Хроники Шибуи Ривы

      На следующий день,       15 января       — Джирайя-сан?       Красная ткань струилась по сгорбленной спине, а по самой ткани нерасчёсанной копной растрепались белые как снег в горах Юки но Куни пряди. В тусклом свете бара они также серели. Но слава об этих волосах — белых как снег, но без проблеска седины, — разошлась по всем скрытым селениям после Второй мировой войны шиноби вместе со слухами о «троице саннинов». Кто такие эти саннины? Трое ниндзя из одной команды, которые не побоялись вместе противостоять самому опасному человеку того времени. Ханзо Саламандре. Лидеру деревни Скрытого Дождя. Именно он дал им звание «саннинов» Конохагакуре. Нарёк их сильнейшими людьми своего поколения.       В настоящее время слава о Ханзо Саламандре поутихла — поутих страх, некогда заставлявший отважных, бесстрашных бойцов бежать с поля боя, лишь заслышав это имя. Только люди, участвовавшие во Второй мировой войне шиноби и помнящие ужасающую силу, которой по слухам обладал тот человек, не позволяли себе лёгких речей о некогда грознейшем лидере Дождя.       Нынешнее поколение мало что знает об этом. Шибуе и её одноклассникам в Академии бы тоже не было известно, не обратись девушка с вопросом к сенсею. Именно Умино Ирука объяснил особенности статуса саннина подрастающему поколению.       И один из этой знаменитой тройки сидел сейчас перед Ривой спиной к ней.       — А? — он обернулся. Затем повернулся полубоком и нашёл куноичи глазами. — Что ты хотела?       — Я бы…       — Постой, — его любопытный тон заставил Шибую замолчать.       Она рассматривала его более внимательно, чем он её, поскольку никогда не видела саннина вблизи. Его кожа контрастировала с белыми волосами. Наруто больше всего походил загаром на жабьего саннина — вместе путешествовали, вместе жарились под солнечными лучами. У обоих оттенок кожи, тем не менее, уходил в розовый. На мощных плечах саннина было накинуто традиционное зелёное кимоно, а сверху него красный простой жилет, украшенный лишь двумя небольшими жёлтыми кругами, расположившимися на груди.       Его лицо отражало возраст, подходящий к пятидесяти, и самой примечательной чертой, приковывающей любой взгляд, являлись, конечно, две красные полосы вдоль лица, начинающиеся от глаз. Даже так Рива бы могла назвать Джирайю красивым мужчиной. И она бы, конечно, промолчала, зная его репутацию неисправимого извращенца.       Рива успела подметить всё это за то мгновение, которое понадобилось саннину, чтобы продолжить мысль:       —…Рыжие волосы, возраст Наруто, милое личико и серьёзный взгляд. Дай угадаю, ты, случаем, не из команды Какаши?       — Это так, Джирайя-сан. Моё имя — Шибуя Рива, — соблюдая уважительную манеру речи, спокойно ответила Рива.       — Ага. Я помню, зачем ты пришла, — он вдруг поднёс ко рту пузатую кружку, одним глотком опрокидывая в себя напиток. После с оглушительным стуком поставил её обратно на барную стойку. — Ну пойдём, это серьёзное дело. Ты же готова? — мужчина успел встать, болтая на ходу, и обернулся с вопросом уже подходя к выходу.       Светло-карие глаза Ривы были устремлены на его силуэт, освещённый яркими лучами солнца, что падали в открытую дверцу погружённого во мрак помещения.       — У меня всё с собой, — юная куноичи мимолётно прикоснулась к подсумку на бедре, следуя за саннином, которого чудом нашла. Он умел скрываться. _______       Конечную точку их прибытия Рива опознала заранее. Она не раз, прыгая по крышам, сходила на главной улице и продолжала идти неспешным шагом по немноголюдному в дневные часы переулку между полигоном Академии и госпиталем.       Два охранника стояли у самых ворот. Высокие, деревянные, под покатой зелёной крышей, они обозначались выцветшим бело-красным символом Учиха на фоне пропитанного синей краской дерева. Оно тоже постепенно усыхало, дряхлело, но Учиха пока не брались за ремонт.       Саннин и куноичи остановились, как только дошли до охранников.       — Здравствуйте, Джирайя-сан, Рива-тян, — Кюсаку преградил им вход, мягко кланяясь. — Позвольте, я проверю, нет ли на вас техник.       Молодой парень протянул руку к Риве. Она часто проходила эту процедуру. Та заключалась в предотвращении проникновения внутрь квартала посторонних, будь то помешанные участники фан-клуба или люди с менее мирными намерениями, путём нарушения тока чакры с помощью вливания чужеродной. Этого было достаточно, чтобы сбить на мгновение техники превращения или же иллюзий.       Рива-тян оказалась подлинной. Как и уважаемый жабий саннин.       — Простите за задержку, — снова поклонился Кюсаку. — Проходите, пожалуйста.       На этот раз Рива вела Джирайю. Она неторопливо шла по каменной дорожке, позволяя ему осмотреться.       — Мрачно здесь, — послышалось у неё за спиной. Больше мужчина ничего не говорил, пока они не дошли до главного дома Учиха, где их и встретили.       — Здравствуйте, Джирайя-сан, Рива-сан.       — Привет, Итачи-кун, — кивнул мужчина Учихе. — Я знаю, что в последнее время ты постоянно находишься дома. Не против помочь присмотреть за Ривой?       Итачи, чьё состояние в последний месяц стабилизировалось, больше не пугал своего брата плохим самочувствием. Он распрощался с мертвенной бледностью и, как замечала Рива, стал чаще улыбаться в быту. Хотя все его взгляды были обращены на Саске: старший брат наблюдал, как младший с удовольствием ест приготовленную им еду.       — Да, — ответил Учиха на просьбу саннина. _______       К собравшимся подключился Саске, и вся компания высыпала на задний двор. Тот самый, который не так давно пострадал от сцепившихся Наруто и младшего Учихи.       — За Ривой потребуется наблюдение, которого я не могу обеспечить, — у Джирайи, конечно, всегда были более срочные дела. — Сроки возвращения из призванного места разнятся. К тому же неизвестно состояние, в котором Рива может вернуться.       Призыв. Необходимая в бою поддержка, которая может спасти жизнь, передать информацию и обеспечить призывателя навыками, которыми он не обладает, благодаря силе призванного животного. Цена — капля крови владельца и чакра. Но что до этого? Необходим контракт.       Существует великое разнообразие призывных животных, готовых подписать его. Некоторые из самых известных видов были у всех на слуху: Ханзо Саламандре служили ядовитые саламандры, почивший Третий Хокаге имел контракт с обезьянами, сестра Казекаге — с ласками, Второй Мизукаге — с гигантским моллюском, а некоторые подчинённые Орочимару — с кротами и, что удивительно, существами из мира демонов. Пауки, слизни, жабы, морские звёзды, птицы, змеи, волки, бабочки, собаки, жуки-навозники и многие, многие другие животные, широко распространённые в природе. Все они имели свои места обитания. Некоторые специфичные виды разнились от деревни к деревне, от человека к человеку. И иногда принадлежали кланам. Как, например, обезьяны Сарутоби.       Но классификации потом. Сначала требовалось заключить контракт хоть с кем-то из животных.       Именно этим также отчасти занимался саннин во время своего путешествия, пока Рива находилась в Конохе и тренировалась.       Саске этого не требовалось, так как с помощью Орочимару ему удалось заключить контракт со змеями, и уже позже он самостоятельно заполучил Гаруду. Гигантского ястреба. Когда Рива впервые услышала об этом за разговором во время ужина, она усмехнулась и сказала: «Ты выбрал призыв, который в естественных условиях охотится на змей». Саске лишь ответил, что способности птиц к полёту более чем удобны, когда его проклятая печать неактивна.       Стоя на заднем дворе, Джирайя достал из-под мышки не пойми откуда взявшийся свиток и развернул его, держа одной рукой. По жёлтому пергаменту растекались замысловатые чёрные узоры.       — Это свиток обратного призыва, созданный только для шиноби. Для его активации требуется три тысячи триста восемнадцать чакроединиц. Использовать может лишь человек с большим резервом.       Чакроединица — более пятидесяти лет назад введённая величина для измерения объёмов чакры. Была предложена и открыта при изучении грызунов — и составляет количество чакры, которой обладает новорождённый крысёнок.       Например, на пороге чакроистощения запас чакры взрослого мужчины среднего роста и среднего веса составляет сто девяносто семь чакроединиц.       У Ривы же, к её великому удивлению оказавшейся обладательницей резерва большего, чем у Саске, но меньшего, чем у Наруто, показатель плавал около пяти тысяч пятиста чакроединиц.       — Использовать всю чакру без остатка нельзя. Возвращение стоит столько же — три тысячи триста восемнадцать чакроединиц. Ты сможешь потянуть, Рива-тян?       Шибуя удивлённо вскинула брови, когда услышала суффикс, применённый к её имени.       — Меня уже предупреждали об этом, Джирайя-сан. В случае, если у меня не будет времени накопить чакру, я собираюсь воспользоваться экстренной пилюлей восстановления чакры.       Такие медикаменты, безусловно, не были полезны для организма. Однако вред, наносимый каналам чакры, должен был окупаться снижением риска неисполнения приказа или невозможности справиться с форс-мажором в отсутствие Ривы.       — Хорошо, — кивнул Джирайя. — Тогда смажь пергамент своей кровью и можешь попрощаться с другими, прежде чем воспользоваться свитком. Он одноразовый, кстати. Если договоришься с теми, к кому попадёшь, то вернёшься так же. А если нет… придётся топать пешком. Там же ты заключишь уже полноценный контракт.       И Рива в последний раз оглянулась. Тихий дворик дома Учих, залитый лучами полуденного солнца. Спокойствие витало в атмосфере. Джирайя стоял в четырёх сяку и внимательно наблюдал за Шибуей. Она повернулась на пятках на сто восемьдесят градусов и встретилась взглядами с двумя братьями, так же внимательно следящими за ней.       — Удачно тебе заключить контракт, Рива-сан, — с улыбкой, касающейся добрых, больше не таких измождённых глаз, напутствовал Итачи.       — Спасибо, — весело ответила она. — А ты что мне пожелаешь, Саске?       — Я бы в любом случае сказал то, что хочу сказать, — перебил он, словно Рива своими словами намекнула на то, что без её просьбы Саске бы ничего не добавил ей на прощание. — Удачно заключить контракт, как и сказал брат, — повторил Учиха с небольшой высоты террасы, — и попасть к сговорчивым зверям. Если ты им понравишься, то сможешь заключить контракт со всем видом.       Рива вернула им признательный взгляд и подошла ближе к Джирайе.       — Спасибо за ваши пожелания. Я вернусь с контрактом, — сказала она, легко надрезая нежную кожу правого мизинца. Левой рукой Шибуя положила кунай обратно в подсумок, а правую, растерев кровь по ладони, протянула к центру свитка — туда, где как раз осталось свободное место для отметки. На пергаменте остался круг из пяти пальцев, смоченных кроваво-алым. Рива сразу же стала складывать последовательность печатей, обратную последовательности печатей призыва.       Не успела она закончить знак последней печати Кабана, как дворик заволокло дымом и послышался резкий хлопок. Вместе с ним растворился темнеющий силуэт твёрдо стоящей на земле девушки.

***

      Тьма. Кругом одна тьма. И холод окутывает тело, неподатливое, словно ему что-то мешает. Холодная… вода. Рива очутилась в воде. Глубоко, посреди безмолвной бездны чёрного океана. Одна.       Она раскрыла рот, и из него вырвались крупные пузыри воздуха. Замотав головой налево, направо, Рива наконец посмотрела вверх. Туда, куда из бездны поднимались спасительные пузыри.       Пузыри, которых она не видела, пузыри, направление движения которых она ощутила лишь щекой, словно что-то в ледяной воде коснулось её. Холод сковал лёгкие, сковал тело. Шибуя быстро, в меру сил, задвигала ногами, вытянувшись в струну. Чакра мгновенно заполнила икры и бёдра, давая шанс выбраться, пока запас воздуха не закончился. И лишь некогда мимолётное прикосновение пузырей было её единственным ориентиром.       Рива готовилась к перемещению. Она знала, с кем собиралась заключить контракт. С водным животным. Но, пожалуй, она не рассчитывала очутиться в нескольких дзё под водой. Океан, бездонный и неизвестный, всегда пугал её. Как ни смешно, из всех мест… она тонет в одиночестве и забвении по глупой случайности где-то в призывном месте обитания. Рива не позволяла посторонним мыслям проникнуть в её голову, когда та должна была быть пуста, освобождая пространство для концентрации на спасении. Но в безмолвном, из-за своей широты кажущимся необитаемым пространстве, которое на самом деле выглядело бесконечным, Рива не выдержала и позволила своим страхам и эмоциям просочиться внутрь.       Поверхность, это мнимое видение, была совсем близко, а в запасе не осталось и капли воздуха. Её тело качали подводные течения, пытаясь сбить с курса. Лёгкие сгорали, и всё тело сгорало вместе с уставшими от соли глазами, сжималось, скрючивалось. «Я умру», — прошла через её сознание удивительно смиренная мысль. Впервые с момента попадания сюда Рива остановила движения ног. В беспокойном рое мыслей появилась спасительная идея.       Она возникла спонтанно. Шибуя, наученный шиноби, почему-то представила себя рыбой. И по такой же неизвестной причине представила, что она может дышать, — как и они. На пороге смерти к ней приходили поистине глупые мысли. Которым она готова была подчиниться.       Чакра одним рывком вышла из всех её пор и связалась с мельчайшими водными частицами, обретая форму. Меняясь, бледнея. И внутри, и вокруг куноичи происходили метаморфозы. Чакра с силой, подпитываемая желанием владельца, изгоняла водные частицы, оставляя внутри лишь газ.       Азот, водород, гелий. Кислород.       В то же мгновение Рива сделала отчаянный вдох — разом поглотив всё то, что набрал для неё пузырь чакры. Чакра. Чакра! Как Рива могла не подумать об этом? Как могла поддаться отвлекающей волне эмоций?       С вновь улетучивающимся из лёгких запасом кислорода Шибуя поплыла наверх. И, силясь выбраться из этого ада, больше не останавливалась для применения техники.       Второй вдох она сделала, когда её голова преодолела сопротивление воды и почувствовала лёгкость. Её холодные волосы облепили лицо; шея и нижняя часть тела оставались под водой. Вынырнув, Рива продрала слипающиеся от соли глаза и попыталась оглядеться. Попытка была неуспешной то ли из-за испорченного на время зрения, то ли из-за настоящей темноты. Ведь только её Рива и видела, даже когда выплыла.       Через время куноичи заметила небо — главный ориентир — что отблёскивало в глубокой черноте ночи. Опасное время суток для плавания потерянным буйком в океане. Но… был же день? Неужели это место находится настолько далеко?       Неясные пятна звёзд прореживали небосвод и дарили лишь минимальный, ничтожный и убогий свет. Рива пыталась проверить зрение. Она вынула левую руку из воды. Ничего. Вокруг не было деревень, которые могли бы подарить беспросветной ночи яркие краски, а глаза всё так же закрывались из-за соли. Даже собственная рука светлым размытым пятном потерялась в черноте, пока она не поднесла её почти к самому кончику носа.       Рива чувствовала, как страх окутывает её своими холодными, липкими объятиями. Куноичи тут же грубо выругалась и на ощупь начала напитывать измождённое борьбой тело чакрой, пытаясь претворить в жизнь план вскарабкаться поверх неровной глади воды. У неё, к счастью, ещё была её чакра. Если бы Рива поступила опрометчиво и решила потратить весь запас, то не выбралась бы из толщи воды.       Всё это время она оставалась стоять неподвижно на поверхности. Зрение вернуло свою чёткость, и темнота отступила на пару кэн благодаря приливу энергии. Рива закрыла глаза, погружаясь в медитацию и чувствуя, как набирают амплитуду качающиеся у ног волны.       Через бесконечно затянутый промежуток времени небо начало обретать краски. Оно становилось всё более и более синим, постепенно прощаясь с чернотой. Сверху его словно накрыли молочной вуалью, и, если приглядеться, становилось ясно, что вуаль — лишь нависший над океаном слой сгустившихся облаков.       Рива не спешила в воду. Было темно.       Вместе с бледнеющим небом сменялись и чёрные дали. Серые волны простирались дальше и дальше, пока в конце концов не ушли к горизонту. Пока Рива не осознала, что вдали не видно ни клочка земли деревень и знакомых ей стран. Пока не призналась себе, что путь к её цели должен быть пройден сейчас. В холодную пучину, вниз. Туда, откуда она только что выплыла, спасая свою жизнь.

***

      17 января       — Ты знаешь, куда ушла Рива-тян? — прозвучал голос Наруто.       — Понятия не имею, — пожал плечами Шикамару, смотря тёмными глазами перед собой. Нара, привычно ссутулив спину, неторопливо шёл рядом с Наруто. В его аккуратных ушах, не закрытых собранными чёрными волосами, уже не болтались круглые висячие серьги. Вместо них были серебряные гвоздики. Как, кстати, и у Чоджи, шедшего сбоку. В итоге они шли так: Акимичи, Нара, Узумаки.       — Ни бабуля Цунаде, ни Саске ничего не говорят, — процедил сквозь зубы Наруто.       Парни из команды десять направлялись к дому Ино, но встретили на улице Наруто. Поэтому они пошли вместе, хотя без казалось бы ожидаемой болтовни. Задумчивое молчание охватило группу, где каждый погрузился в свои заботы.       Наруто думал о Саске. О его «возвращении». Радостная новость, которая с тем принесла нотку пустоты в обычную жизнь. Иногда после совершенно счастливого возвращения в Коноху и изучения всего того, от чего он отвык за несколько лет, Наруто погружался в омут размытых воспоминаний о прожитых в деревне годах. Когда был непризнанным, отвергнутым. Наруто помнил, что должен стать Хокаге. Стать тем, кого признают. Добиться уважения… любви тех, кто смотрел на него косо. Встать так высоко, чтобы никто не посмел сказать, что он всего лишь грязный мальчишка. Демон. Но вместе с тем пройти тот путь, за который бы самому не было стыдно. Путь, на котором он бы сохранил человечность и свои строгие убеждения. Не став тем, что так яростно презирал, от чего он сам долго страдал. Навязанные стереотипы, излишняя жестокость и безразличие. И безучастность. Наруто бы никогда не было всё равно. Ему никогда не было всё равно ни на кого, кому требовалась помощь, — вот как считал Наруто.       Наруто было не по себе, что вся ситуация разрешилась без него. Нет, он был рад! В конце концов, это именно то, чего он хотел. Он желал, чтобы Саске встал на правильный путь. И Саске, кажется, справился. Но без него. Ведь оказывается… что у Саске появилась семья.       Наверное, именно это его так расстраивало в последние дни. Будто неуловимая тяжесть, осевшая в каждой клетке тела. За время путешествия, в которое вложил все свои силы, Наруто успел потерять единственного человека, который его понимал.       Они с Саске уже не так похожи. Они не два одиночки. Саске больше не такой нелюдимый. Конечно, Наруто должен быть рад?..       «Наруто, соберись, даттебайо!» — внутренне подбодрил себя он. Как делал всегда. Ведь больше и некому его было подбадривать.       «Я ещё покажу! Я всем покажу, насколько я крут! И они сами захотят со мной дружить!» — кричал внутри Наруто с широкой улыбкой и никогда не угасающей верой в себя. Он, по крайней мере, всегда верил в собственные слова.       Наверное, по этой же причине Наруто было неловко подходить к Риве на следующий день после теста с джонинами. Он на самом деле хотел с ней поговорить. Но чувствовал странную неловкость, понимая, что им, скорее всего, будет не о чем. В конце концов, Наруто не собирался много рассказывать о себе. Он никогда не подпускал ни одного человека настолько близко — за пятнадцать лет его жизни не было того, кому он бы смог излить душу. Даже… Саске. Изначально, как думал Наруто, они просто были слишком похожи, и поэтому Учиха чувствовал его. А не потому что своим показным желанием получить внимание Узумаки говорил, что происходит, когда он возвращается в выданную деревней захламлённую и чужую квартиру.       Наруто был одиночкой. Не по своей воле. Просто… не чувствовал, что есть люди, которым он мог бы раскрыться.       «Да и не хочу я этого, даттебайо!» — сказал ему внутренний голос обманчиво уверенным тоном. Что он, будет жаловаться кому-то на свою жизнь? Как какая-то нюня?       Оказалось, Наруто не мог переступить через себя и открыто, словами, признаваться кому-то в своей слабости. Но вместе с тем ему отчаянно хотелось найти людей, которые бы поняли его. Эта закономерность приводила Узумаки к людям, которые были до боли похожи на него самого. Как Саске. Как Неджи. Как Гаара. Как — Наруто ещё не знал — Шибуя Рива.

***

      К тому времени, когда солнце, всё так же восходящее на планете, несмотря на все перипетии и сложности на земле, медленно взобралось на высшую позицию, Рива подготовилась. Она подвязала высохшие волосы одной из прядей и перехватила кунай в правую руку. И опустила голову вниз. Под ногами распростёрлась синяя бездна, удивительная в своей яркости и прозрачности. Такой воды она не видела в море, по которому плавали пароходы.       Изредка вдали, посреди качающихся вод, слышались всплески, но никто не повстречался Риве на поверхности. Не пролетали водные птицы, не путешествовали и другие обитатели, такие как морские змеи.       И всё же она не могла дышать под водой. И никаких разумных существ-призывов на поверхности не виднелось. Основная проблема упиралась в чакру. Точнее, нет. Не в чакру, а в её контроль. В прошлом он был ужасен настолько, что самодовольный Учиха никогда не упускал случая упрекнуть Риву в недостаточном упорстве на тренировках по чакре.       И все её запасы просто пропадали бы в никуда, поскольку контроль являлся одним из основополагающих элементов создания техник. С огромным запасом чакры и ужасным её контролем настоящий, «боевой» резерв сводился к самому минимуму. С годами тренировок Рива смогла поднять его до среднего значения. Для обычного шиноби такой результат был бы достижением… хотя Риву он не удовлетворял. Все предыдущие дни, недели и годы она занималась лишь тем, что нивелировала недостатки полученного тела, которое никогда не дотягивало до силы настоящего облика. Риве всегда было недостаточно. Наверное, на основе этой жажды они и подружились с Ли.       По этой же причине на технику, обсуждаемую Джирайей, Шибуя потратила больше, чем предполагаемые три тысячи триста восемнадцать чакроединиц. Часть энергии просто рассеялась в пространстве, а от её пяти тысяч пятиста чакроединиц по итогу осталось не больше тысячи ста восьмидесяти шести.       «Мне нужно больше», — говорила она себе. Рива всё ещё была непозволительно слаба. Всё ещё червяк, которого может растоптать кто угодно.       Импровизированная фильтрация газа из морской воды, которой она воспользовалась, отнимала слишком много сил. Рива нырнёт — и ей нельзя будет задерживаться в глубине, потому что она ещё не знает свой предел в использовании созданной в отчаянии «техники».       Могла ли она просто оставить всю эту затею? Нет. Дело было не в рисках. Просто Рива была не настолько слаба, чтобы отказаться от чего-то, даже не попытавшись. Рива никогда не была слабачкой. Со всеми страхами она расправлялась уверенно и жёстко. Не давая им ни шанса.       Одним смелым прыжком погружаясь в воду, она зажмурила глаза, прежде чем вспененная, наполненная маленькими пузырями жидкость ударила в нос. Но ни соль, ни волны не пропускал нанесённый, в отличие от прошлого раза, покров чакры.       Рива была благодарна, что попадание в новый мир и новое тело, к которому она уже привыкла, не лишили её главного чуда, восхищавшего её до сих пор. Магии. Чакры. Неважно. Она всё ещё чувствовала, что может что-то сделать.

***

      С высоты птичьего полёта открывался прекрасный вид на кристально чистую лазурную гладь, покрытую золотистыми переливами закатных лучей. Лишь одно пятно выделялось на однообразной поверхности чёрной точкой. Если снизиться и присмотреться к этой точке, удавалось различить человеческую фигуру. По оранжево-загорелым тонким рукам и выцветшим на солнце огненно-рыжим волосам, сменившим свой цвет летом и доходящим до плеч, становилось ясно, что там сидела совсем юная женщина. Девчушка. А если описать в воздушных просторах круг, позволив ветру проноситься сквозь плотный покров перьев, то можно было увидеть её лицо. И узнать безмятежное лицо куноичи Конохи — Шибую Риву. Она сидела в позе лотоса, сомкнув веки, которые изредка трепетали. Прощальные лучи уходящего солнца падали ей на глаза, губы, грели застывшие на долгие часы плечи.       Когда особенно сильный порыв ветра пронёсся мимо, колыша бурные волны и заставляя одежду шумно развеваться, Шибуя открыла глаза — и шустро, словно её тело не было неподвижным, как камень, до самого заката, сложила серию печатей. По периметру вокруг неё возникло больше десяти облаков дыма, сопровождаемых хлопками. Из них тут же выступили идентичные Риве копии, одетые каждая в короткую голубую футболку и удобно сидящие шорты. Оставшаяся в центре девушка также поднялась, теряясь среди рыжих голов с синей повязкой Конохагакуре на лбу, и в следующее мгновение половина отряда с головой погрузилась в воду — послышались всплески; а оставшиеся две четверти разделились по обязанностям: одна часть побежала в направлениях всех четырёх сторон света, а вторая уселась рядом с Ривой на качающуюся водную гладь в её прежней позе. Позе медитации.       Её прошедшее погружение, которое было здесь первым, оказалось провальным. Шибуя тогда нырнула, стараясь достигнуть дна, и довольно скоро поняла, что чем быстрее она погружалась, тем сильнее глубина влияла на тело. Головокружение, схожее с лёгким опьянением, преследовало тяжестью весь путь, из-за чего она повернула назад быстрее, чем нашла признаки необходимой жизни в океане. После Рива решила восстановить иссякший запас чакры. На реализацию возникшей идеи ей требовалась четверть от всего резерва, и идеей являлись клоны. Техника множественного клонирования, печати которой ей повезло подсмотреть у Наруто, а принцип формирования энергии — у сенсея.       Нырнувшие в глубину клоны лопались от недостатка кислорода, перегружая сознание куноичи образами исследуемого океана. Единственный минус техники, который для Шибуи, тем не менее, никогда не превосходил плюсы.       Риве было до сих пор непонятно, где же находятся существа, к которым её перенёс свиток. Они прячутся, скрытые под тоннами воды? Ждут, когда она сама к ним придёт?       Пожалуйста.       Рива собирала информацию. От одного из клонов пришло видение мирно плавающего в тишине планктона и быстро уплывающих стай рыб. От ещё одного — неинтересная картинка и пронзительная фантомная боль в правом боку. Прежде чем лопнуть, клон заметил виновника. Им оказалась рыба с длинным мечом в области головы, что благодаря развитой скорости и маскировке под окружение добывала себе пропитание, насаживая добычу на собственный удлинённый скелет. К сожалению для рыбы, пойманная еда испарилась прямо перед её носом.       Поиски призыва — тех, кто мог разговаривать и дать ей то, что требовалось, — Рива прекратила к ночи. Клоны решительно ничего не видели в тёмной воде. А от тех, которых Рива направила разведывать обстановку, не было вестей.       Так прошёл второй день. Третий. Деятельность клонов несколько изменилась в соответствии с потребностями: некоторые из них ловили рыбу и вспарывали брюхо, наполненное пресной водой с рыбным привкусом; некоторые тренировались в вытеснении воды и добыче газа — большая часть чакры уходила именно на это. Вернулась информация и от далеко ушедших клонов — и на юге, и на севере, и на востоке на протяжении двенадцати тысяч восьмиста двадцати ри простиралась одна вода. Лишь на западе был обнаружен островок земли. Именно по этому острову, прозванному Багровым, а также по сменившемуся полушарию и количеству световых часов, Рива подтвердила свои догадки. Она переместилась в океан Каиджу.       На четвёртый день Шибуя развоплотила всех клонов и осталась в одиночестве. Отсутствовал шум, в ушах раздавались только всплески воды. С собранной информацией и полным запасом чакры куноичи посчитала себя готовой. Направление миграции агрессивных стай рыб, правильные промежутки погружения, более уверенное владение фильтрацией газов в воде и — главное — место, где накануне клон, прежде чем лопнуть от давления слишком большой глубины, заметил странные сооружения.       Стоя на воде, куноичи растворила чакру под подошвой сандалий и позволила себе разом упасть в воду. Защитный покров чакры окутывал всё тело, сопротивляясь напору воды и защищая рот, нос и глаза. Рыжие волосы, мигом потемневшие от влаги, были уже привычно подвязаны одной из прядей, чтобы не мешать обзору в воде. Рива, четыре дня как находившаяся в изолированном, далёком от цивилизации океане, со знанием дела набирала глубину. Но, не успев доплыть до места назначения и применить газовую технику даже шесть раз, она заметила нечто. Это нечто — огромное, могущественное — уставилось на неё с темноты дна двумя гигантскими жёлтыми глазами. Очертания таинственного существа огромным тёмным пятном растворялись в окружающей его воде. Сердце Ривы забилось быстро-быстро, и кровь загудела в ушах. Девушка замерла, медленно перебирая ногами на манер движения рыб, и по привычке плотнее сжала в руке кунай. Её действия обосновывались опытом. Побег не просто был несвойствен натуре Ривы — он бы банально не помог в морских глубинах.       Тем более, кажется, ей не требовалось бежать. Ведь именно это она и искала. И всё же даже для Ривы было неожиданно услышать кого-то чужого в голове. «Че-ло-век», — скользко, протяжно зазвучало в сознании без задействования слуха — голос, не перекрытый тоннами солёной воды, отображался слишком чисто. Шибуя сразу поняла, откуда исходил звук.       Вода забурлила вокруг её тела. Гигантское призывное существо… двигалось к ней, и два светящихся глаза становились всё ближе.       Следующий вопрос уже не застал Риву врасплох. «Ответь мне, чело-век… Назови имя пришедшего в мою обитель».       Девушка не пыталась докричаться в воде, не открывала рот.       «Шибуя Рива», — мысленно проговорила она в собственном сознании. И сразу же увидела личину призывного существа. Представитель умнейшего типа моллюсков. Осьминог. Его огромные щупальца, толстые присоски которых в диаметре были с голову Шибуи, охватили всё пространство. Рива еле удержалась на месте, когда стремительные потоки воды, вызванные приближением осьминога, почти снесли её.       Большую часть его тела составляла бескостная висячая голова. Она была покрыта пёстрыми пятнами, переливающимися спектром от желтого до тёмно-бордового. Выпуклые золотые глаза расположились на стыке головы и щупалец.       На этот раз первой задала вопрос Рива: «Как тебя зовут?» — снова подумала она, так и не поняв, дошла ли её предыдущая мысль до получателя.       «Нгаио», — проскользил, словно дотрагиваясь до черепа внутри, вслед ответ. Рива, и так не настроенная на битву с контрактором, всё равно удивилась, услышав дружелюбный тон.       «Моё время истекает, Нгаио, — снова обратилась к существу она. — Я не могу долго находиться под водой. Я несколько дней пыталась добраться до тебя, поэтому позволь мне озвучить просьбу, с которой я пришла… Разреши воспользоваться силой вашего вида. Заключить контракт».       Рива спешила. Она сама видела. И к тому же она не имела опыта заключения контрактов до этого. Знала лишь, что разные призывы требуют разного даже внутри одного вида — а потому не хотела гадать или растягивать речи, когда время поджимало. Когда ей нужно было поскорее вернуться на поверхность. Поэтому она попросила — со всей искренностью намерений.       «Ты была упёртой, Шибуя Рива, и показала свою решимость. Ты прошла испытание, — прогремел торжественный, довольный и по-отечески тёплый голос в её сознании. — Потому тебе позволено заключить контракт с кланом осьминогов». _________       Что-то разбудило Риву. Она с облегчением увидела древесный потолок и повернула шею, замечая успокаивающе знакомую обстановку тихого, полупустого дома Учих. Никого рядом не было. Она хотела вдохнуть ртом, но он отказался открываться и верхняя губа отрывалась от нижней с натугой, болью и привкусом крови. Не успев произнести ни звука, Рива услышала шаги за дверью. После чего оттуда показалась целая процессия и тут же визгливо прозвучало: «Ужас, Джирайя-кун! Твоя подопечная выглядит хуже, чем иссушенная креветка!»