Damalis

《Жёлтые розы — это как тёплый солнечный свет.

Счастливый и стойкий. Они всегда были цветами дружбы. 》

|◇|◇|◇|

— Он не хочет, чтобы ты приходила к нему, — сообщает Хелейна, когда сёстры сидят у корней чардрева. Вейлла лежит, подпирая голову рукой, и с закрытыми глазами ловит лучи солнца, что просачиваются сквозь густые ветки и листву. Хелейна старательно и увлечённо вышивает очередного паука и все это время молчит. — Я знаю, — тихо отвечает младшая принцесса. Она открывает глаза, и лавандовые глаза сияют как чароит, такой же яркий и красивый, но это выглядит настолько неестественно для человека, что они кажутся кошачьими. В контрасте с её тёмными, слишком тёмными для Таргариенов волосами, отдающими медью, а в лучах солнца и вовсе горящими как огонь, это выглядит странно. Вейлла растёт и с каждым днём хорошеет, все больше напоминая свою матушку, и все меньше походя на своих братьев и сестёр. Из всех детей королевы Алисенты именно Вейлла получила внешность Хайтауэров, но не будь её глаза цвета лаванды, это могло бы сыграть злую шутку с ней. Прошло несколько дней с их прибытия из Дрифмарка, но Эймонда принцесса ещё не видела. Общими усилиями королева и мейстры уложили неугамонного принца в постель и наказали отслеживаться, хотя бы пока рана заживает. Всё ещё был риск заражения и горячки. Королева не подпускала к покоям сына никого, желая самостоятельно выходить своё дитя. Однако даже Эйгон пару раз навещал брата, но Вейлла так и не смогла даже украдкой посмотреть, как там Эймонд. После возвращения в Королевскую Гавань первое, что сделал Эймонд, это выразил свое полное нежелание хоть как-то сталкиваться с младшей сестрой. Вейлла знает, что брат не смог простить ей письма Веларионов, но ей было крайне обидно от того, что брат считает её предательницей из-за того, что она не делала. Однако в этот раз все было по-другому. Больше Вейлле не хотелось просить прощения, не хотелось ничего объяснять ему, она прекрасно знала, что Эймонд будет игнорировать все её слова. Он уже придумал себе свою правду и упертым бараном верит в неё. Вейлле было по-настоящему обидно, но больше всего она ощущала злость. Детскую, чистую и праведную. Эймонд строит из себя жертву, однако Вейлла пострадала не меньше. Ей всё ещё запрещают подходит к Брайдстар! Разлуку со своим драконом Вейлла переживала с трудом, и дыра от последствий последних дней не могла заполниться ни одной обычной радостью. — Всё наладится, — мягко говорит Хелейна, не отрывая своего внимания от вышивки. Вейлла хочет верить сестре, видят Боги, очень хочет, но знает — так, как раньше, уже ничего не будет. В ночь, когда Эймонд Таргариен объявил Вхагар своей, что-то произошло, что-то помимо личной трагедии Эймонда. И что-то внутри шепчет принцессе, очень отчаянно и громко, это что-то будет личным концом каждого в их семье. А то, что происходит в их семье, касается каждого в Вестеросе.

|◇|◇|◇

Пот тонкой прозрачной полоской стекает с взмокшего виска капля. Она прокатывается по скуле к шее и исчезает за высоким воротом белой рубашки из льняной ткани. Пара капель стекает к глазу и закрывают пеленой обзор, отчего Вейлла морщится и встряхивает головой. Лето в Королевской Гавани очень жаркое, палящее солнце не даёт и шанса на спокойствие без тени или медового молока со льдом. Вейлла ненавидит это время года. Несмотря на то, что она из Таргариенов, в крови которых есть огонь, принцесса с трудом переносит жару. Левое плече болезненно ноет от нагрузки, а кисть правой уже отнялась, и Вейлла почти не ощущала кончики пальцев. Спина и ноги ныли от непрерывного нахождения в одной позиции, но Вейлла игнорировала это, не желая останавливать тренировку. — Не натягивайте тетиву так сильно раньше времени, — устало вздыхает сир Роберт. — Я вам уже столько раз это повторял, но вы продолжаете допускать одну и ту же ошибку. Они стоят во внутреннем дворе замка, где все рыцари проводят свои тренировки и обучение. Огромный двор поделен на две части, у каждой из которой было свое предназначение. Стрельбище чуть уступало основному полю, однако тут упор шёл на длину, а не на ширину, как это было на поле боя. — Да, я помню, — цокает принцесса и снова возвращает свое внимание на мишень. Она сильнее натягивает тетиву, и боль в пояснице и плече становится почти нестерпимой, но Вейлла слишком упертая, чтобы отвлекаться на это. Стрела со свистом вылетает из лука, рассекая воздух и пролетает через все стрельбище. Толпа зевак, придворные, дамы, лорды и прочие, что часто посещали утренние тренировки принца и принцессы, заоплодировали. Вейлла раздражённо цокнула и сдержалась от желания выругаться, сморщив нос, и с недовольством глядя на результат своих страданий. Стрела торчала на мишени чуть выше, чем Вейлла целилась изначально, что сильно злило девушку. Вейлла развернулась лицом к своему учителю и закатила глаза, столкнувшись со взглядом, который означал только одно. — Да-да, ты мне это говорил и не раз, — принимает с неохотой поражение Вейлла. Теперь когда давление спало, руки и ноги болели ещё сильнее, словно мстили за причинённый дискомфорт. — Но вы все равно продолжаете допускать эту ошибку, — в голосе сира Роберта нет раздражения, хотя было за что, но вид его все так же был строгим. — Вы слишком торопливы и напираете, вам не хватает терпения. Вейлла терпеливо слушает наставление, уже успевшая привыкнуть к долгим и монотонным речам рыцаря после каждого своего провала. Принцесса разминает плечи и шею, пару раз приседает, чтобы вернуть пластичность в суставах и еле сдерживает болезненный стон. Волосы, выбившиеся из тугой косы, что тяжёлым канатом висела за спиной, неприятно липли к лицу и затылку. — Охотник в засаде должен уметь выжидать момент и не тратить силы попусту. Прицельтесь, а потом только усиливайте натяжение тетивы. — Хорошо. Я тебя поняла, — встретившись со скептическим взглядом рыцаря, девочка устало вздохнула. — На этот раз точно поняла. Давай на сегодня закончим. У меня такое чувство, что руки отвалятся. — Оно и неудивительно. Вейлле хочется закатить глаза вновь, но она сдерживается, заметив седую макушку, ловко прошмыгнувшую в толпе. — Вам правда стоит быть сдержаннее, моя принцесса, — уже мягче говорит сир Роберт, когда Вейлла подходит к нему. — Я стараюсь, правда, но все эти люди вокруг… такое чувство, что им заняться более нечем, — чуть тише горит Вейлла, ближе наклоняясь к своему охраннику, так, чтобы её слова были доступны лишь ему. — Мы не можем им запретить приходить, — сдерживая улыбку, говорит ей рыцарь таким же тоном. — Какой тогда толк от моего статуса, — бурчит принцесса. Сир Роберт хочет что-то ответить, но замолкает, глядя куда-то за спину девушки и поджимая губы, из-за бороды это действие едва уловимо. — Принцесса! — Раздаётся грозный голос сзади. Вейлла вздрагивает и в отчаянии прикрывает глаза, с уст слетают непристойные слова, и она заметно горбится. Сир Роберт делает вид, что не слышал непристойные сравнения от принцессы, и отходит в сторону. — Предатель, — обиженно шепчет Вейлла, глядя на весёлое лицо рыцаря. — Принцесса! — Повторяется, и слышится шелест многослойной юбки. — Да, Хельга, — наконец оборачивается Вейлла. Служанка грозной тучей надвигается в её сторону, и крепко сомкнутые губы женщины не предвещают ничего хорошего. На самом деле называть Хельгу служанкой было неправильно, хотя бы потому, что женщина была слишком образованная для обычной прислуги. Дройнийка была больше похожа на очень пожилую фрейлину, ибо особо грязной работы никогда не выполняла. В какой-то степени Хельга выполняла задачу септы, которых нанимают для королевских отпрысков, чтобы те воспитали детей должным для короны образом. Этикет, тонкости дипломатии и ещё черт знает чего, большая часть из которых была просто необходима для выживания в замке. Говорят, королева сама наняла эту женщину, надеясь, что грозная женщина сможет умереть пылкий нрав младшей дочери. В оправдание стоит заметить, что Хельга упорно старалась. — Вы обещали, что не будете сегодня тренироваться! — Возмущённо начала женщина, с осуждением глядя на лук в руках принцессы. Глядя на Вейллу, сейчас никто в здравом уме не назвал бы её прекрасной девой королевских кровей. Потное и красное от жары лицо, мятая рубашка с пятнами пота, растрепанные волосы и местами испачканные штаны. Вид, недостойный принцессы. — Мне надоело сидеть у себя в комнате! — возмутилась Вейлла громче, чем следовало бы, привлекая нежелательное внимание знати вокруг. — Королева настаивала на вашем присутствии на утреннем чаепитии, но вы не явились, а сейчас вы вся красная, и вам явно нужно принять ванну, — принюхавшись, Хельга скривилась. Вейлла так сильно закатила глаза, что, казалось, пыталась увидеть внутренности своей головы. Утреннее чаепитие? С новоприбывшими дамами из других земель? Этими высокомерными, разодетыми дамами, от которых чопорностью и лицемерием за версту несёт? Вейлла скорее предпочла бы компанию потных рыцарей и сира Роберта, проведя время с пользой, нежели давила улыбку и притворялась, что ей интересно слушать о счастьях брака и материнства. — Ну что ж, в любом случае я закончила, — улыбнулась Вейлла, но лицо служанки стало ещё более мрачным. Матушка… — Королева требует вашего присутствия на обеде с жёнами вассалов знатных домов его высочества. — Прямо сейчас? — Удивляется Вейлла. Время уже давно подошло к обеду и утренняя тренировка вымотала её, а она еще и не завтракала. Предстоящая свадьба — главная причина такого большого количества знати в Красном Замке последние недели, полностью выбили Вейллу из колеи. Она уже не одну ночь проводит в бессоннице, ворочается, но уснуть так и не получается. Сегодня на рассвете она даже сбежала к Драконьему логову, из-за чего и пропустила завтрак. Хлеб, что она стащила с кухни, не дал достаточного чувства сытости, но и голова от голода не кружилась. Переедать в жаркие дни, это последнее чего желала бы Вейлла. — Конечно, нет! Не в таком виде. Сначала мы приведём вас в порядок. — Отлично, дай мне пару минут. Хельга заглядывает за спину Вейллы и недовольно качает головой, а девушка радуется, что хоть сейчас осуждение и недовольство суровой дройники не адресовано ей. — Поторопитесь, если не хотите разозлить королеву ещё сильнее, — она вернула взгляд голубых глаз и, шмыгнув носом в свойственной ей манере, медленно покинула стрельбище. Вейлла тяжело вздохнула, глядя на спину уходящей служанки, и покачала головой, уже чувствуя недовольный взгляд матери. Зная Хельгу, она точно далеко не ушла и скорее всего ждала принцессу в коридоре. — Вам стоит поторопиться, — весело заявил сир Роберт. — Предатель, — повторила Вейлла и пошла в сторону оружейной, прихватив пустой колчан с собой. Сейчас Вейлла жалела, что не осталась с Брайдстар подольше. Полёты были одним из немногочисленных развлечений, дозволенных ей, и только в редких перерывах между учёбой, тренировками, и конечно же, вынужденного чаепития со свитой матери. С возвращением Отто Хайтауэр у королевы появилась своя свита, состоящая из пяти фрейлин. Среди них было достаточное количество замужних женщин, чтобы Вейлла в свои четырнадцать была просвещена в некоторые тонкости брака. Завидовать там явно было нечему, а из-за этого её беспокойство о предстоящей свадьбе только укреплялось. Это волнение было настолько сильным, что даже полёты на спине у могучего дракона не помогали избавиться от навязчивых мыслей. Брайдстар, который чувствовал обеспокоенное состояние наездницы, стал ещё более шумным. Чёрный дракон продолжал активно расти, из-за чего все хмурились в недоумении. Однако Драконью Яму чёрный дракон посещал очень редко, так как Вейлла очень долго и упорно отстаивала его свободу. Принцессе не хотелось сажать друга на цепь, она свято верила, что её крылатый друг не причинит вреда людям. Если они сами к нему не полезут, конечно. После появления Вхагар в столице стало ясно, что принцесса точно не отступится, и король, несмотря на всё недовольство жены, всё же разрешил снять цепи с шеи Брайдтсар. С этого момента рост дракона только ускорился, и как говорили смотрители, чёрный дракон был чуть меньше Краксеса, когда его видели в последний раз. Гордая принцесса на это лишь довольно улыбнулась. — Ай! Хельга, ты хочешь смыть с меня грязь или содрать кожу?! — Недовольно говорит Вейлла, морщась от жжения в спине. Хельга сидит на табурете у ванны полной тёплой воды и с особым усердием натирает красную от раздражения кожу. Вейлла сидит в ванне, приобнимая колени руками, и шипит каждый раз, когда служанка проводит по коже колючей мочалкой. — Запах дракона смыть гораздо сложнее, чем запах пота. Вы будете в кругу знати, и я не думаю, что вы хотите, чтобы леди морщили нос рядом с вами, — чуть пыхтит Хельга. Пытаясь отмыть принцессу, женщина сама покрылась таким слоем пота, что ей и самой потом придётся принимать ванну. Комнату заполнил пар и мягкий аромат масел и мыла ,но Вейлла не могла насладиться этим моментом из-за ужасного жжения в теле. Сложно было сказать, что было хуже, уставшие мышцы или стёртая до красна кожа. Больно было в любом случае. Хельга наконец оставляет её в покое и возвращается к сундукам, где хранятся наряды принцессы, если большое количество льняных рубашек, шорсов и несколько костюмов для верховой езды можно так назвать. Но платья все же имелись, только вот принцесса не носила их настолько часто, чтобы слуги не удивлялись каждый раз, как видели её в корсете и юбке. Вейлла полностью погружается в воду и лежит так, задержав дыхание. На поверхность с бульканьем поднимаются небольшие пузырьки кислорода, что вырываются из чуть приоткрытого рта. Темно-рыжие волосы, словно шёлк, плавно двигаются под водой и создают ощущение танцующих языков пламени вокруг головы Вейллы. Эти несколько секунд под водой рождают в дурной голове принцессы не менее дурную идею, и она выныривает, потирая ладонями лицо, чтобы сбросить остатки воды. — Нет! — Воскликнула Вейлла, когда Хельга показала выбранный ею наряд для обеда. — Вы не можете появиться на официальном обеде в штанах и рубахе!– Строго, но спокойно отвечает ей женщина. — Я и не спорю, но зелёное? Точно нет! — Вейлла чуть ли не кривит нос от вида пышного платья. Изумрудное с узкими рукавами и золотой вышивкой по всему корсету. Это платье ей напоминает то, в чем она была на похоронах Лейны Веларион, а события того дня были омрачены навсегда. Никакое время не могло излечить раны тех событий, а напоминание в виде платья Вейллу только злило. — Ваша матушка...— начинает Хельга, но Вейлла жестом руки прерывает её. — Моя матушка вольна выбирать свои наряды, но указывать что надеть мне, а особенно в преддверии свадьбы, когда замок полон лордов других домов, это не в её власти, — голос твёрдый, как камни у скал, а лицо жёсткое и непроницаемое. Хельга мрачнеет, но не возражает. Женщина тверда, а многие вещи, такие как оспаривание мнения и желание принцессы Таргариенов, были одним из её привилегий. Однако в такие моменты, как этот, глядя на то, как резко меняется тон в голосе и эмоции на лице принцессы исчезают, никто, даже Хельга, не желает идти против неё. Лицом башня, но духом дракон. — И что же вы тогда желаете надеть? — Тяжело вздыхает женщина. Она уже чувствует неодобрительный взгляд королевы, но и не видит шанса уговорить принцессу. Остаётся только подчиниться. Вейлла задумывается, поднося палец к уголку губ, а после чешет мокрую от ванны макушку. Вода все ещё стекает с её длинных волос. Втайне Вейлла мечтает срезать их, но зная мать, она никогда не позволит убрать длину и на дюйм. Нетерпеливо Вейлла подходит к сундукам и разложенным на стуле нарядам. Большая часть из них, конечно же, зелёная, всех оттенков зеленной ткани, которые были только доступны принцессе, а точнее королеве. Никакое отношение к нарядам Вейлла не имела. Каждое из них было пошито по приказу королевы в надежде на то, что дочь все же будет их носить. Она не стала. И все же несмотря на всё изобилие зелёной ткани, взгляд лавандовых глаз цепляется за рукав бледно-голубого цвета. Вейлла улыбается и вытягивает наряд из-под груды зелёных, а после, прихватив за плечи, выставляет напоказ. — То, что надо, – довольно изрекает девушка с широкой улыбкой. — Но это цвет дома Веларион, — в ужасе говорит Хельга, глядя на простое платье. И вправду, платье было лишено того богатого оформления, что нельзя было сказать о выборе Хельги. Нежно-голубое, почти белое, с широкими рукавами, достающими до бедра, голубой окантовкой на талии и вороте, а корсета и вовсе кажется не было. Слишком простое для принцессы, особенно в такой день. — И пусть. Не думаю, что это будет неуместно, — пожимает плечами Вейлла. — Но туфли вы оденете с жемчугом! — Твёрдо готовит Хельга, пытаясь взять из сложившейся ситуации хоть какую-то выгоду для себя. Вейлла закатывает глаза. — И украшения. Видят боги, без серёжек я вас не выпущу из комнаты! — По-моему ты драматизируешь. — А вы забываете, кажется, кто ваша матушка. — Поверь, такой возможности мне никто не даёт, даже моё отражение. Хельга ошиблась, когда думала, что у платья нет корсета. Он был, и очень неудобный. После нескольких полётов на холодном воздухе верхом на Брайдтсар и беспрерывной тренировки мышцы были не готовы к новому испытанию. Туго затянутые ленты на корсете мешали дышать, а рукава вечно оборачивали кисти, отчего Вейлла была вынуждена каждый раз их поправлять. Новые туфли тоже не самая удобная обувь, которую носила принцесса. Она чаще предпочитала кожаные сапоги, а туфли на небольшом каблуке с вшитым жемчугом набивали мозоли. Вейлле казалась, что если она снимет обувь, то увидит только красное месиво. Но она достойно терпела все неудобства, ибо в другом случае королева просто снесёт ей голову. В этом сомневаться не приходилось. Обед королевы с жёнами вассалов проходил в её покоях. Размер королевской опочивальни позволял такие небольшие мероприятия и, казалось, Алисента сама поспособствовала тому, чтобы её башня была идеальна для любого приёма. Если бы гостей было не так много, королева наверняка решила бы провести свадьбу прямо в своих покоях, учитывая то, что у неё был свой уголок для молитв. Когда Вейлла в сопровождении сира Роберта как своего личного охранника и Хельги, личной служанки и компаньонки, вошла в покои матери, тут же стала окружена вниманием. — Прошу вас, улыбнитесь, — взмолила Хельга, глядя на хмурое лицо девушки. — Вы выглядите так, словно идёте на эшафот. Сир Роберт за спиной прыснул в кулак, но тут же взял себя в руки, встретившись с суровым взглядом голубых глаз. Эти двое часто вели себя так, словно были женаты уже несколько десятилетий. Не дай сир Роберт обед безбрачия и не будь Хельга старше него на десять лет, Вейлла бы намеревалась поженить их. Учитывая то, что эти двое были с ней с детства и буквально воспитали её, она могла бы сказать, что считает их своими опекунами. Но их ссоры всегда были очень забавным зрелищем. — А в чем разница? — Меланхолично спросила Вейлла. — В том, что если вы не улыбнётесь, то на эшафот подняться придётся. С этим и спорить не пришлось. Мать четвертует её. — Принцесса Вейлла, вы были совсем малюткой, когда я видела вас в последний раз, — улыбнулась ей Морисса Баквелл. — Вот правду говорят, моя королева. Ваша дочь расцвела и похорошела, — тут же подала голос Кайла Пламм. Королева на восторженные слова женщины лишь скромно улыбалась, но до этого смерила Вейллу злым взглядом. Ясно, порки не избежать. Но кажется, леди даже не заметили того, что на принцессе очень простое платье, к тому же не зелёного цвета. В Красном Замке почти все носили зелёные платья, и цвета Таргариенов были почти забыты. — Где твоя сестра? — Спросила её Алисента, когда они уже перешли к десерту. — Я не видела её, но хочу проведать сразу после обеда, — поделилась Вейлла. Голова ужасно раскалывалась от беспрерывной болтовни женщин вокруг, а они то и дело обращались к принцессе, у которой уже лицо все онемело от улыбок, которыми она одаривала каждую леди. Это был сущий кошмар. — Я слышала ,что ваш сын тоже прибыл ко двору, Линора. — Да. Несколько лун назад его посвятили в рыцари. Мейвин изьявил желание служить верой и правдой короне, — на лице леди Бракс расцвела гордая улыбка. Вейлла еле сдерживала желание закатить глаза. Все эти дамы прибыли сюда не просто из-за королевской свадьбы. Каждая намеревалась оторвать лакомый кусочек и вот какая удача, у короля была ещё одна дочь. Вейлла прекрасно понимала, почему матушка хотела её присутствия на обеде. Пламмы, Баквеллы, Масси, Эстеры, Браки. Они все были не последними домамиоднако зачем матери мелкие лорды, когда сам Ланнистер увязался за принцессой. Кроме того, пару дней назад, как известно Вейлле, прибыл Криган Старк. Молодой волк, ещё не женат, полон сил и что может быть соблазнительней союза с Севером? Только союз со львами. — Ты зелёный, и я сейчас не про одежду, — осматривает брата с ног до головы придирчивым взглядом Вейлла. — Ах сестра, я всегда ценил твою любовь и поддержку, — саркастично говорит Эйгон. — Не знал, что тебе нравится голубой. Жаль тут нет наших племянников, они бы оценили. Вейлла подавляет желание избить брата прямо посередине коридора. Слишком много свидетелей, она дождётся более подходящего момента, тем более завтра свадьба. Эйгон и без её стараний выглядит ужасно. — Заткнись. — Куда направляешься? Бежишь от матери и её списка женихов? — Веселится Эйгон. — Как будто это возможно, — бурчит Вейлла. — С этим соглашусь. — Сам-то куда идёшь? Меня вправду удивило, только обед, а ты ещё трезвый и на ногах, — принюхивается, а после удивлённо смотрит на брата Вейлла. Эйгон на это только закатывает глаза. — Матушка запретила давать мне вино, а с утра Коль буквально вышвырнул меня из постели. Неотесанный баран. — принц выглядит по-настоящемму обиженным и раздражённым. Вейлла довольно хмыкает. — У тебя завтра свадьба, и никто не собирается тащить тебя к алтарю. — Только не говори мне, что веришь в это. — Нет, не верю, но тебе лучше побыть трезвым хотя бы день. Иначе свадьба станет похоронами, — заводит за спину руки и довольно улыбается Вейлла. — Тогда нам стоит ждать гостей с Драконьего Камня, — ухмыляется Эйгон. — Не думаю, что ты настолько важен для наших сестрицы с дядей, — раздаётся мелодичный голос за спиной Вейллы. Спина тут же выпрямляется, и Вейлла резко оборачивается, чуть не падая, но успевает удержать равновесие. — Как ты это делаешь?! – Возмущённо спрашивает Вейлла, глядя в единственный глаз Эймонда. — Что именно? — Спокойно спрашивает Эймонд, глядя в ответ. Лицо обманчиво расслабленное, а спина идеально ровная. Вейлла могла бы залюбоваться им, не будь она так раздражена его неожиданным появлением. — Подкрадываешься! — Я не подкрадывался, — отрицает он, а Вейлла морщит нос от его спокойного тона. Её часто выбешивает то, с каким спокойным видом брат обычно разговаривает. Это не похоже на тот шёпот, что она слышит у своего уха почти каждую ночь. — Ох, ладно! — Наконец соглашается Вейлла. — Вы оба уже меня утомили. Я иду к Хелейне и напоминаю, что это твой долг.Так что, взывай к своей совести и ступай со мной к невесте, иначе я тебя сама потащу. — Дорогая сестрица, как я могу взывать к совести, если она говорит твоим голосом? — Глумится Эйгон. Вейлла все ещё сдерживает желание избить брата на глазах у знати и стражи. — В пекло! — Не выдерживает Вейлла и обходит Эйгона, ускоряя шаг. Эйгон и Эймонд не идут за ней, а лишь провожают взглядом, после чего старший Таргариен переводит лукавый взгляд фиалковых глаз на брата. Эймонд игнорирует немой намёк и продолжает следить за силуэтом сестры, пока подол голубого платья не исчезает за первым же поворотом.

◇◇◇

Хелейна, мягкая и мечтательная, спокойная, как небо после шторма, но все же было в её личности что-то грустное, меланхоличное, усталое. Во всем замке не было ни одной пары ушей, что не слышали сплетни о второй принцессе, и не было ни одного рта, который бы не не разносил эти сплетни. Сумасшедшая, простофиля, очередной безумный Таргариен, ведьма. Вейлла обожала странности своей сестры и люто ненавидела каждую живую душу, что посягнет на репутацию Хелейны. Девушка была самым яростным её защитником и доказывала это не раз, однажды так сильно избив дочерей Ланнистер, что девочки до сих пор прячутся, стоит только Вейлле появиться. Но силой рты всем не заткнешь, а Вейлла поняла это слишком поздно. Но учитывая сложившиеся обстоятельства, Хелейну ждут гораздо большие проблемы, чем сплетни глупых придворных. Быть женой Эйгона — это не то, чему можно было завидовать. Вейлла знает старшего брата слишком хорошо, чтобы понимать какие проблемы начнутся у её любимой сестры, но и Эйгону будет в этом браке непросто. Старший сын Алисента Хайтауэр прекрасно знал, что если он обидит сестру и Эймонд и Вейлла об этом узнают... что ж, скорее всего они будут спорить насчёт того, кто должен оторвать ему голову. Хелейна сидела на светло-нефритовом пуфике, крупный паук медленно перебирался с одной её руки на другую. Глядя на это длинноногое создание, Вейлла непроизвольно вздрогнула, она их терпеть не могла. Но как бы ни был велик страх перед ползучими тварями, она продолжала искать новых друзей для сестры, правда после её мучили не самые лучшие сны. — Как спалось? — С улыбкой подходит она к сестре. Хелейна отрывает внимательный взгляд голубых, почти серых глаз и смотрит на Вейллу. Глаза Хелены — то немногое, что она позаимствовала от Отто Хайтауэра. Было в этом что-то свое, особенное и грустное в то же время. Вейлла поражалась тому, как два почти одинаковых оттенка глаз могут так отличаться. В отличие от сестры, во взгляде дедушки не было мягкости и нежности, когда он смотрел на Вейллу. — Снов не было. На удивление я выспалась, — голос сестры спокойный и мелодичный, но принцесса отчётливо слышит в нем нотки грусти. — Ты вправду выглядишь отдохнувшей. Рада за тебя, сестра, — Вейлла присаживается рядом, когда Хелейна чуть отодвигается в сторону, уступая место. — Что тебя беспокоит? — Неожиданно спрашивает Хелейна, внимательно глядя на Вейллу. Вейлла смеётся в ответ. Смех этот наигранный, но за годы она стала чертовски хорошей актрисой. Только вот Хелейна была всегда слишком проницательна, чтобы верить таким дешёвым трюкам. — Замуж выходишь ты, так что это мне надо спрашивать тебя. — Я смирилась со своей судьбой, но не ты, — Хелейна звучит уже не так заинтересованно и снова возвращает все свое внимание пауку в ладонях. Вейлла поджимает губы. — Хей, я ещё замуж не собираюсь. Королевству пока хватит и одной свадьбы. — Лев хочет получить дракона вновь. А волк клянётся защищать дракона, даже если дракон об этом не ведает, — бормочет сестра. Вейлла напрягается. Она уже давно поняла, что сестра является носителем дара их семьи. Провидец снов — редкий дар. Некоторые из мечтателей видят лишь один сон за всю жизнь, но в нем всегда есть что-то очень важное. Благодаря этому дару Таргариены смогли выжить после рок, однако Хелейна отличалась. Она видела такие сны чаще и Вейлла знает, что они все сбываются. 《 Сапфир заменит око》 — как-то сказала Хелейна. Тогда она не знала значения этих слов, но когда Эймонд в одну из ночей предстал перед ней с сияющим камнем в пустой глазнице, она признала сны сестры. Сейчас Хелейна говорила так же туманно, но Вейлла за годы научилась понимать некоторые метафоры сестры. Лев — это Тайон Ланистер, тот самый, которого пророчат ей в мужья. А волк — это несомненно Криган Старк. Лютоволки всегда были символом Старков. И всё же что-то было в этом пророчестве, и это несомненно было пугающе. 《Защищать》 — от чего? В каких обстоятельствах Вейлле нужна будет защита Старков? Каково бы ни было ее любопытство, Вейлла не хотела знать ответа. Она уже давно поняла, что цена его велика, а порой и неуплатима. Возможный брак снова замаячил на горизонте, и это было настолько тревожно, что Вейлла ощутила подступающую к горлу тошноту. Справедливости в этом было ещё меньше. Ей всего четырнадцать, а каждый день под нос суют письма с самыми заманчивыми предложениями руки и сердца от лордов. Эйгон и Хелейна ещё не успели дать свои клятвы в септе, а недельный турнир еще не прошел, он даже не начался, а матушка уже хочет начать новую подготовку к свадьбе. Из-за всего это Вейлла ходила мрачнее тучи, а волнение за сестру сплелось с её собственными страхами о будущем браке. Всё это рождало убийственную комбинацию, подавляющую принцессу. Да и Эймонд ничуть не успокаивал. Он вообще большую часть проводил на внутреннем дворе с сиром Колем. Теперь ещё больше, чем обычно. Вейллу грела мысль, что до брата дошли слухи о её помолвке и Эймонд так показывает свое недовольство. Их отношения после инцидента на Дрифмарке все ещё носили статус "сложно", но за последний год Эймонд словно изменился. Это было приятное заметить после шока от первого ночного визита брата. Очень непристойно. — Твоё платье уже привезли? — Спросила Вейлла, выбравшись из своих мыслей. Хелейна словно и не заметила длительной заминки в их диалоге. С ней всегда было просто разговаривать, сестра прекрасно понимала, когда нужно молчать, а когда говорить. Так же хорошо, как Вейлла знала, когда Хелейне нужны её прикосновения. — Да. Оно зелёное, — меланхолично ответила Хелейна, не отрывая взора от паука, что все так же ползал по её ладони. — И отец опять промолчит, — устало вздохнула Вейлла, оперевшись локтями о колени. Король слеп, хотя у него оба глаза на месте. Пока что ... — У него есть глаза, но он не способен видеть. Это был очередной вброс странного пророчества, но Вейлла и так понимала это. Не нужно быть провидцем или драконьим мечтателем, чтобы понимать выборочную слепоту Визериса. — Когда-нибудь это нас всех погубит, — устало заметила Вейлла.

|◇|◇|◇

Вейлла намеренно избегала все встречи с прибывшими гостями, пользовалась коридорами для прислуги и не желала сталкиваться хотя бы с одной из леди знатного дома, что в очередной раз заведёт разговор о своих сыновьях. Но то было дневное время, ночью у Вейллы были другие планы и свой долг, знать о котором нельзя было никому. Её первой вылазкой в город был в день именин Эйгона, когда брат неожиданно пропал посреди ночи. Но их пути столкнулись случайно, когда каждый из них преследовал свою цель. Вейлла была лишена той компании, которой располагала до ссоры с Эймондом, а слуги не могли заменить всех. Но опять-таки, Вейлла всегда была очень любопытным ребёнком даже после того, как она стала случайным слушателем разговоров кухарок, что увлеченные своими рассказами о прошедшем фестивале в городе даже не заметили присутствия Вейллы. Тогда-то Вейлла и зажглась идеей посетить саму Гавань, но без верной охраны. Даже если бы матушка позволила ей посетить город, стража, особенно сир Кристон, просто уничтожили бы все её планы. Ей хотелось увидеть город таким, какой он есть, что было искаженной версией правды. Путь от замка и до Драконьего логова был один и то же ,он проходил через центральную дорогу, и рассмотреть жизнь простых людей было почти невозможно. Многие попытки понять, как выбраться из замка так, чтобы никто не понял, тщательное изучение коридоров — долгое время ничего из этого ни на йоту не приблизило её к цели, но помощь пришла, откуда не ждали. Септа случайно упомянула, что сам Красный Замок строился при правлении Мейгора жестокого, а точнее, финальные штрихи внесли именно его приказы. Жестокий король постоянно менял архитекторов и заполнял замок тайными ходами, через которые любил наблюдать за жизнью каждого проживающего под его крышей. Конечно, септа уверял, что это всё легенды и точных данных нет, но его ошибка была в том, что он дал принцессе эту мысль. Конечно же, Вейлла схватилась за неё и вскоре смогла лично удостовериться, что никакой легендой это не было. Тайный ход, который был расположен прямо у всех на виду. Тронный зал почти никак не охранялся в ночное время, но дозорный проходил рядом с ним каждый час. Проход располагался у самой задней колонны почти наравне с самим железным троном, но достаточно далеко от глаз многих. Небольшое отверстие, в которое не смог бы пройти взрослый мужчина, как Харвин Стронг, но легко поместилась бы сама Вейлла. Тёмный коридор, весь в паутине, что доказывало о том, что Вейлла была первым человеком со времен Мейгора, кто пользовался этими путями, воняющими плесенью. Они ввёли прямо на Шелковую улицу. Именно так Вейлла обзавелась новой головной болью в виде Эйгона, которого теперь она возвращала в Красный замок, пока никто об этом не знал. Не всегда ей удавалось найти брата раньше гвардейцев, но когда она сталкивалась с наказанием дедушки, а после видела разбитый вид брата, она каждый раз убеждалась в том, что не имела права допускать подобное. Странное чувство ответстнности росло в ней, желание защитить семью и свести все угрозы извне к минимому. Ради этого Вейлла была готова рисковать каждый раз. Однако улицы Королевской Гавани были любимы ею так же, как и Шёлковая улица Эйгоном. Когда не нужно было тащить пьяную тушу Эйгона назад в замок, она рыскала по улочкам. Иногда ей удавалось накормить голодных детишек или котов, а иногда и заглянуть в пабы. Однако с последним она не сильно злоупотребляла. Какая бы бедная ни была на ней одежда и как бы хорошо она не прикидывалась мальчиком, опасность все ещё была. — Чертов идиот! — Тихо ругалась Вейлла, натягивая шапку на голову. Она то и дело оглядывалась, пытаясь быть уверенной, что за ней нет хвоста. Сейчас, когда в замке столько лордов с семьями, стражи на посту стало больше, и это не учитывая личную стражу каждого лорда. Риск быть разоблаченной увеличивался с каждой минутой, а если вслед за этим всплывёт, что жених тоже сбежал... свадьба и действительно рисковала стать похоронами. Быстро перебегая из коридора в коридор, Вейлла отчаянно молилась, чтобы брат оказался в том же борделе, где проводил ночи последние луны. Снова оглянувшись, Вейлла пропустила преграду впереди, врезавшись в твёрдое тело. — Пекло! — выругалась девушка, схватившись в падении за шапку . Она могла сильно удариться о каменный пол,но не могла позволить длинной косе выйти из-под серой ткани. Однако ожидаемого падения не случилось, вместо этого крепкая хватка пришлась на её локоть, а после она снова крепко стояла на ногах. — Малец, куда ты так спешишь? — раздался грудной голос, и эхо тут же подхватило его. Вейлла замерла в ужасе и в отчаянии прикрыла глаза. — Дерьмо, — тихо выругалась она, прежде чем поднять голову, — Извините, я спешил на кухню, — сказала первое, что пришло в голову. Вейлла впервые в жизни была благодарна богам ,что они даровали ей достаточно грубый для девы голос. Она не щебетала, как птичка, голос был не мягкий и не нежный, как у большинства дам в замке. Даже её мать и сестра отличались красивыми женскими голосами, способными успокоить любого. Её голос был грубее, с хрипотцой и исходил из недр живота, что часто было причиной насмешек других дам. Но сейчас эта особенность как никогда спасла её от риска быть раскрытой. — В такое то время? — Удивился мужчина. Разглядеть в полумраке высокого мужчину было сложно, но отсутствие на нем брони говорило о том, что незнакомец не рыцарь. Два серых, почти голубых глаза было единственным, что Вейлла уловила во внешности мужчины. — Да, мой господин. Я сын кухарки и сегодня по глупости пропустил ужин, — быстро протараторила Вейлла, надеясь что лжёт она лучше, чем танцует. — Твоя мать знает, что ты рыскаешь в такое позднее время по замку? — теперь мужчина звучал строго и даже сердито. Вейлла тяжело сглотнула. Если этот господин примет её за вора и позовёт стражу, Вейлла опозорится так сильно, что и вовек от этого не отмоется. — Нет, мой господин Она меня выпорет, если узнает. Прошу вас, не зовите стражу! — Взмолилась Вейлла. — Я не собирался делать что-то плохое, просто хотел взять немного хлеба. Я очень голоден! Хватка на локте стала чуть слабее, но мужчина все так же держал её, не давая возможности на побег. А ведь тронный зал был так близко. — Как тебя зовут, малец? — Том! — Это было самое простое имя из всех что Вейлла слышала. Кажется, так звали одного из пекарей на Мучной улице. У него были самые вкусные сырные лепёшки, что когда-либо пробовала Вейлла. — Том, значит. Хорошо, я отпущу тебя, но ты проведёшь меня на кухню. Я хочу удостовериться в правдивости твоих слов. 《Дерьмо》 — подумала Вейлла. — Как скажите, мой господин. Мужчина не отпускает её, держит крепко, но не тащит, а тихо ступает рядом, позволяя вести его вперёд. Вейлла с разочарованием отмечает, что на всем пути им не встретился ни один стражник. Коридоры пустынны, мрачны и безмолвны. Некоторые освещены скудным светом факелов, но Вейлла не видит в них нужды. Она росла в этом замке и знает каждый коридор вдоль и поперёк, в некоторые дни в детстве проводила время здесь, считая окна и ступени. Кухня находится на самом последнем этаже, вдали от посторонних глаз, без окон, постоянно освещенных огнём свечей и открытых очагов. Тут она проводила в детстве всё свободное время, если оно у неё было, прячась от матушки и надоедливого септа, однако от Хельги тут спрятаться не получалось. Не раз она таскала свежие лепёшки, лимонные пирожные и сливовые пироги, за что каждый раз получала выговор от матери. Заметив тень у входа в кухню, Вейлла тяжело сглотнула. В такое время только один человек мог не покидать пределы кухни, и Вейлла молилась семерым, чтобы мужчина оказался достаточно догадливым и верным, чтобы поддержать её ложь. — Кажется, ты не единственный, кто решил перекусить, – замечает мужчина и подталкивает её внутрь. Вейлла не оборачивается на него и лишь лихорадочно вертит головой, чтобы в следующий момент встретиться с зелёными, полными удивлённого ужаса, глазами. Марти, мужчина средних лет с лысиной на голове, но густой бородой, был пекарем в Королевской кухне. Человек, который всегда угощал её самыми свежими кукурузными лепешками, пропитанными в сладком сиропе, даже несмотря на то, что его всегда ругали после этого Джанет , главная кухарка кухни и его жена. — Отец! — Восторженно зовёт Вейлла раньше, чем мужчина успевает открыть рот и выдать её. Глаза Мартина расширяются ещё больше, мужчина не сразу понимает её, но в следующий минуту берет себя в руки, понимая насколько ужасна ситуация, в которую его втянула принцесса. — Почему ты не в постели? — Обеспокоенно спрашивает пекарь, осматривая внешний вид Вейллы. Он хмурится и недовольно качает головой, прекрасно понимая за чем поймали принцессу. — Ваш сын? — Наконец подаёт голос мужчина за спиной Вейллы, и она видит как вздрагивают плечи Мартина, когда он смотрит на мужчину. — Мой, лорд Старк. Прошу простить его, он очень непослушный. Я обещаю, что накажу его как следует, — заверяет его пекарь, все ещё хмурясь и опустив голову в почтении. Вейлла цепенеет, когда до неё доходит, кто именно стоит за её спиной, и она собирает всю волю в кулак ,чтобы не выругаться. — Думаю, достаточно будет рассказать о его ночных прогулках матери мальчика, — грозный голос сквозит насмешкой, да и сам лорд выглядит очень довольным. Вейлла наконец оборачивается, чтобы лучше рассмотреть мужчину. В тусклом свете нескольких свеч это сделать сложно, но их вполне достаточно, чтобы увидеть, что мужчина является северянином. Характерная грубость челюсти и длинного носа, слегка вытянутые черты лица и тонкие губы, спрятанные за бородой. Иссиня-черные волосы отдают синевой ночного неба в бликах света, а синие глаза мерцают, как два сапфира. — Вы Криган Старк? — В неверии спрашивает Вейлла, прежде чем опомниться. — Прошу простите, мой лорд. — Вейлла чуть пополам не сгибается, когда кланяется хранителю севера. Она с досадой отмечает довольные искры в глазах северянина, хотя в общем он остаётся все таким же суровым. — Не пропускай больше ужин, Том, — советует лорд севера и по-отечески хлопает её по плечу, отчего она чуть не падает. Ладони Старка крепкие, и даже такой толчок оказывается очень тяжёлым. — Спасибо, мой господин. Я запомню, — снова кланяется Вейлла. Много поклонов она сегодня ответила лорду, учитывая её статус. — Доброй ночи, — кивает северянин пекарю, а тот чуть на колени не падает. — Спасибо, мой лорд. Доброй ночи. Старк уходит, напоследок рассмотрев лицо Вейллы, и ей страшно, что он рассмотрел девичьи черты, но мужчина лишь блекло улыбается и уходит. Вейлла сразу же оборачивается, и чувство стыда заполняют её разум, когда она видит бледное, перепуганное лицо пекаря. — Что вы снова удумали? — Шепчет Мартин, все ещё боясь, что северянин не отошёл достаточно далеко. — Спасибо, Мартин! — Вейлла быстро подходит к мужчине, желая говорить тихо. Она тоже не уверенна, что Старк их не слышит, хотя шаги давно смолкли. — Вы снова идёте в город? Это опасно, сейчас там столько стражников! А если вас поймают? Вы были на волоске от опасности! — Причитает пекарь. Его худые щеки покраснели от злости, но взгляд все такой же напуганный. — Я бы не стала, ты же знаешь. Но Эйгон снова пропал. Мне нужно успеть, пока его не поймали гвардейцы, — машинально поправляет шапку на голове Вейлла. Ей не удаётся скрыть волнения, а от снова побледневшего лица пекаря легче не становится. — Боги! Сир Аррик заходил до вас ,чтобы взять немного хлеба и бекона. Кажется, он направлялся в город, — с ужасом вспоминает Мартин. Рот девушки открывается в ужасе, и она чувствует, как в горле резко пересыхает. Мартин был единственным после сира Роберта, кто знал о её ночных визитах, однако если однажды сир Роберт станет свидетелем того, как Вейлла тащит пьяного Эйгона по коридорам, Мартин увидел девушку в самом борделе. Очень неловкий вечер, учитывая, что все это произошло в одну ночь. Но соглашение было установлено по умолчанию, так как Джанет не стоило знать, что её муж посещает такие греховные заведения. — Почему вы не сказали об этом сиру Роберту? — Не понимает Мартин, глядя, как лихорадочно, вцепившись в жёсткую ткань шапки, принцесса меряет шагами кухню. — Он сегодня охраняет короля. Чтоб их! — Не выдержав, она топает ногой, а после снова поправляет шапку на голове, пряча медную прядь. — Ладно! Справлюсь. — Вы уверены? Вейлла смотрит на пекаря, поджимает губы и мотает головой. Конечно, она не уверена, но разве у неё есть выбор? Пойти назад и снова попасться? Идти вперёд и скорее всего так же быть пойманной одним из гвардейцев? Выбор невелик, она загнала себя в ловушку, из которой придется как-то выбираться. Ей очень не хотелось думать о Старке, с которым она завтра опять столкнётся. И если боги милосердны, северянин забудет её лицо раньше, чем завтра она предстанет перед ним как принцесса Семи Королевств.