Изнанка блаженной идеи

      На подъезде к дому Каори заприметила в уличном свете фонарей три машины на парковке перед воротами: у них гости. По первым двум авто девушка догадалась о присутствии юриста и незаменимого помощника Мадары, а вот третью Каори не узнавала, да и не стремилась удовлетворить любопытство — достаточно было факта присутствия посторонних в доме, чтобы почувствовать временное облегчение: Мадара не станет поднимать личные вопросы при свидетелях, а значит, их приватный разговор оттянется. Девушка вышла из машины всё с той же помощью домоуправляющего, который незамедлительно отчитался ей о гостях и увеличении количества персон за ужином, в ответ она вежливо улыбнулась и молча направилась в ненавистные стены, частично копирующие архитектуру периода Эдо: хоть жилище внешне и напоминало синтоистский храм с двумя ярусами багровой крыши, внутри всё было приведено в соответствии с европейскими стандартами, и лишь стойка с вакидзаси и катаной, раздвижные окна, деревянный пол и энгава напоминали ей о том, в какой стране она находится и кто в доме является кровным наследником самураев.       Уже на пороге девушка увидела открытую дверь рядом с лестницей — в освещённом кабинете было четверо мужчин в деловых костюмах, а тембр голоса Хаширамы по громкой связи говорил о наличии пятого. Она разулась, осведомилась о деятельности Масамэ в этот момент времени — малец всё ещё изводил няню и развлекался на спортплощадке под её присмотром, — а затем пошла к лестнице, что огибала полукругом живую инсталляцию из камней, бонсая и высаженного красного молодого клена. Задумавшись о плане действий на ближайшие четверть часа, Каори не заметила возникшего в дверном проёме кабинета Мамору — симпатичного парня с родинкой над губой, что за идею и большие деньги был готов работать круглосуточно, иногда заменяя Мадаре уши, глаза и рот; улыбнулась ему, ведь знала, насколько ценным может быть этот порученец, и поэтому следует быть с ним поласковей, однако вместо ожидаемого приветствия получила сдержанный кивок и лёгкое движение руки, что закрыло дверь в помещение. «Происходит нечто серьёзное и рисковое» — отметила она про себя и с усталостью поднялась в свою комнату, которая служила ей кабинетом ещё со времён студенчества. Диплом Каори так и не получила, пребывая в уверенности, что работать ей в жизни не придётся, а вот помещение с душевой и гардеробной в белых и пастельных тонах осталось в её собственности — единственное место, где она чувствовала себя в комфорте и безопасности.       Пройдя в ванную, она включила воду для мытья рук и открыла навесной шкафчик, откуда выудила банку с кремом, а, сняв крышку, из плотной консистенции выцепила крохотный зип-пакет с розовыми, маленькими таблетками. Каори самодовольно ухмыльнулась отражению в зеркале: не во все щели блюстители чистоты залезли — видать, побоялись трогать настолько личные вещи; а затем проглотила бесценную таблетку и, помыв руки и приведя в порядок заколотые волосы, ушла готовиться к ужину. Уже перед плотной, высокой панелью, открывающей доступ к кухне, коридору и столовой, Каори вздрогнула, заслышав со стороны кабинета вибрацию баритона Мадары, пропитанную напряжением и командными полутонами. Вспомнив о том, что время неумолимо тикает в сторону их диалога, она мысленно попросила богов затянуть бизнес-проблемы и оставить помощников после ужина в их доме — может, таким образом ей удастся сегодня избежать состояния беспомощного ребёнка, которого отчитывают за плохие оценки и поведение, — а ведь именно так она себя чувствовала, когда Мадаре было к чему придраться и что ей предъявить.       Пройдя в кухню, Каори увидела хлопочущую мадам Журо — немолодая женщина в белом переднике уже готовила к подаче тарелки, когда как девчушка филиппинской национальности стояла пообок от кухонного островка и, прижимая к себе поднос, с открытым ртом смотрела на подвешенный в углу телевизор. — Bonsoir, Madame! Tout est prêt? — спросила по-французски Каори. — Presque fini, Madame, — кивнула впопыхах женщина и зло посмотрела на девчушку, что всё так же не отвлекалась от какой-то программы на экране.       Каори заметила интерес работницы к плазме телевизора и посмотрела туда же — там в красках рассказывали о надвигающемся на Токио тайфуне — таких обычно несколько проходит в год, так что новость для Каори не оказалась свежей, а вот иностранку, похоже, картинки циклона впечатлили до глубины души. Опомнившись, хрупкая филиппинка схватилась за тарелки и понесла их в столовую, попутно заливаясь стыдливой краской, а Каори, хмыкнув, выцепила из подноса с обрезками кусок яблока и под звуки гомона, доносящегося со стороны кабинета, принялась его жевать. Она слышала, как мужчины прошли по коридору в столовую, по пути что-то громко обсуждая, а затем в кухню зашёл Танака и в полупоклоне попросил её поговорить с няней. Каори кивнула ему и с неприкрытой радостью пошла выслушивать отчёт о несносном поведении сына, тем самым оттягивая момент встречи с мужем. Но разговор с женщиной быстро кончился, после чего один из водителей увёз няню домой, Масамэ же сбежал в столовую, и Каори, почернев изнутри до обуглившейся древесины, с досадой поплелась за сыном.       С порога освещённого, просторного помещения она увидела спину своего мужа: тёмные, длинные волосы ниспадали на его чёрную рубашку, что обволакивала безупречную осанку, а сам мужчина был занят набором какого-то сообщения на своём смартфоне. Мадара сидел в торце стола; его юрист с внешностью пожилого японца расположился по правую руку от него и внимательно смотрел на стену с телевизором, где включили федеральный канал, круглосуточно вещающий новости со всей Японии; рядом с правоведом уселся Мамору — парень тепло улыбнулся Каори и кивнул ей, а вот третьего мужчину, сидящего в противоположном торце стола, с типичными для семейства Сенджу смуглым лицом и русыми волосами, она видела впервые — скорее всего, это была замена от Хаширамы, который лично присутствовать на срочном собрании не смог. Вдыхая ароматы прованских трав и мяса, Каори почувствовала голод и желание поскорее вонзить нож в сочную говядину. Не глядя на Мадару, она села по его левую руку и заметила, что скромность и образцовое послушание завладели не только ей, но и Масамэ — мальчишка покорно ожидал команды приступить к еде, уткнувшись взглядом в тарелку. Девушка посмотрела в свою и сдвинула брови: рис и овощи? Но в меню на неделю она указывала совершенно другое! Каори глянула на Мадару, который с недовольным видом до сих пор что-то строчил. Зная, что за невежливый тон перед посторонними может получить по загривку, аккуратно начала: — У нас началась неделя итальянский кухни? Тогда этот ризотто приготовлен не совсем по рецепту…       Присутствующие обратили внимание на её замечание, но тут же снова уставились в плазменный экран — что-то вот-вот должно было произойти. Тёмно-карий взгляд Мадары блеснул исподлобья, а Каори рывком выдохнула и поджала губы. Мельком посмотрев ей в глаза, мужчина вновь сфокусировался на экране телефона со словами: — В твоём рационе слишком много пустых калорий. Подобное питание вредно для будущих матерей, — бесстрастно выдал он ледяным тоном. — Я внёс корректировки в твоё меню.       «Теперь мне будут указывать, что в рот класть!» — со злобой подумалось ей, но девушка лишь скромно улыбнулась: — Благодарю за ужин, я не голодна, — и с этими словами поднялась со стула. — Сядь на место, Каори, — процедил Мадара. — Перестань кривляться и приступай к еде.       Каори послушно опустилась на стул, словив удивлённые взгляды присутствующих, и тут же почувствовала стыд: подчинённые Мадары стали свидетелями семейной сцены, а выставлять напоказ личные драмы она совсем не любила.       «Мадара Учиха объявил о запуске производства энергоносителей нового поколения…» — раздалось из динамика телевизора, и мужчины тут же потеряли к ней интерес, приковав своё внимание к телеведущей. Воспользовавшись моментом, Каори взяла свой стакан с апельсиновым соком и, едва поднеся его к губам, вылила половину содержимого на белоснежный пиджак. — Ох, какая досада! — суетливо схватилась за салфетку, поставив стакан на место. — Пролилось…       Она победоносно посмотрела на Мадару, который лишь на мгновение задержал укоризненный взгляд на ней. В этот момент телефон Мамору завибрировал от входящих уведомлений. — Они купились, Мадара-сама! — чуть не расхохотавшись, весело воскликнул парень. — И теперь жаждут вашего внимания! — Что я и говорил, — еле слышно протянул Учиха, сурово наблюдая за тем, как Каори поднялась с места и, промакивая пиджак салфеткой, поспешила на выход.       Зайдя в комнату, проследовав в гардеробную, она с раздражением скинула с себя костюм. Где-то на столе в комнате смартфон брякнул от сообщения, и Каори знала от кого оно, оттого нехотя дошла до гаджета. «Как закончишь себя жалеть, спускайся в кабинет» — значилось в уведомлении от Мадары, и девушка со стоном закатила глаза. Кинула телефон на стол и приметила на нём золотистую карточку, которую забыла вернуть Мито, — домработница после разбора пляжной сумки заботливо положила её на видное место. Девушка набрала подругу: — Я кредитку тебе не отдала, — начала она телефонный разговор, усевшись рядом со столом на пушистый белый ковёр. — Ну, отдашь при следующей встрече, — устало протянула Мито, а на заднем фоне слышался включённый мультфильм и хохот Акиры. — В любом случае, она у меня не последняя. Как семейная обстановка? — её фон вдруг очистился от посторонних звуков. — В гостях сборная по решению срочных проблем, — теребила ворс ковра Каори. — Сидят с важными лицами и играют в бизнесменов. — Да у нас тут тоже комитет обосновался. Как бы до ночи не застряли… — Мито вздохнула. — Лучше скажи: за день до мероприятия мы собираемся в салон или нет?       Каори взглянула на свежий маникюр: — Конечно собираемся, ведь это ещё один повод выйти из дома! — Воюете? — Не назвала бы это войной… Но настроение знатно портит, — Каори нахмурилась и поправила съехавшую бретельку лифчика. — Надеюсь, открытие нового корпуса тебя хоть как-то развеселит… В чём пойдёшь? — Склоняюсь к образу «блондинки в красном»… — О, боевой наряд! — хохотнула подруга. — Стремишься попасть в центр внимания? — Есть особый повод, — Каори сладко улыбнулась, представив себя в самом сердце скандала, и вдруг заслышала детский плач в трубке. — Я перезвоню, — бросила Мито и спешно завершила вызов.       Каори с усталостью поднялась с ковра. Поняла по своему голодному состоянию, что ночью будет красться к холодильнику и воровать поварские заготовки из контейнеров. Возможно, сунется в верхние полки в поисках сладостей, что прячут от Масамэ и выдают по особому поводу, а затем шпионом проникнет обратно в постель и уснёт сытым сном под мерное сопение Мадары. Представив себе смачный сэндвич, залитый жирным соусом, Каори прошла обратно в гардеробную, повесила испорченный костюм в стеклянный шкаф, из которого вещи перемещались в химчистку, и, облачившись в халат, напоминающий традиционное хлопковое юката, снова схватилась за телефон, где маячило новое уведомление от Мадары. «Жду тебя через пять минут» — прочла она и подошла к окну, из которого виднелся парадный вход: гости уже вышли из дома и в сопровождении Танаки следовали к воротам, а значит, Мадара в этот момент сидел в кабинете и считал минуты до их разговора.       Каори почувствовала, как тревога склеила нервы, превратив их в пульсирующий ком. На ватных ногах она спустилась. Подошла к двери и постучалась. «Входи» — донеслось из кабинета, и Каори отворила преграду в скудно освещённое помещение. Первым она увидела сына: Масамэ сидел на зелёном диване и смирно читал детскую книжку, устроившись поближе к напольному торшеру. Пахло смесью мужских парфюмов, но Каори улавливала в полумраке лишь пряный древесный аромат — ненавистный для неё одеколон Мадары. Она прошла к массивному деревянному стулу с кожаной обшивкой, стоящему напротив стола мужчины, стараясь не смотреть на Учиху, — тот был занят набором текста на ноутбуке, и сложно было не заметить в свете настольной лампы его плотно сжатые губы и сурово сдвинутые брови. — Масамэ-кун, иди в свою комнату, — строгим тоном проговорил мужчина, и малец с плохо скрываемой радостью подорвался с дивана. — Через полчаса вернёшься и перескажешь мне сюжет.       Мальчишка послушно кивнул, улыбнулся матери, садящейся на стул, а затем проворно упорхнул из отцовского кабинета. Мадара со вздохом закрыл крышку ноутбука, захлопнул папку перед собой и отложил её в сторону. Сцепив руки в замок, начал: — Что сказал психолог касательно твоего поведения? — Со мной всё в порядке, нарушений не выявлено, — кивнула Каори, рассматривая полки с книгами, пытаясь не выдать тремор своих конечностей. — Либо ты врёшь, либо хороший психолог не так уж и хорош, — дёрнул бровью Мадара и взялся упорядочивать листы перед собой. — В любом случае, завтра в десять утра тебя ожидают в центре планирования беременности, так что будь готова сдавать анализы, — он постучал по столешнице собранными документами и отложил их в вертикальный лоток. — Не поеду, — Каори в раздражении поджала губы. — Беременность не входит в мои планы. — И снова мы пришли к вчерашней точке… — на протяжном выдохе проговорил мужчина. — С каждым годом мне всё труднее даётся понимание того, что творится в твоей бестолковой голове, — он умолк, сосредоточившись на наведении порядка на столе. — Чего скрывать — порой мотивы твоих поступков и вовсе ставят меня в тупик, — вздёрнул он бровями и порвал какие-то документы. Бросив их в урну под столом, снова сцепил руки в замок перед собой: — Что с тобой, Каори? Миллионы девушек мечтают жить так, как живёшь ты, но вместо благодарности я слышу претензии, капризы и упрёки. — Меня не спрашивали, хочу я так жить или нет, — съёжилась она на стуле, всё так же елозя взглядом по книжным корешкам. — Разумеется не спрашивали, ведь уровень твоего инфантилизма по сей день приравнивается к развитию Масамэ, — мужской тембр понизился на полтона. — И что-то мне подсказывает, что он повзрослеет раньше, чем ты. Не надоело сидеть в своём по-детски эгоистичном пузыре? — с обвинением процедил мужчина.       Каори сглотнула: она снова слышала этот тон, который Мадара применял к провинившемуся сыну. И знала: это провокация, а поддаться ей — значит прогнуться и со всем согласиться. — Начинали с одного, а закончили моими личностными характеристиками… — вздохнула Каори и наконец-то повернулась лицом к мужу. — Сбиваетесь с мысли, Мадара-сама? — посмотрела ему в глаза. — Я же сказала: не поеду, — отчеканила фразу и стиснула челюсть.       Мужские глаза побагровели, и Каори в недоумении сдвинула брови: это ещё что? И тут же почувствовала, как сознание помутилось, а краски вокруг стушевались и померкли. Она оторвалась от алого взгляда, ощутила едкий запах гари вокруг себя и замерла в ужасе: стены воспламенились, огонь поплыл по книжным полкам — и комната тотчас превратилась в раскалённую печь крематория. Её сердце застучало, дыхание на миг замерло, а смертный страх парализовал всё тело. — Это нереально… — пробормотала она, вцепившись в ручки кресла. — Сценарий из «DreamShift» возможен только во сне! — и посмотрела на застывшего в самодовольстве Мадару. — Но разве ты спишь?.. — ухмыльнулся он в свете огня и вдруг обратился в неподвижную, бездушную восковую фигуру, что также вспыхнула спичкой, обдав жаром лицо девушки.       Каори, прикрыв лицо от пламени, закашлялась от дыма и зажмурила слезившиеся глаза. И когда приступ кашля прошёл, а обжигающий тело зной исчез, подняла в страхе голову и обнаружила вокруг себя привычную обстановку. Охваченная шоком, она с шумом втянула воздух в лёгкие, покрываясь мелкой дрожью: — Что это было? — прошептала девушка, глядя в уже тёмно-карие глаза Мадары.       На что мужчина, явно довольный результатом своих действий, слабо улыбнулся: — Реальность нового поколения, — затем открыл ящик стола и взял оттуда ключи от авто. — Собирайся, прокатимся в одно место. — Я дома останусь, — помотала головой Каори, пытаясь согнать с себя кошмарные впечатления. — Хочешь продолжить хоррор-сценарий? Ты же знаешь, там плачевный финал…       Каори в испуге сглотнула и посмотрела на Мадару, что с интересом и нескрываемым высокомерием её рассматривал — так, как разглядывают подопытных крыс, когда те проходят очередные тесты. — Куда мы поедем? — сдалась она и медленно поднялась с кресла на дрожавшие ноги. — На экскурсию, — хмыкнул мужчина и встал с места. — Даю пять минут на сборы, и не заставляй меня ждать, Каори, — не глядя на неё, он вышел из кабинета.