Изнанка блаженной идеи

      Открытый аквапарк плавился от августовской жары и силился себя охладить обилием хлорированной воды, сочащейся из каждой щели горок, бассейнов, декоративных фонтанов и водопадов. С радостным визгом носились дети от одной горки к другой; жарились на лестницах под солнцем взрослые, полностью обсыхая в ожидании своей очереди к аттракционам; лениво потягивали коктейли в лежаках отдыхающие, прикрывая лица шляпами и солнечными очками, а молодые девушки активно фотографировались то на лужайке под пальмами, то на фоне высоченных, вычурных горок, то на барных стойках, расположенных прямо у борта центрального бассейна, где можно было наслаждаться прохладительными напитками, не выходя из хлорированной жидкости. Отовсюду слышались плеск воды и мотивы популярной музыки, смех дружных компаний и свистки инструкторов, а также истошные вопли с опасных, затейливых горок — летний сезон в аквапарке был в самом разгаре.       Двое девушек в соломенных шляпах и лёгких, приталенных платьях неспешно прошли через входные турникеты. Перед ними весело вышагивали двое мальчишек, выражавшие крайнюю спешку в желании поскорее раздеться и с весёлым визгом окунуться в водный мир, раскинувшийся на сотнях квадратных метров перед их заворожёнными взглядами. Девушки, не обращавшие внимание на нетерпеливость своих чад, о чём-то беседовали, поправляя солнечные очки, придерживаясь курса к камерам хранения. Зайдя в мрачное помещение с рядами из железных шкафчиков, они отыскали номера своих ячеек и, открыв их электронными браслетами, принялись распаковывать пляжные сумки. — Можно быстрей? — топнул ножкой один из мальчиков, тряхнув спутанными, чёрными волосами. — Не терпится воды нахлебаться? — одна из девушек сняла шляпу с широкими полями, и белые, длинные волосы рассыпались по едва загорелым плечам. — Раздевайся, ты же уже в плавках.       Малец широко улыбнулся, стянул с себя футболку, оставшись в нижних, красных шортах, всучил верхнюю одежду, шлёпки матери и обернулся в поисках друга. Заприметив того за важным занятием, — заботливая мама обмазывала его солнцезащитным кремом с головы до пят, — он нахмурил тёмные брови и с недовольством задрал подбородок: — Не хочу крем! Он жирный и липкий! — скрестив руки на груди, он с вызовом посмотрел на мать. — У тебя нет выбора, Масамэ, — со вздохом протянула девушка, копошась в сумке. — Без крема в бассейн не пускают.       Выудив из закромов заветный тюбик, она усмехнулась, глядя на скривившееся в брезгливости лицо семилетнего сына. Вымазав под недовольное пыхтение все открытые участки тела мальца, наказала ждать её на улице, а затем бросила голубоглазый взгляд на подругу: — Мы сначала переодеваемся, а потом сдаём детей аниматором или наоборот? — задала она вопрос с лёгкой улыбкой.       Вторая девушка, сооружая на затылке рыжий, почти красный пучок, улыбнулась в ответ: — Мне всё равно, просто давай без спешки, Каори-сан. Я хочу выжать максимум отдыха из этого выходного.       Каори кивнула, подхватила сумку, закрыла ячейку с детскими вещами и, дождавшись, пока приятельница проделает то же самое, вышла с ней на знойную улицу. — Уважаемые крупные домашние вредители! — окликнула она неугомонных мальчишек, что уже соревновались в липкости своей кожи, старясь приклеить ладошки к участкам своих тел. Они отвлеклись от занятия и обратили на неё внимание. — Ваша детская зона там! — Каори махнула рукой в сторону «лягушатника» с невысокими горками. — Развлекайтесь как хотите, только помните: кто утонет, тот в приставку сегодня не играет! — она вскинула брови и услышала смешок подруги за спиной.       Второй мальчик возраста Масамэ почесал макушку с русыми волосами и с сомнением посмотрел на мать, что кивнула ему с улыбкой. — Я хочу на самую высокую горку! — капризным тоном выдал Масамэ и сморщил нос. — Если договоришься с инструктором горки — то вперёд, — ухмыльнулась Каори. — Разве это не работа взрослых: договариваться? — Ну, ты же считаешь себя взрослым… Попробуй, вдруг получится? — она повела бровью, а мальчик ещё больше скривился. — А если нет, то можешь мне пожаловаться во-о-он в той зоне, — она ткнула пальцем в сторону самого большого бассейна, — я буду в лежаке под навесом ждать список твоих капризов.       Девушка с рыжим пучком поспешила добавить: — Слушайтесь инструкторов и аниматоров. Горки не ломать, других детей не дразнить и не бить. В бассейн пи́сать запрещено!       Мальцы, явно пропускающие мимо ушей инструктаж, активно кивали головами, и, как только женская речь кончилась, развернулись и вприпрыжку понеслись навстречу веселью и приключениям. — Думаешь, они тебя услышали, Мито-сан? Как в прошлом году будет, вот увидишь, — вздохнула Каори и, поправив сумку на плече, надела шляпу. — Ну, не держать же их на цепи. Хоть идея и заманчивая, высосет все оставшиеся соки, — Мито с усталостью вздохнула, надела очки, и кивнув в сторону женской раздевалки, направилась к зданию.       Нацепив сумку на крючок в одной из кабин, Каори подошла к подруге и, подняв волосы, попросила: — Помоги, пожалуйста.       Мито, занявшая соседнюю кабину, кивнула и расстегнула молнию на летнем платье Каори, а завидев повреждения на её спине, ахнула: — Боги! Это что? Это Мадара-сан сделал? — Небольшая ссора, — Каори пожала плечами и отпустила волосы. — Что на этот раз? — с обеспокоенностью воскликнула Мито и взяла девушку за локоть. — Ох… Долго рассказывать, — Каори попыталась отмахнуться. — Говори сейчас, чтобы я не вытягивала по одному слову, — сдвинула брови подруга, не выпуская из руки женский локоть.       Каори протяжно вздохнула, глядя на воинственный вид приятельницы, осмотрелась по сторонам, чтобы убедиться в отсутствии лишних ушей, и созналась: — Он нашёл таблетки, — посмотрела она в зелёные глаза подруги. — Наверное, заплатил клининг-компании, чтобы та при уборке ещё и в каждую мою вещь заглядывала. — Что за таблетки? — Противозачаточные. — В смысле? — Мито явно силилась понять причину ссоры.       Каори снова устало вздохнула, дрогнув в страхе от воспоминаний вчерашнего разговора со своим мужем, но выдала совершенно бесстрастную речь: — Логика проста: ты родила второго, и Мадара не хочет ни в чём отставать от своего лучшего друга и делового партнёра. А ещё он считает, что у меня слишком много свободного времени, и потому нужно чем-то занять свою истеричную жену. Так что… Таблетки для него — зло, а дверной косяк, об который я ударилась, оказался за моей спиной случайно. — Так это… — Мадара просто припечатал меня к нему. Нет, он меня не бил, — она дёрнула уголками губ, — физическое насилие — не его метод убеждения, — спокойно проговорила Каори и поспешила скрыться в своей кабине для переодевания.       Закрыв дверцу, она почувствовала, как подкатил ком обиды к горлу, а в голове знакомым баритоном раздалось вчерашнее: «Я разве давал тебе повод думать, что ты можешь принимать такие самостоятельные решения?» — и девушка силком изгнала этот кусок эпизода из своих мыслей, переключившись на воображаемые картины скорого распития коктейля возле голубого, сверкающего в солнце, бассейна. Натянув закрытый белый купальник, она обмоталась ещё и синим куском шифона, чтобы скрыть от окружающих последствия своей семейной жизни. Нацепив шляпу и очки, вышла из кабинки и, заверив себя, что ничего страшного не происходит, и в целом всё в жизни так, как и обычно, направилась к ожидающей на выходе Мито — девушка также уже была в купальнике, шляпе и очках, а на подходе к ней Каори, твёрдо спросила: — Что с разводом? — Всё так же не даёт, — хмыкнула Каори и вышла в душное пространство аквапарка, проскользнув мимо подруги. — А причины говорит? — Мито поравнялась с ней, и обе последовали к центральному бассейну. — Ага, — широко улыбнулась Каори, дефилируя по аллее низкорослых пальм. — Что без него я скачусь в бездонную яму и сдохну в адских муках… Но на деле всё упирается в деньги, — цокнула она языком и засмотрелась на большую грудь одной из девушек, что позировала для фото под пальмой. — Любые изменения в личной жизни учредителей влекут за собой падения стоимости акций… Ведь значимое лицо не может принимать адекватные решения, если у него проблемы вне бизнеса. Инвесторы этого не любят.       Они подошли к концу аллеи и свернули в сторону лежаков под навесом. — Но вы можете просто разъехаться без развода и жить по отдельности, — резонно заметила Мито, подошла к двум свободным шезлонгам, затем кинула на один из них сумку и принялась рыться в ней в поисках полотенца и крема от загара. — Тоже не вариант, — усмехнулась Каори и, поставив ручную кладь на лежак, обернулась высмотреть ближайший бар. — Боится, что какой-нибудь влиятельный тип влезет в мою постель и подтянет свои связи, а затем вручит мне при разводе половину его бизнеса. И таких типов я знаю немало благодаря окружению наших мужей, — заприметив стойку, полки с алкоголем и мускулистого, горячего бармена, она порылась в сумке и вытащила кошелёк. — Ну, и дела! Хаширама даже не подозревает, что у него за друг и как он строит свою же семью, — покачала головой Мито, вымазываясь кремом, и, заметив кошелек в руках подруги, добавила: — Там по карте оплата. — Тогда не судьба, — с недовольством поджала губы Каори. — Мадаре мигом придёт смс-ка со снятием средств из бара, а пить мне нельзя. — Возьми мою, — Мито откопала свой кошелёк, вытащила оттуда золотистую кредитку и протянула её подруге. — У нас в семье таких строгих правил нет, — и улыбнулась, хотя по виду было заметно, что жалость не сходила с её лица.       Сумка Каори вдруг завибрировала от входящего звонка на телефон и девушка, отыскав гаджет, поморщилась, взглянув на его экран. Кивнула Мито и с трещавшим в руке смартфоном пошла к бару. — Привет, ото-сан, — протянула она, прижав ухо к девайсу. — Мне тут Мадара-сан звонил… — строго раздалось в трубке.       Каори фыркнула, а, подойдя к забитой людьми стойке, отловила взгляд бармена и дала кивком понять, что хочет сделать заказ. Затем сильней прижала смартфон к уху, чтобы расслышать собеседника в шуме музыки и весёлой болтовни. — Пожаловался, какая я плохая жена и пью противозачаточные таблетки? — с раздражением проговорила девушка, рассматривая оголённый, загорелый торс владыки алкоголя. — Слушай, у меня нет желания вмешиваться в ваши семейные дела, однако… — в трубке послышался упрёк. — Ты же помнишь уговор? — Он угрожал тебе?       Каори отодвинулась от внезапно захохтавшей девушки, ведущей трансляцию в «Тик-ток» прямиком с барного стула. — Нет… Просил посодействовать в решении возникшей проблемы в виде твоего нежелания исполнять обязательства… Это почти дословно. — Узнаю формулировки, — вскинула Каори брови. — Я поняла твою мысль, можешь не продолжать. Это вся тема нашего телефонного разговора?       В трубке проскрипел тяжёлый вздох. — Может, заедешь в клинику? У твоей матери наблюдается прогресс… — Он уже два года наблюдается и скатывается в регресс, — отрезала Каори и, прикрыв микрофон ладонью, шепнула красивому, улыбчивому бармену заказ с «Мохито», а затем отдала ему карточку для оплаты. — Она спрашивала о тебе. Вчера у неё был эпизод ясного сознания. — И как долго продлился? — Около пяти минут, но это значительный прорыв для её… — Я спрошу у мужа, можно ли мне родственников навещать, — с раздражением процелила Каори, отвернувшись от стойки. — Возможно, он самолично отчитается перед тобой о своём решении. Вы ж так близки с ним!       В ответ послышался вздох и виноватое: — Каори-чан, зачем ты так? Я же не враг тебе… — Госпожа, ваш мохито! — окликнул её бармен и, играя голливудской улыбкой, протянул заказ и карточку. — Ото-сан, я не могу говорить, мне нужно идти, — она взяла пластиковый стакан и карту из рук мужчины и, подмигнув ему на прощание, направилась к шезлонгам. — Ясно, — проскрипело в трубке. — Удачи, — и смартфон издал звук окончания вызова.       «А ты всерьёз настроен меня в декрет загнать, — в раздумьях ухмылялась Каори, сёрбая из соломинки алкогольно-мятную жидкость, идя обратно к шезлонгам по раскалённым плитам. — Интересно, на что ещё будешь давить?».       Едва она дошла до лежака, как со столба с колонками, до этого вещавшими заводную попсу на всю округу, вдруг донеслась тишина, а после небольшого треска послышалось объявление: «Родителей Масамэ и Акиры просят подойти в детскую зону» и снова повторилось под громкий, протяжный стон Каори. Она успокоила запаниковавшую Мито, заверив, что разберётся с недоразумением, и попросила следить за вещами. «Что уже вытворили?» — неслась девушка к детским бассейнам, придерживая шляпу, чувствуя на себе нестерпимую жару. Дойдя до «лягушатника» с горками и водными лабиринтами, подошла к одному из аниматоров. — Ваши дети объявили себя пиратами, захватили горку и требуют выполнять задания, чтобы с неё скатиться! — гневно воскликнула женщина в костюме русалки и ткнула пальцем в одну из горок, вокруг которой разгорелся скандал: там, на вершине, стояли воинственно настроенные мальчишки, хохочущие над выполнением нелепых заданий детей разного возраста, но жертвам пиратов, казалось, нравилось участвовать в интересном мероприятии и потерпевшими они себя отнюдь не считали. Каори подошла к горке. Удивилась, какое веселье творилось вокруг неё — мальчишки и девчонки с неприкрытой радостью то издавали звуки разных животных, то отжимались, то танцевали, — и засомневалась в правильности решения прекратить такое зверство, но всё же вскинула голову и прокричала: — Масамэ-кун! — и радостный малец, в это время принимавший чьё-то задание, посмотрел вниз. — Ты будешь пиццу с креветками или сыром? — Пицца! — воскликнул его друг Акира и, бросив ведение увлекательного мероприятия, помчался вниз по пластмассовой лестнице.       Масамэ скривился вслед приятелю, что быстро сдался на уговоры взрослых, и нехотя пошёл за ним. — А где ока-сан? Мы сейчас пойдём пиццу есть? А можно мне с помидорами и сыром? — начал сыпать вопросами Акира, едва подскочив к Каори. — Можно, — кивнула с улыбкой Каори и потрепала мальца по влажным волосам, а затем увидела, как к ним подошёл уже чем-то недовольный Масамэ. — Я мороженое хочу, а не пиццу, — брякнул он и вскинул голову на мать.       Она усмехнулась и двинулась в сторону лежаков. — Я сейчас позвоню ото-сан, и выяснится, что тебе не положено ни то, ни другое. Так что дружно едим пиццу и ничего ему об этом не говорим.       Но Масамэ не унимался: — Ну, купи-и-и! — начал канючить он. — Я даже за прописи сяду! Только купи фисташковое! Я обещаю, что ото-сан ничего не скажу! — и попытался повиснуть на её руке.       Акира с удивлением уставился на друга, словно тот просил сокровище, а не обычное мороженое. Каори, следуя маршруту к лежакам, загадочно протянула: — А ты сдержишь слово? Вот сейчас съешь его, а потом мне будешь рассказывать, что ничего не обещал…       Акира, завидев маму среди лежаков, бросился к ней со всех ног. — Ну, а как по-другому обещают? Я не зна-а-аю, — чуть не плача, карикатурно гундосил Масамэ. — Да куплю я тебе его, — со вздохом сдалась Каори, а мальчишеское выражение лица в миг засветилось счастьем. — Но после того, как съешь два куска пиццы. — Идёт, — согласился малец, затем в приступе любви обвил руку матери, и в таком дружном тандеме они дошли до Мито, что уже поднялась с лежака: — Что-то сломали?       Каори, хмыкнув, с улыбкой поведала интересную историю, не забыв рассказать подруге о своём отвлекающем манёвре, который уже через пять минут мальчишки начнут в истерике требовать. Мито одарила её благодарным взглядом и согласилась выступить лидером в набеге на ближайший фуд-корт, а затем принялась снова обильно покрывать солнцезащитным кремом мальчиков, пока Каори охлаждалась в бассейне. А когда та вышла, оставила её присматривать за вещами и, вооружившись очередной кредиткой, завернувшись в бирюзовую, полупрозрачную, струящуюся ткань, оставила подругу сёрбать драгоценный коктейль в долгожданном одиночестве.       Каори улеглась в шезлонг, почувствовав на спине отметины вчерашней драмы, схватила свой «Мохито» и, повертев широкую соломинку в пальцах, заприметила на пластмассовой трубочке какие-то знаки. Вытащив её изо льда и мяты, увидела цифры номера телефона, написанные перманентным маркером. «Подкат засчитан, — улыбнулась она, — жаль только, что я замужем за человеком, способным лишить тебя, красавчик, и работы, и здоровья. А так я была бы не прочь отдохнуть с тобой пару дней…» — с такими мыслями Каори грустно опустила соломинку в коктейль, потянула через неё очередной глоток, и пустилась рассматривать окружающих. На глаза попалась счастливая влюблённая парочка: юноша и девушка, игриво улыбаясь, заботливо обмазывали друг друга кремом, попутно вырисовывая сердечки на участках тел. Наблюдая за сентиментальной сценой, Каори хмыкнула, сравнив картины своего семейного счастья восемь лет назад и сейчас: как же быстро оно кончилось, а ведь так же радужно начиналось… «Вот было бы здорово, если б существовала подписка на брак, которую можно в два клика отменить» — мелькнула мысль рекламным баннером в её воображении, и девушка с усталостью прикрыла глаза, погрузившись в тревожные мысли.       Уже как пять лет плен стал для неё домом, и Каори удивлялась насколько медленно и незаметно её убеждали в нормальности такого положения: мол, все так живут, и никто не жалуется, да только опыт потом подсказал, что не все, и даже не каждый третий. И что нужно что-то делать, как-то пытаться выбраться из жидкого, застывающего бетона, да только как? Как противостоять махине из связей, адвокатов, влияния и денег? Как сбежать из семейного гнезда, ставшего домом страха? И сделать это таким образом, чтобы все остались целы? Ещё и уговор этот Мадары и отца… Каори с протяжным стоном выдохнула, чем привлекла внимание некоторых девушек по соседству, а затем вздрогнула от разразившегося рингтоном смартфона. Взглянув на дисплей, ощутила, как мир застыл вокруг неё, заглушив звуки веселья, а по спине прошёлся мерзкий холодок, задев свежие ссадины. — Надо же, — поджала она губы. — Собственной персоной, — смотрела она на имя, высвечивающееся на экране.