Борьба продолжается

Фарен сидел прямо на земле. Плечи немного ныли, но сердце уже успокоилось. И все же он был доволен. Пусть Белен мертв, но его дело продолжится. Отсюда тейг казался словно ожившим: тонкие желтоватые ручейки лавы стекают по канавкам. И посреди домиков – гномьи силуэты. Правда, главное отличие от Орзаммара – здешние гномы в доспехах и с оружием. Шаги за спиной побудили его обернуться. Над ним возвышалась гномиха. Ее хвостики и татуировки отливали фиолетовым, хотя были черными. Темные глаза разглядывали его со смесью любопытства и интереса. - Ты… из Хартии? – спросила она. - Уже нет, - пробурчал Фарен, отворачиваясь. – Нет больше Хартии, неприкасаемым некуда податься. Гномка криво улыбнулась, видимо, не зная, что сказать. Некоторое время оба молчали. В воздухе витала удушливая жара. Ему показалось, что по виску что-то ползет. Громко прозвучал шлепок. С досадой и недоумением Фарен взглянул на промокшие пальцы. Это что, всего лишь пот? Стало как-то неловко. Не зная, что сказать, он вновь взглянул на гостью. -Я тебя не помню. Ты была в Пыльном городе? - Давно, еще при Берате. Не стала дожидаться, пока Джарвия переделает все на свой лад, ушла. – Она села рядом. – Меня зовут Сигрун. - Фарен, - нехотя признался гном. – И охота тебе была в Легион мертвых идти? То, что в Орзаммаре трудности – еще не значит, что надо идти умирать. Окинув его взглядом, Сигрун вздохнула. Отблески теней на лице подчеркнули ее усталость и грусть. - Должно быть, я решила стать кем-то большим, чем обычной пылеглоткой. - Обычная пылеглотка хотя бы живая, - проворчал Фарен. – А ты? Отдала свою жизнь городу, который этого не заметит и не оценит. Лицо Сигрун скривилось, словно от боли. Ее голос прозвучал резко: - Это моя жизнь и я сама решу, что мне с ней делать. Я же не спрашиваю, почему ты здесь. - Ну ладно, погорячился, - пробурчал Фарен. – Давай лучше пойдем в тейг, расслабимся. У меня даже выпивка есть, - он подмигнул. Спустя несколько часов они сидели в одном из домишек. Мебель осталась, хоть и довольно потрепанная. С тихим журчанием залилась в кружки янтарная жидкость. Одним глотком осушив ее, гномка выдохнула: - Ах, вот это вкус! Ни разу не пробовала! - Это пойло на… ик! .. земников, сальрока! – его мускулистая рука смело обвила ее за плечи. – Дружи..ик! .. со мной, я тебе еще не такое подарю! - М-м, звучит заманчиво, - Сигрун провела руками по его груди. Выпитое уже ударило обоим в голову и разморило. Она пересела к нему на колени. Кончик ее языка пощекотал его верхнюю губу. Грубо обхватив ее ягодицы, Фарен впился в губы. Ее тело в его объятиях изогнулось, пухлая грудь задела его плечо. Это словно выпустило все их желание. В несколько движений сорвав с нее и себя доспехи, Фарен оценивающим взглядом окинул ее тело. На белой коже выделялись шрамы – одни нежно-розовые, другие шире и темнее. Большие и округлые груди и ягодицы.. Все как он привык. Не тратя времени, Фарен уложил Сигрун на стол. Боль от ее пальцев, впившихся в его спину, служила подтверждением ее согласия. Дальше все было как в тумане: сладость желаний, жар, стоны… И сон.