Перезапись

      Акира едва поспевает за Шики: того несёт с нечеловеческой скоростью. И куда? В голове ворох мыслей, которые с каждым шагом всё отчётливее указывают на то, что проблем от такого напарника будет только больше, чем пользы. Шики не может контролировать эмоции, ну кто бы мог подумать?! Его ведёт возмущение. Только вот... такого не было раньше. Что-то здесь не так.       Самолёты остаются за спиной, база потихоньку сужается, превращается в неприметную кляксу на карте. Но это не становится причиной остановиться, нет, повисшее в воздухе недовольство толкает дальше. Кажется, теперь они идут ещё быстрее.       Акира вздыхает, но спешит следом. Вроде как и делать в этой заварушке ему нечего, а отказаться не хватает духа… или желания? Как бы там ни было, он идёт, пытаясь понять, что делать со всем свалившимся на плечи.       Людей всё меньше. На мгновение тело сковывает неприятная мысль, что все просто вымерли. Настолько здесь пусто. Приходится покачать головой и взять себя в руки. Из-за стены здания медленно выплывает Гвен, перебирая бумаги. Ну и взолнованная морда. Случилось что?       Не получается даже толком обдумать, как Шики резко останавливается. Да так, что Акира носом едва не утыкается ему в спину. Что за ерунда?! Вот неугомонный! Нет, чтобы контролировать себя! В глотке копятся невысказанные возмущения, но никому до них нет дела. Слова бьют по голове осознанием:       — Мне нужно отлучиться на несколько дней! — сходу говорит Шики.       О, нет, не говорит, требует. Гвен даже бумаги опускает от такой наглости. Смотрит недобро, с ноткой недовольства. Акире кажется, что слышен скрипящий мозг, пытающийся выдать что-то нейтральное. Молчание длится недолго.       — Куда?       — Не ваше дело!       На лице Шики едва сдерживаемая ярость. Гвен кивает, долго пересматривает бумаги, словно не может или не хочет отвечать. Должно быть, видеть такой напор он не привык. Тем более… Акира переводит взгляд на блестящие алые глаза. Сейчас они кажутся большими и мерцающими, будто подсвеченными изнутри. Прожилки вспыхивают кровавыми отблесками, тонут в насыщенном цвете.       — Сейчас будут учения, — туманно отвечает Гвен, наконец-то подняв голову.       — Какие, к чёрту, учения?!       — Откуда мне знать — какие?! — Его лицо вспыхивает. — Припёрли нового командира, а ему захотелось вашу подготовку оценить! Передо мной он как-то не отчитывался. Отстреляешься — свалишь на два дня.       — Ты издеваешься?!       — Я?! Не хочешь — вали! Через час подготовлю новое задание.       Акира кожей чувствует, как внутри Шики всё булькает. На его лице слишком много эмоций, так много, что, кажется, ещё капля, и он сам разлетится на куски. Этим недовольством можно убивать. Атмосфера, мягко говоря, горячая.       Акира заторможено смотрит то на одно, то на другое лицо. На каждом отражается нетерпение. Он не готов к такому. У них всё было проще… куда проще. То ли из-за особенного положения Шики, он позволяет себе больше положенного, то ли это просто вездесущая наглость, то ли записка настолько вывела из себя, что привычное лицо натянуть не получилось.       — Хорошо, — уступает Шики.       Лицо Гвена растягивается в притворной улыбке, он тычет кончиком ручки в бумаги.       — Отлично. Ещё пятерых найти, — поднимает голову, оценивающе разглядывает Акиру. — И его возьми. Четверых.       Гвен быстро вписывает имена, и уходит. Его будто в задницу ужалили. Акира даже не успел толком заметить, в какую сторону того унесло. Ну и ерундовина! Он поворачивается к Шики.       — В какую хрень ты меня вписал?       — С винтовки пару раз стрельнешь, и свалим отсюда.       — Постой-ка! — Акира едва выдавливает из себя возмущённый хрип. — Какой винтовки?! Я её раза три в руках держал! А меня спросить у тебя мозга не хватило?       — Да чё там спрашивать?! Ты шмальнуть наугад не можешь? Пальцы отвалятся?       — Да не в этом дело! Куда тебя вообще несёт?! Хоть каплю адекватности включи!       — Не закатывай мне сцены! Если что-то не нравится, вали на хер! Я тебя не держу. Увязался за мной, ещё и недоволен!       — Да потому что ты помешанный идиот!       Акира едва ли не кричит. Неужели он сам не видит, насколько ненормально себя ведёт? Ему всё хорошо? Да тут не то что рассудительностью, тут и банальной логикой не пахнет. Но Шики только отмахивается. Идёт дальше, к полигону. И Акира, чертыхаясь, шагает следом. Всё же… всё же он уже вписался, пусть и по воле этого придурка.       И как до него достучаться? Что нужно сделать, чтобы он услышал? По морде дать?! У Акиры только такое желание, но разве это что-то изменит? Максимум, к проблемам добавит ещё и разбитый нос. А… и очередную запись в личном деле… Вот Гвену будет весело всё это разгребать. Прямо райские приключения. Лучше не привлекать лишнего внимания.       Полигон тянется за временными постройками и больше похож на несколько футбольных полей, соединённых в одно. Мишени маленькие, с едва заметной издалека оценочной сеткой. Всё это невольно навевает мысли о прошлом. Акира отводит взгляд от них. Внутренности скручивает. Он… не хочет, чтобы было так. Хочется, чтобы все наконец просто оставили его в покое. Чтобы никто не трогал и не лез. Чтобы всё было…       Акира переводит взгляд на широкую спину Шики. Как раньше? Пожалуй, не хочется совсем уж как раньше. Мысли путаются. Не получается разобраться даже в собственных желаниях. Две противоположности наслаиваются друг на друга, вызывая неприятное покалывание в костяшках.       У мишеней крутится человек, напряжённо разглядывает каждого, кто проходит мимо. И что он так суетится? Пахнет проблемами. Прямо воняет, нужно сказать. Гвен машет листами в сторону палатки. Что на этот раз?       Акира закатывает глаза, но подходит. Внутри несколько кучек одежды, на каждой бирки с именами. Ну ничего себе! С чего вдруг?       — Переодевайтесь и на полигон. Времени мало.       — Зачем? — невозмутимо спрашивает Шики, оглядывая Гвена с ног до головы.       — Ты выглядишь, будто по всей базе провалялся. Давай, и без того проблемы от этого командира.       — Ему есть дело до того, как я выгляжу?       — А чёрт его знает. Вчера назначили, что в той башке — не разобрать. Быстрее, и вали на все стороны. Даже на три дня тебя отпущу.       Вот это щедрость! Надо же! Видно, командир не самый лучший, раз столько проблем разом появляется. Акира натягивает форму. Шики, чертыхаясь, тоже переодевается. Всего несколько секунд, а как всё меняется! В голове не откладывается, как их выводят, тащат в противоположную от мишеней сторону туда, откуда вообще ничего не видно.       Акира едва удерживает равновесие. Ботинки большие. Ужасно большие. Они болтаются, постоянно норовя слететь с ноги. Приходится поправлять их, затягивая шнурки как можно плотнее. Должно быть, со стороны это выглядит максимально глупо, но кому какое дело?       Очередная кочка, и Акира поспешно цепляется за рукав Шики, пытаясь хоть так удержаться на ногах. Голова гудит. В поле зрения попадаются чужие ботинки. Чёрные, блестящие, и явно куда меньше тех, которые достались ему. Акира с неприкрытым интересом смотрит на них.       — Ты чего? — голос Шики доносится откуда-то сверху, но какое сейчас до него дело…       — Какой у тебя размер? — спрашивает он, не отводя взгляда от ботинок.       Шики замирает, кажется, слышно с каким шумом он пытается понять, что происходит. Наконец-то заторможено выдаёт:       — Размер чего?..       Акира поднимает голову, смотрит в глаза и выпаливает совершенно спокойно:       — Ноги.       Шики опускает голову, смотрит на свои ботинки. Ну чего тянет? Так сложно вспомнить?! Акире кажется, что проходит целая вечность, прежде, чем он слышит ответ.       — Двадцать восемь с половиной сантиметров…       — Большой…       Разочарованно тянет Акира, прикидывая, насколько ботинки больше его ноги. Впрочем, несколько сантиметров не такая уж большая разница. В любом случае, болтаться они будут куда меньше, чем эти.       — Снимай.       — Чего?       — Ботинки снимай! Я не дойду в этом! Они слетают.       Шики заторможено стягивает обувь, на его лице полная растерянность. Оно и к лучшему. Пока всё не осознал, пусть забирает ебучие ботинки. Потом уже поздно будет отбирать. С него они слетать будут куда меньше. Акира тянет выклянченную обувь к себе, быстро переобувается и застывает… Это… выглядело странно.       Он поспешно отворачивается, спешит за торчащем вдалеке Гвеном. Какой же стыд! Стырить чужие ботинки у всех на глазах. Ещё и в настолько неудачных формулировках! Да он чёртов гений. Устроить такое! Акира хватает воздух ртом, чувствует, как жар подступает к щекам.       Шики догоняет через несколько секунд, но ничего не говорит. Только смеривает странным взглядом, и ускоряет шаг. Ну да, ботинки с него не слетают так уж сильно, может себе позволить. Акира отмахивается от странной неловкости и спешит за ним. Поскорее бы всё закончилось!

***

      Акира с сомнением рассматривает винтовку. Длинный ствол кажется слишком уж… просто слишком. Как бы её уложить так, чтобы это не выглядело странно? Такое чувство, что все смотрят на него, как на идиота. Впрочем, от правды не так уж и далеко. По коже ползёт холодок, проваливается под воротник, сковывает рёбра. И одежда тоже большая…       Дрожащие пальцы сжимают три патрона. Какая щедрость! Акира краем глаза отмечает, как Шики устанавливает винтовку, пытается повторить. Получается кривовато, но, чёрт, не он же сюда притащился! Что командир с дырой в мозгу, что напарник. Вот повезло!       Вообще гениальный план командира он так и не понял. Зачем собирать всех для настолько глупого дела? Он реально думает, что сможет заменить неподходящих людей? На кого? Или преследует другую цель? Как бы там ни было, винтовка явно стоит криво. Тут и снайпером быть не нужно, чтобы это понять. Акира тянет её в бок. Пока очередь не дошла, можно попытаться скрасить свой позор хотя бы немного.       Уши закладывает от выстрела слева. Ещё несколько человек… Бах, бах, бах. Акире кажется, что трясётся земля. Он судорожно поправляет ствол. Очередь двигается слишком быстро. Следующий…       В поле зрения появляется бледная рука, Шики лёгким движением уводит ствол в сторону. Акира недоумённо поворачивает голову к нему. Кажется, что теперь всё совсем криво стоит.       — Это не автомат, — шёпотом отвечает Шики. — Ветер справа, ты промажешь при такой дальности.       Спросить ничего не получается: подходит его очередь. Акира полагается на удачу, делает первый выстрел. Руки трясёт, а вместе с ними и голову. Отдача неожиданно большая. Это… и правда не автомат. Когда он стрелял ночью, было проще. Наверное, потому что на эмоциях. Второй, третий. Кажется, ствол сворачивает в сторону, но уже без разницы. Быстрее!       Акира отстреливается отчасти на отвали, не хочется ради каких-то дурацких проверок тратить силы. Предчувствие подсказывает, что с Шики отдохнуть не получится. Лучше сейчас не лезть на рожон. К тому же… кто знает, зачем их тут собрали? Уж явно не рассмотреть поближе. Должна быть другая причина…       Бах!       Акира краем глаза отмечает, как напрягаются мышцы на руках Шики, рельефно проступая через плотную ткань. Он умело удерживает винтовку, справляясь с отдачей как по учебнику. Всего несколько секунд — и стреляет вновь. Уши закладывает от грохота.       Длинные чёрные ресницы слегка подрагивают, отбрасывают слабую, почти незаметную тень на лицо. Губы плотно сжаты, в глазах блеск. Он… снова выглядит как на войне. Такой же спокойно-красивый.       Акира опускает голову, кусает внутреннюю сторону щеки. Что за чушь? Куда его несёт? Душно здесь… Хочется оттянуть воротник как можно дальше, освободить шею. Тяжело дышать. Но он не решается даже руку поднять. Сидит на коленях и смотрит в сторону мишеней. Пусть ничего не видно толком! Пусть! Но повернуть голову ещё раз не получается.       Выстрелы стихают. Справа появляется Гвен с кучей документов, рядом с ним твёрдой походкой шагает новый командир, без конца вглядывается в записи. По полигону разлетается командный голос:       — Плохо, отвратительно, терпимо, плохо…       Он других слов не знает? Какой скудный разброс. Перед носом останавливаются. Акира недовольно задирает голову, чтобы рассмотреть лица. Звучит всего одно слово:       — Плохо.       Его оставляют наедине с винтовкой и переходят к Шики. Командир долго топчется на месте, сверяясь с записями. Акира внимательно наблюдает за растущим недовольством на знакомом лице.       — Почему только одна дырка? — грубовато спрашивает командир. — Остальные где?       На лице Шики проступает непонимание, а затем и нескрываемая злость. Сейчас он вляпается! С таким-то длинным языком. Акира придвигается ближе.       — У вас глаза в разные стороны смотрят? В одну цель не попадаете?       Акира мягко цепляет пальцами край чужой водолазки, легонько тянет на себя, привлекая внимание. Ну логику ведь можно включить и не высказываться… Шики небрежно скидывает его пальцы. Сжимает крепко, но не больно. Почти нежно опускает на землю.       Акира смотрит и не может отвести взгляд. Почему? Это совсем на него не похоже. Он бы грубо стиснул до хруста и просто отбросил. Но не в этот раз.       Командир смотрит с прищуром. Не похоже, что он возмущён. Наоборот, будто расцвёл и придумал какую-то гадость. Будто его предположение подтвердилось.       — Стреляй ещё раз. Я хочу убедиться, что ты попадаешь в одно место.       Акира едва ли не стонет, закатывает глаза: ну всё. Сейчас Шики снесёт крышу уязвлённым самолюбием. И тут же, слышится недовольный и крайне нахальный голос:       — Давайте. Только вы будете бежать, а я — стрелять. Одну дырку и три пули в коленях гарантирую.       Лицо Гвена кажется едва ли не зелёным. Акира переводит взгляд на ошарашенного командира. Он явно такого в свой адрес ещё не слышал. В голове мелькает куча мыслей, но выцепить идею, как выйти из ситуации не получается.       — Что ты себе позволяешь?! Приказы не обсуждаются!       — А что вы себе позволяете? Не нравится — берите винтовку и вперёд вместо меня. Думаете, я буду сильно против?       — Я — командир!       — И что? Без меня слабо? Значит, не лезьте. Гвен, где мой пропуск?       Шики вручают блестящую карточку, он подрывается, хватает за предплечье и тянет за собой с полигона. Краем глаза удаётся заметить, как командир мягко машет рукой, до слуха долетает почти неуловимое:       — Пускай.       Акира едва находит равновесие в больших ботинках. Слегка покачивается, хватается за чужую спину, пальцами сжимает плотную ткань.       — Постой, погоди!       Акира на ходу снимает обувь, пытается догнать, но Шики явно унесло в мысли, он не замечает ничего вокруг. Так болезненно относится к сомнениям в своих навыках. Это единственное, что настолько выводит его из себя. Почему?       Акиру будто несёт по течению, без возможности остановиться. Он и сам уже не понимает, хочет ли этой остановки, или ну её? Прошлое, реальное и нереальное смешивается в кучу. Уже не вычленить из него настоящие воспоминания. И как Шики справляется со всем этим? Как отличает настоящее среди кучи подделок?       Они останавливаются возле ангара. Акира лишь горько вздыхает: ну где же ещё? За грузным самолётом оказывается низкая неприметная дверь, а за ней крохотная комнатушка с потрёпанным ветхим шкафом. Шики направляется прямо к нему.       Акира пытается разглядеть содержимое за широкими плечами. Поднимается на носки, стараясь удержать хрупкое равновесие, вытягивает шею, но видит лишь бесформенную чёрную куртку. Шики дёргает её в сторону, и шкаф наполняется неразличимой чернотой. Ну что там?! От нетерпения дрожат пальцы.       Секретное оружие? Новые разработки? Что-то, способное победить едва ли не бессмертных? Предвкушение бьёт по нервам. Так и хочется узнать секрет этой странной жизни! Шики мешкает. Наклоняется. Слух улавливает лёгкий, почти печальный вздох. Акира с трудом сдерживается. Нет, если этот идиот и дальше будет пялиться в шкаф, он его точно толкнёт! Ну что там?!       Шики поворачивается, чёрные тактические перчатки почти сливаются с рукоятью в полутьме, только бледные пальцы выделяются ярким пятном. Невольно проскальзывает мысль, как крепко и привычно сжимаются эти пальцы. Взгляд Акиры скользит вниз, вдоль чёрных, характерно изогнутых ножен…       — Это… нихонто? — заторможенно спрашивает он.       Шики кивает, расстёгивает ремень, поспешно стягивает, бросает прямо на пол. Снова тянется к шкафу, выуживает другой: шире, со специальными креплениями. Акира не понимает. Теперь уже ничего не понимает. Это шутка?       — Любое смертельное ранение из огнестрела просто вернёт нас в начало. Но есть другой способ.       Шики смотрит на нихонто с любовью. Он явно уже держал его в руках и умеет с ним работать, только вот… в голове всё не укладывается. То есть секрет его смерти в обычном холодном оружии? Лёгкое разочарование скользит по коже. Это не то, что представлялось. Увидеть обычный нихонто вместо шикарного нового оружия — немного… странно.       Акира вздыхает, но не решается высказать разочарование. Судя по выражению лица, для Шики это важно. Пусть уж так. Но что делать дальше? Не идти же в реальность с одним нихонто? Или есть какой-то план?       — У тебя есть что-то подобное?       — Разве что нож.       Шики кивает. Акира с трудом вспоминает, где его последний раз видел. Ну не пользуются они популярностью в таких ситуациях. Только вот похоже придётся играть в прошлое. Видно, реальность таких людей работает по другим законам.       Скрипит дверь шкафа. Шики выуживает из него бесформенную чёрную куртку, стелит у стены. Всё? На сегодня мучения закончены? Тишина и лёгкий сквозняк из ангара, больше ничего. В каком-то смысле идиллия. На мгновение кажется, что жизнь совсем такая, какой была до войны. Тихая, непримечательная.       Шики скрещивает руки на груди, опирается о стену, слегка наклоняет голову, прикрывает глаза. Выглядит таким спокойным. Акира оглядывается, не находит ничего, и садится на бетон напротив. Шики приоткрывает глаза, длинные ресницы подрагивают.       — Хочешь задницу отморозить? Иди сюда.       — Какая забота о моей заднице…       Лениво огрызается Акира, но настрой улетучивается сразу же. Всё-таки там явно теплее. На плотной куртке сидеть приятно, даже кончики пальцев на ногах подрагивают. Ступни обдаёт сквозняком. Приходится поспешно натянуть большие ботинки. Найти бы свои вещи. Шики слишком спешил, приходится ходить непонятно в чём.       Через большие рукава проползает прохлада, тело мелко подрагивает. Акира едва сдерживается, чтобы не стучать зубами. Эта одежда слишком велика. Плечи обдаёт приятным теплом и знакомым запахом. Пальцы цепляют воротник накинутой на плечи тактической куртки.       — А ты? — спрашивает Акира, рассматривая тело в лёгкой водолазке.       — Мне не нужно.       Ну, может, она действительно тёплая. Но всё равно немного неловко. Акира теребит край куртки. По рукам тянется тепло. Сопротивляться совсем не хочется. Он кутается в ткань, утыкается носом воротник. Какой приятный запах! Такой… лёгкий, нежный, почти невесомый. Хочется закрыть глаза и представить, что это нормальное пушистое одеяло. Такое тёплое, уютное. Мягкий кокон, в котором можно спокойно дождаться следующего дня. Одеяло с его запахом…       Акира широко раскрывает глаза, сонливость и лёгкая полудрёма совсем путают мозги. Шики рядом, похоже, спит. Даже во сне он выглядит слишком напряжённым. Интересно, что ему снится?       Акира внимательно рассматривает черты лица, лёгкую тень под глазами. Он быстро засыпает. Должно быть, чрезмерно устаёт. Волосы выглядят такими шелковистыми. Интересно, какие они на ощупь?       Акира тянет руку, кончиками пальцев касается чёрной шевелюры. Мягко. Шики вздрагивает, будто от удара. По щекам бьёт неловкость, тело инстинктивно отдёргивает руку. Это… ему неприятно? Акира прокручивает всё в голове, сравнивает. Ну, если бы его кто-то потрогал за волосы, он тоже был бы не в восторге, потому что… ну, это непривычно, так не делали.       Внезапное понимание бьёт по нервам. Его просто не гладили по голове? Акира тянет руку ещё раз. Кончики пальцев касаются волос, сердце замирает где-то в глотке. Кажется, равномерное дыхание Шики тоже замирает. Несколько бесконечно-долгих мгновений. Собственный пульс свистит в ушах, будто Акира чёртов смертник. Будто всё, что он делает, настолько неправильно, насколько это возможно. Будто его расстреляют на месте за такую вольность.       Шики слегка наклоняется, шумно вдыхает и… расслабляется. Дыхание выравнивается, голова наклоняется чуть ниже. Акира так и остаётся сидеть с дурацки протянутой рукой, с пальцами в чужих волосах. И не знает, куда деть руки, куда деть себя. Хорошо, что его выходка не разбудила. Объяснение мозг генерировать отказывается.       Акира осторожно гладит чёрные пряди, прикрывает глаза. И что ждёт завтра? В какой абсурд затянет Шики? Предчувствие клубится крайне нехорошее, но хочется от него избавиться. Сейчас есть просто мгновение, которое можно провести в спокойствии. Он убирает руку, снова закутывается в чужую куртку и позволяет себе провалиться в лёгкую дремоту.