Изнанка блаженной идеи

      Каори помнила своё недоумение, когда месяц назад вертела в руках тест с двумя полосками. И, подтвердив беременность на УЗИ, долго думала, оставлять ребёнка или нет. Решив, что с Мадарой она пожизненно, и возможно младенец сгладит отношение к ней хотя бы на ближайшие три года, поведала всё мужчине, который также сначала удивлялся этой новости. И даже проронил между делом, что затребует тест ДНК после родов, поскольку своей супруге не доверяет. Но спустя неделю подобрел, и Каори в следующий его приезд даже застала радостный огонёк в мужских глазах во время разговора о выборе перинатального центра и ведущего врача. Но радости, видать, не было суждено долго продержаться…       Едва она дошла до панелей, ведущих в столовую, услышала в спину: — Зайди в кабинет.       Остановилась, обернулась и, протяжно вздохнув, посеменила в помещение вслед за мужчиной. Тот включил свет в сумеречном кабинете, прошёлся к столу и сел в своё кресло. Схватился за скреплённые степлером листы и, нахмурившись, принялся их изучать, бегая глазами по строчкам. Каори же, умостившись в кресле перед Учихой, выжидающе на него смотрела. — Возьми несколько отгулов, займись обследованием и анализами. Как выяснишь причину — сообщи, — не отрываясь от прайсов, скомандовал он. — Может, прошлогодние наркотики как-то повлияли на состояние моего организма? — с лёгкой улыбкой проговорила девушка. — А может, мне уже просто поздно, и я не в состоянии уйти в декрет? Прими как есть и забудь. Моя беременность и так оказалась случайностью. — Вот как раз пройдёшь обследование и найдёшь всему объяснение, — закончил листать прайсы Мадара и протянул девушке один: — Вот с этими свяжись, попроси выслать пробные образцы.       Девушка кивнула и приняла новую задачу в руки: — Будет сделано, Мадара-сама, — а затем поднялась с кресла и направилась к двери. — Каори… — услышала она скорбь в его дрогнувшем голосе и обернулась.       Мужчина встал, подошёл к ней и крепко обнял, зарывшись носом в её волосы, выдыхая в макушку тёплый воздух. Она ощутила их — горькие сожаления, а ведь Мадара не говорил ни слова. И понимала, что отобрала у него желанное — ещё одного наследника, хоть и виновата была в этом косвенно. — Или же ты сделала аборт… — громко провибрировало в макушке. — И сейчас мне врёшь про выкидыш.       Гнев вспыхнул в ней, девушка отстранилась и, посмотрев в подозрительные глаза, процедила: — Если бы я делала аборт, ты бы вряд ли узнал о беременности. Учитывая тот факт, что медикаментозный проводится до шести недель, ты бы даже не заметил, что со мной что-то не так, — выдохнув злость, девушка развернулась и схватилась за дверную ручку. — Какие глубокие познания об абортах… — донеслось в спину. — Случайно ли так много о них знаешь?       Повернув голову, она отчеканила: — Не хочешь мне верить — не верь. Доказывать что-либо я не намерена.       И после этого вышла из помещения, по направлению которого уже бежал радостный Масамэ с листом оценок. Пропустив мальчишку в кабинет и громко захлопнув за ним дверь, сразу же подошла к лестнице и поспешила наверх. Дошла до своей комнаты, кинула прайс на стол и сделала нервный круг по ковру, пытаясь унять злобу. «Вот и ещё один повод для его паранойи, он же теперь с меня не слезет…» — крутила она досадную мысль в голове, предчувствуя тотальную слежку ещё и вне работы. Но тут же вспомнила события, произошедшие на дне рождении Мадары — пугающие и тяжёлые, что давным-давно стали для неё козырем в любых семейных драмах, и тотчас успокоилась. Для свежести умылась, мысленно отложила ситуацию и уже с холодным разумом спустилась к ужину. Застала в столовой Масамэ, активно ковыряющегося палочками в своей тарелке, и уже чем-то рассерженного мужа, что уже был без пиджака, перчаток и галстука, с закатанными рукавами белой сорочки. Учиха упёрся рукой в спинку стула и смотрел в настенный телевизор, по которому транслировали какое-то интервью. Каори же обратила внимание на экран, где седовласый представительный мужчина говорил с телеведущей федерального канала: — Учитывая стагнацию рынка в постковидные времена, — говорил он, — будет не лишним сказать, что спрос на энергоносители претерпит значительные изменения. — Однако были опубликованы подоходные декларации группы компаний Учихи Мадары… — Я не спорю, — оборвал женщину эксперт, — прибыль «HydraLink» имела прирост более шести процентов в прошлом году, но такой положительный рост может не продержаться в текущих реалиях…       Телефон Мадары завибрировал в кармане, а мужчина тут же вытащил его и взял трубку: — Да я вижу, — не отвлекался он от экрана. — Какое-то непонятное мне существо задаёт тенденции спроса на энергоносители… Кто его вообще в эфир пустил?       Каори вскинула брови и села на своё место, рассматривая блюда, поданные на стол. — Я попрошу разыскать его, так что познакомимся поближе с этим доморощенным экспертом, — сел с этими словами Мадара на стул и добавил в трубку: — Да, до завтра, — а девушка догадалась, что это был Хаширама.       Положив телефон на стол, Мадара облокотился и, раздраженно разминая пальцы, продолжил смотреть в экран, слушая про динамику цен его компаний за последние пять лет. Масамэ, ковырявший мясо в тарелке, выражавший счастье на лице явно от предвкушения завтрашней поездки, вдруг посмотрел на родителей, а после задержал взгляд на матери: — А как ты с папой познакомилась? — прозвучал от него вопрос, а Каори, накладывая себе овощи, равнодушно ответила: — Я встретила его на семейном ужине в ресторане, на котором отмечали подписание сделки между твоим отцом и моими родителями.       Мальчик же широко улыбнулся, заметно покраснел и выдал: — А потом вы занимались сексом?       И она тотчас застыла в шоке, глядя, как сын самодовольно хихикает. А затем в растерянности посмотрела на Мадару, что наконец-то отвлёкся от телевизора и размеренно произнёс: — Зависит от того, что ты подразумеваешь под этим словом, — он со вздохом осмотрел блюда на столе. — Что такое секс, Масамэ-кун? — Ну… — давился смехом малец. — Это такая штука, когда письками трутся, — и густо покраснел. — Это штука намного сложнее и создана для рождения детей, — строго проговорил Мадара. — Так что ответ на твой вопрос будет утвердительным, ведь если бы мы не занимались с твоей матерью сексом, тебя бы не было.       Каори выдохнула, жуя лист салата, а мальчик словно раззадорился: — А этому где-то учат? — начал допытывать он отца. — Нет, этот навык становится доступным после выпуска из школы, — терпеливо говорил мужчина, перекладывая мясо в тарелку. — И он на всю жизнь? — Зависит от её образа.       Наблюдая за сыном, что от занудных ответов быстро заскучал, а затем и замолчал, девушка выдохнула, а когда Масамэ доел содержимое тарелки и выбежал из-за стола, проронила: — Поговори с ним о половом вопросе, уже пора, — смотрела она на мужа, жующего мясо, сосредоточенного на телевизионном интервью. — Иначе все свои знания он почерпнёт из порно, которое ему покажут одноклассники.       Мужчина, проглотив пищу, вдруг зло посмотрел на неё и, с шумом выдохнув, принялся чеканить низким, строгим тоном: — То, чего ты так боишься, произойдёт очень нескоро. Его интерес естественен, но это не означает, что он полезет проверять всё то, что увидел на экране. Хотя бы потому, что его тело ещё для секса не готово. Или ты хочешь, чтобы мы вместе с ним порнуху посмотрели?       Считав скрытую агрессию в свой адрес, Каори быстро поняла её причину и выпалила: — Я не виновата, что потеряла ребёнка! — она заглянула в прищуренные глаза. — Хватит на меня злиться, возьми себя в руки и будь тем прагматичным мужиком, которого ты так любишь всем демонстрировать, — встала из-за стола и услышала уже спокойное: — Потеряла или же сама избавилась — это вопрос, который мне ещё предстоит выяснить.       Она закатила глаза и громко простонала на выдохе. Подошла к Мадаре и ответила: — Как узнаешь — отпишись. Аж интересно, что твой любимый Дов раскопает, — и, похлопав его по плечу, удалилась из столовой.       «Скоро отпуск, и я отдохну от этого безумия» — успокаивала себя Каори, стараясь думать о пляже, пальмах и красивых барменах. А вообразив в красках свой единоличный досуг, снова собралась с духом и принялась за сборы в самурайский дом. Так порознь прошли часы: Каори позволила Масамэ и дальше бегать по двору и спортплощадке с собакой, а сама упаковывала детскую одежду для ночёвки и приготовила мальчишке пижаму на ночь, затем поднялась собирать свои вещи и мужа. Получила подтверждение от Танаки, что ранее высланный ему список продуктов и бытовых принадлежностей готов к выезду, поблагодарила его, позвала сына готовиться ко сну. За всё это время пару раз столкнулась с Мадарой, что сновал по первому этажу с телефоном возле уха и словно не замечал её присутствия, зато сама показывала крайнее раздражение, когда мужчина проходил мимо неё. Уложила Масамэ спать, хоть и знала, что как только выйдет из детской, малец сядет читать мангу в свете фонаря телефона, но закрыла на это глаза и с усталостью поднялась в ванную. А когда высушила волосы и, надев ночную сорочку, вошла в спальню, снова повстречалась там с Учихой, что вылез из душа и застал её застрявшей у кровати с телефоном в руке. Не отрываясь от смартфона, девушка проговорила: — Жена Акемоно просит меня деликатно узнать, почему ты дал повышение не её мужу, а какому-то новенькому сотруднику, — разбирала она сообщения в мессенджере.       Мужчина же, тряхнув полусухими волосами, неспешно подошёл. — Родственные связи между мной и Акемоно никак не влияют на уровень его компетенции. Так и ответь прямой речью: «Слишком туп для освободившейся должности», — проговорил Мадара, стоя за её спиной. Скользнул ладонью под светлые распущенные волосы и зацепил пальцами бретельку ночной сорочки, а затем склонился и приблизился губами к её шее. — Не сегодня, мне всё ещё не здоровится, — дёрнула она головой от его лица, набирая ответ.       Мужчина тут же убрал руку с её плеча и строго проговорил: — Не забудь про транспортную компанию, — и, выдохнув ей в макушку, пошёл к кровати. — Не забудь мне отпуск подписать и согласовать с правительством мой вылет за рубеж, — поджала Каори губы и отослала сообщение. — Билеты и подтверждённую бронь в отеле твоему помощнику я уже выслала, — она взглянула на мужчину, что уже устроился на своём месте и с деловым видом уставился в свой телефон. — Отпуск… — протянул он, глядя в экран. — С чего ты так устала, что аж отпуск понадобился? — По закону положен, — Каори подошла к прикроватной тумбочке, положила смартфон на модуль беспроводной зарядки и достала из ящика крем для рук. — И кто вместо тебя работать будет? — А это не мои проблемы, — с ехидной улыбкой хмыкнула она. — Ты начальник — тебе и решать, кто меня заменит, — и выдавила крем на тыльную сторону ладони. — Сейчас не подходящее для отпуска время. В ноябре пойдёшь.       Девушка закрыла тюбик, положила его на место и, размазывая крем по рукам, с хмурым видом уставилась на Мадару, что всё так же был во власти своего телефона. — Мы так не договаривались… — понизила она тон, пытаясь поймать его взгляд. Но Учиха, похоже, не расслышал эту фразу, а еле заметно заулыбался, листая что-то в смартфоне.       Девушка стиснула челюсть, дёрнула одеяло и села на своё место, всё так же сверля взглядом мужчину — похоже, её пляжный отдых только что накрылся крышкой гроба. Понимая, что ответа не дождётся, вдруг выдернула телефон из рук Мадары и зло посмотрела ему в глаза: — С добрым утром! Обрати на меня своё императорское внимание!       Мужчина, сжав челюсть, резко перехватил её запястье и, выхватив телефон обратно, нахмурился и процедил: — Каори, прекрати поясничать, — сжал он её руку, — твой отпуск в ноябре, и это больше не обсуждается.       В этот момент она испытала чувство, словно из её тарелки урвали лакомый кусок, ради которого весь ужин и затевался. Прищурившись, буркнула: — Это мы ещё посмотрим… — выдернула она запястье из хватки и улеглась на подушку, затем повернулась на бок и выключила торшер со своей стороны. — Да неужели… Хочешь снова в прятки поиграть? — ироничный мужской тон заласкал её ухо, а затем раздался тихий смешок. — Любой твой несогласованный отгул — повод предъявить тебе статью и затаскать по допросам, — он взял пряди её волос в свободную от телефона руку и принялся их ласково пропускать сквозь пальцы. — Удобно, ничего не скажешь, — мостила девушка голову на подушке. — Теперь я всегда под контролем, а ты даже за это никому не платишь. — Тебя не только контролируют, но и защищают, ведь ты сверхважный субъект. Пожалуй, удобство именно в последнем, — накручивал он светлые волосы на пальцы. — И, как обычно, моё мнение никого не интересует. Нужно ли мне это, хочу ли я так жить или нет — какая разница, ведь у меня есть муж, которому виднее, — злилась она, натягивая одеяло под самый подбородок. — И снова этот капризный бубнёж… — протянул Мадара и тихо добавил на выдохе: — Не этого я от тебя хочу добиться.       Чувствуя невыносимое напряжение, Каори выдрала из него чеку: развернувшись, начала цедить сквозь зубы: — Я знаю, чего ты хочешь от меня добиться, — она посмотрела Мадаре в глаза. — Беспрекословного послушания, покорности. Чтоб я без вопросов следовала твоим указаниям, воспитывала детей и улыбалась каждому твоему вздоху. По вечерам молилась бы на твой блаженный облик и рассказывала о том, как благодарна судьбе за подарок в виде тебя, — набрав воздух в лёгкие, продолжила: — И я так даже жила два года подряд — первое время после нашей свадьбы. Вот только кроме критики ничего взамен не получила: я всегда для тебя недостаточно хороша. Недостаточно старательна, недостаточно податлива, умна, ответственна, стрессоустойчива… Тебе всегда мало, несмотря на мои издевательства над собственной психикой. И знаешь что? — она вздёрнула брови, рассматривая спокойное мужское лицо. — А пусть будет так. Пусть я буду вот такой вот дефективной. И если тебе это не нравится, можешь попросить меня уйти из этого дома в любой момент — приму за счастье такую просьбу.       Облегченно выдохнув, не дожидаясь ответа, она с чувством выполненного долга легла на спину и вновь удобно устроилась на подушке. — Я не знаю, что ты в своей голове уже сотню раз перекрутила… — донеслось от Мадары, — но твои слова вообще не сходятся с действительностью, — он неторопливо поставил телефон на зарядку, и хмыкнул: — Всё, чего я от тебя хочу, чтоб ты не создавала проблем на пустом месте. И не додумывала за других людей смысл их действий — ты понятия не имеешь, почему я поступаю тем или иным образом, — мужчина выключил торшер, и спальня погрузилась в темноту. — А с твоим воображением тебе бы в творчество податься — может, там твоя фантазия найдёт себе место. — Как обычно меня не слушал, а сразу перешёл к критике моей личности. Что ж ты за человек такой…       Он нашёл в потёмках её губы, прикоснулся к ним, на пару мгновений углубил поцелуй, оторвался и прошептал: — Спокойной ночи, — а хмыкнув, добавил: — Завтра я дам ещё пару поводов для твоих возмущений, — и затем, поцеловав Каори в щёку, отвернулся на бок.       Завыли шакалы в лесу, мужчина, после нескольких мгновений возни, наконец-то замер в удобной позе и затих, а Каори уставилась в потолок: лежак и пляжный зонтик её не дождутся, как и Индийский океан, в который она планировала не раз окунуться, а тот открытый купальник с бикини скорее всего отправится в магазин на возврат — ближайший выезд на море будет семейным, и то в конце июля, после сезона дождей, а Мадара не позволит ей разгуливать по пляжу в откровенном виде. Вот такой вот славный получился отпуск, о котором мечталось с февраля… Внезапно пропищала сенсорная панель на стене возле двери — кто-то снял дом с сигнализации и вошёл внутрь. — Минами всё ещё живёт здесь? — глухо протянул Мадара. — Да. — А что с её родительским домом? Сгорел?       Выдохнув, предчувствуя очередной скандал, она проговорила: — Я тебе уже объясняла ситуацию. Повторяться не стану. — Каори, мой дом — не посольство Швейцарии, способное укрыть любых беженцев, — раздражённый тон прозвучал слишком громко. — И тем более не фонд помощи беспризорным детям. Я бесконечно рад за ваши тесные родственные отношения, но Минами может стать угрозой безопасности нашей семьи. Её могут вынудить совершать в этом доме те вещи, за которые потом поплатятся все.       Пялясь в ночной потолок, Каори вдруг ухмыльнулась: — Я не знаю, что ты уже перекрутил в своей голове… Но я очень сомневаюсь, что первокурсница может доставить столько проблем своим временным проживанием. — Разумеется ты сомневаешься, — вернулся приказной оттенок, — ведь твоего жизненного опыта недостаточно, чтобы грамотно спрогнозировать фатальные последствия. — Это и мой дом тоже, ты собственноручно на меня половину переписал, так что претензии не принимаются, а твои предрассудки успешно проигнорированы, — широко улыбнувшись во тьме, она снова повернулась на бок, стараясь продумать свои дальнейшие слова, но Мадара молчал, отчего она решила, что спор окончен.       Но через пару мгновений раздался его тяжкий вздох, и было слышно, как мужчина, пребывая явно в раздумьях, цокнул языком. — В таком случае, — вдруг чётко и спокойно проговорил он, — раз разговоры с тобой не продуктивны, мне придётся общаться с твоей сестрой. И выяснять у неё причины, по которым она не может участвовать в жизни несовершеннолетней дочери.       Протяжный стон вырвался у Каори, и она с раздражением воскликнула: — Зло сегодня уснёт наконец-то или так и продолжит ворчать до утра? А ведь ещё упрекал меня в проблемах на пустом месте!       Тихий, утробный смех зазвучал в ответ, а после ироничное: — Если Каори начала хамить, значит, доводы у неё кончились, и я на правильном пути. Так и поступим. — Поступай как хочешь. Всё равно Минами будет жить здесь столько, сколько ей будет нужно.       В этот раз ответа не последовало, даже шумный вздох не нарушил тишину — и это могло значить одно: есть какой-то третий вариант, который Мадара уже придумал и воплотит его в жизнь без ведома Каори. И такие сценарии она недолюбливала из-за разнообразия последствий — Учиха всё ещё был способен её удивить нестандартным подходом к разбору возникших проблем. Решив действовать по ситуации, Каори закрыла глаза, но вдруг вздрогнула от внезапной догадки: «А ведь когда он на словах одобрял мне отпуск, я была беременной…» — Я знаю, почему ты мне отпуск не даёшь… — тихо протянула она на улыбке. — И, скорее всего, в ноябре я тоже никуда не полечу — ты снова перенесёшь сроки. Боишься, как бы я за границей не завела курортный… — она вдруг запнулась, с ужасом вспомнив события на дне рождении Мадары.       Мерное мужское дыхание прервалось тихими, вкрадчивыми словами: — Удивительно, не правда ли? Всего одно катастрофическое событие в прошлом сейчас заставляет тебя заикаться на слове «роман». — Ты обещал мне, что подобного больше не случится. — Как видишь, обещание я своё держу. Но в состоянии аффекта я теряю рассудок, и ты это знаешь. Не доводи до последствий.       Она ничего не ответила, лишь поджала губы и сморщилась от воя шакалов. А внезапно вспыхнувший страх, приобретённый в декабре, никак не хотел исчезать, ведь Мадара был прав лишь отчасти — тот пережитый кошмар мог повториться, и контролировать она это была не в силах. Хоть и понимала причину, с которой тогда всё началось…