Инцидент 00: генетика и психология
Белые стены сегодня были не так раздражающи, как всегда. Удивительно. Может, дело было в том, что сегодня в аналитической лабораторной работе наконец-то появилось разнообразие, а может в том, что новый объект исследования сосредоточил в себе весь бесконечный запас проблем, трудностей и злобы, и изучать это будет сущим адом — старший научный сотрудник Джейсон Харрис не знал. Мужчина знал одно: с этого дня скучно в лаборатории не будет. Почему? За прозрачной стеной из особенно прочного полимера прямо сейчас яростно билось во все углы странное, доселе неизвестное науке существо. Высокое — выше некоторых людей в этом помещении — оно излучало всю злобу этого мира, постоянно бормотало что-то о мести и кровавой расправе, рычало и угрожало. Жуткое зрелище, если вы не опытный исследователь всеразличных генетических аномалий. Харрис не был напуган; разъярённых зверей он видел не раз и не два. Харрис был удивительным образом в равной степени как восхищён.. Так и раздражён. — Мерзкие, маленькие, маленькие люди-… Это всё виновата та кудрявая… Кудрявая… С этой маленькой мерзкой ухмылкой и друзьяшками… Ненавижу… Всех вас ненавижу… …Так продолжается часами с тех пор, как в помещение обычно самого тихого рабочего пространства всего комплекса ввезли совсем недавно пойманное создание, предположительно задействованное в некоем погроме в городе; никто в комплексе о событиях в Нью-Йорке пока ещё никто не знал, поскольку работа шла с раннего утра и до поздней ночи. В конце концов, на особо экстренный случай ему могла позвонить жена: Аманда сегодня собиралась вместе с Лили сходить в парк. Если бы случилось что-то серьёзное, они бы точно позвонили. Но часы шли, а звонка всё не было. Значит, особо ничего серьёзного не произошло, верно? Вероятнее всего, существо поймали в первые же минуты после того, как оно показало себя; в любом случае, он узнает позднее. Самому Харрису теперь предстояло начать записывать всю информацию, которую он сможет получить от этой удивительной формы жизни. — Впечатляет, да? Оно пришло из другого мира. Буквально. — Не шутите? Хотите сказать, что это первый контакт с инопланетной формой жизни? — Я никогда не шучу, Харрис. Это существо — окно в совершенно новую сторону науки. Нам предстоит много дней изучения… и аналитики. Джон Бишоп был чрезвычайно рад этой находке, в особенности потому, что объект был живым, громким, и, как позже выяснится, крайне устойчивым к самым разным видам повреждений. Прекрасный экземпляр. Ассистентка Бишопа, кажется, была единственной, кто хмурился всё это время, но голоса женщина не подала, и молчаливо следовала за Агентом. — Каковы первичные результаты анализа? — Внешне: существо параллелепипедной формы со слабым антропоморфизмом, хорошо выделяются клыки и глаза, присутствует среднеразвитый аппарат мимики, хорошо развита опорно-двигательная система. Посистемно: цвет покровов светло-розовый, массивный скелет с большой вероятностью не костный, но хорошо держит форму. Конечности склонны постоянно менять форму, плотность и длину, что обеспечивает уверенное передвижение на любой поверхности. Один глаз выбит и, вероятно, расплавлен, что так же намекает на особое строение всех групп тканей существа, поскольку крови на наблюдаемых ранах замечено не было. Есть вероятность, что существо обладает хорошей регенерацией. О себе существо выражается как «она». Враждебность выше среднего. Разум неспокоен. Реакция на речь со стороны или агрессивная, или отсутствует. — Регенерация и уникальность структуры звучит особо интересно, — задумчиво произносит Бишоп, — некоторые источники ссылаются на то. Что это создание может подвергать другие объекты различным формам контроля и действует во многом как растение. — Источники? — Мы имеем возможность работать с данным объектом во многом благодаря четырём лицам, данные о которых по определённым причинам рассекречивать я не буду, но это сейчас. Позднее мы займёмся и той стороной, но сначала — это. — «Той стороной»? Это вы о черепахах говорите, да? — Существо буквально вжалось «лицом» в прозрачную стену, — о тех четырёх маленьких тварях, из-за которых я здесь, да? Не люди, но такие же тупые, такие же… Такие же-! Их я убью… сама… Я! Это буду я! Разорву на куски, и их, и эту кудрявую…медленно… а затем быстро! Быстро, аха-ха, да! Сначала девчонку, потом черепах! «Она» расхохоталась, как безумная, и следом снова продолжила биться головой об углы камеры. — …Большим интеллектом «она» не отличается, запас слов крайне скудный, либо последние события настолько основательно на неё повлияли, что наступило безумство. — Тем не менее, её речь вполне информативна, док. Видишь? Я упомянул четырёх мутантов всего раз и косвенно, а она уже выдала о них то, что я на самом деле говорить не планировал, и даже упомянула человека, о котором не было сказано вообще ничего. — Бишоп, вы… сотрудничали с мутантами?.. — Эти четверо… особый случай, Харрис, — он развернулся в сторону выхода из помещения, — однако ваша приоритетная задача находится позади вас. Скоро я займусь добычей материала исследования, ваша цель на ближайшее время — анализ поведения. Позднее займётесь деталями. Дверь тихо закрылась за двумя людьми, оставив в лаборатории лишь Харриса, розовый объект исследования и ощутимое напряжение, потому что Бишоп никогда не сотрудничает с мутантами. Должно было произойти что-то особенно серьёзное, раз он согласился на такой шаг. Потому что Бишоп никогда не изменяет своим принципам.Инцидент 07: «Колючка»
Вслед за фазой дикого яростного воя наступила долгожданная тишина. Ну… во всяком случае, существо неделю спустя прекратило бездумно носиться из угла в угол, ровно как и говорить. Вместо этого оно просто издавало самые разные звуки, иногда стучало конечностями по стенам и, кажется, демонстрировало все признаки самой обычной скуки. Собственно, Харрис и не был настроен на разговоры, потому что Аманда так домой и не вернулась. Он обнаружил дома Лили, но не жену. Как на зло, все события дня просто… прошли мимо него. Ранним утром он пришёл на работу — и всё было нормально; в течение дня было лишь несколько перебоев с электроэнергией, но это не было проблемой, ведь у лаборатории были резервные источники энергии. Ничего сверх нормы. Но вечер? Город был в хаосе, и никто ничего не знал, никто ничего не понимал. Лили просто сказала, что «мама ушла в торговый центр», и… всё. Мысленно Джейсон просто молился о том, что Аманда сейчас находится среди эвакуированных из эпицентра людей. …Существо за прозрачной стеной всё продолжало бесноваться. Вот что означали слова Бишопа о том, что «она» была связана с погромом в городе? И их было больше? Что вообще, чёрт возьми, произошло в тот день? Рациональная его часть упрямо задавалась вопросом о том, была ли у «неё» какая-либо цель; заточением в клетке создание явно не было довольно. И в то же время тревога в нём не угасала. Что-то во всём этом казалось неправильным и настораживающим. На работе нужно быть спокойным и собранным. Анализировать. Соберись, Харрис, соберись. Существо было разумным, так что, вероятно, имело смысл попытаться её разговорить, верно? Это… это кажется правильным. Так он, по крайней мере, сможет выяснить хоть что-то, верно? Бишоп говорить явно не собирался, а вот изучать поведение и реакцию объекта было вполне себе приемлемой целью. …Но в голову ничего не шло. Джейсон просто сверлил взглядом стену, искренне не понимая, с чего вообще начинать сегодняшнюю работу, и как прикоснуться к этой работе в принципе. — Ты омерзительно спокойный. Ты человек вообще? О, так она всё-таки может говорить внятно и по делу? Ещё и сама? — …Вполне себе живой человек. — Да? А похож на трупа. Слишком белый. Грх, ненавижу белый… «Омерзение в каждом слове, очень образные описания, обилие бранных слов», пишет Джейсон в записную книжку — благо она лежала неподалёку. — Да вроде относительно обычного человека вполне себе нормальный… — на мгновение Харрис подумал, что от чего-то побледнел, но нет — кожа у него была вполне здорового смугловатого оттенка… — Нет. Белый. От шерсти до одежды. — …А, ты об этом… — Колючка. — Я-то? Меня зовут Джейсон Харрис, а не-… — Колючка. — Скажи, ты избирательно запоминаешь имена, или ты просто так сильно ненавидишь Бишопа? — Людские имена глупые. Они по-сложному повторяют собственный смысл. В нашем коллективе такого нет. Намного проще называть вещи тем, на что они похожи. Ты светлый. Противный. Пристал сюда. Шерсть наверху вся дыбом. Поэтому колючка. — Спасибо, что не зверь какой-то… — Ёж. — «Колючка» мне нравится больше…Инцидент 24: песни
Харрис устало вздохнул, изучая уже в семнадцатый раз последний отчёт по последним исследованиям. Он устал, так сильно устал, что болела голова; мозг просто отказывался нормально сосредоточиться на материале. Семнадцатый… нет, уже восемнадцатый раз он читает одни и те же строки. «Объект практически всегда настроен враждебно ко всему живому, испытывая ненависть, отвращение и пренебрежение, и положительные эмоции примечательны лишь тогда, когда речь заходит о крови, убийстве и мести». А потом мозг аналитика просто сделал, возможно, самую странную вещь в жизни, и выдал идею: а что вообще может вызвать положительную реакцию у этого существа, и могут ли это быть определённые звуки? Ко всему прочему, у подопытной очень хорошо развиты голосовые связки. А ещё она до жути упряма и любит чувство превосходства… из этого могла бы выйти очень примечательная ситуация. — Интересно, могут ли существа твоего вида петь? — Кренг, — глухо и удивительно быстро отозвалось существо позади, — нас всех зовут кренгами. И что это за, нахрен, вопрос? Вам, учёным, уже настолько делать нечего, что хочется поиграть голосами? — Да нет, просто человеческое любопытство, — хмыкнул учёный, отдельно записав неожиданную деталь, — у тебя достаточно сильный голос, а мы, люди, измеряем такие вещи в основном сравнением. — Ты хочешь сравнивать МЕНЯ с ЛЮДЬМИ?! — Да не гуди ты, это, считай, просто тест, который в очередной раз доказал бы твоё превосходство над людской расой. Просто проверка. — Колючка слишком ветреный для учёного, тьфу, — прохрипела она-… кренг, — но что ты хочешь? — Ничего особенного. Просто узнать, можешь ли ты повторить определённый набор звуков, и как ты на это отреагируешь сама. Но это только твоя инициатива, если что, ты можешь меня игнорировать дальше… или лишний раз утвердить своё видовое превосходство. Кренг ничего не ответила, только фыркнула и сощурилась. Обычно на рабочем месте Харрис почти никогда не использует телефон. Во-первых — это было по меньшей части запрещено, а во-вторых — это отвлекало от работы, но сейчас телефон был необходим для исследований. Всё сугубо в научных целях. …Любопытство, которое охватило Харрисом в момент, когда заиграла музыка, можно было назвать почти детским. Он буквально включил первый попавшийся трек — почему-то им оказался Camila Cabello — Señorita, и учёный мог буквально слышать, как ряд шестерёнок в голове кренга загудел и закрутился: существо склонило «голову» набок и начало слушать, выглядя до смешного озадаченным. Выражение неприязни и раздражения на её лице за тридцать семь секунд изменилось до увлечённого; кренг не покачивалась в такт музыке, как это делают люди, но можно было заметить, как двигаются её глаза и как одна из конечностей настукивала ритм, соответствующий речи в песне. Реакция на звук, безусловно, была, и это не было агрессией — а это автоматически превращалось во что-то удивительное. Песня не была сложной и представляла собой относительно короткую историю с повторяющимся припевом, и, что удивило Харриса ещё больше, ко второму припеву кренг вправду подала голос, и она почти идеально попала в голос Камиллы Кабелло. Не все слова были произнесены чётко, кренг явно не понимала их смысла и значения, но сам голос был ровным и узнаваемым. Странно смотреть на это, зная, что перед тобой напевает «сеньориту» безжалостная машина для убийств. — …Половины не понимаю, но это… не бесит? Оно такое… странное… — Это называется «нравится». И у тебя вправду сильный голос… — Будто меня волнует твоё мнение, ага. — Всего лишь делаю выводы. Весьма интересные выводы. Кренг — это не только про убийство. Тут было что-то ещё. Что-то очень хорошо скрытое. …Харрис в девятнадцатый раз оглядел последний отчёт и принялся его переписывать.Инцидент 34: Аманда Харрис
— Будьте осторожны, Харрис, — учёный сощурился, — по вине именно этой формы жизни пропали многие люди, в том числе, вероятно, ваша жена. …Быть спокойным. Не реагировать резко. — Не сочтите за грубость, но винить друг друга во всём можно тысячелетиями, а мы все здесь занимаемся исследованиями в первую очередь, — отозвался тот, — к тому же, что плохого в том, что объект будет знать более правильные речевые обороты? Будет лучше говорить — будет проще понимать. — Любое сомнительное поведение приведёт к тем последствиям, о которых ты даже не представляешь. В самом мрачном смысле этого выражения. — Понял вас. …Вот уже второй месяц пошёл с Инцидента, который Нью-Йорк прозвал «Вторжением». Второй месяц город оживает, второй месяц происходят глобальные перестройки тут и там, второй месяц он не видит дома Аманду, второй месяц проводит на работе вдвое больше времени, и второй месяц коллектив лаборатории Бишопа изучает загадочное существо под названием «кренг». Джейсон чувствовал себя… потерянным. С одной стороны его мир прямо за его же спиной всего за день превратился в мини апокалипсис, с другой стороны — вероятная причина этого апокалипсиса ментально напоминала дикого взрывоопасного ребёнка с амнезией, а с третьей… с третьей стороны был Бишоп, который очень уверенно игнорировал всё, что было связано с интеллектом подопытной. Всё это казалось настолько неправильным и странным, что учёный порой всерьёз думал о том, что спит, но нет — за прозрачной стеной на него смотрит жёлтый глаз инопланетного существа, весь его рабочий стол завален схемами и набросками анатомического атласа, а в руках прямо сейчас находился увесистый дневник с заметками. …Как выяснилось, кренг действительно быстро обучается, даже если у неё нет контакта к живым объектам. Обычно существа её вида используют в качестве механизма познания чужую память, но и обычное запоминание работало так же успешно, что не могло не радовать. За то время, что Харрис объяснял значение некоторых слов между дел, кренг вправду стала понятнее говорить и реже бросать сплошные проклятия на всё помещение лаборатории. Особенно примечательно было то, что Кренг запоминала информацию примерно так же, как ребёнок. Харрис не сразу это понял, и до него дошла эта мысль в тот момент, когда на прошлой неделе дома к нему подошла Лили: ей было всего четыре года, и она активно пыталась понять и запомнить, что такое бабочка и что такое мотылёк, и почему эти два типа чешуекрылых принципиально разные. Но в то же время были и некоторые… парадоксы. Например, имена кренг на самом деле не могла запомнить, и въелось в её память только имя Бишопа из-за основательной ненависти, а ещё она узнавала объекты не визуально. Учитывая удивительно высокую остроту её зрения и гибкий разум, это было, по меньшей мере, странно. — Вечно приходит, угрожающе швыряется сложными тупыми словами, и тут же уходит. Ненавижу. — Это ещё не самое сложное, что может выдать агент Джон Бишоп… Тем не менее, забавно быть согласным с кренгом, когда дело доходит до руководства. — Мерзкий, жалкий… ещё и слова использует намеренно идиотские… Не может угрожать мне и поэтому окружает своим же, идиот! И-ди-от! Тупое слово… такое же тупое, как и всё, что он говорит… вот то это жа… же… жен…. — «Жена»? — Хоть кто-то в этом чёртовом месте обладает мозгами, ура, — ух ты, это был сарказм… — да. — Это… ну, говоря проще, это та, кого можно назвать напарницей. Люди не могут вечно жить в одиночку и нуждаются в семьях, поэтому образуют пары. — Люди тупые. Странные. Слабые. Тьфу. «Не могу не согласиться», тихо пробормотал учёный, продолжая делать пометки в блокноте. Кренг не понимала и не понимает, что для человечества означает тот погром в городе. Для неё это обычная рутина — уничтожать, изменять под себя и захватывать; эмпатии у кренгов нет. Вероятно, поэтому Харрис никак не мог себя заставить ненавидеть это существо: оно просто не понимает. Это как винить ребёнка, который не может контролировать свои силы и делает то, что хочет, не зная, что такое «хорошо», и что значит «плохо»… — Получается, эта «жена» — это кто-то, кто твой? …Весьма сообразительного ребёнка. Даже если Кренг вкладывала в каждое слово концентрированное презрение, в голосе звучала доля любопытства. — Технически… да. Бишоп имел в виду Аманду. Она пропала в день Вторжения, и я до сих пор не знаю, что с ней случилось. Вероятно, она попала в список «инфицированных», но даже так никто не видел никого похожего. Искал сам, искали друзья, родственники, полиция… и ничего… — А…ман…да… — пробормотала кренг, — и Бишоп использует это как поводок? — Странное сравнение, но… близкое, ха… — блокнот пришлось отложить, — Бишоп не отличается большой эмпатией, но имеет определённую власть, так что может использовать тех, кто дорог любому, кто на него работает, как рычаг давления. Люди боятся потерять тех, кто им дорог. — Людьми слишком легко манипулировать… — Я знал, что ты так скажешь. Но, если быть честным, то ещё от человека зависит. Кого-то такая потеря сразу сломает, а кого-то сделает сильнее… а кто-то будет мстить. — Толку-то от ваших потуг… Кренгу, по всей видимости, было просто скучно, и в этом тоже не было её вины. Однако у Харриса что-то тяжёлое и тоскливое свернулось тугим комком в груди; действительно — толку от потуг не было. Два месяца всё идёт далеко не лучшим образом. Два месяца он пытается объяснить дочке, что «мама ушла в отпуск отдыхать». Два месяца он возвращается домой к позднему вечеру и… просто хочет проснуться где угодно, только не в Нью-Йорке. Мир будто сошёл с ума, и стал слишком быстрым. Аманда не была… лучшей. Во многом их отношения можно было назвать одним выражением — «поторопились». Они были молоды, неопытны, было немало сопутствующих проблем из-за очень уж большой разницы между ними, но это всё ещё была женщина, на которой он женился. Мог ли он быть спокоен? …Времени для горя не было. Была дочь, работа и… тихая надежда на то, что с Амандой всё хорошо.Инцидент 72: Предупреждение
— Гиблое это дело, Харрис, — тихо произнесла Бишоп младшая, — серьёзно. Заканчивай, пока не стало слишком поздно. Был поздний вечер. В лаборатории оставалось всего три человека, включая их двоих; один из младших сотрудников собирал вещи и готовился уходить домой, так что в принципе можно было сказать, что их осталось только двое. — Что ты хочешь этим сказать? За то время, что Джейсон проработал здесь, мужчина так ни разу и не услышал, как зовут эту женщину. Все знали, что она — дочь Джона Бишопа (ходил слух, что не родная, но спрашивать ни у кого не хватало смелости), которая работает здесь около десяти лет и практически всегда по пятам следует за заведующим лабораторией — самим Бишопом, но её имя? Никто ни разу не слышал, как произносится её имя. То ли дело было в том, что она практически никогда ни с кем из них не говорила, то ли в том, что её работа слишком сильно отличалась от всех остальных должностей — Харрис понятия не имел. Но факт оставался фактом: когда Бишоп младшая начинала с кем-то говорить, то это событие было не только редчайшим, но и важным. Это всегда было по делу и никогда не случалось так, чтобы такая информация была бесполезной. — Я о кренге. Ты часами тут торчишь, лишь бы понять её как можно лучше и быстрее, верно? Бишоп в этом не заинтересован, Харрис. Если понадобится, он разберёт это существо на мельчайшие кусочки, наплевав на то, живое оно или нет. — Думаешь, что я не понимаю? — Ты? Определённо нет. Я вижу это. Ты разговариваешь с ней. Показываешь ей вещи. Объясняешь значения слов. Пускай это и помогает — пока что — более чёткому и простому изучению, но ты должен помнить, что в её разуме нет таких понятий, как «сострадание», «доброта» и банальная привязанность. Монстр остаётся монстром. Если дать ей возможность побега, то ты станешь первой же жертвой её зубов. За прозрачной стеной кренг спала — редкое явление, в которое временно воцарялась приятная тишина. До конца не было ясно, точно ли она именно спит, поскольку устройство нервной системы кренга всё ещё было изучено слабо, но было слышно тихое сопение, на раздражители извне она почти не реагировала, да и сама звуки не издавала. И глаз прикрыт. — Откуда такая уверенность? Учёный должен изучать, исследовать и анализировать, а не игнорировать потенциальный материал для изучения, просто потому что кто-то боится зубов. Ещё и Джона Бишопа приплетаешь. Это как минимум подозрительно. — Не в ту сторону копаешь. Я хочу помочь. Просто пойми, дело не в том, как я хочу выставить Бишопа, а в том, как его решения потом отразятся на тебе. Не привязывайся к объекту исследования. — Это запрещено во всех правилах, разумеется, я не стану этого делать, что это за предупреждение такое вообще?! — На этот вопрос тебе самому отвечать, Харрис. — …с чего ты мне это говоришь сейчас? Тонкая чёрная бровь вскинулась вверх. — Повторение плачевного опыта вредит статистике получаемых и обрабатываемых данных. — «Плачевного»? Хочешь сказать, кто-то из учёных довёл дело до абсурда? — Каждый исследуемый здесь объект — это собственность. Собственность Джона Бишопа, чем бы она ни была. Он волен делать со своими вещами всё, что пожелает, и без колебаний убьёт подопытных, если они перестанут быть нужными. Некоторые об этом забывают. — …убьёт? — Ты ведь пришёл в нашу команду как раз вместе с поступлением подопытного 0497К, впоследствии именуемого как «Кренг», верно? — Я знаю о том, что Бишоп изучал мутантов и, судя по всему, даже сотрудничает с некоторыми из них. Я спрашиваю о том, почему он настолько радикален к живым формам жизни. — …вот вам и ответ на вопрос о том, почему нельзя брать на работу сентиментальных молодых учёных без опыта работы на серьёзных лабораториях, — женщина тяжело вздохнула, — Бишоп ненавидит мутантов и любую отличающуюся от людей форм жизни считает потенциальной угрозой, чего не скрывает. Кренг своим существованием эту точку зрения только усиливает. Соответственно, любая угроза подлежит уничтожению, если не несёт полезной информации; мир почти ничего не знает о существовании мутантов и инопланетян, так что, технически, мировому сообществу это даже на руку. — Но мутанты… — Не все они опасны и не все злонамеренны. Знаю. Однако много лет назад именно по их причине серьёзно пострадал дом Джона Бишопа; это была шайка, вероятно, детей, которые по неосторожности подожгли целое здание. Впоследствии они были найдены и идентифицированы как уникальные создания ящероподобного типа, именующие себя «ёкаями» и с мутантами практически не связанные. Они действительно были молоды, но из-за них по несчастному случаю погибли люди. Джон увлекался изучением всего живого с детства, а одержимость тем случаем повлекла развитие навязчивой идеи о защите человечества. Суммарно мы имеем ненависть к монстрам любого вида, и… — она оглядела помещение, — ну, всё это тоже. Мутанты, «ёкаи», инопланетная форма жизни — всё идёт в расход, если он посчитает это нужным. — И ты его поддерживаешь в этом?.. — Думаешь, я стояла бы здесь в таком случае?! Женщина повернулась к прозрачной стене. — Ни одна разумная форма жизни не должна быть игрушкой. У всех своя правда, и наша работа заключается в том, чтобы понять как можно больше. Однако есть люди, чьи убеждения кардинально отличаются от этого курса, и, что более важно, повлиять на них никто из нас без потерь не может. Поэтому и предупреждаю: будь осторожен в своих действиях. В стенах этой лаборатории есть две стороны: сторона подопытных и сторона учёных. Хочешь хорошей жизни для семьи? Не ухудшай ситуацию.Инцидент 85: Запрограммирована убивать
— …Обычно геном включает в себя не только строгий список «активных» и «выключенных» генов, но и определённый набор особенно консервативных цепочек, которые неизменны у любой формы жизни одной временной эпохи. На жизнь существа это практически не влияет, но указывает на родственность с предками, а так же является свидетельством хода эволюции. На Земле это, например, ряд ультраконсервативных цепочек в митохондриальной РНК тетрапод: грубо говоря, у всех тетрапод есть общие гены, что свидетельствует об общем происхождении и о возрасте вида в какой-то мере. Такие цепочки по логике есть у абсолютно каждого развитого вида, и, исходя о уровне эволюции подопытного объекта и его общей схожести с земными правилами генетики, здесь тоже должно быть нечто подобное… — Однако? — Исходя из опытов с подсаживанием тканей объекта к лабораторным мышам, у исследуемого объекта нет ни одной такой консервативной или ультраконсервативной цепочки, и, более того, генов в состоянии сайленсинга тоже нет. Весь набор генома — это специально отобранный список, каждое положение которого будто пришито, вырвано из чужого генома. Даже если включить сюда теорию о том, что устройство генофонда инопланетного существа работает иначе, это указывает на то, что у объекта нет никаких предков, чего не может быть. Мы знаем, что есть «братья» и «сёстры», значит должен быть и «родитель», но нет ни одного доказательства о его существовании. Вся генетика этого существа — это склейка групп признаков, что очень похоже на лабораторные опыты другого учёного. Теоретически, «кренг» — это искусственно выведенный вид, рассчитанный с большой вероятностью на запрограммированное уничтожение всего живого. Возможно, эксперимент вышел из-под контроля, потому что о прошлом существо не говорит. — Групп признаков? — Хорошо развитая ротовая полость, клыки, язык, но нет признаков наличия выделительной системы. Глаза, мимика и разум намекают на социальность, но существо настроено исключительно на агрессию и не проявляет никакого сочувствия. Нервная система — это 87% всей массы тела, но она рассчитана на паразитический образ жизни с контролем жертвы дистанционно. Скелет мягкий и эластичный, но конечности при этом достаточно тонкие, твёрдые и совершенно не похожи по устройству на остальной скелет. Всё это за исключением мимики — предназначенные для охоты и убийства группы признаков, в привычном понимании соответствующие разным видам. Но в чём смысл социальности этого существа, если она не нужна ни для размножения, ни для охоты, ни для популяции? Опять же, большую часть несоответствий можно списать на инопланетное происхождение существа, но тот факт, что существо восприимчиво к речи, сильно выделяется. Все эти группы признаков при этом объединяет только одно: регенерация и адаптация. — Речь в бою ей не помогает… Лгать она не умеет, набор слов примитивен и, вероятно, состоит из того, что она выудила из мозгов жертв, но между собой особи соблюдали определённую иерархию, пусть и действовали поодиночке. — Это только сильнее запутывает результаты анализа, если честно, — Харрис устало потёр переносицу, — зачем выведенному лабораторно оружию такой развитый разум? Сила у объекта невероятная, но ведь как-то это нужно контролировать… — Функциональный геном расшифрован полностью? — Ещё нет, результаты по большей части первичны. Есть определённая часть, которую разобрать я вообще не могу, будто кто-то намеренно что-то здесь запечатал. Оно просто… не имеет смысла. О человеческом геноме, конечно, тоже известно далеко не всё, но даже так в нём есть логика и чёткие взаимосвязи, похожие на сплетение ровной пряжи, но у этого подопытного эта «пряжа» будто узловатая. Было бы проще, если бы подопытных было хотя бы двое: тогда их можно было бы сравнивать… Одна большая загадка. Сложная, запутанная загадка, попытка решения которой пока выдаёт больше новых вопросов, чем ответов. С другой стороны, если «Кренг» был лабораторным опытом, то это можно использовать в своих интересах. Форма жизни, которая была выведена искусственно и с которой не справился её хозяин… звучит иронично, и тем интереснее, потому что ни слова о хозяине подопытная не помнит, Один лабораторный опыт можно превратить в другой, в проект гораздо более амбициозный, и, главное, полезный. Особенно учитывая характер распространения и контроля кренга, напоминающий что-то очень уж знакомое. Знакомое, и… проблематичное. А проблемы Бишоп ненавидит.Инцидент 109: изучающая скука
С к у ч н о. Ей было так скучно, что, абсолютно без шуток, ей хотелось просто выть. Так развивается хоть КАКАЯ-ТО суета, и людишки начинают подавать признаки жизни: один будет ворчать в ответ, другой заткнёт уши, третий уткнётся в компьютер, а Колючка… он просто поворачивался, делал самое раздражённое лицо из всех, что она знала, и выть больше почему-то не хотелось. Иногда она не выла, а пела. Реакция окружения тоже была забавной: первые разы людишки очень глупо округляли свои глазёнки, затихая. Потом стало поскучнее, но всё равно уморительно: один делал очень серьёзное лицо, другой почему-то кивал головой, третий постоянно прятался за всем возможным, а Колючка… ну, тут он никогда не был против. Странно, ведь разницы вежду воем и пением почти не было. Правда, однажды за этим делом её застала та помощница Бишопа, и она утомительно долго вопила на весь отдел о том, что, если это увидит Джон, то «им всем влетит по первое число». Было ли ей не всё равно? Пфф, спрашиваете ещё. Сама по себе, кстати, эта маленькая Бишоповская собачка-ассистентка была забавной. Забавной в том смысле, что, как бы она не строила из себя «хорошего человека», как она иногда это называла, на самом деле от неё почти всегда пахло чужой кровью. Человеческой и нечеловеческой, старой и совсем свежей… а ещё много химикатов. Она всегда собранная и «правильная», но за ней тянется что-то, что она очень хочет скрыть, что-то, что можно сравнить только с тёмными делишками её хозяина. Возможно, потом это можно будет использовать… время покажет, как говорят люди.Инцидент 274: упрямая дерзость
…Кренг была упряма. Она на самом деле чертовски гордилась этим: упрямство вкупе с большой силой открывало двери буквально всюду, а ей именно это и было нужно. Бишоп, как на зло, человечишка тоже весьма упрямый, и тоже обладает огромной силой, активно этим пользуясь, что для всемогущего кренга было немыслимо. Это она здесь доминирующий вид, а не этот слабый, мерзкий, повёрнутый на своём эго идиот. Если Бишоп и умел что-то удивительное, то это удивительно бесить. — С утра уже шипит, какая прелесть… — даже интонация этого треклятого голоса была полна насмешки и сарказма, как говорит Колючка, — день и ночь твердит, что представляет собой «великое создание», а на деле ничем не отличается от очень дерзкой кошки. — Это ещё кто тут дерзит, ха-… — Брысь под лавку. …О, и электричество. Сраное, блядь, электричество. Бишоп обожал бить током всё, что ему не подчиняется, обожал самоутверждаться через этот сраный пультик в своих сраных ручонках… — Все вы, люди, такие, да, — рычание сквозь спазмы было ещё более грубым, — а как бы ты пел, окажись прямо здесь? Густая чёрная бровь вскинулась вверх: это, кажется, было единственным явным проявлением ХОТЬ КАКИХ-ТО его эмоций. Скептика. Такая же идиотская, как само это чёртово слово. Такая же идиотская, как этот мерзкий учёный. — У тебя свои примочки, у меня свои, — хмыкнул он, — а хотя знаешь, что? Ты умеешь подавать идеи! Да, я установлю тебе в камеру парочку манипуляторов. Простых игл тебе явно недостаточно, а такая установка будет полезна и мне для более точной работы… и для твоего характера. Проблему надо купировать. Порой буквально. — Сдохни. — Только после вас. Чем больше времени она здесь проводила, тем больше ненавидела этого человека. Казалось бы, предел был достигнут ещё в первую встречу с этим чёртовым льдом, но нет, Бишоп действительно умел бесить. …С другой стороны, каждая такая перепалка была… забавной. Манера закапывания в грязь у них была абсолютно одинаковой, это немало поднимало чувство некоторого… азарта. Перед ней был достойный противник в битве оскорблений. …Это было единственным его достоинством в её глазах, но, надо признать, оно было. Убивать его будет особенно весело.Инцидент 398: маленькие людишки
— Если бы я сбежала, как бы ты отреагировал? Чирканье карандашом по бумаге прекратилось. Джейсон склонил голову набок, вздохнул и перелистнул страницу для новой заметки. — Не знаю, — он задумчиво прищурился, — я слабый, ничего сделать не смог бы в противовес. Наверное, только попросил бы не буйствовать слишком сильно. — Ты слишком много просишь, ха! — Я ж о твоей безопасности думаю. Только представь: ты охотилась за определёнными людьми, а в итоге сорвалась, перебила полгорода, и в итоге поймана опять сюда, но уже навсегда. И потеряла бы больше, чем один глаз. — Не хочу… — Вот и я о чём. Действовать осторожно надо. И детей не трогать. — Маленьких людишек? Почему? — «Маленькие людишки» ни в чём не виноваты. А ещё маленькие люди очень дороги взрослым, так что их пропажа заставит шевелиться социум ещё сильнее. Ты ведь за кем-то конкретным охотиться будешь. Лишнее внимание тебе не нужно будет, верно ведь? — У тебя есть маленький людишка? Харрису пришлось подавить смешок: кренг выглядела очень озадаченной. — …Есть. Дочка. Именно поэтому я и работаю в лаборатории с раннего утра и до поздней ночи. — Людишки работают на людишек… для других людишек? — Это… сложно, — мужчина почесал затылок, — «маленькие люди» гораздо более хрупкие и нуждаются в поддержке, так что я вынужден работать, чтобы иметь средства обмена и возможность обеспечивать дочь должным теплом и питанием. — А людишка сама не может? — Нет. Так устроен наш вид: потомство нужно постоянно защищать. Но когда оно вырастет, то будет помогать в ответ. — Сложные… людишки сложные… не проще ли просто взять всё силой? — Нет, потому что тогда в мире будет хаос. Порядок и сейчас-то не самый приятный… людей много, их всех нужно как-то регулировать, чтобы человечество не вымерло как разумный вид. В большом хаосе дети нормально не выживут, а без них и род вымрет. — То есть, дети по своей сути — слабейшее звено цивилизации? И ты говоришь это так спокойно. Не боишься, что это может стать второй целью после мести? Я же «запрограммирована», как вы с Бишопом любите говорить, так? — Ты умная, Кренг, — Харрис развернулся к ней лицом, — поэтому я надеюсь на то, что ты и действовать будешь умно, запрограммирована ты на безрассудство или нет. — …Моё желание убивать запрограммировано через… как его… геном… — это сейчас сомнение прозвучало? — Исходя из того, что дали анализы — похоже на то… Сама сказала, что это сравнимо с жаждой. Если тебе дать свободу, то ты тут быстро всех перебьёшь без остатка. Во всяком случае, так считает Бишоп. Я же в первую очередь полагаюсь на твою разумность. — …слишком доверчивый. Или самоуверенный. Не понимаю. С открытой клеткой пел бы по-другому. — Проверить, увы, не удастся, но и точки зрения я не изменю. Кренг затихла. Харрис редко видел её думающей. Обычно это создание ехидно улыбается, но не придаёт значения ничему происходящему, и думает только о побеге, крови и мести… Не о прошлом. Не о будущем. Не о жизни. О чём она сейчас думала? Харрис не знал, но всё равно почему-то улыбался простому факту: о чём бы то ни было, а тема уже явно не была связана с кровавой местью. Это было что-то другое. Какой-никакой, а прогресс. — Не всех, — неожиданно отозвалась она. — М?.. — Тебя я убивать не… не собиралась, — тихо в задумчивости произносит кренг, — не хочу. — Удобнее использовать как игрушку? — Нет. Просто не хочу, — а затем поспешно, — не хочу чувствовать себя должницей. — Так кренги же «не чувствуют»? — Все колючки любят усложнять диалоги, да? Странно улыбаться таким вещам. Эйфория учёного или нет, но, эй, это что-то новое. И почему-то стало… спокойнее.Инцидент 445: память
У Кренга память действительно работала весьма странным образом. Харрис замечал это и раньше, но большого значения не придавал — люди тоже многое забывают, зачастую в первые же минуты после получения информации. Однако, когда Кренг с невероятным хохотом почти час комментировала, насколько «глупо» выглядит причёска одного из ремонтников, пришедшего на день для техобслуживания, а потом просто… забыла об этом, Харрис начал беспокоиться. Более того, когда тот же человек прошёл мимо Кренга, она не выразила никаких эмоций на этот счёт. Даже презрения не было; перед ней будто промаячил неодушевлённый предмет серого цвета. И так было абсолютно каждый раз, когда её эмоциональная реакция была слишком бурной: она вспыхивала, резко затихала, а после не проявляла никакой реакции вообще, ко всему прочему сопровождая всё это амнезией. При этом ярость, ненависть и злость в спектр «забываемого» не входили; что-то будто блокировало в кренге всё положительное, будто положительные эмоции были нежелательным рудиментом, если не были основаны на разрушении. Однако доказать это не представлялось возможным буквально никак. «Откаты» в памяти повторялись неоднократно — Кренг порой забывала целые дни своего существования, причём иногда буквально на ровном месте, и Харрис не мог ни объяснить этого, ни сделать с этим хоть что-нибудь. Вместе с тем в отчёты добавилось, что вероятной причиной крайне агрессивного поведения подопытного может быть привитая структура в узлах центральной нервной системы, если эти ветви вообще можно было таковыми называть, которые всячески поощряли любую активность, которая вела к бою, и всячески блокировала всё, что бой предотвращало. Кренг неоднократно говорила, что её «тянет к убийствам» — и это действительно могло бы стать основанием этой теории; что-то в её разуме делало убийство настоящей потребностью, единственным препятствием которой был крайне нестабильный рассудок. Тот, кто создавал этот вид, был безумцем.Инцидент 598: пробитое стекло
Объект проявлял относительно нетипичное поведение в последние месяцы. Бишоп изучил всё вдоль и поперёк: реакция на звуки, на тишину, на свет, на боль, на химические вещества… всё это было неизменным. Но когда дело касалось Джейсона Харриса, «кренг» вела себя иначе. Существо становилось в определённой степени тише, спокойнее и сдержаннее, а в последние три недели появилось кое-что новое: она рычала, когда Харриса касалось что-то негативное. Это была выраженная агрессия, которая не была направлена на объект перед ней, и это было уникальной ситуацией, потому что «кренг» ненавидит всех. Во всяком случае, так думал Джон Бишоп. Кренг вела себя так, как обычно ведёт себя одичалая собака, получившая долю сострадания со стороны. Любопытно, потому что все его опыты, исследования и тесты показывали, что такой исход не возможен. Генетикой в «кренга» было заложено только желание убивать, и это означало, что объект с 99% вероятностью использует слишком сентиментального Харриса в своих целях, но насколько далеко «кренг» продумала свой план? Если Харрис был ей нужен и вызывал нетипичную реакцию, то как она будет себя вести в случае более прямой угрозы и насколько открыто будет проявлена её реакция? Учёный был намерен проверить, насколько верна его гипотеза, так что менее чем через сорок пять минут он уже был на самом верхнем уровне здания и направлялся к камере с запертым там инопланетным существом. Разумеется, Харрис уже был там и активно вносил новые данные в компьютер, регулярно перебрасываясь короткими фразами с объектом исследования. Было раннее утро, так что три других научных сотрудника прибыть не успели, но Харрис? Он был здесь всегда немного раньше, чем остальные. Что ж, его увлечённость ему же сейчас и окажет медвежью услугу. — Я уже говорил, что обрежу всё твоё финансирование в случае повторного своевольничества. И что я вижу? По всей видимости, Джейсон не ожидал, что кто-то заявится в лабораторию. — Д-джон Бишоп!.. Я ведь по работе здесь, и… — Ты снова здесь находишься на час раньше других, и снова пытаешься добиться успехов в работе с условно разумным существом, хотя вывод о том, что успех в этой сфере невозможен, был сделан ровно год назад. Джейсон, твои эксперименты слишком далеко заходят, и не только я это говорил, но тебе, видимо, нужен прямой приказ? «Кренг» полурефлекторно скрылась в тени Харриса. Бишоп проследил и за этим движением. — Но ведь исследование этого интеллекта необходимо в первую очередь! — Без привязки эмоций к этому интеллекту. — Чт-… — Вероятно, мне следует напомнить, к чему приводит отказ следовать чётким инструкциям в стенах этой лаборатории, Харрис. Вы подписывали документы, в которых были строгие пункты. О, а ещё от ваших успехов напрямую зависит то, как в дальнейшем развернётся ваше будущее. В моих руках есть ряд данных, которые могут мгновенно перекрыть вам доступ во многие, очень многие двери. И вашей дочери тоже. — Я ничего такого не делал! — Что же, отчёты говорят об обратном. Фаза четыре должна была быть начата ещё месяц назад, но по твоим заключениям каждый раз находится причина, по которой ситуация откладывалась, цитирую, «чтобы сохранить жизнь объекта». Однако твои же анализы говорят о том, что объект вполне способен пережить запланированные тесты. Едва уловимо, но «кренг» меняла положение. Шаг назад. Неразборчивое глухое ворчание. — В любых расчётах важно оставлять возможность шага назад. Вероятность успешного эксперимента не должна быть строго равна пятидесяти процентам. — Перестраховка излишня в стенах этой лаборатории, потому что все вычисления производятся по строгим алгоритмам безошибочно, и вы это знаете. Но, похоже, вы забываете, что случится, если вас исключат отсюда? Напоминаю, ни одно научное сообщество не примет вас даже в качестве дворника, а ваша дочь останется с отцом, который не сумеет обеспечить ей нормальной жизни. Уже сейчас она большую часть времени находится одна, верно? — Она тут вообще не при чём!.. — Вместо того, чтобы нормально заниматься исследованиями, которые в будущем должны сделать серьёзный шаг в медицине для всего мира, её папа стопорит процесс. Она зависима от того, насколько серьёзно к работе подойдёт её отец, который прямо сейчас якшается с монстром, убившим его жену. Интересно, что об этом подумает юная Лили Харрис через несколько лет? И доживёт ли она? …На краткое мгновение его оглушает глухой хлопок. Перед глазами внезапно оказывается белёсый обломок… кости? И… …Трещина. Силы удара более чем вполовину ослабленного кренга хватило, чтобы пробить сверхпрочную стену, пусть и не до конца. Тонкая кость конечности при пробитии оголилась, и наружу не попала живая плоть, так что сбежать кренг всё так же не могла — как и вырвать конечность назад. Впрочем, её это не волновало впервые за всю историю наблюдений: единственный её глаз горел яростным огнём и смотрел на Бишопа пристально, не моргая, и буквально прожигал ненавистью. Она не кричала, не шипела, не двигалась, только смотрела и глухо рычала. Защищает. Поразительно. Он был прав. — Я смотрю, твои «наблюдения» дали первые результаты, Джейсон Харрис? Названный ничего не сказал и только сильнее нахмурился; со стороны казалось, что он был готов к этому повороту событий. Бишоп отступил на два шага назад. — …Хорошо. Исследование принимает интересные повороты. Данная ситуация была проверкой гипотезы, и, о, она работает, но это не отменяет предупреждения, Харрис. Посмотри: твоя зверушка только что чуть не устроила тут проблему. Больше никаких оттягиваний. С сегодняшнего вечера начинается фаза урезания. Раз сил этой ослабленной формы жизни хватило на подобный рывок, то сокращение объёма втрое ей пойдёт только… на пользу. Впереди — серия весьма занимательных исследований и криокамера, отныне работающая ежедневно. А Харрис… …Харрис пригодится на месте ушедшей в отпуск Оливии.