Twisted Lullaby

Это было ужасно. Металл в его ноге ощущался, как оковы; его клеткой была его комната. Когда туман анестетика и обезболивающих рассеялся, он начал чувствовать себя попавшим в ловушку. Как только к нему вернулась способность осознавать происходящее, он обрушил стену, возвенную им вокруг своих эмоций. Он не мог вспомнить, что случилось после того, как он убегал от полиции, и он догадывался, что в любом случае не смог бы. Но что он знал точно, так это что как только он будет способен это сделать, его здесь не будет. Похоже было на то, что они не захотели бы его вернуть. О, они говорили вещи вроде «слава богу, тебя нашли» и «хорошо, что ты снова дома», но он знал, что это были только слова. Он знал, что он не будет «дома»; его запрут, сознание будет притуплено «таблетками счастья». После физиотерапии его мучила боль, но он не собирался принимать таблетки, которые они оставили; он знал, что они не могли быть просто обезболивающими. Поэтому он отказался их принимать и жил с болью. Потом, когда казалось, что хуже уже быть не могло, объявился он…значит, они решили выслать тяжелую артиллерию. Он вполне справлялся с подавлением своих чувств, однако когда он его увидел, у него подпрыгнуло сердце. Их разговор был жарким и наполненным горечью; ну, по крайней мере, с его стороны. Доминик не клюнул на приманку, которую он ему бросил. Боже, видеть его было больно, независимо от того, что он говорил своему предательскому сердцу. Он только начал выигрывать битву, когда Доминику понадобилось сказать, что он его любит, и в его обороне образовалась огромная дыра', нет, он не хотел этого, он не мог позволить себе чувствовать. Поэтому он сказал Доминику уйти…блять, как больно было это делать. Доминик был человеком, который знал все, кроме самого темного из его секретов; тем, кто обращался с ним, как с человеком, а не как с объектом, который можно было иметь и использовать. К кому он почувствовал такую любовь, которую он не думал, что когда-нибудь испытает. Ох…он так хотел испытать это снова, но он не мог. Он попытался заглушить подступающие рыдания, но безуспешно. ***************************** — Я видел его, он ранен. Дэнни угнал мопед и ехал за скорой до Святой Марии. — Ну, теперь его уже там нет. Я слышал от Трейса, его сестра работает там медсестрой. Она сказала, что работает в отделении, где он был. Сказала, его забрали в какую-то частную больницу. — Мы больше его не увидим. Молоденький мальчик, который говорил первым, сказал: — Я знаю, где он. У сестры Трейса рот не закрывается, когда она напьется. Трейс добрался до места, куда его забрали, сказал, она это запомнила только потому, что в этом были замешаны копы. — Мы все равно теперь никогда его не увидим. — Почему, это же не чертова кража. Всем нам туда идти не надо, — сказал Джейми. — Ага, и их копы-наемники просто дадут тебе туда войти. — Не придется, я знаю того, кто сможет меня провести. — Да конечно. — Да…у него сердце настоящего христианина. ******************* Доминик снова нашел себя в фургоне с едой, там, где он в первый раз встретил Джейми. Он надеялся снова увидеть его, чтобы сказать, что Мэттью нашелся. Он только что обслужил обычного посетителя, когда заметил его, слоняющимся в последних рядах собравшихся людей. Он знал, что Джейми не стал бы к нему подходить, поэтому он выдал еще порцию еды и направился в его сторону. — Голоден? — сказал он в качестве приветствия, затем присел на бордюр, в то время как Джейми поглощал свой ужин. — Я нашел Мэтти. Джейми прекратил есть и посмотрел на него. — Это великолепно, черт возьми. Где он? — Он в больнице. — Что? — Его сбил фургон два месяца назад. — Он в порядке? — Не совсем, на само деле, у него сломана нога в двух местах. Ему провели одну операцию, но должны быть еще. Он потерял много кожи из-за того, что фургон протащил его некоторое расстояние. — Черта с два. Можно мне его увидеть? — Боюсь, что нет. — О, — произнес Джейми, после чего вздохнул и принялся бесцельно ковырять оставшуюся еду. — Это решаю не я. — Все в порядке, — сказал Джейми, но он мог видеть приближающиеся слезы. Он вздохнул и сказал: — Давай-ка я позвоню его семье. Он завершил звонок, затем сказал: — Хорошо. — Это чертовски замечательно…когда? — Будь здесь завтра в час дня. Я подъеду. Джейми кивнул. — Мне уже пора идти. — Тебе есть, где переночевать? — Да, и это не с какие-нибудь джоном. Нас там целая куча. Мы друг за другом присматриваем. Доминик нахмурился, Джейми оказался втянутым в банду? — Просто будь осторожен, ладно. — Ага. Тут Джейми поднялся, и Доминик смотрел на него, пока он не исчез. Его мысли вернулись обратно к Мэттью. Мэттью звучал так едко, но в то же время так потеряно. Он не планировал говорить ему, что он его любит, поэтому он не ожидал получить от Мэттью что-то взамен. Он не стал спорить с ним и ушел, однако всхлип говорил ему, что где-то в глубине поломанной души Мэттью, он все еще его любил. ********************* Единственной хорошей вещью в пребывании в больнице было то, что он получал все, что он просил. Он получил свой планшет и свой телефон, и одежду, которую ему не надо было красть. — Ты ведь знаешь, что они просто закроют тебя в дурке и набьют счастливыми таблетками. — Это к лучшему, знаешь. — Не слушай его…он бесхребетное дерьмо. — Это не так. — Еще как. Он вцепился руками в свою голову…голоса вернулись.