Руководство к действию

Генерал Хакс зашёл в лифт и коснулся сенсорной кнопки. Сегодня получилось закончить работу до отбоя, и оставался целый час, чтобы спокойно подготовиться ко сну, немного расслабиться за бутылочкой бренди, а потом уснуть — на целых семь часов, положенных для восстановления сил по утверждённым медицинским нормам. Хакс очень нуждался в отдыхе и понимал это. Мышцы гудели от напряжения, голова отяжелела от непрерывных гнетущих раздумий. Если говорить честно, то Хакс был на грани срыва. Причиной тому был генерал Прайд. Старина Энрик Прайд, один из дружков его отца, до которого Хакс давно мечтал добраться. Семь лет назад Сноук сформировал резервные силы, назначение которых никто не понимал. Полсотни звёздных разрушителей под командованием Прайда отправились в Неизведанные регионы. Хакс не знал подробностей, причин такого поспешного манёвра, но понимал одно — по сути для Прайда это была ссылка. Похоже, старый имперец впал в немилость, скорее всего, из-за крупного провала. Пару раз Хакс пытался осторожно, хитростью, выведать у Сноука подробности, но развести его на информацию не получилось, пришлось довольствоваться догадками. Со временем, поглощённый актуальными делами, Хакс перестал думать о Прайде. Семь лет о нём не было ни слуху ни духу, но двадцать суток назад, абсолютно неожиданно для всех, «Стойкий» — главный корабль резервистов, прибыл в расположение основных сил Первого Ордена. Буквально на следующий день Рен ввёл генерала Прайда в состав высшего командования. С того момента у Хакса не было ни минуты покоя. Он чувствовал нарастающую активность Прайда, видел его желание выслужиться перед Реном любой ценой и понимал свои отнюдь не блестящие перспективы: либо скорое понижение в должности, либо физическое уничтожение. Сказать, что из этого было хуже, Хакс не мог. Хакс никогда не был пессимистом, но сейчас, он признавал это, ситуация казалась безвыходной. Он хотел бороться, что-нибудь придумать, но чувствовал, что с каждым днём сил становилось всё меньше. Он выгорел, переутомился, мозг работал на пределе. Манера, которую Рен избрал для общения с Прайдом, поразила Хакса. Он держался приветливо и уверенно, если хотел возразить, то говорил спокойно, даже мягко, приводил аргументы, не пытался угрожать Силой или унизить. Оказалось, что Кайло Рен умел общаться нормально, без истерик! Для Хакса это было настоящее открытие, не единожды он подумал о том, сколько внутренней силы приходится привлечь Рену, чтобы поддерживать этот образ и не сорваться. И не единожды Хакс замечал, что этот образ оказался очень привлекательным. Слушая Рена, он невольно поддавался его открывшемуся обаянию, проникался к нему человеческой симпатией, и это происходило вопреки злости, которую он испытывал. В такие минуты злость и весь негатив к Кайло Рену будто стихали, гасли, уступая место этому странному чувству доброжелательности по отношению к давнему врагу. Однако о многом Рен был по-прежнему не осведомлён, и Прайд, искушённый в интригах, хитрый ветеран подковёрной возни, этим умело пользовался. Он не старался выглядеть умнее Верховного Лидера, подхватывал его идеи и во время обсуждения ловко встраивал в них свои предложения, они незаметно растворялись в идеях Рена и, сливаясь с ними, меняли изначальную идею в угоду Прайду. Могло показаться, что Прайд влиял на Рена, манипулировал им, но, проанализировав его решения, Хакс понял, что это не так. Рен, похоже, точно уловил сущность Прайда, за короткое время знакомства смог оценить его слабые и сильные стороны, пользовался его потенциалом и опытом, но «не бросался в объятия», а действовал независимо, в соответствии со своими интересами. И это, второе открытие, снова изумило Хакса. Кайло Рен вёл себя как грамотный, умелый правитель. Но для Хакса это мало что значило. С ним Кайло Рен никогда не был сдержанным и рассудительным, и его подчёркнутое расположение к Прайду говорило о том, что осталось Хаксу недолго. Чтобы удержаться Хакс мог сделать только одно — пересмотреть своё отношение к Кайло Рену, изучить его пристально и, пусть это и было неприятно, помогать ему, поддерживать. И начать нужно как можно быстрее. Зачем, ну зачем Рен откопал и притащил этот старый кусок имперского дерьма?! Зачем вздумал отдать ему всё, что сделано Хаксом? Неужели не понимает, что такого уникального опыта, знаний о структуре и внутренних механизмах Первого Ордена, нет ни у кого, кроме Хакса? Несправедливо и глупо смещать его из-за личной неприязни. Если Рен этого не понимает, то всё-таки он дурак. Если же понимает и всё равно хочет отомстить Хаксу за годы противостояния — значит, плевать ему на Первый Орден. И значит, он ещё больший дурак! Только сейчас Рена не было, и его отсутствие порождало соблазн. Можно выбрать другой путь борьбы за свою дальнейшую судьбу. Более простой и быстрый, пусть и рисковый. Устранить Прайда. Тем более, тот сейчас ошивался на «Финализаторе» и занимал каюту в одном блоке с каютой самого Хакса. Они были соседями. Следить за порядком на «Финализаторе» Рен поручил своим рыцарям. От этой формулировки — «следить за порядком» — Хакса пробивало на нервный смех. Где рыцари Рен, а где порядок?! Это абсолютно не совместимые вещи. Кроме того, идиотизм ситуации заключался в том, что рыцарей на «Финализаторе» сейчас не было, они куда-то улетели и не появлялись около трех недель — Кайло Рен явно издевался над ним. Нужно всё продумать и не ошибиться, наверняка Прайд предполагает возможность покушения и предпринял меры. Времени очень, очень мало... Хакс вышел из лифта, свернул к блоку, в котором находилась его каюта, и вдруг почувствовал опасность. Мысли резко оборвались, Хакс накрыл ладонью кобуру с бластером. Свет в холле зажигался и гас, реагируя на движение. За спиной было темно и тихо, а вот дальше... На миг показалось, что по стене проползла тень, мелькнула и сразу же слилась с темнотой. В следующую секунду в тамбуре около его каюты вспыхнул свет. Четыре человека стояли около двери, Хакс узнал их сразу. Рыцари Рен. Ублюдки обнаглели настолько, что в открытую караулили его у двери. — Хакс, ну где ты шляешься? — Мы тебя уже полчаса ждём! Итак, их четверо. Бежать смысла не было, ещё двое наверняка прятались где-то на этаже, чтобы окружить Хакса. Рыцари владели Силой, пусть и не на таком уровне, как их предводитель. Сердце заколотилось, кровь закипела от злости. Вот, значит, какую участь приготовил ему Верховный Лидер. Решил отдать на растерзание банде своих упырей. Хакс понимал, что рыцари могут сделать с ним всё, что захотят. Могут пытать и глумиться, пока он не сдохнет, или трахать, пока не надоест. Что ж, если ему суждено сегодня умереть, пусть умрёт не только он, и парочку упырей точно заберёт с собой — у него мощный бластер, он хороший стрелок. — Ха-а-акс, приём! — рыцарь с огромным тесаком шагнул в коридор. Хакс отреагировал мгновенно. Выхватил бластер и выстрелил. Яркая вспышка на миг перекрыла обзор, послышался пронзительный крик. Подстреленный рыцарь лежал на полу, остальные начали орать наперебой: — Ты, придурок, чего палишь?! — Ты чуть не пристрелил Трудгена! — Да считай, что пристрелил! Если бы я не успел отклонить заряд Силой, он попал бы прямо в сердце. Пользуясь заминкой, Хакс достал комлинк и связался с капитаном штурмовиков. — Нападение на генерала Певрого Ордена! Группу на восемнадцатый уровень! Хакс помнил, что где-то сзади прятались ещё два рыцаря, и чтобы не пропустить их появление, встал спиной к стене, теперь просматривался весь коридор. Нужно продержаться буквально пару минут и прибудет помощь. — Хакс, ты чего, какое нападение? — Вообще-то, это ты напал! — Эй, давай поговорим спокойно! Послышался тихий, едва различимый шаркающий звук. Хакс и не заметил бы его, если бы не предельное напряжение, которое обострило реакции органов чувств. Дверь соседнего тамбура отъехала в сторону — не полностью, всего на несколько сантиметров. Из щели осторожно высунулась голова. Хакс даже издали безошибочно распознал вытянутую, с презрительно поджатыми губами, физиономию. Это был Прайд. Только волосы у него стали вдруг очень тёмными. Неужели покрасился? Нет, просто надел сеточку для сохранения укладки во время сна. Похоже, Прайд услышал шум, возню и захотел узнать, в чём дело. Он стоял и смотрел, наблюдал и не собирался что-либо предпринять. Много лет назад, когда Хакс был ребёнком и жил с матерью, в их доме обитал противный старик, который и днём и ночью подглядывал за соседями. Маленький Хакс боялся его давящего взгляда и однажды сказал матери, что вместо глаз у старика ядовитые слизни, которые по ночам вылезают наружу, ползают по дому и впиваются соседям в горло. Мать успокоила его и рассказала, что старик этот хоть и гадкий, склочный, но не способен навредить серьёзно. Прайд, выглядывающий из приоткрытой двери, сейчас был очень похож на того старика-сплетника. Воспоминания пронеслись в голове за доли секунды, не ослабляя внимания, Хакс следил за рыцарями. В коридор вбежали штурмовики. Вспыхнули, почти одновременно, все лампы, от них и от сияния белой брони стало слишком светло, глаза не могли перестроиться так быстро. Рыцарей это тоже застало врасплох, а Прайд, поняв, что расправа на этот раз отменяется, исчез, дверь в его каюту закрылась. — Хакс, послушай... — начал один из рыцарей, кажется, его звали Ап’лек. — Ты всё неправильно понял... — Ты нам тоже не нравишься, но не до такой же степени! — перебил его подстреленный. — Мы по делу пришли. Поговорить хотим. Четвёртый молчал. — Где ещё двое? — спросил Хакс. — Вас должно быть шестеро. — Остались на «Канюке». Хакс... Ты должен нас выслушать. Хакс посмотрел на них и вдруг отчётливо понял, что рыцари и вправду не собирались нападать, иначе вели бы себя агрессивнее. — Что вам нужно? — Не при свидетелях, — ответил Ап’лек. — Пойдём в твою каюту. Хакса передёрнуло, когда он представил рыцарей Рен в своей каюте. После них придётся провести полную дезинфекцию, та ещё морока. С другой стороны, в конференц-зале могла стоять прослушка. — Хорошо. Вот мои условия: штурмовики остаются в коридоре и по моему сигналу, если ваше поведение мне не понравится, заходят в каюту и стреляют на поражение. — Хорошо. — Как пожелаешь. — Идём. Хакс разблокировал дверь магнитным ключом и прошёл внутрь. Рыцари послушно протопали следом. — Устраивайтесь, — Хакс указал на три кресла, стоявшие вокруг небольшого стола. Сам сел первым. — Садись, брат, ты ранен... — Ушар, э-эй, это моё место! — Твоё место знаешь где... — Тихо! — Ап’лек оттеснил в сторону рыцаря, который пытался выгнать Ушара из кресла. — У нас мало времени. — Да... Рыцари угомонились. Трудген вздыхал, через шлем издаваемые им звуки казались звериным шипением. Он держался за плечо. — Его надо отправить в медотсек, — сказал Хакс. — Нет, я посижу со всеми. Потом пойду. — Итак? — Хакс повернулся к Ап’леку, которого счёл наиболее адекватным. — У нас к тебе предложение, — сразу же ответил Ап’лек. — Ты помогаешь нам, а мы — тебе. Но сначала мы вкратце объясним тебе ситуацию. — Я! Я расскажу! — вызвался Трудген. — Хакс, у нас случилось несчастье. Курук, наш брат, редемпнулся. После удара током он... — Что, простите, он сделал? — перебил Хакс. — Редемпнулся, — повторил Трудген. — Почувствовал тягу к светлой стороне Силы. — И теперь считает себя добром, а нас — злом, требует, чтобы мы покаялись, буйствует и обзывается. — Его даже запереть пришлось. Кардо остался на «Канюке», сторожит... Стало немного понятнее. Хакс, конечно, знал, что форсюзеры бывают светлые и тёмные, а иногда могут менять окраску. — Мы хотим вернуть Курука на тёмную сторону. И успеть до возвращения Кайло. — Если Кайло увидит Курука в таком состоянии и услышит дичь, которую он несёт, то прибьёт, без вариантов. — Поэтому нам и нужна твоя помощь. — Мы хотим, чтобы ты поговорил с ним, вправил ему мозги. — Но чем я могу помочь вашему... Куруку? — Хакс удивился и насторожился, снова начал подозревать подвох. — Я абсолютно не разбираюсь в тонкостях вашей... э-м... магии. С таким же успехом вы можете обратиться к любому человеку на «Финализаторе», хоть к любому штурмовику. Судя по тому, что вы рассказали, ему нужен психотехник. Профильный специалист, работающий с тяжёлыми расстройствами. Единственное, что я могу сделать — порекомендовать пару-тройку таких докторов. — Нет, психотехник не поможет, — сказал Ап’лек. — Нет во Вселенной психотехника, который смог бы исцелить редемп, — философским тоном изрёк Трудген. Несмотря на рану, он держался довольно бодро. — Психическое расстройство — это следствие, а не причина, — снова заговорил Ап’лек. — Причина — редемп. И мы хотим, чтобы ты повилял именно на причину. — Теперь понял, — ответил Хакс. — Про редемп. Но всё равно не понимаю, чем я могу повлиять? Почему вы сами не можете вправить ему мозги? И почему вы обратились именно ко мне? — Нас он не воспринимает. Ты — человек со стороны, твоё появление как бы пробьёт вход в ментальную пещеру, в которой оказалось замуровано сознание Курука. Он услышит тебя. — Услышит ещё и потому, что ты ему нравился. — Да. Курук всегда говорил о тебе с симпатией. Заступался, когда мы над тобой ржали. — Он даже перед Кайло за тебя заступался. — Даже перед Кайло... — повторил Хакс. Это признание его впечатлило. — Ты работаешь с людьми, умеешь общаться, умеешь интуитивно чувствовать настроение, состояние собеседника. У тебя есть дар убеждения. В нашей ситуации это очень важно! — Помоги нам, Хакс. Поговори с Куруком. За это мы готовы решить твою главную проблему. — Мы избавим тебя от присутствия Прайда. Навсегда. Хакс внутренне содрогнулся, будто его окатили ледяной водой. Это была неприкрытая провокация, рыцари задумали его подставить. — Вы предлагаете мне вступить в заговор с целью устранения генерала Первого Ордена?! — Хакс вскочил с места. Изображать негодование даже не пришлось, он злился по-настоящему. Конечно, не из-за того, что предложение убить Прайда было оскорбительным. Нет, Хакса оскорбило то, что рыцари считали его тупым и решили, что он примет откровенно самоубийственное предложение. — Это измена! Я немедленно доложу о том, что вы готовите покушение... Речь, полную праведного гнева, рыцари прервали дружным ржанием. — Вот придурок! — Кому ты доложишь, а? Скажи ещё, что в Сенат пожалуешься, ха-ха-ха! — Ты спишь и видишь, как бы избавиться от Прайда, — сказал Ап’лек со снисходительной улыбкой в голосе, — ты понимаешь, что совсем скоро он выпихнет тебя из командования. Ап’лек смотрел в корень. Умный гад. — Можешь не разыгрывать перед нами благородство и принципиальность. — Нам он тоже не нравится, если честно, — сказал Трудген. — Даже больше, чем ты, — подытожил Викрул. Хакс думал. Рыцари затихли и смотрели на него в упор, ожидая решения. Соблазн был велик. Конечно, хотелось бы пристрелить Прайда собственноручно, как когда-то адмирала Брукса, и сполна насладиться местью. Но в нынешних обстоятельствах нужно было думать в первую очередь о своих текущих интересах, а не мечтать о мести за детские травмы. Предложение рыцарей было реальным шансом. И всё же Хакс колебался. — Я почти уверен, что кто-нибудь из вас обязательно проболтается о нашем договоре Кайло Рену, и тогда... — Что значит «проболтается»? — возмутился Викрул. — Мы сами ему всё расскажем. У Рен не бывает секретов друг от друга. — Но... — Хакса потрясла абсурдность этого заявления. — Вы понимаете, что предлагаете мне, по сути, самоубийство? Рен будет в ярости, когда узнает... — Хакс, ты в безопасности, — ответил Ап’лек. — Если что, Кайло будет злиться на нас. Но мы объясним, что пожертвовали Прайдом ради Курука, и он поймёт и примет это. Хакс, немного подумав, осторожно сказал: — Допустим, я соглашусь. Вы осознаёте, что я не могу дать никаких гарантий, что после разговора со мной Курук... редемпнется обратно? Вдруг из этого ничего не получится? — Да, мы понимаем. — Но мы верим, что ты справишься. Ты ответственный и отнесёшься к делу серьёзно. — А если не получится — то не судьба. К тебе не будет претензий. Рыцари напоминали Хаксу бродячих лот-котов, которые извивались вокруг, ластились и льнули, чтобы выманить лакомство. Сколько комплиментов наговорили: он и ответственный, и умный, и лучше Прайда. В иных обстоятельствах он не услышал бы ничего подобного, однако, даже понимая, что похвалы рыцарей — вынужденная лесть, чувствовал, как эти слова грели самолюбие. Что поделать, примитивная лесть рыцарей была ему приятна, Хакс даже улыбнулся на мгновение. — Хорошо, я согласен. — Правильное решение, — Ап’лек приблизился к креслу Хакса. — Пойдём. Такой поворот Хакса не устраивал. Он откинулся на спинку кресла, показывая, что категорически не намерен вставать, поднял голову и посмотрел на Ап’лека — в прорези шлема, прямо в глаза. — Нет. Сначала вы. Ваш ход будет первым. — Э-э-э... — возмущённо протянул Трудген, — ты думаешь, мы тебя кинем?! — Ты не доверяешь слову рыцарей Рен? — поддержал его негодование Викрул. — В общем, да, не доверяю, — спокойно ответил Хакс. — Мы клянёмся анальной девственностью Ушара! — воскликнул Трудген. Ушар издал агрессивный рычащий звук, адресованный не то Трудгену, не то Хаксу. — Хотелось бы более существенных гарантий, — сказал Хакс, сохраняя спокойный деловой тон. — Представьте себя на моём месте. Вас шестеро, ладно, пятеро, а я — один. Кому из нас проще обмануть без риска последствий? — Что ж, в этом есть резон, — ответил Ап’лек и оглядел остальных рыцарей. Потом снова посмотрел на Хакса. — Хорошо, мы сделаем первый шаг. Ушар и Трудген встали из кресел, Хакс тоже поднялся и вместе с рыцарями пошёл к двери. Разблокировал замок и вдруг тихо сказал: — Ещё кое-что... Рыцари молча обернулись. — Передайте ему от меня привет. Кто-то из них издал смешок — короткий, но выразительный, одобряющий. — Что-то личное? — спросил Викрул. — Да. Очень личное, — подтвердил Хакс. — Хорошо, передадим, — пообещал Трудген. — С удовольствием! — Спокойной ночи, Хакс, — сказал Ап’лек. Когда рыцари скрылись за дверью, Хакс несколько минут просидел в прихожей без единой мысли. Он будто спал наяву, сознание было абсолютно пустым и неподвижным. Затем он отмер, быстро переоделся, принял душ и проглотил пару бутербродов, после чего лёг в постель. Беспокойство то подступало, то уходило. Хакс думал о том, что зря, ох зря он ввязался в это дерьмо, ничего хорошего из этого «договора» не выйдет. Потом появлялись противоположные мысли — что ничего страшного не произошло. Даже если ничего не получится, он ничего не потеряет, останется при своём. Но есть вероятность, что получится. Вера в вероятность почему-то побеждала. И дерьмо, в которое он вляпался, не казалось чем-то ужасным, не в его положении.