Изнанка блаженной идеи

      Домой Каори ехала в подавленном настроении, разбирая в голове картины триллера, который ей показали в принудительном порядке, и ярче всего ей запомнились те расцарапанные стены, которые теперь стояли пёстрыми обоями перед глазами и не давали покоя. Она взглянула на мужчину, ведущего авто: как всегда спокоен, сосредоточен и, судя по сдвинутым к переносице бровям, уже занят прагматичными размышлениями, — и в ужасе пришла к мысли, что это не тот человек, за которого она выходила замуж: этот мужчина был способен на изощрённую жестокость и убийство, тогда как Мадара восьмилетней давности презирал насилие и стремился к немому, бескорыстному покровительству. А ещё был нежен, ласков и добр, а не методом шантажа требовал то, что, как ему казалось, он заслуживал. Неужели смерть Изуны его так подкосила?        Она отвернулась снова к окну, оценивая масштаб изменений в мировоззрении некогда любимого мужа, которые сейчас по-настоящему пугали её, заставив вновь мысленно согласиться со своей капитуляцией и решением уйти в декрет, — Мадара не станет её трогать, едва тест нарисует две полоски, а скорее переключится на развлечения с любовницей, молча проплачивая для Каори перинатальный центр, интересуясь только показателями УЗИ и анализов. Разматывая клубок из депрессивных измышлений, девушка вдруг вспомнила о своём плане устроить скандал на официальном мероприятии, — и содрогнулась в ужасе, представив, с какими последствиями ей придётся потом столкнуться. После чего прекратила деятельность своего неуёмного воображения и переключилась на тёмный фон, пролетающий за окном, с нетерпением ожидая момента, когда они приедут домой.       В состоянии почти перегоревшей лампочки она вышла из машины, когда та подъехала к порогу. Зайдя внутрь, девушка застала тишину в ночной подсветке большого зала, но вскоре издалека послышались хлопок двери и звонкие, быстрые шаги, — и Масамэ, сдвинув панель фусума в стене слева, стремглав к ней подскочил. — А правда, что Танака-сан из якудза? — смотрел он на разувающуюся мать с неподдельным любопытством.       Каори, сняв обувь, поднялась на дощатый пол: — Правда, — с усталостью проговорила она, вспомнив руки мужчины без фаланг мизинцев и причину, по которой он носит одежду с рукавами. — Только он давно не принадлежит ни к одному из кланов и уже как пятнадцать лет трудится на благо семьи Учиха. Ты книгу прочёл? — Ага, — улыбнулся малец. — Мне Танака-сан её прочитал! — поделился он секретом.       Каори заприметила домоуправляющего, что уже с поклоном к ней приближался. — А сам? — вскинула она брови. — Сам не смог? — Сказано было пересказать сюжет, а не читать его, — с хитростью улыбнулся Масамэ и посмотрел на мужчину. — Спасибо, Танака-сан, за помощь, — улыбнулась она покорному слуге. — Дальше я сама. — Масамэ-сан как раз готовился ко сну, — с поклоном оповестил мужчина. — Спокойной ночи, госпожа, — после чего направился на выход, чтобы пройти к своему отдельно стоящему домику на участке семейства Учих, выстроенному за живой изгородью, — этот мужчина был единственным, кому дозволялось проживать рядом с семьёй Каори.       Девушка, преодолевая голод и остатки напряжения, пошла укладывать сына спать, не забыв попутно проверить готовность спортивной детской формы для завтрашних соревнований по айкидо — вещи были отпарены и вывешены на стойку возле шкафа. Поцеловав сына на ночь, пожелав крепкого сна перед важным для мальца событием, включив ночник, девушка покинула детскую и поспешила попасть в свои пенаты, чтобы поскорее добраться до выписанных психологом успокоительных. Заглотнув в ванной перед раковиной две таблетки, Каори поставила их в подвесной шкафчик, затем включила воду и, ткнув в дозатор с мылом, принялась мыть руки. До её носа добрался знакомый фруктовый запах, и она, понюхав пальцы, нахмурившись, смыла их, затем вышла из комнаты и направилась в противоположную часть второго этажа, где располагалась супружеская спальня и по совместительству комната Мадары.       Зайдя в пространство, она заметила, что свет в помещении был включен, а дальняя дверь, ведущая в ванную, плотно закрыта — мужчина уже добрался сюда и принимал душ. Каори незамедлительно направилась в гардеробную и среди рубашек, пиджаков и брюк, покоящихся за стеклом, отыскала белый комод, затем открыла верхний ящик с расчёсками разной формы, и снова учуяла тот самый фруктовый запах. «Ох, уж эта Фэй, — вздохнула Каори, обнюхивая одну из щёток, вспоминая щуплую филиппинку. — Постеснялась спросить, как пользоваться спецраствором, боясь получить подзатыльник за некомпетентность, и окунула расчёски в новокупленное мыло. А дура, как обычно, я. Странно, что Мадара этого не заметил…» — она положила щётку на место, затем пошла на выход, чувствуя толику облегчения — на одну проблему стало меньше; а через пять минут, оказавшись под струями душа, и вовсе расслабилась от принятых ранее таблеток, оттого вспоминала увиденные в подземелье сцены уже не с таким шоком и смертным ужасом.        Позже, стоя в банном халате перед зеркалом, Каори разделывалась с ежевечерними уходовыми процедурами, нацеленными на то, чтобы хоть как-то противостоять гравитации и заставить лицо ползти вниз медленнее. Она пыталась оттянуть момент встречи с мужем в постели, оттого всё делала неторопливо и качественно — так, как того требовал косметолог. Но вскоре процедуры были окончены, волосы высушены и заколоты на ночь в высокий пучок, атласная ночнушка и халат приятно щекотали тело, и Каори, взяв с собой телефон, устало перебирая ногами, дошла до спальни, где замерла перед закрытой дверью, не решаясь схватиться за ручку. Испуг снова подкрался к горлу, и девушка этому удивилась: неужели за полчаса, проведённых под химзаводом, она обзавелась беспочвенным страхом перед собственным мужем?       Помотав головой, стряхнув оцепенение, Каори отворила дверь, и вошла туда со вздохом облегчения: Мадары не было в комнате — он, по всей видимости, спустился в кабинет для решения срочных задач, — и прошла к кровати, рядом с которой на тумбочке со стороны мужчины светил минималистичный торшер. Тихо положив телефон на панель беспроводной зарядки, скинув халат на кресло, она шмыгнула под одеяло. «Лишь бы приставать не начал. Секса мне ещё сегодня не хватало…» — заползла в её голову уставшая мысль, и Каори с тяжёлым вздохом закрыла глаза, прислушиваясь к окружающей обстановке.       Донёсся приглушённый голос искусственного интеллекта с первого этажа: защита дома активирована, — а значит, ни одна тень не сможет остаться незамеченной на территории дома и вскрыть дверь или окно. Через минуту раздался вой шакалов со стороны леса — хищники собирались в стаю для охоты, и Каори поморщилась от раздражающего вытья, а ещё от жалобно сжавшегося в голоде желудка: бедняга просил свою хозяйку дать ему хотя бы тот злосчастный рис с овощами, или кусок сыра, или пару крошек хлеба на худой конец, но Каори приказала себе спать, а не мечтать о еде — худее будет.        Щёлкнула ручка на двери спальни, послышались мужские шаги, что приблизились к кровати и замерли. Каори отвернулась на бок, с тревогой гадая, какой из сценариев ежевечернего ритуала Мадара выберет перед сном. В одном из них он ляжет, схватится за свой телефон для просмотра расписания на завтра, в последний раз отпишется Мамору, возможно влезет в виджет новостей или рабочие чаты. Затем поставит девайс на зарядку, выключит свет и тяжело вздохнёт, повернув голову в её сторону. Не прикоснётся, не поцелует и ничего не скажет, лишь зевнёт во тьме, уляжется поудобнее — и на этом день Мадары Учихи закончится. Или же не потушит свет… Каори услышит щелчок крышки тюбика с лубрикантом, а затем почувствует, как мужская рука проникнет под её ночнушку, стиснет грудь, натянутую на имплант после периода грудного вскармливания, опустится вниз по животу к нижнему белью, после чего её шея согреется от вожделенного выдоха. Затем ей придётся потерпеть четверть часа акт механического, бездушного секса, или же, закрыв глаза, пофантазировать о ком-то другом в попытке получить удовольствие от осточертевшего и рутинного процесса. Например, можно представить себе того горячего бармена из аквапарка… Как он сажает её на свою барную стойку, сдирает купальник с мокрого тела, и, вскрыв красочную бутылку, обливает оголённую женскую грудь тёплым от жары ликёром… Каори прикусила губу от разыгравшегося воображения и тут же почувствовала, как одеяло дёрнулось, прохладный воздух обдал ноги, а матрас прогнулся под семидесятью пятью килограммами мужского тела. Девушка напряглась от неспособности предугадать дальнейший ход событий, но вскоре послышался звук разблокировки экрана, и она с лёгкостью выдохнула, полностью расслабившись, приготовившись спокойно уснуть. Едва ей начали мерещиться поверхностные сны, как перед глазами всплыло окно с вопросом: «Вы действительно хотите пережить смерть своей воли?» — и Каори распахнула в панике веки, чувствуя, как колотится её сердце. В этот момент торшер погас, мужчина положил смартфон на панель и, дёрнув на себя одеяло, отвернулся от Каори, удобно устроившись на боку. Уснуть она уже не могла, а винила себя за излишнюю впечатлительность: ну, показали ей фильм ужасов — и что? Чего испугалась-то? Голых стен, антуража и спецэффектов?       Вернув себе пасивно-озлобленное состояние, Каори дождалась, когда дыхание мужчины станет равномерным и глубоким, а затем выскользнула из постели и тихо добралась до своей комнаты. Включив свет в гардеробной, дошла до дамского столика с зеркалом, отодвинула от него пуф и, открыв дверцу стола, поднесла к сенсорной панели чёрного сейфа большой палец для считывания отпечатка, затем ввела четырёхзначный код. Выудив из сейфа бархатный чехол для бриллиантового колье, открыла его и, поддев подушку с украшением, достала смартфон. Запуская девайс, мысленно поблагодарила Мамору за тайный презент в обмен на услугу, оказанную с её стороны с целью сгладить оплошность незаменимого помощника, — два года назад он напортачил с документами, готовыми отбыть с Мадарой в командировку в Пекин, и Каори пришлось тайком их подменять в последний момент, чтобы великий начальник не засёк глупые ошибки подчинённого.        Когда смартфон показал рабочий стол, Каори запустила карту метро Токио, высчитывая свои будущие пересадки, — вставать в пробках и на светофорах ей было запрещено. Запомнив карту и станцию, до которой нужно было добраться для начала своего пути, закинула телефон в выбранную на завтра сумку, а затем отыскала золотистую карточку. «Прости, Мито, я тебе всё возмещу. Надеюсь, у тебя большой лимит» — с этой мыслью опустила кредитку в боковой карман. Упаковав колье обратно, выцепила из сейфа пару колец вместе с помолвочным, комплект серёжек и сертификаты на бриллианты в этих украшениях — продать без документов такое богатство по выгодной цене будет проблематично, — а затем достала из ящика главную вещь, без которой побег вряд ли станет возможным, — загранпаспорт, по которому давно уже никуда не летала.        Несколько раз перепроверив план в своей голове, Каори заполнилась энтузиазмом провернуть свою авантюру. Проскользнув обратно в спальню, тихо шмыгнув под одеяло, начала раздумывать о том, как выжить четыре дня в той злосчастной камере — этим же её пугали в случае неповиновения и отказа ехать в клинику. И туда же она отправится, если её поймают до взлёта авиалайнера…        «Как бы там ни было, от этого не умирают… И от «DreamShift» тоже» — пришла к ней в голову оптимистичная мысль, и Каори, наконец-то почувствовав прилив сомнительного счастья, с удовольствием погрузилась в сон.