Twisted Lullaby

Мэттью не мог поверить в то, что он слышал, ему не разрешалось встретиться с Джейми. Как они могли сказать, что он «оказывал негативное влияние»? Он присматривал за Джейми и за многими другими, жизнь с Донни Джеймсом заставила его сделаться защитником; ни один из мальчиков не должен был страдать от насилия или от гостя-садиста…по крайней мере, только не в его смену. Потом, как будто этого было недостаточно, ему сказали, не попросили, что он должен поговорить с полицией, под угрозой того, что полиция может просто промаршировать в дом и арестовать его, если он не выйдет и не поговорит с ними добровольно. Он не хотел найти себя в очередной камере…тогда какой у него был выбор? Он захлопнул дверь спальни, его способ сказать его «отцу», что он не был счастлив. Он отчаянно хотел увидеть Джейми, отчаянно хотел уйти, найти ребят, которых он взял под свое крыло, отчаянно хотел найти место, где они могли быть в безопасности. Он издал раздраженный вздох, он даже не мог использовать свой обычный способ сбежать; его ноги не были к этому готовы. Он почувствовал, как подступили слезы, поэтому он сокрушенно упал на свою постель, в неуверенности, что делать. Стук в дверь вырвал его из его печали. — Мэттью? Чудесно…ему следовало его игнорировать, но он знал, что он не уйдет, пока он не откроет дверь. Он смахнул слезы и открыл дверь, ровно настолько, чтобы можно было видеть. — Что? — выплюнул он. — Мы можем поговорить? — сказал Доминик. О боже… — Зачем? — Затем, что тебе нужен кто-то, с кем можно поговорить. Серьезно? — Нет, не нужен. — Да, нужен. Я знаю о Джейми, что сказала социальная служба. Вспышка гнева заставила его захлопнуть дверь, однако она была краткосрочной, и хрен знает почему, внезапно он почувствовал, что ему нужно поговорить. Как Доминик это сделал? Он открыл дверь, чтобы увидеть спину Доминика. Его голос прозвучал гораздо тише, чем он ожидал. — Это несправедливо? Доминик обернулся, несомненно, он мог видеть, что он плакал. Несомненно, он согласится с его «отцом» и этими бессердечными уродами из Социальной службы. Однако когда Доминик заговорил, он сказал не то, что он ожидал от него услышать. — Ты прав, это несправедливо, и я думаю, что есть способ, которым ты мог бы по крайней мере повидаться с Джейми. Как у тебя с актерскими способностями? *************** — А сейчас…? — Оуу…блять. — И как давно у вас эта боль? — Последние пару дней. — И вы принимали обезболивающие? — Да, но они не работают. Я не хотел приходить, но мой друг переживал, что может быть что-то не так со штырями. — Нет, он правильно сделал, что настоял, чтобы вы пришли. Мы сделаем рентген, тогда уже посмотрим, есть ли там что-то. Мы возьмем кровь, просто на тот случай, если есть инфекция…я могу сейчас записать вас на скан. Вам нужно использовать коляску, на случай, если там что-то сместилось. Пусть ваш друг подкатит вас к радиологии, они позовут вас, когда будут готовы. Доминик прокатил коляску мимо кабинета радиологии и дальше по коридору. — Реанимация на четвертом этаже…давай, часы для посещения почти закончились. ********************* Мэттью почувствовал укол вины, когда он увидел Джейми. Он должен был что-то сделать, вместо того, чтобы превращаться в испуганную младшую версию себя. Да, он предпринял действия, но слишком поздно. Джейми этого не заслуживал, он не должен был страдать из-за его прошлого. — Прости, — мягко сказал он, протягивая руку, но задерживая ее, не прикоснувшись. — С ним все будет хорошо. Он вздрогнул от голоса медсестры. — Ваш друг, с ним все будет хорошо. Я вас раньше не видела. — Я не из Лондона. Я приехал из Манчестера, — и господи, как легко эта ложь выскользнула у него изо рта. — Я хотел устроить ему сюрприз, но, похоже, сюрприз ждал меня. Весь его дом был в полицейской ленте, полиция задавала мне всякие вопросы. Поверить не могу, что кто-то мог…о господи. Медсестра положила руку ему на плечо. — У него все очень хорошо. С каждым днем он все больше приходит в себя. Как-будто в подтверждение этого, Джейми издал стон. Мэттью инстинктивно подался ближе к нему. — Ему больно. — Нет, не больно, — ответила медсестра. — Это хороший знак, это значит, он гораздо ближе к тому, чтобы проснуться. Поговорите с ним, голос, который он знает, должен помочь. Он подождал, чтобы она ушла, прежде чем заговорить. — Не знаю, верю ли я в это «они все еще могут тебя слышать». Но, на случай, если это так, прости, потому что это я должен был быть на той кровати. Просто чтобы ты знал…он мертв, отправился в ад. Он замолчал, боясь разрыдаться. Он встал, вынул конверт из своего кармана, и положил его на стол у кровати Джейми. — Просто прочитай это, когда проснешься, и не сердись на меня, пожалуйста. Когда он вышел из палаты, его плечи опустились; тяжесть того, что он должен был сделать, становилась все тяжелее. Он был не из тех, кто легко менял свое мнение, но когда он увидел Джейми, он это сделал. Он остановился в, как он надеялся, тихом уголке, достал свой телефон и набрал номер, на который, он думал, что больше никогда не позвонит. Игнорировать вопросы, которые сыпались из динамика, оказалось сложно. — Если ты когда-нибудь видел во мне что-то большее, чем просто красивую вещь, ты сделаешь это для меня…эту единственную вещь. Я знаю, ты можешь…пожалуйста. Он оборвал разговор, после чего с тяжелым вздохом продолжил идти, пока не увидел Доминика. — Пойдем домой, у меня есть дела. ************** Двумя днями позже Доминик с Мэттью и его солиситором вошли в полицейский участок. Допрос начался так, как Доминик и ожидал, вопросами о том, откуда Мэттью знал Джейми. Он знал, что Мэттью многое умалчивал, но он не собирался ничего говорить. Затем спокойствие стало распадаться, так как разговор перешел к тому, что случилось в том доме, и он видел, как в Мэттью нарастало напряжение. Слушать детали было неприятно, и он был уверен, что слова «наручники» и «кровь» еще долго будут заставлять его содрогаться. Господи боже, может, он и не видел нападение, но он его слышал. Однако когда они перешли к тому, что случилось после, Мэттью замолк, заметно дрожа и не отрывая глаз от пола. Тут Доминик положил этому конец, несмотря на протесты…ссылаясь на то, что Мэттью пришел добровольно, и на то, что стресс от допроса был вреден для его эмоционального и ментального здоровья. Они шли в сторону машины, когда к ним подъехали полицейская машина и еще одна другая, заставляя их остановиться. Из машин вышли двое полицейских в форме и два офицера в штатском. Один из офицеров в штатском достал свое удостоверение. — Детектив-инспектор Джеймсон, Интерпол. Мэттью Беллами, также известный под именем Хассан, вы арестованы по подозрению в причастности или прямой ответственности за убийство Донни Джеймса и Алексея Дематрова.