***
Наби молчала, сидела на пассажирском сиденье и не решалась сказать, что сумка с ее вещами осталась в другой машине, мимо которой они так быстро прошли, что она не успела поймать удивленный взгляд Ли Игёна, ожидающего ее все это время. Чонгук все делал быстро и резко. В то время как она старалась все сделать мягко и плавно: незаметно шагнуть, тихо поставить кружку на стол и прочее. Чонгук громко закрыл свою дверцу, она тихо прикрыла, оставляя только звук механизма закрывания. Он резко вытянул ремень безопасности, щелкая им слишком громко. Она тихо протянула ленту перед собой, мягко, еле слышно ее защелкивая. Они совсем разные. Хотя было одно сходство. Значительное и очень их сближающее. Наби боялась Чонгука. А Чонгук боялся Наби. Они не знали, как правильно начать узнавать друг друга. — Ты ела? — раздался голос в салоне, а Наби дернулась в бок, к стеклу, раскачивая свои волосы, которые опять его дразнили. — Не совсем, — тихо ответила Пэ, поворачиваясь к нему, вылавливая непонимание на его смягчившемся лице. — Ваша домработница меня заболтала, и я пока готовила… — Ты готовила у меня на кухне? По интонации Наби не поняла, зол он или удивлен, его лицо ничего не выражало, поэтому она мягко перевела взгляд на его руки, лежавшие на руле, которые он не сжимал с силой, а просто держал, из чего она сделала вывод, что он не злится. — Да, — кивнула девушка, тут же краснея от его пристального взгляда. Рука сама поднялась к волосам и принялась спешно приглаживать челку. — Госпожа Ко… — Очень болтливая, я знаю, — вновь прервал девушку Чон. — Но с ней весело. — Да, — решая, что лучше со всем соглашаться, кивнула Пэ. Она совсем не знает этого парня, поэтому так будет проще наладить общение. С детишками она всегда только так и поступала, а после того, как хрупкое доверие было завоевано, мягко наводила их уже на правильные и более верные мысли. — Мне надо в зал, поэтому поедим там же, где и вчера, — заводя машину, Чонгук вырулил с парковки, сразу ускоряясь, но взгляд в сторону сжавшейся девушки заставил его добавить: — Ты ведь не против? Там же очень вкусно готовят. — Там вкусно, — мягко улыбнулась девушка, глядя вперед. Желая отвлечься от дикой, по ее мнению, езды, она начала вспоминать, что еда в том заведении и вправду была такой, что сложно было остановиться. Чонгук слегка сбавил скорость, замечая, что Наби сжимает руки на коленках, если он проскакивал на мигающий желтый или поворачивал резче, чем надо. Он думал над тем, что бы еще у нее узнать, как завязать разговор, но все его идеи быстро откидывались, приравниваясь к глупым и пустым. Однако, к его же удивлению, молчание между ними его не угнетало, а очень даже расслабляло. Вчера это молчание было немного другим, скорее тяжелым и явно непривычным. Пока он вел машину в сторону своего спортивного клуба, он ясно понял, что ему действительно нравилось то, что эта девушка просто находится рядом с ним. Нравится, что ему не надо за ней бегать, искать, думать о том, как наказать или еще что. Ему просто нравится, что она сидит тихо рядом, и пусть он не слышит ее беззвучного дыхания, но он явно ощущает ее тепло. — Можно мне вернуться к работе в детском саду? — неожиданно вырвала его из мыслей Наби. Она все утро прокручивала в голове этот вопрос и не решалась задать его большую часть дороги. Они стояли на светофоре. Наби перебирала своими пальчиками розовую ткань платья, беря из этого действия всю уверенность, чтобы во время вопроса твердо посмотреть на него. Он смотрел на нее строго, хмуро и явно недовольно. — Я люблю детей. И госпожа Ан говорила, что меня не уволили. Мне там очень нравилось, — почти шепотом продолжила девушка, вглядываясь в глаза парня. — Пожалуйста, — губки сомкнулись, и из последних сил она чуть-чуть придала им форму улыбки, являя маленькие ямочки по краям, будто точкам вырисовывая границы улыбки. — Я подумаю, — буркнул Чонгук, слыша клаксоны позади стоящих машин, заставляющие его посмотреть на горящий зеленый, разрешающий путь вперед. В новой тишине, уже омраченной и не такой расслабленной, как несколько минут назад, они доехали до той же забегаловки с милой старушкой, заняли все тот же столик, и Чонгук опять сделал заказ за двоих, при этом не глядя на девушку, которая смотрела вниз, боясь поймать его явно недовольный взгляд. Они опять молча кушали, молча пили чай, и Наби показалось, что парень теперь совсем не торопится уходить, хотя сам говорил, что опаздывает в какой-то зал. В какой именно, она не особо поняла, но это молчание ее опять начало угнетать. — Я обещала делать все, что ты скажешь, — тихо начала она, сталкиваясь с его задумчивым взглядом. Он сидел, откинувшись на деревянную спинку двухместной скамеечки, крутил маленькую пиалу с чаем пальцами и рассматривал ее внимательно. — Раз ты разрешил пожить у тебя, я могу тебе готовить, убирать, делать по дому любую работу. Если что-то не понравится, скажи, я сразу исправлю. — Не люблю розовый, — строгий взгляд, рассматривающий ее платье, за секунду сменился игривым и веселым. — Как исправишь это сразу? Снимешь свое платье? Наби уронила чашку, проливая жидкость на стол. Трясущимися рукам потянулась к салфеткам, но ее перехватила мужская, сковав крепко и неожиданно потянув на себя так, что она больно врезалась в стол грудиной, а ее лицо оказалось прямо перед его. Светло-карие глаза с испугом уперлись в его насмешливые карие, губки приоткрылись от всхлипа, но тут же сомкнулись в полосочку. Она испугалась. Растерялась. И очень хотела вернуть весь этот разговор в начало, где она решает промолчать и оставит этот вопрос на потом. — Почему молчишь? — усмехнулся Чонгук. — Я… я… — девушка захлопала глазами, на которых неожиданно выступили слезы, что сразу же сняло улыбку и озорство с лица Чонгука. Он отпустил ее руку, отодвинулся от нее, вновь садясь в прежнее положение и отпивая остывший чай, упорно не глядя на нее, так и замершую на месте в неестественной позе, с поднятой рукой над столом. — Моя сумка осталась в машине Игёна. Я забрала вещи из дома. — Игёна?! — рявкнул Чонгук, опуская чашку на стол, заставляя ту раскачаться и упасть, откатываясь в сторону стоявшей рядом тарелочки. — Это же Вы, господин Чон, ко мне его направили. Я же должна была как-то к нему обращаться, — выпрямляясь, обиженно ответила Наби, применяя уважительную форму обращения и говоря чуть громче, чем отвечала до этого. Увереннее. Только глаза свои она не подняла, оставляя их на столе, где растеклась лужица от ее пролитого чая. — Я сниму платье, когда мои вещи будут у меня. Прошу Вас, — она подняла свой взгляд на парня, показывая ему свои глаза, окрашенные строгостью и обидой, чем не мало его удивила, — потерпеть розовый цвет до этого момента. — Хорошо, — неожиданно улыбнулся Чонгук. — Пошли, меня ждут. Посидишь у меня в кабинете. Чон бодро вскочил с места, поклонился шедшей в их сторону хозяйке заведения и, не оглядываясь, прошел на выход. Наби повторила за ним все, кроме улыбки, она была в смятении от столь быстрой смены настроения. Что-то явно было не правильно. Но вот что именно?***
Наби было скучно. Она уже как три часа сидит на неудобном диване, смотрит в одну точку и слушает, как много Чон говорит по телефону то на английском языке, то на китайском, то вообще на японском. Она бы восхитилась такими его умениями, если бы не ловила все это время его настойчивый надменный взгляд на себе, который то и дело вызывал в ней мурашки. Высокая девушка-секретарь с длинными прямыми темными волосами, ярким макияжем, в обтягивающем темно-коричневом платье, являющим на всеобщее обозрение ее явно сделанную на заказ фигуру, то и дело появлялась в просторном кабинете, то принося бумаги, то чай, то еще что-то. Иногда, как казалось Наби, она просто заглядывала и с явно ненатуральной улыбкой спрашивала, не нужно ли что-то. Каждый ее визит не оставлял без внимания Пэ Наби, с нескрываемым пренебрежением и недовольством рассматривая ее, она воротила нос, стоило Наби на нее посмотреть. Высоченные каблуки кружили голову от одного только взгляда на них, а Наби то и дело посматривала на свои поношенные белые кеды, из-за розовой надписи сбоку хорошо подходящие к этому платью. Платью, которое не нравилось Чонгуку. И это опять возвращало мысли девушки к тому, как бы сменить его как можно скорее и не привлекая лишнего внимания Чона. Можно попроситься в туалет и там переодеться. Отлично! Если бы у нее была сменная одежда. Наби в очередной раз хотела ударить себя по лбу за такую наивность. Но так как ей было скучно, и мозг совсем не хотел работать, она и придумывала совершенно глупые идеи.🎶Odelly - Carmen
— Управляющий Чон, — секретарша в очередной раз продефилировала к вычурному столу начальника, обошла его с боку и наклонилась так, что грудь прекрасно была видна в слишком откровенном декольте, чем заставила Наби не сдержать своего фырканья, отворачиваясь в сторону двери. Она терпеть не могла таких девушек. Всегда была уверена в том, что только скромность и честность всегда делают женщину настоящей женщиной. А прочие уловки в демонстрации своего тела в принципе не могут привести ни к каким уважительным и доверительным отношениям. Особенно с коллегами на работе, не говоря уже о руководстве. — Возможно, Вашей гостье здесь скучно? Может, мне ее чем-то развлечь? Показать клуб? — Не нужно, она мне здесь нужна, — не обращая никакого внимания на подчиненную, ответил Чонгук, а вот на Пэ посмотрел с интересом, прекрасно расслышав смешной звук с ее стороны. — Чай ей принеси, у нее похоже горло першит, фыркает сидит что-то. Наби на такие явно саркастичные слова повернулась, сталкиваясь с довольным улыбающимся лицом Чона. — Не стоит, — неожиданно язвительно ответила Наби, вздергивая свой носик и отворачиваясь обратно, вновь начиная рассматривать стену напротив. Ее откровенно бесила эта работница. С виду спортивный клуб ей показался очень респектабельным. Но вот работницы здесь оказались все как на подбор. Искусственные и развратные. Других прилагательных у Пэ Наби не нашлось. — Неси давай, чего замерла? — буркнул Чонгук, вновь приступая к клацанью клавиш на своем ноутбуке. — Стой! Не неси, мы уже уходим, — резко передумал Чонгук, захлопывая крышку ноутбука и поднимаясь с места, уверенно проходя на выход. Наби тут же вскочила, отмечая, что ножки затекли и теперь легкими иголочками отдавались в ступнях при ее аккуратных шагах в сторону быстро идущего Чонгука. Она не следила, куда они идут, и только у двери с надписью «VIP» притормозила, вылавливая явно веселый взгляд парня, открывающего дверь, расположившуюся в конце длинного коридора. — В раздевалку со мной пойдешь? — усмехнулся Чонгук, открывая дверь и ступая уже внутрь. — Мне здесь подождать? — растерялась Наби. — Не знаю, ты же решила стать моим хвостиком, — звонко рассмеялся Чонгук. Девчачьи щеки разрумянились, глаза округлились, а в груди волна стыда разлилась по всему телу. Она не осознала этого ранее, но если так подумать, то сама который день по пятам следует за этим парнем. Не спрашивает, а просто идет за ним. Даже выходя из больницы, он не держал ее за руку, когда они вышли из лифта на парковке, не говорил ей быть рядом с ним, следовать за ним или ждать его. Но и противного не говорил. Она сама по инерции шла за ним и ни разу не подумала о том, чтобы попроситься уехать домой или сесть в машину Игёна, который ее ждал там же на парковке. — Я… — заикнулась Пэ, поднимая голову и сталкиваясь с веселым взглядом напротив. — Может, мне домой поехать? — почему-то шепотом спросила она и опустила взгляд вниз. Стыд окончательно покрыл от макушки до пяток. Она почувствовала, как щеки горят, и ушки, кончики пальцев подрагивают от нервозности, а коленки уже подкашиваются в желании сорваться с места и спрятаться от этого веселого взгляда напротив. — Игён уже занят другими делами, — будто наябедничал Чонгук, не скрывая своего веселья, — так что тебе придется ждать меня. Я на тренировку, — Гук прошел по ее телу более внимательным взглядом. — Ты спортом-то занимаешься? — Я бегала раньше профессионально, — уверенно вздернув голову вверх, ответила девушка. — Но бросила. — Сегодня в планах бега нет, — упрямо ответил Чон. — Можешь на такси ехать домой, я не держу. У меня потом еще встреча назначена. Он вспомнил, как не смог ее догнать, когда она убегала из галереи. Обида тут же всплыла наружу. А еще ему явно не понравилась ее последняя интонация, а так как огонек недовольства внутри него был ярким, он решил оборвать свои же возможно обидные слова, и, что еще хуже, действия, на корню. Наби ничего не успела ответить, а дверь перед ее носом громко хлопнула, заставляя отпрыгнуть назад. Она потопталась на месте, повернулась и заметила в конце коридора все ту же секретаршу, завидев надменный и явно усмехающийся взгляд, от которого захотелось сбежать. Она и поспешила на выход, но уже на первом этаже перед дверями поняла, что сумка ее осталась в машине Игёна, а стало быть ни телефона, ни карты у нее нет. Впрочем, звонить ей некуда, а картой она не собиралась пользоваться. Оглядевшись, она заметила диванчики у выхода, рядом стояли большие растения в кадках, что показалось ей весьма уютным. Там она и решила остаться в очередном ожидании Чон Чонгука. Ей даже пойти некуда, кроме его дома. И как так все произошло?***
— Чонгук, ты где сегодня витаешь? — спросил тренер Со, опуская руки с надетыми на них лапами для отработки ударов. — Здесь, — промычал Чонгук, зубами стараясь снять правую перчатку, которая не желала сниматься. — Черт, — процедил он, шагая к тренеру, тут же вытягивая руку вперед, — Снимите, я вдруг вспомнил, что у меня еще дела есть сегодня. Тренировка шла из рук вон плохо. Бинты наматывались то слабо, то сильно, удары от тренера глупо пропускались, из-за чего он пару раз получил по левому уху лапой, ноги сами по себе заплетались и путались в шагах. Мысли его явно были не на ринге, а где-то там. Где именно, он не знал, но очень надеялся, что у него дома. Спустившись с ринга и попрощавшись с тренером Со, он поспешил избавиться от бинтов, которые, как и ожидалось, запутались между собой, отчего он не стал их аккуратно сворачивать, а так и закинул в свой ящичек. Внутри все клокотало, так ему хотелось оказаться в своей квартире поскорее. Приехать и увидеть своими глазами, что бабочка, которую он поймал, находится именно там, а не улетела от него. Скидывая одежду и ухватив полотенце, он планировал поскорее принять душ. Только в душевой оказалась девушка, явно его поджидающая. — Господин Чон, мне показалось, Вы очень напряжены, — промурлыкала обнаженная брюнетка, перекидывая свои длинные черные волосы назад, открывая вид на большую голую грудь, что до этого так неумело пряталась за темным коричневым платьем в его кабинете. — Я помогу. — Иди к черту, — огрызнулся Чонгук, отталкивая подходящую к нему девушку. — Не до тебя, иди работай. Ты отправила контракты, которые я сегодня подписал? — Отправила, — девушка настойчиво шагнула к мужчине, легонько касаясь его плеча, проводя по нему вверх, к шее и волосам. Он бывал агрессивным, и она знала, что нужно просто правильно погладить, расслабить и позволить делать с собой все, что ему захочется. — Я же сказал, отвали! — рявкнул Чонгук, перехватывая руку у самых волос, скидывая ее резко с себя. — Я тороплюсь. Не до тебя. Чонгук повернулся вперед, включил воду и шагнул в струи воды, позволяя теплым потокам смыть с него часть нервозности и волнения. Секретарша потопталась на месте, хотела предпринять еще одну попытку, но заметила на себе грозный взгляд обернувшегося мужчины. Брюнетка поклонилась ему и, виляя крупными бедрами, удалилась из мужской душевой и раздевалки. Она видела, как невзрачная девчонка, что весь день просидела в его кабинете, спустилась, но не ушла и уже почти час сидит внизу у ресепшена. Она будто ждала хозяина. Неужели этот хозяин только что выгнал ее, красавицу, согласную для него на все, из душевой и спешил к этой нищебродке в старых потертых кедах и явно дешевом платье? Да быть такого не может!***
Наби то ходила по просторному холлу, то сидела, глядя в панорамные окна на прохожих, радуясь, что она находится в прохладе, под кондиционерами, а не там, где слишком яркое солнце и жара. Она пару раз пила воду из кулера, ловя на себе недовольные взгляды девушек на ресепшене. Смущенно им улыбалась и пряталась за большими растениями от их прожигающих взглядов. Она хорошо слышала их шушуканья, где они называли ее оборванкой и серой мышью, не для таких мест, как это. И энергично осуждали ее маленький рост и дешевую одежду. Одна из них говорила, что у нее порванная обувь, и Наби старательно искала эту дырочку, которую могла случайно не заметить. Но ее не было, зато обида и желание поскорее скрыться из этого заведения росли с каждой минутой все больше. Если она такая вся не подходящая для таких мест, то почему вообще Чон Чонгук на нее посмотрел? Почему он ее так долго искал? А когда нашел, не отпустил? И почему он так просил ее не уходить прошлой ночью? И вообще обнимал ее? И поцеловал… Наби было обидно до слез от всех услышанных слов в ее адрес. Слов, которые никак не вязались с действиями мужчины, который всем здесь заправлял. Внутри все дергалось и клокотало, желая то убежать, то пойти, найти его и напрямую узнать, зачем она ему. Она сминала пальцы, то комкала, то разглаживала свое платье, то вскакивала на ноги, то тут же садилась. Ей хотелось сказать все, что она думает об этих грубиянках с их злыми языками и предубеждениями совершенно о незнакомом им человеке. Но тут же пугалась своей агрессии и упиралась глазами в зеленые яркие листья растений, так удачно отделяющие ее от сплетничающих работниц. Непрерывное злонамеренное щебетание смолкло, и Наби удивленно обернулась, тут же натыкаясь на яркие улыбки девушек, сгибающихся в поклоне перед идущим в их сторону мужчиной, одетого в черные джинсы и белую рубашку с закатанными рукавами до локтей, и явно еще влажными взлохмаченными волосами. Наби вскочила, выныривая из своего укрытия, выскакивая к нему навстречу. — Наби? — игнорируя подчиненных, но приятно удивляясь, остановился Чонгук. Он расслабился при виде ее в холле. Не успел скрыть своей радости и, довольно улыбнувшись, свернул в ее сторону. — Ты не уехала? — Я… — заикнулась Наби, шагнула к нему, из-за услышанных слов слишком сильно замечая разницу в их росте, ощущая себя оборванкой и все еще волнуясь за ненайденную дырочку на белом кеде, а может на двух? — Я же сумку оставила в машине Игёна, — взгляд сам собой скользнул в сторону рассматривающих ее прищуренным и явно удивленным взглядом работниц. — Там телефон и карта, которые ты мне дал, — последние слова она сказал чуть громче, сама не осознавая, что хотя бы так хочет задеть сплетниц. — Пошли, отвезу тебя сначала домой, — Чонгук двинулся к выходу, пряча свои эмоции от посторонних, делая лицо серьезным, а не радостным, как было до этого. — У меня встреча, но я бы хотел поесть дома после нее. Ты приготовишь? Пэ поспешила следом, ощущая, как от последних слов она почти загорается от прожигающих ее взглядов в спину. Ей все еще было стыдно за себя. А еще она ощущала себя настоящей липучкой. И очень хотела все это исправить. Только в голове не было ни единой мысли, как это сделать. Последние слова Чонгука ее не мало удивили, и она совсем не понимала, почему он вдруг стал таким добрым. Ведь говорил же, что у него дела и всячески хотел от нее отделаться, прямо говоря, чтобы она ехала домой. Что случилось на тренировке, что он стал так расположен к ней?***
Пэ Наби всегда любила музыку и поэтому, садясь в машину, тут же попросила включить что-нибудь. В глубине души мечтая о том, что таким образом она сможет избавиться от тишины, которая ее то мучила, то приносила покой. Сейчас ей не хотелось гадать, какой она будет, поэтому сходу и попросила о фоне. Чонгук согласился, тихо включая какое-то радио, первое попавшееся под руку. Наби не решалась переключить, уговаривая себя, что и чужая болтовня ее вполне устраивает. К удивлению обоих, доехали они быстро, а ведь Чон вел машину куда спокойнее и аккуратнее. Чонгук поднялся вместе с ней, говоря, что надо что-то забрать для встречи. Но стоило Наби скинуть обувку и шагнуть вперед, а двери за ними закрыться с громким пиликаньем, как сзади раздался строгий голос: — Платье снимай.