20 января
Сакура шла по улице, только-только покинув больницу. От Ино она слышала, что Наруто вернулся в деревню, но сама его ещё не встречала, в отличие от остальных ребят их выпуска.
Уже много воды утекло с того времени, как они сидели за партами Академии. Помнится, она тогда бегала за Саске… Сакура легко улыбнулась при воспоминании об этом, словно оно для неё потеряло всякий смысл. Конечно, раньше она любила Саске-куна. По крайней мере, Сакура думала, что любила. Но чувства, испытанные временем, изменчивы. Прошло уже три года. Харуно достаточно было это понять, сравнив всё на собственном опыте.
Как-то раз, месяцев пять назад, идя по больничному коридору с отчётом в руках, она заметила знакомый чёрный затылок. Тогда как раз улёгся слух, что Саске вернулся в Коноху. Сакура видела, что он направлялся в кабинет Цунаде-сама, в котором в тот день сидела Шизуне-сан. Сакура не позвала его и не попыталась догнать, чтобы остановить. В тот момент она испытала удивление, и оно было главным из чувств. Если честно, она думала, что отреагирует более бурно, но Сакура в итоге лишь скучающе проводила его взглядом.
Вот так-то Сакура Харуно, многим известная как преданная фанатка Учихи, изменилась! Но ладно, такое сказать было бы немного грубо. В конце концов, не вся же её личность зависела от Учихи Саске?!
В общем-то, вторая их встреча состоялась, когда ребята всем выпуском Академии решили собраться вместе в кафе. Встреча по большей части проводилась из-за возвращения Учихи. Не то чтобы все они, одногодки, были лучшими друзьями, чтобы устраивать каждый год праздничный вечер в память о былых деньках. Нет, в среднем у них у всех были хорошие отношения, и отдельные ребята общались друг с другом более близко, в особенности если они разделяли боевой опыт за плечами. Товарищеское взаимодействие по защите спин друг друга давало уверенность в шиноби. Хотя для встреч не требовались праздники — достаточно видеться друг с другом в деревне. Нет, тогда та встреча, организованная из-за Учихи Саске, мотивировалась внешними обстоятельствами. Странные недомолвки и теории о погибшем клане Учиха, расползшиеся тихими шепотками по всей деревне, не могли не подтолкнуть одногодок защитить Саске. И вечер был организован в его поддержку.
Там сидела Ино-свинина, скучающий лентяй, постоянно хрустящий пачками чипсов парень из клана Акимичи… Этот парень за время ещё более потолстел. Собралось много народу, в том числе и команда Сакуры: Сен и Сайто. Из их троицы чунином не удалось стать только Оте Сайто. Этот напыщенный индюк не изменил своим привычкам бахвалиться несуществующими талантами и иметь непомерно, по взглядам Сакуры, раздутое самомнение. На миссиях когда-то и его, и Сакуру постоянно спасал Сен, который после всех спасений ни разу не давил на Сайто и даже не пытался остановить глупости, которые как всегда вылетали из его рта.
В общем-то, в самом начале в команде Генмы отношения не заладились. И не то чтобы этот расклад как-то особенно изменился по прошествию времени — им просто требовалось смириться с придурцой друг друга.
Единственным адекватным человеком в их команде Сакура отмечала Ямамото Сена. Он был умным парнем, который в любой ситуации оставался невозмутимым. Да и, Сакура отдавала должное, спасал её много раз в будни генинов. По этой причине она в него и влюбилась.
Вообще-то, они встречались какое-то время. Но то уже в прошлом.
Хотя первый опыт отношений был удивительным для Сакуры, если честно. С Сеном был первый раз, когда на её симпатию ответили взаимностью. Конечно, она испытывала все сопровождающие чувства: бабочки в животе, запинки и стеснение при общении и многое другое.
Харуно ни за что бы никому не рассказала, как, слишком разволновавшись из-за присутствия Сена и погрузившись в свои мысли — что было, по мнению Сакуры-генина, ещё более подозрительно и нелепо, потому что на тот момент они состояли в команде уже восемь месяцев, — не заметила под ногами препятствия и повалилась в грязевую яму, упав в неё прямо накануне увлажнённым кремами лицом. Как ей тогда было неловко перед Сеном, шаннаро! Она тогда, сидя в грязи, пообещала, что больше никогда не будет вести себя так стеснительно.
Но первые отношения прошли, как зелень на листьях, и после них Сакура относилась гораздо спокойнее к встречаниям и другим ответвлениям любовной сферы.
Хе-хе, а вообще-то… Ино ей как-то даже завидовала после того, как узнала об их отношениях… Потому что Сакура победила в их соперничестве и вступила в отношения первее, чем Ино! Да-да, и их соперничество по прошествии времени по-прежнему продолжалось.
Примерно за этими думами Сакура и прошла несколько улиц, подойдя к двери своего дома.
Разувшись и озвучив типичное приветствие, она согнулась в прихожей, чтобы снять синие сандалии шиноби, обдумывая свои прошлые планы на этот поход домой: быстро заскочить, чтобы перекусить, и вернуться в больницу. Сакура часто проходила миссии, но, поскольку она была в деревне, Цунаде-сама назначила ей больного с любопытными признаками. То бишь, своего рода кураторство с Пятой Хокаге-сама.
Потому, выйдя из дома, Сакуре было так же неожиданно наткнуться на причину своих прошлых дум, стоящую посреди улицы.
— Серьёзно, она запульнула в меня сюрикеном и сделала вид, что убила кабана позади! Это что, наказание?! Почему вообще нам на миссию назначили эту Ай? Без какой-то куноичи мы бы справились гораздо лучше и дошли до пункта передачи быстрее! Не понимаю, зачем вообще в Академии учатся куноичи. В любом случае в конце концов они всё равно будут сидеть дома, варя рис.
Сакура закатила глаза, идя к ним. Чьи ещё, если не Оты Сайто, напыщенного идиота, это были речи? В команде он успел заколебать её своими издёвками настолько, что Сакура стала более сильной куноичи в том числе в противовес его словам, просто чтобы не соответствовать унизительным стереотипам этого ублюдка. К сожалению, когда в начале распределение определило Харуно в команду Ширануи, она полностью соответствовала списку стереотипов несносного мальчишки Оты Сайто. В конце концов это послужило дополнительной мотивацией. Смотря на нынешнее время, именно она стала чунином, а не он, не так ли?
Напротив Сайто стоял Ямамото Сена, её бывший парень. Даже сейчас она узнала его привычную позу: скрещенные руки на груди, выглядящие со спины лишь растопыренными локтями. Да и о взгляде Сена Сакура могла догадаться не глядя, проведя с ним столько времени. Сен наверняка смотрел на Сайто как на адекватного человека, коим он, безусловно, не являлся. Ямамото всегда спускал с рук людям их странное поведение. Собственно, поэтому они в том числе и расстались. Но Сен по-прежнему неплохой парень. А ещё красавчик. Ведь с другим Сакура бы и не встречалась. Харуно хмыкнула.
— Снова собираешь вокруг себя аудиторию? — подошла девушка, скрестив руки. Рядом с её сокомандниками, кстати, появились и другие лица. Знакомые: скучающий лентяй и… Наруто. Харуно мельком заметила, что он недовольно хмурился, слушая Оту, и с этого бока не мог видеть Сакуру из-за далёкой периферии зрения. Но, когда услышал её голос, Наруто вытянулся. А его волосы, кстати, стали светлее, чем Харуно их запомнила, но растрёпанная причёска всё та же. Наконец дойдя к ребятам, Сакура с любопытством покосилась на лицо Наруто, и первое, что она заметила, — поразительно яркие голубые глаза. Из-за хмурого прищура они погружались в тень, вблизи можно было рассмотреть светлые длинные ресницы. Но глаза выгодно выделялись на фоне загорелой кожи. Обернувшись в тот момент, когда Сакура с любопытством скосила глаза к его лицу, Наруто посмотрел на Сакуру. Она заметила, как выражение мигом разгладилось, а хмурые брови поползли вверх. Голубые глаза без прищура стали ещё ярче.
Она и не замечала, что Наруто был красавчиком.
— Привет, Наруто, — поздоровалась Сакура, улыбаясь ему.
— Ага. Давно не виделись, Сакура-тян, — кстати, этот парень за годы отсутствия стал заметно мужественнее.
Харуно не находилась, что сказать, не отводя от него взгляда, немного щурясь из-за слишком сильного солнца, пока кто-то сбоку от неё не хмыкнул:
— И тебе привет, Сакура.
— Привет, — кивнула она Шикамару. — А чего вы здесь стоите?
— Ничего особенного. Мы с Наруто случайно наткнулись на твою команду и решили остановиться, — Нара при ответе лениво наклонил голову в бок, словно даже объяснение давалось ему с трудом.
Сакура про себя раздражённо закатила глаза, но удержалась от этого жеста в реальности. Шикамару её немного… раздражал. Девушка не понимала, как шиноби может быть настолько ленив и иметь только одно желание — поспать.
— Я рассказывал о прошедшей миссии, — ответил за всех Ота Сайто. — Ты присоединилась как раз на отрывке о том, что какая-то назначенная деревней куноичи чуть её не завалила.
— Не удивлюсь, если всё чуть не завалил ты, — быстро нашлась с ответом Сакура, за столько лет наслушавшись многого и научившись вести диалог с невозможным парнем.
— Её бы завалила ты, — язвительно вернул вспыльчивый шиноби, зная по опыту, что не может задеть сокомандницу. — Тебе самое место там, где ты сейчас находишься, Сакура. В медиках. Потому что женщин нельзя выпускать на поле боя.
— Ты мне уже надоел. Только и умеешь, что бахвалиться, идиот.
— Можешь спорить сколько угодно, — отмахнулся парень. Его светлые русые волосы скользили по лбу и железному протектору с символом Конохагакуре. Вообще-то, его лицо было довольно смазливым. — Только всё равно ты там, где ты есть! Что только подтверждает мою теорию, кстати. Будущие жёны должны готовить еду и учиться домашним делам. Как гражданские женщины… Ни за что не возьму в жёны куноичи. Хоть сейчас пошёл бы к Хокаге и сказал, что женщинам нужно прекратить учиться в Академии, не будь она сама женщиной.
— Что ты там сказал? — спросил женский голос, раздавшийся невдалеке из-за спины самодовольного Сайто. Быстро найдя фигуру глазами, Харуно увидела девушку с тёмными волосами, мигом оказавшуюся рядом и в совсем не дружелюбном жесте опустившую руку на плечо Сайто, пригвождая его к месту. Сакура узнала её. Митараши Анко. Она была экзаменатором испытания на чунина в лесу Смерти несколько лет тому назад. В деревне у неё смешанная репутация в первую очередь потому, что Анко была первой ученицей змеиного саннина. Орочимару, который совсем недавно притворился Казекаге и убил Третьего Хокаге. Да и успел натворить много преступлений до этого, из-за чего и числится нукенином.
Анко одевалась излишне вызывающе, на нескромный взгляд Харуно. У Митараши были формы, которыми не могла похвастаться сама Сакура, а сетчатый топ, который ниндзя носили обычно лишь под одеждой, чтобы избежать жары, ничего не скрывал. Для хоть какого-то приличия сверху накинуто длинное пальто, но оно, казалось, служило лишь подчеркиванием особенностей. Сетка продолжалась до середины светлых бёдер, и низ между тем более-менее укрывала короткая коричневая юбка.
— Что ты сказал, малец? — повторила Митараши, нарочито улыбаясь, когда Сайто замер, обернувшись.
— А тебе-то что? — вызывающе, но слишком растерянно для привычного поведения, как отметила Сакура, спросил Ота. Он, язвя, намеренно упустил в разговоре вежливое обращение.
— А то, что малявки вроде тебя не должны вякать, если не могут подтвердить свои слова. Что-то в последнее время генины распустились. Раньше бы за подобное ты остался без языка, — Анко, отвечая, выпрямлялась. Нужно сказать, немного странным контрастом смотрелась нарочито сексуальная женщина с говором бывалого бойца. Но, видимо, как заметила Сакура, таковым она и являлась.
— Вот и хорошо, что я могу свободно говорить без оглядки на блюдущих порядки бабуль, — не сдерживался Ота, игнорируя угрозу в словах Митараши.
Сакура переживала, что та в самом деле решит отрезать Оте язык.
— Сайто, ты бы извинился. Никто не пойдёт в команду к человеку, который пренебрежительно отзывается о людях, с которыми работает, лишь из-за их пола. На миссии мы все только шиноби, — говорила Харуно.
— Так потому что это правда!..
Но не успел Сайто и договорить, как сзади его огрела быстрая оплеуха, и голова парня отлетела к груди.
Сакура застыла. Да она же… почти сломала ему шею! Но… почти. Видимо, Митараши намеренно рассчитала силу.
— Я надеюсь, никто из вас не думает, как он? — вопрошала Анко, бегая глазами по остальным парням.
— Да, мы не согласны со сказанным, — первым подал голос Шикамару, отвечая за всех.
— То-то и оно, — подтвердила, как-то слишком угрожающе постукивая пальцами по плечу Оты, Анко. — Вам бы тогда воспитать своего дружка. Иначе им могу заняться я.
— …Чем ты там… займешься? — с трудом оторвав от груди голову, ответил Сайто. Сакура, конечно, знала, что её сокомандник — бесстрашный идиот, но чтобы так! Да сейчас надо заткнуться и молчать в тряпочку ближайшие несколько дзё, чтобы никто не услышал, а он всё ещё отстаивает свои глупости в такой ситуации. Речь у него исказилась, и на губах появилась кровь — прикусил язык.
— Я тебя перевоспитаю так, малец, — Анко протянула указательный палец и подняла голову парня. К подушечке её пальца стекла, пробегая по коже, выбившаяся струйка крови, — что родная мать не узнает. Усёк?
— Маловато силы для того, чтобы выбить из меня что-то, — натянул улыбку Сайто, совсем не уместную в этой ситуации, и тогда Сакура уже готовилась ворваться между Митараши и Отой, чтобы защитить сокомандника от следующих побоев.
Она сделала лишь шаг, но её опередила Анко:
— Тц… я тебя запомнила, пацан, мордашкой походящий на девчонку. Ещё раз услышу подобное, и слабым подзатыльником не отделаешься, как бы потом ни молил о пощаде.
Сакура смотрела на отдаляющуюся спину девушки, которая быстро растворилась в толпе гражданских. К счастью, у бывшей ученицы Орочимару были более важные дела. Иначе Сакура не могла представить, что бы было, сражайся они с той посреди деревни — ну а как иначе, этот идиот всё-таки её сокомандник — из-за какой-то глупости.
***
Через пять дней,
25 января, 80 год
Рива сидела на стуле в приёмной. Было тихо. Совсем не людно в вечерние часы, когда помещения всё больше погружаются во мрак. Где-то там, за больничными стенами и плотно закрытыми дверями, проходила операция, исхода которой Шибуя скучающе дожидалась.
Холодный свет ламп слепил и вызывал непреодолимое желание зажмуриться. Ткань, отделяющая тёплое тело от стальной кушетки, покрывала всю лежачую поверхность. Сверху потолок операционной всё такой же белый и однообразный, как всегда.
— Всё готово? — прозвучал стальной голос, которым отдают скупые инструкции. На периферии глаз Итачи промелькнули шелестящие халаты, сидящие на форме шиноби, и несколько пар рук, обёрнутых в белоснежные медицинские перчатки.
— Да, Цунаде-сама, — подтвердил женский голос подчинённого.
Итачи слабо отвернул голову и почувствовал, как под затылком сминается ткань. Совсем близко, на расстоянии в две вытянутые руки, лежал его брат: иссиня-чёрные волосы скрыты больничной шапочкой и просвечивают сквозь текстиль серыми — то светлыми, то насыщенными — прикосновениями. Выражение у него — как всегда — эмоциональное. Саске не умел скрывать эмоций: чёрная радужка нервно двигалась, грудная клетка то и дело поднималась и опускалась с натугой, стремясь захватить больше кислорода, пальцы рук застыли, напряжённые. Итачи мысленно расплылся в слабой улыбке. Саске, как всегда, храбрился и плохо справлялся с эмоциями. Глупый милый младший брат.
И он тоже, глупый старший брат, наделавший ошибок, последствия которых Саске самостоятельно расхлёбывал. Если бы не Итачи, Саске бы здесь не лежал. И не был обманут «Мадарой», не столкнулся с пепелищем собственного бремени и не горел желанием вернуться обратно, чтобы предотвратить ошибки. Его милый младший брат был слишком наивным и добрым ребенком. Младший брат, который в сумме прожил больше, чем старший.
В голову лишь лезли навязчивые мысли. Конечно, это была не страшная операция, и Итачи полностью доверял Хокаге-сама.
— Шизуне, начинаем.
Сверкнула сталь скальпеля.
___________
По улице вместе с ветром разносились аппетитные запахи еды. С первыми намёками заката жизнь в Конохе преображалась: всё больше людей гуляло по улицам. В их число входили и Узумаки Наруто с Сакурой. Ранее Узумаки увидел её выходящей из цветочного магазина и догнал, подстроившись под шаг девушки со словами: «Сакура-тян, чем занимаешься?» — и улыбался во все здоровые зубы, расслабленно закинув руки за голову. Сакура же была не против такой компании. В конце концов они давно не виделись. Быть может, Наруто довольно сильно изменился?
— Ходила к одной дурынде, — ответила Сакура, скорчившись при воспоминании о содержании их разговора.
Ино — дура!
— А я всё не могу поверить, что вернулся в Коноху. Вроде бы ничего не изменилось, но всё такое… другое, — на последнем слове Наруто задумчиво задержал дыхание, и Сакура заметила, как голубые глаза быстро пробежали по деревне, осматривая ларьки и лица прохожих.
Когда Наруто снова взглянул на неё, Сакура быстро отвела глаза, будто ничего не случилось. Вот уж нет, не хватало ей ещё оправдывать слова этой свинины!
— А чем ты занимался? Ушёл, по слухам, с товарищем Цунаде-сама, жабьим саннином. Ты же, наверное, уходил из-за… Саске, да? — поняла Харуно.
— Ага, — искренно подтвердил парень. Он выглядел грустным. — Мне казалось, что я догоню его, уйдя из деревни, а чувство, что только выпал из жизни по возвращении, — странно разоткровенничался Наруто. — Знаешь, Сакура-тян, я в путешествии с жабьим отшельником каждый день тренировался! Думал, что точно набью морду этому змеиному уроду, вызволю Саске из плена… А сейчас, похоже, остаётся лишь отыскать Орочимару.
Сакура внимательно слушала, и лёгкая улыбка призрачно промелькнула на её устах.
— Советую тебе найти другую цель, Наруто, — сказала девушка и снова отвела взгляд, пнув валяющийся под ногами камень. Он подскочил пару раз из-за неровного ландшафта и в конечном итоге закатился под продуктовую лавку.
— Что? Почему? Ты не веришь, что я справлюсь?
— Нет, — покачала головой Харуно. — Просто это старая цель, которая, думаю, не принесёт никакого удовольствия. Просто найди новую, Наруто, и живи дальше. Тебе точно станет легче от её достижения, чем от попытки угнаться за убегающим прошлым, — Сакура говорила от сердца. И слова её основывались на собственном опыте.
Наруто на эту просьбу удивлённо расширил глаза и беззастенчиво уставился на нежно-розовую макушку девушки, которая всё это время сидела у него в сердце. С его стороны открывался прекрасный вид, в котором меркнущие оранжевые лучи создавали тени, переливаясь на гладких щёках; как подсвечивались, словно расплавленное золото и драгоценные камни, зелёные глаза из-под опущенных век, как сверкали влажные и на вид очень мягкие губы.
Из-за охватившего его ощущения он почти забыл о всех неприятных заботах, что тревожили его. Тело Узумаки застыло как вкопанное, реагируя на идущую рядом — на расстоянии меньшем, чем вытянутая рука — первую любовь с очень нежным, как лепестки сакуры, именем. Харуно тем временем шла вперёд и остановилась лишь после, с удивлением оборачиваясь.
— Эй, Сакура-тян, не хочешь со мной встречаться? — вдруг вырвалось прямиком из глубин груди Наруто.
Солнце наконец полностью озарило выражение её лица, и этот момент надолго отпечатался в сознании Узумаки на подкорке.
Наруто был известен как непробиваемый, никогда не сдающийся упрямец. В конце концов пока он всегда добивался поставленных целей: Сакура тоже согласилась. Правда, перед этим покрылась ярко-красными пятнами и непонятно, почему разозлилась, но мы опустим эту историю.
___________
Кабинет Хокаге пустовал. Мирно лежали оставленные на столе бумаги, пара ручек для подписей. Все шкафчики до упора задвинуты, лишь изогнутые металлические ручки отражали закатные лучи. Панорамные окна, с которых открывался вид на Коноху, захлопнуты.
Если же прямо сейчас, в этом же толстобоком здании, именующимся резиденцией Хокаге, проскочить пару лестничных пролётов, три коридора и завернуть вправо ко второй двери, можно наткнуться на интересную сцену в одном из кабинетов.
Рядом с гостем сидела упрямая женщина со светлыми волосами. Хокаге-сама. Была это подлинная версия или же копия — никто не мог догадаться, а проверить бы никто и не решился. И сидела не-копия напротив своего бывшего сокомандника.
— Мне доложили, что начались подвижки, — начал Джирайя. Он упёрся локтями в широко расставленные колени, наклоняясь через низкий столик ближе к собеседнице.
— Что сделал Кабуто? — спросила она.
— Не он. Мы так и не можем чётко сказать, как он контактирует с Орочимару, — его голос звучал жёстко при проговаривании имени своего бывшего товарища, с которым они в своё вместе прошли через множество битв. — Это сделал его прихвостень. Шиджи Фукуда, судя по квартире, за которой уже велось наблюдение, начал потихоньку собирать свои вещи — АНБУ обнаружили, что под половицей в импровизированном тайнике, — на этих словах по лицу Джирайи расползлась презрительная усмешка, но он продолжил говорить, — появилось шесть запечатывающих свитков и пару больших походных рюкзаков. О чём-то это да говорит.
— С чего ты взял, что сборы Фукуды свидетельствуют о подвижках Орочимару? — пытливо поинтересовалась Цунаде. — Пусть мы и поставили наблюдение за ним на всякий случай, нам неизвестно, в курсе ли подчинённый о планируемой встрече прямого шпиона, Кабуто, с Орочимару. Этот Фукуда мог вполне предать своего хозяина и планировать убежать отдельно.
— Да, всё требует проверки. Нужно быть настороже в эти дни — попросится ли Кабуто уехать или найдёт ещё какой предлог уйти из деревни с миссией или тайно, с помощью созданного клона. Ты ведь понимаешь, что постоянно держать высокую степень бдительности невозможно, потому хоть какие-то ситуации, пусть и косвенные, могут подсказать нам нужное время. Учитывая полученную от Саске информацию, «ранние» действия Кабуто игнорировались просто потому, что он ни в чём не показал себя предателем — Коноха не видела шпионажа. Но теперь также глупо надеяться на совпадения с прошлым. Пройдёт ли их встреча в стране Травы, как прежде, на указанном мосту Теучи, — вероятность очень низка, — хмуро заявил Джирайя. — Раньше в Траве у него была база, сейчас же все действующие убежища Орочимару известны, проверены и опустошены.
Цунаде потерла лоб: конечно, ведь даже со сведениями об убежищах в тот раз Орочимару извернулся и сбежал!
— И Акацуки… Что они задумали?!
Джирайя спокойно наблюдал, как его сокомандница наклонилась к столу и растрепала волосы. Мужчина мог видеть, какой усталой та была, но знал, что Цунаде бы никогда не послушала его просьбу отдохнуть. Она всегда была до невозможности упёрта.
Да, Джирайя сам расследовал Акацуки и докладывал, что деятельность организации по отношению к джинчурики затухла. Они так и не попытались захватить ни одного джинчурики.
— Проклятье! Мне нужно саке, — раздражённо сказала Цунаде, импульсивно рыская взглядом по комнате, будто бы где-то за низкими ножками кресел спрятались её спиртные запасы.
