Борьба продолжается

Натаниэль сидел на земле. Веревки туго стянули его запястья, хотя в этом не было нужды – он и так не имел сил сбежать. Во рту пересохло, жгучий пот стекал по его лицу. Где-то в ветвях запела птичка, сейчас это звучало как издевательство. Интересно, где же его войска? Впрочем, даже если они выжили – вряд ли смогут спасти его. Рядом лежал Келиссий Амелл. На белом словно мел лице алела кровь. Глаза закрыты, тело лежит неподвижно – мертв или без сознания. Во что он его втянул? Натаниэль горестно вздохнул. Окружавшие их долийцы расступились. К ним неспешно приблизились две светловолосые голубоглазые эльфийки. Но на цвете волос и глаз их сходство заканчивалось. Первая была выше ростом. Ее мантия, украшенная белым, чуть желтоватым мехом отлично смотрелась на фоне леса. А вот сложное плетение кос Натаниэля смутило. Неужели с такой прической удобно ходить по лесу? Ведь можно запутаться в ветках. Да и долго плести такое, наверное. На ее лице были изображены деревья. Однако черты лица отличались мягкостью и дружелюбием. Вторая хоть и была ниже, но выглядела иначе. Голубые глаза излучали холод и интерес одновременно. Ее мантия струилась, блеском напоминания расплавленный металл. И, в отличие от долийцев, ее лицо оставалось чистым. Он внимательнее вгляделся. И вдруг понял, где видел ее. На листках, которые присылали отец с Логейном! Ну, конечно, ходили ведь слухи, что Серый Страж заключила союз с долийцами! Нельзя, чтобы они поняли, кто он такой! - Как тебя зовут? – спросила долийка. - Натаниэль. - Фамилия? - Это не имеет значения, я… Но посох в ее руке, светящийся голубым, описал круг, заставив Натаниэля умолкнуть. Смотрелось это и вправду пугающе – словно голубоглазая змея, которая вот-вот укусит. Но ее руку перехватила другая: - Что ты делаешь, Олинн? До этого бледное лицо Олинн покрылось румянцем. Зло сверкнув глазами, она ответила: - Я ему не верю, он что-то скрывает! - Ты убьешь его! Юная Сурана окинула Натаниэля презрительным взглядом, но медленно опустила посох. Проворчала: - Я все равно из него все вытрясу. Главное – не отпускай его. И она торопливо пошла дальше по лагерю. Никто из долийцев не обратил внимания на нее – ведь ее здесь хорошо знали. Да и после снятия проклятия отношение к ней изменилось. Обойдя беседующую пару и едва не задев котелок с чем-то булькающим, девушка устремилась к большому дереву. Здесь никто не видел ее лица и можно было предаться своим чувствам. Отчаяние требовало выхода,оно стало прорываться холодными злыми слезами. - Что с тобой? - Прости, я… Ты не представляешь себе, каково это – когда тебя постоянно преследуют и хотят убить. Сколько еще это будет продолжаться?! Не в силах сдерживаться, она разрыдалась, уткнувшись в грудь Ланайи. - Ты справишься. Ведь ты уже столько всего сделала. - Да, ты права. Просто.. все вокруг только и твердят, что я должна справиться, что не имею права ошибиться. Хоть бы один сказал «Не переживай, все будет хорошо, я рядом!» - она жалобно всхлипнула. – Все думают только о себе! Ланайя гладила ее по голове. Она горячо сочувствовала подруге, но не знала, что тут можно посоветовать. Пожалуй, смерть Затриана их даже сблизила, ведь только она во всем лагере знала страшную правду о том, как его заставили снять проклятие ценой своей жизни. Поначалу ей было нелегко принять, что Олинн стала убийцей того, кто спас ее и воспитал как дочь. Но в то же время она понимала необходимость этого шага и союза ради победы над Мором. Так что в конце концов смирилась. - Армии, которые я с таким трудом собирала, могут вот-вот разбежаться, пока я занимаюсь бесполезной болтовней в Денериме, - ее голос стал тихим и угрожающим. – Еще и этот… оболтус. Олинн бросила ненавидящий взгляд на белобрысую макушку, мелькающую на тренировочной площадке. Что ни говори, Алистеру удалось поладить с долийцами гораздо легче, чем ей, несмотря на то, что она эльфийка. Этот взгляд смутил Ланайю: - Эм.. прости, но что между вами случилось? Ты ведь здесь не только для того, чтобы помочь клану добраться до Редклиффа? Выдохнув, Олинн отступила на шаг. Краснота и припухлость еще не сошли, но выражение лица изменилось – в нем появилась спокойная, даже горделивая решимость. Перед Ланайей вновь стояла та Олинн, которую она знала. Сложив руки на груди, Серая стражница призналась: - Да. Я здесь не только из-за клана, но и из-за Алистера. Собирая армию, мы все нажили множество врагов – убийц из разных стран. Кто-то хочет деньги за наши головы, кто-то мести…. Неважно. Большинство из нас осознают опасность и готовы к ней. Но Алистер… - Олинн ненадолго умолкла и на ее лице проступила смесь горечи и сочувствия. - … он не виноват, что королевский бастард. Даже если он против занять трон, его все равно могут убить, притом до того, как он официально откажется. И даже если он решит остаться Стражем, его все равно могут использовать или убить. Посоветовавшись, мы решили, что он не сможет оставаться в Ферелдене. А значит, выход только один – он должен сменить имя и начать новую жизнь в другой стране. Ланайя оторопело смотрела на нее. Некоторое время открывала и закрывала рот, не зная, что сказать. Наконец решилась: - Ты уверена, что это правильно? А что же скажут твои друзья? - О, не сомневаюсь, - мрачно усмехнулась Олинн, - Эамон и Риордан будут в ярости, когда я вернусь. Но… это уже мои трудности. - Нелегкое у тебя бремя, - сочувственно заметила Ланайя. – Не переживай. Ты отведешь нас, попрощаешься с Алистером и вернешься в Денерим. А пока что тебе надо развеяться. Не хочешь искупаться с нами ночью? - Хочу. Море застыло – на серебристой поверхности проступили черные полосы. В чистом небе висела полная луна, похожая на огромную жемчужину. Растения и деревья застыли неподвижными силуэтами. В воде уже плескались изящные женские тела. Олинн улыбнулась, вспомнив их с Морриган и Лелианой купания в озере Каленхад. Именно тогда она убедилась, что женщины ее не привлекают. И как досталось от нее и Морриган Зеврану и Огрену за то, что подглядывали. Сбросив одежду, юная Сурана вошла в море. Тело словно стали колоть тысячи невидимых иголок. Но это даже нравилось ей. Казалось, будто холод отрезвляет ее, дарит утерянную бодрость, забирает все страхи и сомнения. С волос стекали ручейки. Они пробегали по потемневшим, точащим соскам, белоснежному стройному животу и возвращались в море. Ей не хотелось брызгаться или плавать. Она уставилась на горизонт, наслаждаясь видом. Ее мысли вновь вернулись к тому мужчине, о чувствах к которому она не говорит никому. Вновь вспомнила рассказы о нем и их немногочисленные встречи, его холодные серые глаза. .. «Где ты сейчас, Логейн Мак-Тир? Думаешь ли о том, как одолеть меня? Я всегда думала, что никого и никогда не полюблю, ведь ни в Круге, ни у Стражей на счастье надежды нет. Почему же так больно? Если ты проиграешь – я не смогу стоят и смотреть, как тебя казнят. Хотя… если мой план удастся – у тебя появится шанс. Алистер убил бы меня, если бы узнал. Вот только… как объяснить Тилле, что она не будет Серой стражницей?