Изнанка блаженной идеи

— Завтра всё в силе? — говорила Мито в динамике телефона. — Мадара прилетел? — Да, — ухмыльнулась Каори, прижимая трубку к уху, глядя с заднего сиденья авто на городское, майское утро. — С трапа сразу на трон: головы сносить, — цокнула она языком и поправила подол офисного платья на коленках. — Что-то случилось? — Просто отчётный период: каждое подразделение едет с поклоном к нашему правителю и «на ковре» получает выговоры, — смотрела девушка на толкотню машин в центре города. — Кого-то увольняют, кого-то премируют… И я тоже есть в этом списке, так что еду за своим подзатыльником.       На том конце послышалась возня, детский истошный плач, а затем любопытное: — А есть за что? — Да так… — Каори нахмурилась и взглянула на ногти. — Бухгалтерия не глядя оплатила прекурсоры… Платёж наши друзья получили, товар отправили, — она дёрнула уголками губ и перевела взгляд на бритый затылок Сэтору. — Вот только там цены выше на двадцать процентов, и нас о повышении уведомляли два месяца назад. Чтоб ты понимала, вышло на три миллиона больше, чем обычно… — потёрла она лоб. Вздохнув, пояснила: — Девочка новенькая оплачивала, про поиск нового поставщика в курсе не была, а спросить, наверное, постеснялась. — Так верните товар, в чём проблема? — Возврата у них нет, так что… — Каори тихо хохотнула: — Мадара сначала расскажет про мой непрофессионализм, а затем вытащит из меня мозг и выкинет его в мусорное ведро, потому что «там ему и место». — Прям отчитает, как остальных? И никакой поправки на то, что ты его супруга? — говорила Мито, не обращая внимания на детский рёв. — В его кабинете я обычный сотрудник, — хмыкнула Каори. — А уже вечером большой начальник сменит злость на милость и, как ни в чём ни бывало, будет строить со мной совместные планы на выходные, — повела она бровью, поглаживая коленки. — Так что завтра дружным составом едем в самурайский дом. Масамэ даже уроки на понедельник сделал, лишь бы его с собой взяли. И собаку его любимую. Своих псов возьмешь? — Ой, да куда их брать? — в динамике послышался характерный дверной хлопок, а детский плач тут же смолк. — Они же не приученные дурачки, ни один кинолог ещё с ними не справился. По убежит в лес, Го размажет слюни по всему дому, так что точно остаются.       Заслышав фоновые гудки, Каори мельком взглянула на экран, а после быстро проговорила: — Извини, у меня вторая линия. — Хорошо, только вечером позвони, сверимся по спискам, — ответила подруга, а младенческий вой в динамике тотчас оглушил Каори. — Договорились, — кивнула девушка и ответила на новый звонок: — Добрый день, Каори-сан! — раздался радостный голос Минами. — Масамэ-куна я со школы забрала, едем в языковую. Вечером меня не ждите — буду поздно, приеду на такси!       Девушка же усмехнулась: — Мадары боишься? Это уже вторая неделя, когда тебя дома не видно во время его прилётов.       После непродолжительного «э-э-э», Минами ответила: — Честно говоря, мне не охота с ним сталкиваться лишний раз… — и тут же раздался грузный вздох: — Понимаете, он тяжёлый человек и разговоры с ним… — Понимаю, можешь не продолжать, — всё с той же улыбкой проговорила девушка и увидела вдали высотное здание, что было её пунктом назначения. — А он что-то сказал по поводу того, что я живу в его доме? Мне нужно съехать? — оттенок беспокойства рассеялся в голосе, а Каори поспешила ответить: — Ничего он не скажет, не бери в голову. А если и скажет — возьму на себя, — и вовремя вспомнила недавний разговор с сестрой: — А вот Наоми мне сегодня уже звонила. Беспокоится о твоей учёбе и только начавшемся первом курсе. Может, поговоришь с ней? — Ну, уж нет! — рявкнула Минами. — Я ей сказала, что с начала универа свалю из дома, поэтому ей придётся привыкать к моему отсутствию в своей жизни. И нечего было на меня орать в прошлый раз — пусть теперь сидит и думает о своих словах!       Каори же улыбнулась ещё шире: — Как скажешь, у меня нет желания лезть в ваши разборки. — А как наскребу на съёмную хату — вас перестану напрягать. Потерпите меня ещё немного? — Да живи сколько хочешь — всем места хватит. — О, спасибо большое! — вернулся в трубку жизнерадостный тон. — Как занятия Масамэ кончатся — отпишусь. — Хорошо, на связи.       Завершив разговор, Каори с лёгкостью выдохнула: в гостевом браке всё-таки были свои плюсы. Мадара не давил своим постоянным присутствием, прибывал на выходные и претендовал только на два дня из всей недели, и оттого с понедельника по четверг она жила в своё удовольствие — и такой компромисс её полностью устраивал, но были ещё и пятницы… И их боялись все подчинённые Учихи — мужчина прилетал с утра пораньше и начинал разбирать дела группы своих компаний, попутно раздавая неподъёмные задачи и выговоры. И Каори иногда тоже участвовала в рабочих баталиях… — Где б приткнуться… — проронил Сэтору, вытащив Каори из своих мыслей.       Она оглянулась: проезжая часть возле входа в один из небоскрёбов была напрочь забита, оттого, быстро взяв в руки сумку, сказала: — Я тут выйду, — и Сэтору тотчас остановился, включил «аварийку» и дождался, когда Каори покинет машину.       Обогнув припаркованные вдоль тротуара автомобили, девушка ступила на пешеходную часть и, проскользив сквозь поток снующих в спешке людей, подошла к современной офисной высотке с большим, объёмным логотипом холдинга на самой крыше. Поднявшись по ступенькам к лобби, миновав раздвижные двери, диваны, пальмы в горшках, лавируя меж десятков женщин и мужчин, она подошла к длинной стойке, за которыми сидели парни и девушки. Назвала одной из сотрудниц свои имя и фамилию, после чего получила пропуск на тридцать третий этаж, где находились приближённые люди Мадары и его кабинет. А затем, отстукивая набойками каблуков по мрамору, подошла к охране, и те, улыбнувшись и кивнув, не глядя на «зелёный корешок» с QR-кодом, пропустили её сквозь турникеты, после чего Каори пошла к лифтам. Зайдя в кабину, сразу приблизилась к стеклу — стены были прозрачными, и сквозь них, по мере движения вверх, открывался прекрасный вид на город, что мог хоть немного, но успокоить нервы перед рабочей встречей.       Выйдя из лифта, она улыбнулась девушке на ресепшене, помахала ей пропуском и свернула налево, направившись в длинный общий коридор — в конце него был небольшой зал с диванами, большими окнами, куллером, фикусом и очередной стойкой с личным секретарём Мадары. А ещё конечная точка маршрута — те самые плотные двери с двумя створками, за которыми можно было узнать свою дальнейшую судьбу. Дойдя до зала ожидания, Каори окинула взглядом семерых мужчин, смирно сидящих на диванах, и невольно сравнила это сборище с очередью к стоматологу — выражение лиц руководителей было с соответствующим напряжением. Девушка кивнула женщине в синем деловом костюме — директору завода и прекрасной собутыльнице, с которой познакомилась на новогоднем корпоративе, где Мадара, слава богам, не присутствовал, а молча заранее подписал приказ о праздничных премиях и остался в Пекине закрывать год. Та в ответ улыбнулась ей и снова уткнулась в папку в своих руках, что-то там усердно изучая, а Каори подошла к высокой стойке, из-за которой виднелась чёрная женская макушка, после чего облокотилась о столешницу: — Добрый день, — проговорила она девушке в серой блузке, и та подняла на неё глаза, застыв с листами в руках. — Злой? — подняла Каори бровь, а секретарь в ответ поджала губы и тяжко вздохнула.       «Злой» — кивнула про себя Каори, мысленно надеясь, что Мадара выпустит пар на своих первых гостях, а ей прилетят лишь остатки плохого настроения. — Ознакомьтесь со списком, — проговорила секретарь, давая в руки журнал посещений, — и распишитесь там, где галочка.       Каори начала выискивать в листе свою фамилию среди запланированных Мадарой на сегодня встреч в этом офисе — и нашла себя в самом конце. «Оставил на десерт» — расписалась напротив галки, отдала журнал, прошлась к одному из диванов и села на него: ждать нужно было около полутора часов. Достала телефон, открыла новостную ленту соцсети, но быстро её закрыла, отвечая в мессенджере на вопросы своих сотрудников. Смартфоны остальных тоже иногда вибрировали, но их хозяева глушили вызовы и прятали обратно, снова переходя в молчаливый режим ожидания. Изредка трещал телефон секретаря, и девушка за стойкой сиюминутно отвечала на поступающие звонки. Иногда по коридору тихо, почти на цыпочках, проходили сотрудники головного офиса — наверное, стуком своих каблуков боялись нарушить рабочий процесс начальника, а Каори, закончив переписку с юристом, снова уставилась на приглашённых. Вот они: богатые, сильные, влиятельные, в дорогих костюмах от кутюр, с тысячами людей в подчинении — сидят с грустными лицами и готовятся выслушивать претензии главного руководителя. И наверняка тихонько благодарят судьбу за то, что большой начальник их вызвал к себе, а не внезапно нагрянул в гости — так бы поводов для его недовольства было бы гораздо больше.       Хлопнула дверь кабинета, и в растерянных чувствах, с багровым лицом и бегающими глазами вывалился немолодой мужчина, в котором Каори узнала исполнительного директора техотдела. Присутствующие повернули на него головы, тот кивнул, поправил ворот рубашки и быстрым, гневным шагом направился прочь. Каори вздёрнула брови — кому-то досталось, — и молчание снова повисло в воздухе, а приглашённые после увиденного заметно помрачнели. В течение часа сотрудники один за одним перемещались с диванов в кабинет, и выходили оттуда либо с поджатыми губами, либо с улыбками на лицах — каждый получал по своим заслугам, а когда последний вышел от Учихи, секретарь позвала Каори и сопроводила её «на ковёр». Она была хорошо знакома с его кабинетом — раньше закатывала здесь глаза от удовольствия, когда сейчас — от недовольства, и уже была готова его демонстрировать в ответ на несправедливые замечания. Ступив на серый ковролин, заглянув в панорамные окна, привычно повернула направо: через пять метров находился широкий, чёрный стол полукругом, за которым восседал сосредоточенный Мадара и что-то подписывал, а за его кожаным креслом с папками в руках стоял мужчина — замена Мамору, который смотрел через плечо начальника и вовремя подсовывал новые бумаги на подпись. Она хмыкнула и без вежливого поклона неспешно прошлась к столу руководителя, села в одно из кресел перед ним, а после вздохнула, уставившись в кирпичную стенку позади мужчин. Помощник, мимолётом взглянув на девушку, перебрал папки в руках и, выцепив одну, положил на стол Мадаре. — Ты знаешь по какому здесь поводу? — не отвлекаясь от проставления подписей, строго проговорил Учиха. — Догадываюсь, — хмыкнула девушка, удобно устроившись в кресле. — И каковы твои догадки? — Прекурсоры? — смотрела она в его нахмуренный лоб. — Ещё подумай. — Тогда у меня больше нет предположений. — Три месяца назад я говорил тебе сменить транспортную компанию, — он оторвался от бумаг и, скрипнув тонкой кожей перчаток, постучал ручкой по столу. — Сроки вышли, а доставка в Китай всё так же двадцать дней. Неужели этого времени для тебя было недостаточно, чтобы отладить логистику?       Распознав по низкому, размеренному тону скрытую злость, решив не поддаваться ей, она с улыбкой всплеснула рукой: — Я искала, но за «чёрную» наличку никто работать не готов. — Значит, либо не искала, либо искала, но плохо. — Ты думаешь, легко найти… — Мне не интересны твои оправдания, Каори, меня волнует только результат, — оборвал Мадара на полуслове и схватился за красную папку, что ранее подсунул ему помощник. Открыл и начал её листать: быстро просматривая страницы, ставя на них подписи.       Каори нараспев проговорила: — Так уволь меня, раз я не справляюсь, — и после этого самодовольно ухмыльнулась. — Мне есть чем заняться, помимо насильно возложенных на меня забот. — С большим удовольствием я бы подписал приказ о твоём увольнении по статье профнепригодности, — заострил он внимание на одной из страниц, — вот только не я тебя нанимал и не мне принимать такие решения, — его тяжёлый взгляд показался исподлобья. — Поэтому соберись и начни работать, — Мадара, нахмурившись, опять начал изучать страницу в папке, — иначе в следующий раз тебя пригласят на какую-нибудь военную базу, где дядя в погонах зачитает Уголовный кодекс и… — он вдруг замолчал, прищурился и обвёл что-то ручкой в папке. — Это ещё что? Прекурсоры по цене буровой установки? — он с недовольством развернул папку к лицу Каори, и она признала в документе расходы за последний период. — Да так, лишние миллионы потратили, — хмыкнула она, смотря в бумажную таблицу и скрестила руки на груди. — Всё думали, куда деть… Нашли. Кулер ещё купили, он там тоже в списке есть… — она мило улыбалась, и ей действительно становилось смешно: то ли от нервов, то ли от масштаба трагедии, на которую было плевать.       Мадара молча поджал губы, подтянул снова к себе папку, и сцепив руки в замок, посмотрел ей в глаза: — Ты в порядке? — его бровь дёрнулась вверх. — В каком смысле? — прощебетала она. — На голову кирпич не падал? Может, больничный нужен? — Нет, просто я, как обычно, безответственна и финансово безграмотна, — улыбалась Каори. — А ещё ленива, инфантильна, безынициативна, с халатным отношением к работе… Весь список вспомнила? Или новое добавишь?       Тяжкий, укоризненный вздох донёсся до её ушей, а мужчина опустил глаза в таблицу и схватился за ручку: — Что это? — он опять обвёл какую-то цифру и показал Каори.       Она подалась вперёд и всмотрелась в расшифровку платежа: рядом с суммой более чем на два миллиона было написано «банковский перевод», что могло означать что угодно. Вздёрнув брови, Каори созналась: — Без понятия, — пожала плечами и снова откинулась на спинку кресла. — Налоги, может, какие-то. А может, аренда оборудования. — И как мои люди должны подавать отчёт о затраченных бюджетных средствах? — раздражение засквозило в его баритоне. — Что им туда вписывать?       Девушка закатила глаза и проговорила на выдохе: — Пусть напишут, что мы купили диван в офис. Сколько там? — она вновь посмотрела в папку. — Два миллиона? — ухмыльнулась и кивнула: — Антикварный диван. Пятнадцатый век, Италия.       Несколько мгновений молчания и застывшая эмоция неодобрения на мужском лице почти сбили игривую спесь в ней, но Каори приказала себе держаться до конца. Через пару секунд Мадара процедил: — То есть, серьезно ты к этому не относишься? — А есть повод? — Чувствую, что пора его дать… — поднял Учиха бровь и оторвал взгляд от жены. — Значит, — он с деловым видом подписал документ, — как есть — в таком виде и сдадут. Защищать я тебя не стану, — и продолжил штамповать подписи на дальнейших страницах. — Хорошо, как скажешь. Ещё вопросы?       Закончив с папкой, Мадара отдал её безмолвному помощнику и сцепил руки в замок, глядя на беспечную Каори: — Как так получается, что в твоём двадцативосьмилетнем возрасте до сих пор не прошёл подростковый бунт? Как ты думаешь, по какой причине он мог остаться? — он сдвинул брови и красноречиво посмотрел на девушку.       Каори же широко улыбнулась: — Полагаю, по причине моего деспотичного мужа, — она облокотилась о его стол и перешла на подчёркнуто вежливый тон: — Понимаете, Мадара-сама, поскольку чаще всего я поступаю так, как он мне говорит, и не имею права даже высказывать претензии, то моё несогласие выливается в другие формы. Например, в саботаж работы, за которую я ответственна, — улыбка не сходила с её лица. — Понимаю, вам не нравится, когда личная жизнь заходит за рамки профессиональной деятельности, но, увы, — она пожала плечами, — ничего предпринять не могу. Знаете, а вы позвоните моему мужу… Может он вам подскажет выход из ситуации? — заглянула Каори в пристально смотрящие на неё глаза. — Посоветуетесь друг с другом, обсудите планы на меня… Потом мне расскажете, к чему пришли, — она запрокинула голову и снова удобно, почти вальяжно, расположилась в кресле.       Мужчина стиснул челюсть, разглядывая нахальный вид Каори. Побарабанив пальцами по столу, хмыкнул: — Очень остроумно, — замолчал и позже тихо добавил: — И крайне неэффективно… — затем слегка повернул голову в сторону и, не отводя взгляда, обратился к помощнику: — Скажи НR-ам найти Кэтсу, пусть готовят его к переводу в подразделение разработок. — Введёшь в мой штат надзирателя? — Скорее, няню для тебя, ты не оставляешь мне другого выбора, — кивнул Мадара и встал с места. — Сколько до выезда? — поправил пиджак, взял закрытый ноутбук со стола и зачехлил его в сумку. — Шесть минут, Мадара-сама, — встрепенулся помощник, и тут же в догрузку к папкам получил сумку с компьютером. — Подготовь в дорогу план-проекты отдела «старт-апов», — собирал листы по столу Учиха. — Свяжи меня с господином Хань и проверь валютные счета. Ты знаешь, что я там хочу увидеть, а Каори тем временем, — повысил он громкость своего приказного тона, — поедет в свой офис и сядет искать нового поставщика прекурсоров, — мужчина собрал все документы и также водрузил их на гору вещей в руках ассистента. Вдруг замер и посмотрел на неё свысока: — И к вечеру я от неё жду список с сопутствующими прайс-листами, потому что её отдел закупок, по непонятным мне причинам, полноценно работать не в состоянии, — Мадара вздёрнул подбородок, прищурился и строго добавил: — А потом она жалуется, мол, ей приказывают, что делать и чего не делать… Интересно: почему?       Сгорбившись от укоризненных слов, девушка поджала губы и опустила голову. Она чувствовала тяжесть момента, в котором должна была кивнуть и проронить: «Всё будет сделано в срок», и только открыла для этого рот, но помощник опередил её: — Деньги поступили, Мадара-сама. — Прекрасно, выводи, — проговорил Учиха, быстрым шагом обогнул стол и направился к двери. — До вечера, — бросил он ей на ходу, — поставщиков ищи с отсрочкой платежа.       «А вечером зайдёт разговор о декрете… И придётся рассказывать другие плохие новости» — с этой мыслью поднималась Каори с места и выходила из кабинета вслед за спешащими мужчинами.       Мадара, не глядя на всполошившуюся секретаршу и нескольких собравшихся возле кабинета сотрудников, обронил фразу: «Сегодня меня больше не будет» и торопливо направился по коридору к лифтам. Помощник же всучил секретарю подписанные папки и неотсортированные документы, а после мигом погнался за начальником. А Каори медленно закрыла дверь, кивнула присутствующим, что с недоумением на неё уставились, и молча пошагала к лифтам. Спустилась в лобби, вышла из здания на сторону масштабной парковки и уже вдали видела Сэтору, едущего ей навстречу. Сев в машину, позвонила своей ассистентке Кейко: — Какие у нас новости? — Хатори заболела и отпросилась, Каори-сама, — отозвался милый голосок. — А ещё вас очень хочет видеть господин Увэй. — А вот я его — нет, — поджала губы девушка. — Но он уже ждёт вас в вашем кабинете… — извиняющийся тон донёсся из трубки.       Каори кивнула и вспомнила слова Мадары: — А Хатори очень плохо? Мне нужно, чтоб нашли нового поставщика прекурсоров. — У неё температура высокая, сказала, что от нас прямиком поедет в больницу… — Ладно, придумаем что-нибудь. Скоро буду.       Завершив вызов, Каори сморщила лицо: с пузатым Тамото она иметь дел не хотела. Это раньше он казался скромным, тактичным и глубоко осведомлённым в различных областях, но сейчас она находила между ним и Мадарой сходство: придирчив, прилипчив и педантичен до сумасшествия, до которого доводил Каори едва ли не каждую неделю. И подозрителен ко всем и всему, так что приходилось частенько защищать сотрудников от несправедливых обвинений, принимая удар на себя. А ведь она любила этих ребят: административный персонал, состоящий из молодых, весёлых и амбициозных девчонок, и только Мио, бухгалтер, выделялась среди всех своим средним возрастом, а ещё пухлыми щёчками и самым заливистым смехом в офисе. Любила Каори и техперсонал: скромных лаборанток, серьёзных учёных умов, вечно недовольных техников и инженеров, молодых ассистентов и тихих программистов — сотрудники хоть и обитали этажами ниже уровня земли, и даже порой делали вид, что административные отделы относятся совсем не к ним, но всегда давали грамотную обратную связь, хоть и чувствовалось высокомерие в те моменты, когда кому-то из них приходилось переводить сложный, нейробиологический язык на лексику простых обывателей. А делать это им приходилось почти каждый рабочий день…       Любила Каори и свой офис: свежее здание, выстроенное когда-то под очередное госучреждение, но переданное под руководство Учихе пару лет назад с обещанием, что он за свой счёт достроит скрытые от глаз этажи, где на радость правительства будут постигаться тайны человеческого головного мозга. А дальнейшие открытия и рабочие методы контроля разума, учитывая новые договорённости, передаваться в Китай для тестирования — и Каори была бесконечно благодарна тому, что испытаний на людях она не видит. Но знала: страдания подопытных и смерти были отчасти и на её совести.       Доехав до неприметного офиса, скрытого за высоким забором с колючей проволокой и, к странному удивлению, находящегося в одном из тихих, спальных районов Токио, Каори проехала через КПП со шлагбаумом, попрощалась с Сэтору и, собрав силу воли в груди, двинулась навстречу своим служебным обязанностям. В вестибюле подошла к окну, где сидел грозный охранник, расписалась в журнале посещений рядом с временем своего прибытия на рабочее место, сдала ему пропуск из офиса Мадары — ведь её перемещения тщательно отслеживались спецслужбами, и требовалось согласованное подтверждение утреннего отсутствия. Затем, пройдя через металлодетектор под строгим наблюдением второго вооруженного охранника, смахнув своей магнитной картой на турникете, свернула в коридор и направилась к лестнице.       На втором этаже услышала смех, доносящийся из открытой двери кухни, и сначала не поняла, по какому поводу сбор, но вспомнила, что было как раз время обеденного перерыва. — Добрый день всем трудящимся, — возникла она на пороге помещения, а девушки, сидящие за большим столом, вдруг обернулись и застыли с палочками в руках. — И приятного аппетита. Господин Увэй всё ещё в моём кабинете? — посмотрела она на рыжеволосую Кейко, что замерла с набитым ртом.       Та спешно прожевала и ответила: — Он уехал, Каори-сама. Но оставил папку, сказал, что в понедельник начинается проверка. В ней список того, что техотделу нужно предоставить, мы им уже всё передали. — Как ни одна проблема, так другая… — вздохнула Каори, побарабанила пальцами по косяку и сделала шаг назад: — Я у себя, по возможности не отвлекайте, — и пошагала дальше по коридору.       Уже в светлом кабинете, открыв ноутбук, ответив всем жаждущим в рабочей почте, Каори приступила к активному поиску поставщиков химических веществ и реактивов в радиусе четырех тысяч километров. Подготовив заранее речь на английском для телефонных разговоров с представителями компаний, она раз за разом набирала номера с сайтов и, слушая то корейскую, то китайскую, то малайскую роботизированную речь на том конце провода, дозванивалась до отделов продаж с просьбой выслать ей коммерческое предложение. И радовалась, как ребёнок, когда собеседники входили в её положение и ждали, пока она добьется от онлайн-переводчика нужных для ответа фраз и их прочтёт. Уровень счастья рос с каждым разом, когда на почте появлялись файлы с прайс-листами, и тут же падал, когда цены оказывались идентичными тем ценам, по которым уже закупались прекурсоры. А после восьмого предложения с теми же цифрами, руки Каори почти опустились. Так прошло более четырёх часов: в звонках, в онлайн-переводчике и режимах ожидания на линиях колл-центров, и уже казалось, что вечером ей придётся, опустив голову, расписываться перед Мадарой в своей несостоятельности, а после тринадцатого прайса она действительно была готова к очередному поражению и выговору.       Параллельно решались рабочие задачи, и около пяти часов дня постучалась бухгалтер в кабинет. Каори не услышала, как та вошла, и только когда ответила отказом на очередное коммерческое, обратила внимание на улыбающуюся перед ней женщину с розовыми, пухлыми щёчками и короткой стрижкой, сидящую аккурат перед ней. — Как дела, Каори-сама? — с многозначительным, интригующим тоном спросила бухгалтер.       Девушка же оторвалась от ноутбука и, самодовольно облокотившись об стол, сцепив руки в замок, хитро улыбнулась в ответ: — Прокатили те два миллиона, Мио-сан. Наш господин Учиха их подписал, так что со следующей зимы будем с отоплением. — «Платежку» готовить? — Думаю, учиховские церберы из финотдела нас немножко погрызут… Но мы же знаем, что им отвечать. Главное, что верховный судья уже вынес свой приговор.       И обе безмолвно и многозначительно заулыбались друг другу, однако Мио вдруг посерьёзнела: — А если его отдел захочет подать запрос на возврат денежных средств?       Каори же отодвинулась от стола, порылась в верхнем ящике и достала договор на оказания услуг. Отлистав три страницы, дошла до интересующего абзаца и, зачитывая его, волшебно пропела: — «В случае необоснованного прекращения обязательств со стороны заказчика, будет предусмотрено возмещение в виде неустойки в размере пятидесяти процентов от стоимости сделки», — оторвала глаза от текста и широко улыбнулась: — Золотые слова, так что выгоднее ничего не возвращать. И Мадара-сама с этим согласится.       Мио же заискрилась счастьем, а без того розовые щёчки ещё больше налились румянцем. Кивнув, встала со стула и вышла из кабинета, а Каори ещё раз посмотрела в договор: увы, систему отопления в здании пришлось выбить обманным путём. Ведь вердикт Мадары «Одевайтесь теплее» её совсем не устраивал, как и количество больничных за прошедшую зиму, и о последствиях своего обмана девушка знала: когда правда всплывёт, ей отобьют руки за подписание таких договоров, но уже будет поздно отдирать тёплые плинтуса от стен… А ведь строчку про неустойку она попросила добавить сама.       Поздравив себя с выигранным боем на войне за человеческие условия труда, Каори продолжила лопатить интернет в поисках поставщиков, игнорируя голод, жажду, полный мочевой пузырь и рабочие чаты, которые требовали её внимания, — часовые пояса были разными, так что нужно было всё успеть хотя бы до шести. Но время быстро перешагнуло эту отметку, вскоре офис резко заполнился топотом, смехом, хлопающими дверьми, а затем и тишиной, и девушка также прекратила свои попытки добиться хоть от кого-нибудь вменяемых цен, оттого вздохнула, собрала сумку, и уже вознамерилась звонить Сэтору, как получила на почту прайс-лист от индийской компании, а телефон завибрировал в руке, показывая код Бангладеша.       Ответив на звонок, она выдала заученные слова на английском, а девушка на том конце провода, уточнив по буквам электронный адрес, выслала на него файл, который Каори тут же открыла и с облегчением выдохнула: в нём было именно то, что Мадара требовал. Поблагодарив собеседницу, пообещав перезвонить ей в понедельник, Каори распечатала прайс, а затем открыла предложение от Индии — и также обрадовалась увиденным ценам.       «Что ж, моя казнь переносится на другой раз» — с этими мыслями она закончила свой рабочий день и довольная поехала домой — в то самое здание, где больше года назад была гора трупов, куча ломаной мебели и кромешный хаос. И в связи с этим фактом девушка неоднократно требовала от Мадары переезда, однако мужчина был непреклонен: мол, ремонт сделан, следы катастрофы устранены, так что все её доводы — всего лишь надуманные претензии, и потому Каори уже почти смирилась с тем, что жить ей в этом проклятом доме аж до самой смерти. Но иногда по-хитрому подъезжала с больным вопросом в надежде взять Учиху измором…       Доехав до обители, выслушав от Танаки пару новостей о проделанной работе садовников и текущем времяпровождении сына (мальчик в это время резвился на спортплощадке со своим любимым далматинцем Каем), зашла в дом, где уже дразняще пахло говядиной, зажаренной на тэппане,— мадам Журо хоть и была знатоком французской кухни, но ловко умела подстраиваться под японскую. Сглотнув слюну, Каори с усталостью пошла наверх готовится к ужину: переодеваться, смывать косметику, и попутно созваниваться с Мито, распределяя с ней по телефону вещи и продукты, которые поедут с утра пораньше в самурайский дом. А через полчаса бытовой рутины девушка услышала знакомый гул мотора и выглянула в окно: Масамэ нёсся к машине у входа со стороны спортплощадки, Кай бежал со всех пятнистых ног за ним. А когда Мадара вышел из «Ленд Крузера» и передал ключи Танаке для парковки авто, малец чуть не сбил отца с ног: с разбегу подбежал и обнял его, обвив руками живот. Мадара же с широкой улыбкой на лице подхватил мальчишку под бок и потащил в дом, не обращая внимания на радостного далматинца, что с лаем скакал вокруг счастливого воссоединения.       А Каори напряглась: сейчас ей нужно сменить роль подчинённой на роль любящей жены, а ещё постараться разграничить семейные темы разговоров и рабочие. Но обычно это удавалось с трудом. Затянув пояс атласного халата с широкими рукавами, она спустилась вниз. Краем глаза увидела, как Масамэ побежал в свою комнату — видать, за листом оценок, чтоб похвастаться отцу, — а затем подошла к мужу, что уже успел разуться и даже взойти на лакированные доски необъятного зала. Она поднялась на носочки, чтобы поцеловать плотно сжатые в недовольстве губы. Прикоснулась к ним, прижалась, но ответа не последовало — лишь укоризненный, тяжёлый выдох через нос обдал её губы, отчего девушка тотчас отпрянула и опустила голову. — У меня был выкидыш четыре дня назад, — проговорила она, развернулась и пошла в столовую. — Прайс-листы прекурсоров у тебя на столе.