Фотоаппарат запомнит нас счастливыми

      Скарамучча убедился в том, что крепко закрыл дверь на ключ, после чего вышел с Кадзухой на улицу. Райден не мог не подметить, что его приятель прямо сейчас выглядел как какой-то домашний пес, которого спустя долгое время наконец вывели наружу погулять и порезвиться на Солнце. Правда, прямо сейчас Солнце в Нон-Эксистент не светит, потому что пасмурно. Но Скарамучча все равно усмехнулся с этого сравнения, после чего вернул себе серьёзнейшее лицо на всем белом свете.       Кадзуха же заметил, что перед тем, как выйти за стены своей квартиры, Райден прихватил с собой сумку, в которой лежали те самые ручка и тетрадь и… фотоаппарат? Каэдехара не понял, почему Скарамучче нужен был фотоаппарат, и чем больше он углублялся в эту тему, тем страннее и абсурднее были его догадки. Например, он взял этот фотоаппарат, чтобы в один момент ударить ей голову Кадзухи или чтобы сфотографировать его и отправить фотографию в штаб сёгуна… Каэдехара решил не засорять свой и так бедный мозг лишними мыслями, которые все равно к результату не приведут.       Всё-таки, историей они все равно начали заниматься. Парни остановились на какой-то пустой и ржавой детской площадке. Место казалось заброшенным и одиноким. Траву здесь давно не косили, и теперь ее кончики доходили до колен парней. Местные дети считали это место некой «крипипастой», и сюда шли только самые отбитые смельчаки. Каэдехара не углублялся в истории города Нон-Эксистент, да и не особо горел желанием.       Кадзуха как раз рассказывал интересные факты о культуре того времени. Скарамучча не казался заинтересованным, что слегка задело чувства светловолосого. Каэдехара чуть помолчал, вздохнув и сев на траву.       Потом послышался щелчок и легкая вспышка. Кадзуха не сразу понял, откуда донёсся этот звук. Подняв взгляд, он заметил, как Скарамучча держал камеру около лица и снимал одуванчики. Эти одуванчики еще не превратились в невесомый пух — они до сих пор были желтого цвета. Являлись холодной заменой Солнцу. Кадзуха хотел было спросить, можно ли взглянуть на фотографию, но решил промолчать. Не хотелось тревожить Скарамуччу по пустякам…       По улице разносились неприятные, протяжные и жалобные звуки скрипучих качелей — Райден присел на них и начал слабо покачиваться туда-сюда. А Кадзуха сидел рядом с ним на траве, чуть прикрыв глаза. Он никогда не боялся насекомых, кроме неприятных муравьев и мерзких маленьких пауков с огромным брюхом, полный паучками.       Вскоре характер общения Кадзухи и Скарамуччи стал более-менее раскрытым. Каэдехара сидел на траве под мерзкие скрипы ржавых всеми забытых качелей и рисовал карту сражения в тетради Райден его же ручкой по памяти, одновременно рассказывая о том, как он участвовал в олимпиаде по истории и как прошел его экзамен по этому же предмету. Как оказалось, Кадзуха был на год старше Скарамуччи, и это было последним, что ожидал понять сам Скарамучча. На его реакцию Каэдехара лишь коротко посмеялся, продолжая рисовать карту.       — Откуда такая тяга к истории? — поинтересовался Райден.       Кадзуха удивлённо взглянул на Скарамуччу. Светловолосых был удивлен тому факту, что это, вроде как, было впервые, когда визави проявил интерес к нему. Каэдехара чуть прокашлялся, уткнувшись взглядом в тетрадь, не зная, что и сказать.       — Ну, было бы странно, если меня не интересовала бы эта наука, — пожав плечами ответил он, после чего мечтательно вздохнул. Райден показалось, что это был почти мечтательный вздох. — Понимаешь, это же интересно, как люди жили до нас и как они понимали этот мир. Религии, войны, развитие… Понимаешь? И факт того, что мир существовал до нашего рождения, просто будоражит мой мозг.       Скарамучча слушал Кадзуху, не перебивая. Даже глухой смог бы уловить ту самую яркую искру искренней заинтересованности в истории. И тон Каэдехары был настолько оживленным, что Райден сам сильнее заинтересовался этой наукой.       Затем брови Скарамуччи чуток дернулись. Его взгляд был прикреплен к волосам Кадзухи. Уголок губ темноволосого совсем немного приподнялся вверх.       — У тебя божья коровка в волосах, — было непонятно каким тоном Райден сказал эти слова. Либо усмешка, либо отвращение.       Кадзуха вопросительно взглянул на Скарамуччу. Затем он начал трепать себя за волосы в целях сбить это назойливое насекомое, однако под пальцы оно не попалось, что удивительно. Райден, наблюдая за зрелищем, не мог не усмехнуться, потерев висок.       — Я убрал коровку? — спросил Каэдехара, все так же глядя на визави. Ответ напрашивался сам за себя — он почувствовал какое-то движение в волосах.       — Не-а, — чуть ли не ухмыляясь, ответил Скарамучча.       Кадзуха вздохнул, щупая себя за волосы.       — Ты даже не поможешь мне? — поинтересовался он, сдавшись. Навязчивое насекомое не попадалось Каэдехаре под руку. Он уже начал бояться, что это вовсе не божья коровка, а что-нибудь пострашнее.       Скарамучча лишь закатил глаза. Но перед тем, как убрать божью коровку с волос обладателя красной прядки, достал камеру с сумки и сфотографировал его. Вспышка заставила Кадзуху чуть поморщиться и протирать прослезившиеся из-за неожиданного яркого света глаза, и пока он тер веки, Райден быстренько смахнул насекомое с светлых волос.       — Ну спасибо, — чуть буркнул Каэдехара и вздохнул, наконец оставляя свои глаза в покое. Каэдехара заинтересовано взглянул на Скарамуччу. — Может, дашь хотя бы на фотографию взглянуть?       Темноволосый в ответ безразлично пожал плечами и протянул фотоаппарат Кадзухе. Тот с осторожностью принял гаджет, начиная вертеть его в руках и осматривать, как двухлетний ребенок. И только потом юноша взглянул на фотографию, где Кадзуха из-за вспышки слегка прищурился, а в его волосах, как и сказал Скарамучча, была божья коровка. Каэдехара на изображении нелепо старался смахнуть насекомое, но каждое старание приводило его к поражению. Щеки красноглазого чуть залились румянцем от того, насколько неловко он выглядел на тот момент.       К слову, фотоаппарат показался для Кадзухи довольно старым — на гаджете были серые царапинки, да и сам он выглядел далеко не новым. Каэдехара из любопытства начал пролистывать фотографии дальше. Фотографии тоже были не самого лучшего качества, но в этом и была их красота. Картинка Кадзухи, которую сделали буквально пару минут назад, выглядела так, словно она была на фотоаппарате целую вечность, что делало фотографию приятной и родной сердцу.       Скарамучча, походу, не заметил того, что его приятель пролистывает фото на его камере. Хотя он в самом начале не особо был против — точнее, Каэдехаре казалось, что он не против. Кадзуха молча продолжил изучать содержимое гаджета, пока…       «Когда он успел сделать эту фотографию?..» — задался вопросом Кадзуха, глядя на фотографию, где он был в одном кадре с Моной. Каэдехара в этот момент мирно смотрел конспекты в тетради Скарамуччи, пока Мегистус прожигала его своим взглядом, словно старалась прочесть его мысли. Но Кадзуху смутило не только это: кадр был в основном обращен в его сторону.       Он загляделся и задумался. Каэдехара почувствовал что-то типа... «бабочек в животе»? И словно в груди зажегся огонек — стало так тепло на душе, но и боязно, ведь яркий свет может привлечь хищника. И в этот момент Райден резко отобрал у него камеру, чуть хмурясь. Каэдехара тут же почувствовал вину, поняв, что влез не в свое дело.       — Если не понял, я дал тебе глянуть только одну фотку, а не сразу все, — строгим голосом произнес Скарамучча, откладывая камеру обратно в сумку.       Кадзуха скромно кивнул, отводя взгляд куда-то вдаль. Румянец до сих пор не отставал от его щек от увиденного. Скарамучча не поленился сфотографировать его?.. Но для чего? Каэдехара был смущен и в то же время напуган.       — Да… Да, конечно, я просто, ну… — он пожал плечами, понимая, насколько нелепо звучат его слова, —… Извини. Мне просто было интересно. Фотография получилась шикарной, — Кадзуха решил не затрагивать другие фотки.       Парни затихли — между ними была довольно неловкая тишина. Каэдехара судорожно искал то, что можно было сказать, но Скарамучча опередил его.       — Моя мать подарила мне этот фотоаппарат на мой День рождения, на котором впервые присутствовала Мона в роли моей девушки, — начал он. Голос Райден был достаточно спокойным, но в то же время чем-то обеспокоенным и тоскливым. — Она сказала, что хотела бы, чтобы наша связь с Моной была вечной и подарила мне фотоаппарат, потому что «фотографии вечны».       Дыхание Кадзухи совсем немного участилось. Он не ожидал, что Скарамучча решит сказать ему такую важную вещь. Красноглазый прокашлялся и выпрямился, все так же сидя в траве. Он хотел было спросить Райден, почему решил сфотографировать его, причем дважды, а может и больше — Кадзуха не просмотрел весь фотоаппарат — но внезапно краем глаза увидел что-то знакомое…       Сердце тут же закололо, а выражение лица моментально приняло испуганный вид, словно Каэдехара увидел смерть во плоти. Он тут же упал в высокую траву, стараясь сделать так, чтобы она прикрывала его полностью. Дыхание Кадзухи задрожало, а сам он выглядел так, будто он либо расплачется, либо словит приступ. Он зажмурился — в его мыслях кричала тревога, бил красный свет, ослепляя все его позитивные мысли.       — Кад?.. — не успел Скарамучча произнести его имя, как Кадзуха тут же приставил к своим губам указательный палец, молча умоляя его помолчать и не смотреть на него.       Райден тут же оглянулся в надежде обнаружить причину резкой смены настроения Каэдехары. Его брови чуть дернулись, а пальцы сжались сильнее вокруг цепи, которые удерживали сами качели.       В мыслях Кадзухи было одно: «Почему люди сёгуна Райден именно здесь?»