.       Человек заглядывал в душу странными глазами. Один, словно гипнотическая фиолетовая картинка, засасывал, тогда как ярко-красный, словно кровь, угрожающе светился.       Это неправда.       — Почему ты называешь меня так? — спросила в ответ.       Я наблюдала за ним, как лань за тигром, — внимательно, опасливо. Каждое движение вызывало отклик в теле.       «Это невозможно. Я только что была в квартире», — и всё же сердце не соглашалось. Надежда, трепещущая в груди, как маленькая птица в клетке, оставляла кроху, что всё происходящее — сон. Все неведомые обстоятельства моего перерождения и жизнь в детском теле — лишь игра, созданная разумом. И я… наконец-то проснулась. Здесь, где всё закончилось и началось.       Человек наблюдал за мной внимательным, ястребиным взглядом и сказал:       — Потому что я знаю, что после смерти ты перевоплотилась в другом теле, — сердце, отчаянное и трепещущее, камнем ухнуло вниз, теряя каплю надежды. — Собираешься настаивать? Я видел твои воспоминания.       О чём он говорит? Видел… воспоминания? Он залез мне в голову?!       Но я не решалась озвучить эти вопросы.       Словно в страшном сне, я огляделась. И заметила то, на что раньше не обращала внимания, отвлечённая. Молодой парень — как мы можем быть одного роста? Взгляд плавно опустился вниз. Железные носки доспехов поблёскивали в лучах солнца и… руки, облачённые в знакомые кожаные перчатки. Мои руки.       Это моё тело.       Я эфемерно почувствовала прилив силы и древней крови, текущей по жилам.       — Кто ты? — отвердевший от уверенности голос — мой высокий голос — спросил настойчиво.       Молодой человек прожигал пытливым и изучающим взглядом.       — Сначала ответь, — сказал незнакомец, — известно ли тебе имя Мудреца Шести Путей.       Что? Мудрец? Ни о каких шести путях мне не было известно.       — Нет.       — Тогда, полагаю, тебе неизвестны истории Индры и Асуры…       При чём здесь они, незнакомые? Брови сошлись. Стоящий напротив незнакомец продолжил:       — К сожалению, все эти имена имеют к тебе прямое отношение, хотя ты об этом пока не подозреваешь.       — О чём ты говоришь? Это… касается обстоятельств моего перерождения? Они… маги, которые переселили меня сюда?       — Нет. Я понял… Ты ничего не знаешь… как и мы в своё время, что закономерно, — он усмехнулся. — Тогда я расскажу тебе историю об общем знакомом…

***

      77 год, 31 мая       «Наруто!..»       «Наруто!»       Потолок. Такой же серый, как и обычно.       За окном… серо. Идёт дождь. А-ах, почему именно сегодня? Этот звук, бьющий по окнам, так раздражает. Но Какаши-сенсей сказал идти на тренировку сегодня утром.       А сколько сейчас? Глаза поймали время на будильнике: пять двадцать четыре.       Рано… Я раскинул руки.       — Бр-р-р, — из-за этого проклятого дождя в доме похолодало!       Я ворочался с боку на бок, пока время на часах не перевалило за сорок минут. Просыпаться рано утром как нырять в воду — нужно сразу и бесповоротно, не растягивая. Запустив ноги в холодные тапки, я пошёл в ванную. Под пижаму забрался противный холодок.       — Э-э-э, чувствую себя полумёртвым… Ай, точно! Я же вечером хотел взять поесть! Неизвестно, насколько опоздает Какаши-сенсей, а Теучи-сан откроется только после двенадцати! — времени, даттебайо, не хватает! Не нужно было столько лежать!       Мигом забежав в ванную и умывшись, чтобы от меня не воняло, я набрал полный рот воды и сразу побежал к холодильнику. Нужно вытащить яйца. Отсоединив четыре штуки, другой рукой вытаскивал кастрюлю. Вода шумела под напором, и звук отскакивал от железных стенок, разносясь по всей квартире.       — Так… достаточно? — закрыв кран, кинул туда яйца.       Всё это время я активно бурлил водой между зубов, чтобы они стали чище.       «Мне так стыдно. От этого индюка Саске всегда хорошо пахнет. А я, наверное, сижу, как грязный замарашка, рядом с Ривой-тян… Что она обо мне думает? Надеюсь, не то, что я просто ужасен и какой Саске по сравнению со мной хороший! Но она же никогда не зажимала нос? Да и не отсаживалась подальше, к Саске?.. Нет, Рива-тян на это не способна. Она никогда не показывала своего отвращения и не оскорбляла меня… Поэтому и неизвестно, о чём она думает».       Выплюнув мутную жидкость обратно в раковину, я подышал в руку. Ха… Ха… вроде не пахнет? Надо купить зубную пасту. Забыл, что закончилась. Саске наверняка никогда не забывает об этом. Чистюля. Перед кем он намывается постоянно? Даже во время драки всегда такой чистый, высокомерный!       Но время! Выглянул из ванной, чтобы взглянуть на часы… Так, сколько? Уже пятьдесят!       Опаздываю, даттебайо!

***

      — Рива-тян, — я зашёл под укрытие на дереве. Рыжая девочка сидела на ветке и смотрела на очищенную траву полигона. О чём она думает?       Рива-тян обернулась и посмотрела на меня:       — Наруто.       — Ха-ха, интересно, сенсей заставит нас заниматься под дождём? — спросил её.       Ливень лил стеной, приминая всю растительность к земле. Где-то уже начали образовываться лужи.       Рива-тян не ответила. Я посмотрел на неё, но она снова отвернулась, смотря на мокрый полигон. Её мягкие волосы, перетянутые повязкой, ниспадали на плечи красными волнами. Карие глаза поймали одну точку где-то в лесу. Я замолчал. Понятно. Я тоже сижу так, когда хочу остаться один.       Дождь всё лил и лил. Такая унылая погода… не люблю. И Какаши-сенсея не видать. Но и неудивительно.       — Эй, Рива-тян, хочешь яйца? — снова прервал её размышления, потыкав в плечо.       Она обернулась. Её взгляд… знакомый взгляд, который я бы не хотел видеть на этом лице никогда. Сердце сжалось в тугой узел.       — Я… их утром приготовил! Нужно подкрепиться перед тренировкой, чтобы… обогнать этого придурка, Саске!       Девочка выдохнула. Устало. И с тем так же быстро, как пойманный в ловушку охотника зверёк, забилось сердце. Неужели Рива-тян… тоже такая? Я её всё-таки раздражаю? Как и остальных?       — Наруто, — мне не хотелось слушать, — ты не пробовал быть хоть раз честным?       Тишина. Весь мир замер в этом едином мгновении. Лишь дождь усиливал своё течение, капая на плечи из-под листвы деревьев.       — Что… ты имеешь в виду? — наконец спросил я.       — Почему бы тебе не перестать выдавливать из себя улыбки? Заяви всем, что хочешь друзей и внимания. Сильно, уверенно в себе. Зачем ты пытаешься натягивать чуждые маски? Никто не полюбит тебя просто за то, что ты добрый или помогающий. Даже если кому-то понравится твоя игра, то он не стоит того, чтобы всю жизнь скрываться под личиной другого человека. Покажи всем свои плохие стороны и мирись с тем, что кому-то ты придёшься не по душе, — продолжала девочка, — зато когда-нибудь встретишь тех, кому по-настоящему понравишься.       — Рива… тян? — кровь стучала, отбиваясь оглушающим набатом в уши. Тело бросило в жар. Сам не знаю, когда я вскочил. Мне хотелось сбежать, спрятаться… В голове звучало: «Меня раскрыли!»       Моё потаенное желание… неужели оно видно? Нет, нет! Я повернулся, как загнанный зверь, ища выход, но на горизонте показалась тёмная фигура. Саске.       Рука Ривы-тян схватила, остановив меня. Её холодные карие глаза смотрели в мои. Меня словно окатили ледяной водой. В голове стало пусто, и шум дождя снова пробивался в сознание.       Саске подходил ближе.       — Похоже, ты всё ещё хочешь нравиться окружающим. Это твой выбор, — сказала Рива-тян спокойно.       Меня накрыла дрожь. Казалось, этот дождь пробрался под шкирку.       — Что ты делаешь? — вдруг спросил Саске.       Его взгляд обращён к Риве-тян. Она не отпустила руку, и её глаза встретились с Саске. Девочка смотрела на него и ничего не говорила, словно сцепившись в молчаливой схватке.       Спустя время Саске отвёл взгляд, так ничего и не ответив. Он только стал рядом.       Мы стояли под деревом втроем.

***

      — Ваша сегодняшняя тренировка — вы прячетесь, а я выслеживаю.       Мы были необычайно молчаливы.       — Что? Никаких вопросов? — спросил Какаши удивленно. — Наруто? — он повернулся ко мне. — Не будешь возмущаться, что на моей стороне преимущество?       — …Нет, Какаши-сенсей, — подал голос я.       — Что-то, вижу, вы нерадостные, — он положил руки на талию, обведя нас взглядом. Не дождавшись ответа, сенсей продолжил: — В любом случае, сложность этой тренировки в заметании следов в непростых погодных условиях. В размытой почве отпечатки остаются на земле. Но на других местах тоже, например, на деревьях… Однако я не буду заранее вас подготавливать. Совет таков: включите голову и действуйте, — сказал он. — По плану у меня была другая тренировка, но из-за дождя пришлось отложить. Однако навык скрытности вам развить в любом случае не помешает.       — Мы поняли, сенсей, — ответил Саске.       Какаши снова обвёл нас взглядом:       — Ну, раз поняли… Тогда идите.

***

      Проклятый дождь шумел и не позволял ничего слышать. Где Какаши-сенсей? Он приближается? Я сидел в кустах: вся куртка промокла, став коричневой, и противно прилипла к коже. Волосы, утяжелённые водой, падали, из-за чего их пришлось постоянно поправлять.       — Да где же он? — я повертел головой. В глаз капнула вода. Подождите, фигура! Разве это не он? Но, моргнув, ничего не увидел. Я нетерпеливо завертелся. Спина уже затекла. Будь проклята эта поза, даттебайо! Какая-то ветка сбоку впивалась в кожу.       — Чешется… — проговорил я, активно растирая место. Меня что, укусили?! Разве здесь должны ползать букашки в дождь?!       Какаши-сенсей! Когда он говорил не ныть, я ожидал уж точно не постоянного лежания под кустами! Он ещё так ухмылялся противно! Вот бы я его проучил! Но нет, как назло, нужно просто прятаться как слабак, а не драться!       Сзади вдруг что-то зашевелилось. Я обернулся, хлюпая промокшими в грязи рукавами. Нет, показалось. Обернувшись, увидел лицо.       — А-а-а-а!       Голос Какаши-сенсея как будто улыбался:       — Нашёл.       Мы стояли под деревом, опустив головы.       Какаши-сенсей стоял, положив руки на талию.       — Так. Негусто… Быстро же вы сдались.       — Вы джонин, сенсей, а мы лишь выпускники! — возразил я.       Что за несправедливость?! Он думает, что мы будем профессионально прятаться, тогда как он набрал форму и занимался этим уже миллион раз?       — Хорошее возражение, Наруто, — кивнул сенсей и продолжил: — Но на этот раз звучит как оправдание. Против сильного врага вы тоже выйдете, сказав: «Так нечестно, у вас было больше времени на тренировки»?       Я сжал кулаки. Злость бурлила по венам.       — Я так никогда не скажу! — сказал ему.       — Тогда, Наруто, тебе стоит это доказать. Твои товарищи, по сравнению с тобой, не просто сдались, а попытались скрыться, как только их обнаружили. Саске даже удалось это сделать, из-за чего я потратил время на его поиски.       Саске! Саске! Постоянно этот Саске! Сколько можно? Я тоже молодец!       — Рива-тян, ты тоже молодец, — мужчина развернулся к девочке.       — Прекратите, сенсей, — прервала она. — Вам не удастся за мой счёт унизить Наруто. Я сдалась почти в то же время, что и он.       Хатаке молчал, одним глазом рассматривая Риву-тян.       Он хмыкнул:       — Но ты и правда молодец. В последний момент я видел движения рук — печать подмены. Будь я медленней, этот трюк бы прошёл.       Рыжая девочка лишь встретилась с сенсеем взглядом, ничего не отвечая.       На душе потеплело. Рива-тян… за меня? Несмотря на все слова. Я повернулся к ней, рассматривая лицо. По щекам и носу переходило несколько размытых полос, словно оставленных мокрыми ветками.       Она вдруг обернулась ко мне. Её спокойный взгляд карих глаз… Что… таится за ним? Но передо мной вдруг возникла тёмная голова Саске.       — Эй! — крикнул я. Чего это он встал?       — Что? — спросил он, переводя на меня взор.       — Уйди!       — Нет, — ответил тот.       Эй! Этот придурок!.. Что он творит?       Послышался вздох. Сенсей, стоящий над нами, снова обвёл уставшим взглядом.

***

      — Так причина, по которой ты обратился ко мне — лишь расхождение с твоим прошлым? — уточнила его.       — Я рассказывал тебе о Наруто и нашем предназначении. Лишь сила Асуры и Индры может запечатать Чёрного Зецу, в противном случае он будет продолжать искать способ возродить свою мать, — ответил Саске.       — Все твои слова — лишь сказанное. Я должна получить подтверждение. Но… если допустить, что вся эта история с путешествием во времени такая же реальная, как и моё перерождение… Что тебе от меня нужно? Разве ты не должен сейчас тренировать Наруто для своего плана?       Пытливые разноцветные глаза Саске уставились в мои.       — Потому что следующее перерождение Асуры — это ты, — сказал он. — Я… понял это в неожиданный момент.       По рукам пробежал табун мурашек, натягивая кожу и волоски.       — Что? — я не могла поверить. — Каким образом? В моей голове нет ни второго голоса, ни второй души. О чём тебе известно?       — Я не знаю многого, — покачал головой Саске. — Хагоромо рассказал нам лишь часть, поставил перед фактом. Я могу лишь ощущать ауру, которая окутывает твоё тело.       — Моё тело? Так дело в теле?       — Я не знаю.       — И… ты хочешь, чтобы я начала тренироваться? Чтобы быть готовой к битве наравне с тобой, как и Наруто в прошлой жизни?       Саске застыл, словно услышал что-то странное.       — Кагуя — это богиня. Она сложный противник. В моих планах не допустить её возрождения, однако…       — Что?       — Я больше не слышал Хагоромо в этом мире, — послышался тихий звук, будто молодой парень вздохнул. — Можно рассчитывать лишь на то, что он появится в нужный момент.       На голову упал массивный валун информации об опасностях будущего и битве за мир. Но единственное, что меня по-настоящему интересовало, — получение силы. И я не собиралась расставаться с жизнью, едва обретя её. Если угроза, описанная путешествующим во времени Саске, реальна, и я в ней ведущая наравне с ним…       — Что будет, если я умру? — закономерно задала вопрос.       — Всё же есть запасные планы, — ответил тот. — Существует техника «Нечестивого воскрешения», однако лишь её финальная версия может служить подспорьем. Но на доработку могут уйти годы. В прошлом её разработал Кабуто, спустя четыре года, имея за спиной гору трупов из экспериментов. В любом случае это лишь запасной план, — сказал он. — Как ты можешь судить, Зецу — изворотливое существо, одержимое вложенной Кагуей идеей. Лишь зная будущее наперёд, можно контролировать события. Это преимущество.       Он замолчал, прежде чем снова раскрыть рот:       — И, если тебя так волнуют способы обойти твою смерть как Асуры… Есть также гораздо менее способный вариант отложить планы Зецу на рождение следующего поколения… Однако неизвестное будущее тем и неизвестно, что предугадать действия Чёрного Зецу невозможно — полагаться на случай и надеяться, что ему не представится шанс возродить свою мать до этого, более чем ненадёжно. Его способность проникать в любые места и большой жизненный опыт — опасное сочетание. Зецу может затаиться в недрах земли и появиться на поверхности в самый неожиданный момент с новой войной или чем-то, что может расшатать равновесие между странами и отвлечь внимание…       — Понятно, — ответила я. — Однако будущее уже изменилось. Твоё прошлое исчезло — в команде семь Рива Шибуя, а не Сакура Харуно. Более того, если я должна спасать мир вместо Наруто, будучи возрождением Асуры… Разве можно надеяться, что это не окажет никакого влияния на будущие события?       — За этим я и пришёл к тебе, — сказал он. — Я заменю Саске.