Twisted Lullaby

Мэттью не думал, что когда-нибудь снова ступит ногой в это место, что будет ходить по дорогому полу…в этот раз не босиком. — Хассан? Сначала он не ответил, не привыкнув к тому, чтобы его называли этим именем. — Хассан? Тут он замер и обернулся. — Прости, отвык от этого имени. Азиз улыбнулся. — Не извиняйся. Мне нужно заняться кое-какими делами, иди подожди на кухне. Если голоден, шеф может тебе что-нибудь приготовить. Он кивнул, легко входя в роль. Без сомнения, скоро Азиз введет его в курс «дел». Шеф поприветствовал его, когда он вошел, и затем стал готовить запрошенную еду, омлет с копченым беконом, по мнению большинства людей, испорченный томатным соусом. Он вздохнул…он знал, где было его место, здесь он был в безопасности, здесь он был под защитой, в тепле, и у него была свобода, которую он больше не станет принимать как должное. Утром он спросит Азиза о Джейми и мальчишках. Он поднял глаза, когда дверь открылась, и вошел Азиз. Шеф удалился по безмолвному сигналу Азиза. Он собирался заговорить, но Азиз поднял руку. — Мне не нужно ничего объяснять. То, что ты сделал, было сделано из мести, и это было тем, что должен был сделать я. Извинения тоже не нужны. Ты вернулся, и это все, что имеет значение. Сейчас тебе нужно смыть запах полицейской камеры…и потом спать. Мэттью скользнул в постель, ощущение дорогого хлопка на его разгоряченной душем коже было приятным. — Хассан, — сказал Азиз, и он охотно скользнул в объятия Азиза. Азиз вздохнул и слегка сменил положение. — Аллах, я забыл, какой ты костлявый. Ты плохо ел? Мэттью напрягся. Как он должен был ответить? — Я жил на улице некоторое время. — Ах, да, твоя маленькая банда воров, которых, кстати, довольно много. Ты отказывал себе в еде, чтобы накормить их? — Они в безопасности? — В безопасности и доводят своих надзирателей до изнеможения. — Я могу с ними увидеться? — Позже, Хассан. На улице должно было быть сложно. — Я выжил. — В этом не было сомнения, мой маленький песчаный кот. Так как твои когти? Мэттью оторвался от объятий Азиза и впился своими ногтями в его плечо. — Позволь, я тебе покажу. *********************** Доминик сидел в тишине, все еще пребывая в шоке от того, что какой-то незнакомец просто взял и забрал Мэттью. Почему Интерпол не оказал большего сопротивления? Его не посвящали в разговор между Уолстенхолмами и их солиситором, но повышенные тона говорили о том, что хороших новостей ждать не стоило. Он глубоко переживал за и из-за Мэттью. Знали ли люди, с которыми он был, о его ментальном состоянии, а если знали, заботило ли это их? Его отвлек Том, который вошел в кабинет. — Они все с тем же? — Да, а ты чем занимался? — Проверял номера того лимузина. — Успешно? — Да и нет. Номера подлинные, но они зарегистрированы на оффшорную компанию. — Значит, не повезло. — Я этого не говорил. У того лимузина были уникальные колеса и орнамент покрышек. Не так много мест, где выполняют подобную работу. Мои парни над этим работают. — Я очень беспокоюсь, Том. Я не могу потерять его снова…я просто не могу. — Дом, мы его вернем. Они не могут вывезти его из страны. У него, в конце концов, нет паспорта. — Это не остановило Бишару. Если эти люди могут обойти Интерпол, тогда они могут подделать паспорт и визу. — Поэтому я собираюсь предложить им использовать статус уязвимого человека. Ничто не действует так, как уязвимый человек, подвергающийся опасности со стороны….ну, ты понял, о чем я. Доминик покачал головой. — Ты не можешь. — Я говорю о том, что случилось с его семьей. Ничего другого. — Они не скажут «да». Дверь в кабинет солиситора отворилась, и Том встал. — Посмотрим, — ответил он. — Поверить не могу, что они серьезно, — сказал Доминик, когда ему было сказано, что они согласились на его план. — Они в отчаянии, точно так же, как и ты. Не то чтобы пожар не был на виду общественности, лицо Мэттью было во всех газетах и новостях во время судебного процесса Донни Джеймса. Он был жертвой, и это сыграет на сердечных струнах публики. — Я просто волнуюсь за Мэттью. Какой будет его реакция? ******************* Азиз проснулся и на несколько секунд был дезориентирован ощущением тепла чужого тела… Хассан. Он сел, что не побеспокоило Хассана; они действительно потратили много энергии прошлой ночью. Он улыбнулся воспоминанию, похоже, Хассан научился паре штучек. Это злило его, то, что Хассан был вынужден продавать себя, только для того, чтобы выжить. Но теперь это будет в прошлом, и ему никогда не придется продавать себя…и красть; хотя он был уверен, что он нашел бы его таланту хорошее применение, но не в Соединенном Королевстве. Нет, пришло время увезти Хассана далеко от всех, кто может его забрать, и время довести до конца его интеграцию в его растущий бизнес. Прогнувшийся матрас подсказал ему, что Хассан просыпался, это и по-кошачьи изогнувшееся тело и сонно моргающие, смотрящие на него сапфировые глаза. Аллах, он выглядел таким юным и невинным, невинность, которая была потеряна в первый раз, когда он был запятнан незнакомцем. Хассан выглядел счастливым, пока они завтракали во внутреннем дворике. Он не хотел ничего испортить, но у него были вопросы, которые нуждались в ответах. — Хассан? — Хмм? — ответил Хассан, отворачиваясь от белки, за которой он наблюдал. — Я знаю, что завтрак — не лучшее место для этого, но это нужно сделать. Внезапно Хассан уже не выглядел таким расслабленным. — Я сделал что-то не так? — Нет. Но есть вопросы, которые требуют ответа. Почему ты убежал с того склада? Хассан опустил глаза, затем сказал: — Я думал, что я подвел тебя, когда я не смог убить того человека. — Ты не подвел меня, убийство было ни при чем. Но почему ты убежал после того, как мы воссоединились? — Ты усыпил меня, я думал, что ты собираешься отдать меня кому-то другому. Азиз встал, обошел стол и сел перед Хассаном на корточки, положил одну руку на его бедро, и другой поднял его подбородок так, чтобы их глаза встретились. — Хассан, мой красивый маленький пустынный кот. Я бы скорее расстался с конечностью, чем бы расстался с тобой. Он улыбнулся, когда дыхание Хассана сбилось, и он увидел слезы. ******************* Мэттью не ожидал допроса во время завтрака…. но опять же, он и не думал, что он снова будет делить постель с Азизом. Ему все еще было сложно привыкнуть к тому, что его опять называют Хассаном, но он привыкнет. Он забыл, каково было быть с Азизом, и в какой безопасности он чувствовал себя в и вне постели. Поэтому он ответил на вопросы Азиза честно…зачем врать? У него перехватило дыхание, когда Азиз сказал, что предпочел бы быть искалеченным, чем снова потерять его. Но стал бы он по-прежнему его принимать, если бы знал о его…болезни. Он стал набираться смелости, чтобы рассказать ему, но ему не представилось возможности это сделать, так как их прервал один из людей Азиза. — Что ж, дела зовут. Пожалуйста, заканчивай свой завтрак. Мой стилист будет здесь в десять, чтобы помочь тебе с твоим гардеробом. — Я не могу пойти с тобой? — Пока нет, здесь тебе безопаснее. Там есть те, кто может попытаться снова забрать тебя. Он был разочарован, но он понимал. Он не хотел вернуться назад, не тогда, когда это означало либо застрять в психушке, либо быть увезенным в Германию, где ему было бы предъявлено обвинение в убийстве. Он вздохнул, затем белка, за которой он наблюдал, снова появилась, и он скормил ей остаток своего завтрака. В общем, здесь он был в большей безопасности…так что здесь он и останется. Вскоре прибыл его стилист, и он был занят цветами, материалами и стилями, и спором из-за узких джинсов, который он выиграл. Ко времени, когда вернулся Азиз, он был уставшим, однако садясь ужинать, он осознал, что еще он был счастлив…да, он останется.