На своём месте

             Достаточный запас времени позволял Кагеяме двигаться чуть медленнее значения средней скорости потока в этом жутком скопище пешеходов. Юноша мог бы сейчас уловить свою схожесть с героями популярных аниме, останавливающихся в толпе и осознающих для себя какую-то совершенно невероятнейшую вещь или встречающих кого-то из прошлого, но Тобио за всю свою жизнь смотрел в совокупности фильмов и мультиков штук двадцать, а потому почувствовать себя в эдите не мог. Вместо этого парень размышлял, как он смог уступить Хинате и показать высоту прыжка на четыре миллиметра ниже, чем это сделал он. Неужели дело в небольшом сокращении длительности тренировок в угоду вечерних созваниваний с Алисой? Да нет, ерунда всё это. Во-первых, Шоё начал уходить чуть пораньше, особенно когда за менеджера оставалась Ячи-сан, во-вторых, Кагеяма обещал себе больше не возвращаться к терзаниям по поводу правильности или неправильности своего общения с Хайбой. За этот месяц он окончательно осознал, как сильно она нужна ему и, упусти он хоть одну возможность послушать болтовню девушки о всяких глупостях, явно не смог бы ни на чём сосредоточиться на следующий день из-за мучительных сожалений. Рука машинально потянулась к боковому кармашку рюкзака, где лежал маленький подарочек для той, с кем у него запланирована встреча. Тобио чуть ухмыльнулся, вспоминая, как он разработал хитрый план — носить пахучий кулончик на себе, чтобы футболки пропитались этим ароматом, а потом явиться в таком виде Алисе. Немного погодя парень отказался от этой идеи, посчитав, что при хорошем стечении обстоятельств девушка полюбит и его запах тоже, да и мужские духи, наверное, должны «слышаться» по-другому. Кагеяма замедлился ещё сильнее, вспоминая день, который помог ему обрести преимущества перед всеми остальными Алисиными знакомыми.       — Давай, наверное, перекусим, — чуть расстроенно протянула сестра, выходя из очередного магазина. Они обошли таких уже с десяток, но подходящего костюма для Тобио, который отвечал бы всем требованиям Мивы, так и не нашли. — Куда бы ты хотел сходить?       — Я не голоден, — ответил юноша, с сожалением разглядывая спутницу. Она подходила к организации свадебного торжества чересчур ответственно, желая, чтобы всё было идеально. — Но если ты устала, давай зайдем в какой-нибудь веганский ресторанчик.       Окончание предложения девушка, наверное, не расслышала — она устремилась вперед, к торговой точке, изобилующей детскими сувенирами.       — Иди сюда! — кричит на весь павильон, размахивая рукой, заставляя испытывать неловкость. — Давай выберем мелкому подарок!       Мелким звался брат её мужа, которого сестра быстро полюбила, как родного. Кагеяма не ревновал — он находил сорванца забавным, и ему очень импонировала чистая любовь мальчика к играм в детский волейбол. Возможно, когда-нибудь он станет для него семпаем, и, хоть это случится не скоро, юноша знал, что такая роль ему польстит.       Мива крутила в руках мячики на резинках, начинающие сверкать от удара о пол, разглядывала раскраски с гоночными машинками и щупала смешные полосатые носки с пальцами. Взгляд Тобио лениво скользил по свалке этой всякой всячины и совершенно случайно наткнулся на баночки со слаймами. Продавщица тут же начала доставать их из емкостей, заставляя переливаться в руках. Больше всего Кагеяму заинтересовал самый плотный на вид, нежно-лилового цвета, с кучей пузырьков у прозрачных стенок тары. Он попросил открыть его и ощутил какое-то странное удовлетворение, когда тягучая масса опустилась на ладонь. На ощупь эта штука ощущалась как мягкое суфле, и Тобио не удержался и сдавил его, заставляя растворенные частички воздуха лопаться. После этой манипуляции кассир потребовала оплату за товар, но парень уже и так собирался его купить — ему понравился легкий необычный запах, который источала эта штука. Вскоре Мива приобрела большие мыльные пузыри и настолку, и пара покинула этот опустошитель родительских кошельков, и только после этого Тобио понял, какую цель преследовала его интуиция. Слайм подходил под описание, данное Алисой об искомом ею парфюме, поэтому Кагеяма позвал на совещание своё внутренне чудище, которое хранило всю информацию об обожаемой им девушке. Было принято решение отдать добытую коробочку профессионалу и попросить его сделать духи с таким же ароматом. Нужный человек был найден всё в том же торговом центре, за прилавком «Душильной лавки», и Кагеяма ни минуты не колебался, протягивая ему пахучую тянучку и очень нескромную плату за предстоящий труд — во-первых, зверь поддержал идею, а у него, как и у всех животных, нюх отменный; во-вторых, Тобио не собирался упускать любую, даже гипотетическую возможность, порадовать Алису.       Через две недели флакон с аромамаслом перекочевал в карман рюкзака парня и теперь поджидал там своего часа. Кагеяма даже купил красивый мешочек с завязками, разрисованный, конечно же, оленями, и специальную круглую подвеску, в которую это самое масло предстоит капать. Мива нашла «букет», как она это назвала, очень приятным, и сразу поняла, для кого предназначен подарок.       — Решил порадовать ту девочку, с которой болтаешь каждый вечер? — хитрая улыбка озарила красивое лицо лишь на секунду, уступая затем место обыденному выражению. Сестра боялась, что братик закроется от разговора, если она хоть немного на него надавит.       — А, это… Да. — с деланной небрежностью ответил Тобио, забирая парфюм обратно. — Она мне с костюмом обещала помочь, вот подумал, что надо поблагодарить.       — С костюмом, значит… Ну ты мне фотки посбрасывай, я прослежу, чтобы под цветовую палитру подходили.       — Не волнуйся за это. У неё хорошее чувство вкуса.       Мива окатила парня взглядом с ног до головы, сдерживая растягивание губ их прикусыванием. Действительно, если незнакомка выбрала её братца, то вкус у неё отменный.       — Можешь позвать её на свадьбу, если хочешь. –«Мне не терпится посмотреть на ту, которая тебя очаровала, дорогой братишка.» — Как раз избежишь вопросов по типу «есть ли у тебя девушка, Тобио-кун?» и всё в этом духе…       — Она, — юноша хватнул лишнюю порцию воздуха ртом, — не девушка мне. Мы… приятели. Хорошие.       — Всё равно зови. Только скажи мне об этом хотя бы за неделю.       — Не буду я её приглашать, — то ли смутился, то ли возмутился Кагеяма. — Ещё чего не хватало…       К назначенному месту Тобио прибыл в самом добродушном расположении духа, которое только можно было иметь, если ты требовательный связующий с плохо контролируемой агрессией. Боги Ками благоволили ему: он чувствовал себя хорошо и надеялся, что выглядит тоже неплохо; вечер обещал приятную прогулку и кучу историй от Хайбы, и кафе, в котором юноша любил перекусывать, находилось относительно недалеко. Чувство уверенности было непривычным, но очень приятным, Кагеяма ощущал себя мужчиной, потому что довольно неплохо шёл по дороге к намеченной цели. Однако пирамидка замечательного настроения быстро развалилась, словно ударенная чье-той ногой, стоило ему заметить Алису в окружении двух парней.       Девушка мило улыбалась, треща с собеседниками. Один из них выглядел постарше и играл ведущую роль в диалоге, причем сжимая пальцами девичье предплечье, второй же был совсем юным и в основном помалкивал, только пожирал хрупкую фигурку глазами. Тобио почувствовал горечь во рту, пытаясь дать себе слово, что никак не будет комментировать происходящее при Алисе. Он не может вот так просто урезать её круг общения — Хайба была свободолюбивой, легкой на подъем девушкой и такого отношения явно бы не оценила. Картинка перед глазами начала темнеть, наверное, гнев и ревность влияли на цветовосприятие. Кагеяма ускорил шаг, на ходу прочищая горло. Его речь должна быть обычной. Ему нужно сейчас же успокоиться.       Алиса чуть повела назад плечами, сводя лопатки. Мозг парня словно пробила яркая вспышка. Он знал эту реакцию — несколько раз, когда девушка нервничала перед важным днём и имела бóльшую вероятность заесть стресс обильным количеством вредной еды, она звонила Тобио по видеосвязи, и тот отвлекал её, как умел. Тогда-то он и заметил такую особенность. Кагеяма осознал — Хайба вынуждена сейчас поддерживать разговор с незнакомцами, пытаясь поскорее его завершить и, наконец, освободится, а милой она выглядит из-за страха вызвать неадекватное поведение, либо, что более вероятно, пытаясь расположить приставших к себе и убедить их её отпустить. Тобио чувствовал, как тяжело стало переставлять ноги. Он двигался очень быстро, злясь на прохожих мужчин, не пытающихся вступиться за девушку, но хотелось бежать.       Широкие шаги преодолели заветные несколько метров, и рука Кагеямы, не церемонясь, сбросила крепкие пальцы, подобравшиеся к локтю Алисы. Он кончиков ногтей вверх, к самой сердцевине тела, потянулось бешеным потоком отвращение. Эти мерзавцы не заслуживали ни секунды общения с Алисой, и уж тем более не имели права и думать о её прикосновениях.       — Ты кто такой, малец?       Волейболист отвёл прямую в плече руку назад, закрывая девушку от второго юноши, и со всей силы ударил говоруна в коленную чашечку стопой. Тот завалился вперёд, выглядя даже смешно, словно признав Тобио своим Богом и решив ему помолиться. Кагеяму не растрогала такая покорность — нога согнулась, образуя острый угол, и тут же выпрямилась, со всей силы врезаясь в грудь. Парень опрокинулся, оставаясь в коленной позе, и теперь был похож на уличного танцора брейк-данса. Младший напарник подбежал к нему, обеспокоенно вращая глазами; Хайба же прижала ладони ко рту, скрывая то ли облегчение, то ли страх. Тобио развернулся к ней, обхватил её поперек талии, и потащил подальше от места событий. Алиса сделала несколько покорных шагов спиной вперёд, затем поменяла направление на сто восемьдесят градусов, смотря на спасителя широко распахнутыми зелеными очами со стоявшими в них слезами. Сердце дрогнуло от этой картины, но парень смог найти в себе силы завести девушку за угол, подальше от шумной улицы, где никому ни до чего нет дела. Хайба опять прижала тонкие пальчики к лицу, едва слышно всхлипнула, затем глубоко вдохнула и порывисто обняла Тобио за шею, а тот, поддерживая, положил кисти рук на тонкую талию.       Теперь эмоции парня можно было отнести в разряд смешанных. Он сожалел, что Алиса столкнулась с такой ситуацией, но облегченно выдыхал от осознания, что успел вовремя и смог показать себя с крутой стороны, потому что, будем честны, была вероятность и сесть в лужу. Сейчас Кагеяма чувствовал себя защитником, скалой, которая нависла над девушкой и уберегла её от града камней. Алиса не плакала и не дрожала, но за шею держала крепко и — Тобио был уверен — глаза её были крепко зажмурены. Она хотела верить в лучшее, но всё-таки испугалась. Юноша положил подбородок на светлую макушку, притянул девушку чуть поближе. Это были не первые их объятья, но то, что происходило сейчас, ощущалось совсем по-другому — всё-таки разница между быстрым приветствием с похлопыванием по плечу и таким интимным моментом была колоссальной. Кагеяма прикрыл веки, концентрируясь на осязании самого желанного человека, который был к нему так близко сейчас, на нежном сладковатом запахе, который источали волосы, на тихом дыхании, которое щекотало шею. Он не успел насладиться сполна, потому что ему, наверное, всегда будет этого мало, но простояли они так достаточно долго. Алиса первая разорвала контакт, делая маленький шажок назад, и Тобио тут же её отпустил, напоследок скользнув ладонью между лопаток.       — Как ты, Алиса?       — Нормально, нормально, я… Фух. Я нормально. Ничего страшного не произошло, но хорошо, что ты меня нашёл.       — Да, хорошо, — согласился Тобио, вкладывая в это явно более широкий смысл, чем девушка. — Не стоит тебе ходить одной.       — Так ведь день на дворе… Я и подумать не могла, что…       — Ну вот подумай, — грубовато перебил Кагеяма, тут же жалея об этом. — Прости, я не то имел ввиду. Хотел сказать, если есть возможность пройтись с кем-то знакомым, предложи. Ты же хорошо ладишь с людьми. А если подходит кто-то неприятный, не надо сразу стараться разглядеть в нём расчудесного человека и быть вежливой. Не хочешь разговаривать — не разговаривай. Уходи.       — Д-да, ты прав, — неловко улыбаясь, согласилась Хайба. Она начала нервно дергать прядку, собираясь с мыслями. — Просто плохо подумать про кого-то всегда успеется, вот я и… Хочется, чтобы всё вокруг было хорошо. Большинство окружающих кажутся приятными…       — Судишь людей по себе, — утвердительно хмыкнул Тобио. Девичьи щёчки почему-то слегка покраснели. — Ладно, идём.       Шероховатая рука развернулась ладонью вверх, предлагая на неё опереться.       — Кстати… Спасибо, что согласилась помочь.       — И тебе спасибо, Тобио-кун, — спохватилась Алиса, вкладывая пальчики поверх пятерни. — Большое, большое спасибо. ***       Я очень боялась помять причёску, но голова так и норовила опереться на стекло или плечо Даичи-сана. Мы со всей его семьей направлялись в какую-то резиденцию с очень сложным названием, чтобы хорошенечко там потусить, но с соблюдением правил бального этикета. Праздник в честь дня рождения Будды наступил слишком быстро, как контрольная по разделу математики, в котором ты плаваешь особенно сильно. К своему стыду, подарки для людей, которые согласились меня вытянуть из наманикюренных ручищ Йошито Ито, я покупала в самый последний момент, поэтому теперь нервно надеялась, что у мамы Даичи не появятся неотложные дела и она вернет меня обратно хотя бы в черту города, потому что денег на такси у меня нет ни копеечки. К слову, женщине я, кажется, понравилась; по крайней мере, она нашла пару моих шуток, выданных на стрессовой почве, забавными. В моей голове миссис Рен стала ассоциироваться с доброй незамужней тетей по маминой линии, которая приезжает на общие застолья раз в год и привозит тебе кучу дорогих подарков, ласково журит и напоследок крепко-крепко обнимает, а ты вдыхаешь морозный запах её шубы и дорогих духов. Брат и сестра капитана тоже оказались милыми, правда, сначала оба стеснялись идти со мной на какой-либо контакт, но потом с мальчиком мы развели обширную дискуссию об убийстве доброго дракона в Римскае и совпали во мнениях, а «мелкая» просто раскрыла всю свою обаятельную сущность по прошествии пяти минут и теперь мирно сопела на коленках у Даичи, держа меня за мизинчик. Я завидовала маленькой принцессе, поскольку её длинные красивые локоны были уложены самой матерью природой и не рассыпались бы от механических воздействий, а мои куцые волосы, залитые приличным количеством фиксатора, всё равно так и норовили расползтись в разные стороны. Я думала обо всех этих вещах сразу, пытаясь запомнить приятную песню, звучащую из проигрывателя машины, и, конечно же, была в высшей степени сосредоточенна на том, чтобы не заснуть. Именно поэтому сон был очень уютен и очень сладок, и даже легкий свет от экрана приборов не раздражал, как это всегда бывало, мои чувствительные глаза.       — Капитан…       — Да?       — А ты знаешь, как называется квартира, где живет специалист службы поддержки?       — Нет.       — Саппортаменты… Хик-хик-хик…       Моя подушка тихо усмехнулась. Я попыталась взбить её сквозь сон слабой рукой, но мягче она не стала. Чувство уюта и защищенности окутывало меня, как одеяло, которое для большего комфорта прячет под собой лишь одну ногу. Так странно, что меня окружало столько прекрасных людей, с которыми не страшно было быть самими сабими. Наверное, я не такой уж скучный серый человек, раз всё так складывается? Или я просто необычайно везучая… Наверное, и в программу обучения попала в мои руки по невероятному стечению обстоятельств, ведь лень — качество, которое одолевает меня регулярно. Вот сейчас у меня почему-то затекла шея, а мне даже лень её размять… Рука потерялась. Не знаю, где она.       — Хаджиме, помни шею, пожалуйста… Ну пожалуйста… Да не эту шею, другую…       Волосы на виске зашевелились от фырканья. Это было странно, ведь Хаджиме обычно хмыкает. Но мне разницы нет… У него красивый голос. Такой интересный, сложно поддающийся описанию, с головой выдающий то, что в старости он будет самым ворчащим дедом на районе. Я не сказала бы, что он обладатель «бархатного баритона», который часто описывается в романтических книжках, но что-то цепляющее в нём точно было. Мне нравилось представлять перед сном, что я лежу на его груди, а он перебирает мои волосы и ласково мурлычет на ухо какие-нибудь английские песенки. Английские песенки…       Я резко дернулась, сердито распахивая глаза. Лоб словно был окутан горячим колким шарфом, еще и кишащим мошками, которые лезли в глаза.       — Зачем тебе международный сертификат по английскому? — набросилась я на Даичи-сана, потому что именно он, а не мой молодой человек, сейчас предоставлял мне в прокат своё плечо.       — Чего? — опешил он. — Не нервничай, всё хорошо, — попытался погладить меня по голове, но вовремя одёрнул руку. — Спи. Или не спи, нам немного осталось ехать.       — Лучше не нужно, — посоветовала госпожа Савамура, поглядывая в зеркало заднего вида. — Высшее общество считает себя наивысшим и может принять усталое выражение лица за скуку, что абсолютно не уложится в их картину мира. Они ведь уверены, что простые смертные в очередь выстраиваются, лишь бы с ними побеседовать.       — Извините, — ровно сажусь, тряся головой. Цепкие лапы Морфея всё никак не хотят отпускать меня. — Я вас не опозорю, обещаю. По крайней мере, очень постараюсь.       Женщина красиво рассмеялась.       — Если захочешь пораздражать какого-нибудь сноба, то расскажи потом мне в подробностях, — попросила она. Я кивнула, абсолютно точно зная, что буду бояться лишний раз пошевелиться и бросить таким образом тень на семью Савамура.       — Кстати, есть хорошая новость, — вспомнил Даичи. — Хитока тоже приедет, правда, только на первую часть — театральное представление, но, думаю, это поднимает тебе настроение.       — Вы… Ты серьезно? Это просто здорово! А почему только на первую часть?       — Ну, достать приглашение именно на сам бал гораздо труднее. Он рассчитан на ограниченное число людей. Но спектакли обычно достаточно интересные, поэтому побывать хотя бы на них — уже знаменательное событие. На банкет же зовут только тех, кто может отвалить приличное количество денежек…       Я покосилась на миссис Рен. Она управляла очень крупной успешной компанией, занималась благотворительностью и, если судить по детям, матерью была тоже очень хорошей. И всё это одна, без мужа. Меня восхищали такие женщины, я всегда представляла себя на их месте, читая приключенческие книги, но в душе знала, что такой никогда не стану. Меня устроила бы тихая счастливая семейная жизнь, самая посредственная работа и поездки на природу в отпуск. Страшно представить, от какого дна приходится отталкиваться таким «железным леди», чтобы подняться на вершину.       Я разгладила складки бордовой юбки. Она была расшита мелкими цветами, лиф же был отсрочен шелком без рисунка, переходящим в ленты-бретели. В это чудо швейного мастерства я еле-еле влезла, поэтому весь вечер придется держать спину идеально ровно, чтобы подмышками не образовывались некрасивые складки. Платьем меня выручила Алиса, даже не взяв никакую плату. Теперь же я готова была продать почку, лишь бы эта вещица осталась у меня в гардеробе. Сомневаюсь, что у меня получится найти что-то похожее в продаже — шился наряд по заказу Алисиного агентства для определенной модели размера плюс-сайз. Я, кстати, не расстроилась, увидев данную маркировку, наоборот, похвалила себя за адекватную реакцию, а потом ещё и мороженое съела. Всё-таки к моделям предъявляются слишком строгие требования, а уж в странах Азии с этим совсем обстоит все печально. Иногда кажется, что у манекенщиц нет внутренних органов, хотя, бесспорно, они очень красивы. Как и все девочки на этом свете.       –, … ты слышишь? Мы приехали.       — Прости. Я слышу.       — Сиди в машине, пока я не открою дверь и не подам тебе руку.       — Поняла.       Эх, ну почему в этой жизни приходится постоянно жить какой-то социальной жизнью, когда хочется всего лишь поспать? Хотя, огни дворца уже издалека выглядят завораживающе. Возможно, мне даже понравится эта поездка. ***       — Наша стилистка точно на тебя запала! Держу пари, теперь строит планы, как заманить тако-о-о-го юношу на работу, чтобы иметь возможность укладывать его стрижку перед выходом на показ.       Кагеяма поморщился. Ему было всё равно, кто и как на него смотрел, но беспечная реакция Алисы на всё происходящее не радовала. Хотелось услышать в её словах хоть толику недовольства.       — Ну уж нет. Меня и так как куклу крутят для обновления данных в спорткарте, этого вполне достаточно.       Алиса прошла вперед, выбирая место в кафетерии у окошка, и плюхнулась на сидение, с удовольствием вытягивая ноги. Кагеяма чуть было не сел рядом с ней, но вовремя спохватился и опустился на диванчик напротив.       — Выглядишь расстроенным, Тобио-кун, — сложила брови домиком девушка. — Тебе не понравился выбранный костюм?       — Понравился, — честно ответил юноша. — Просто не ожидал, что выбор одежды такое утомительное дело.       — Это с непривычки, — сдула прядку со лба Алиса, энергично перелистывая меню. — А мне вот, наоборот, очень нравится такое. Хотя иногда и правда устаешь немного.       Они болтали о всякой ерунде. Выбрали какой-то максимально сбалансированный и полезный обед, походя в глазах официантки на парочку фриков, повернутых на ЗОЖ-теме и вызывая у нее наморщивание носика. Кагеяма прикидывал, как повернуть разговор в нужное русло, не перебивая девичьи щебетания, но ничего умного в голову не пришло, поэтому он просто вытянул мешочек с подарком и положил его на стол.       — Да, я думаю, ты права. Слушай, пока не забыл, — случайно придал голосу небрежный тон парень, — это благодарность за твою помощь. Возьми, пожалуйста.       Тобио подвинул презент Алисе, и та взяла его, случайно задевая кончиками пальцев пальцы юноши. Это уже было для него наградой. Всё-таки в глубине души Кагеяма осознавал, что вот так попасть «в маленький небесный пирог», как говорили англичане, было практически невозможно и вряд ли он принес девушке тот самый запах, но надежда была сильна, да и приятно что-то делать, хлопоча для дорогого тебе человека. Хайба уже оценила красивую упаковку, умиленно посверкав глазами на крошечных мультяшных оленей, и теперь крутила в руках диск-подвеску на кожаном шнурке.       — Это на самом деле дополнение, тебе не обязательно носить его, или… Ну, в общем, там масляные духи или что-то такое. Я подумал, вдруг тебе понравится…       Алиса выудила темный маленький флакончик с плотно притертой крышкой, улыбаясь. Немного помучилась с тем, чтобы откупорить горлышко, но помощи у Тобио не просила, а тот только безмолвно протянул ладонь вверх, как бы показывая, что она может передать ему бутылёк для дальнейших махинаций. Однако девушка, сделав лицо онна-бугэйся, всё-таки укротила непослушный пластик и кусок пробкового дерева. Она вдохнула аромат, с точки зрения химии, совершенно неправильно — засунула нос чуть ли не в само углубление и набрала полные легкие воздуха — и немного задрала подбородок вверх, широко растягивая губы, показывая, что наслаждается происходящим. Осознание отразилось в её взгляде чуть позже, блеском изумления и маской недоверчивости. Алиса опять поднесла подарок к ноздрям вплотную, будто думала, что запах мог доноситься откуда-то ещё. Улыбка сползла с лица, заставляя сердце Тобио пропустить удар, а когда глаза засверкали первыми росинками слёз, парень и вовсе пришёл в ужас.       — Алиса, тебе плохо?       Она не услышала. Влага покатилась по щекам, отрезая девушку от пелены внешнего мира, возвращая в детство, где окна были словно больше и светлее, где на кухне всегда пахло выпечкой, где мама пританцовывала по всему дому под приятную музыку на непонятном языке, наклоняясь к дочери и придерживая её за маленькие ручки. Вдруг четко возник образ — юбка на запа́х с рюшами по краю, красная в белый горох, плотно завязанная на талии, белая майка, из выреза которой выглядывают множественные кулончики, на руках — куча плетеных фенечек, а на голове — высокий хвост и широкая, тоже красная в горошек, подвязка-ободок. Женщина порхала, словно внутри неё была такая легкость, что заставляла взмывать в воздух. Они с мамой плясали весело, и совсем крошеный Лев, наверное, тоже хотел к ним присоединиться, поэтому начинал хныкать, и две светлые головы — одна с хвостом, а другая с косичками — склонялись над его кроваткой, приговаривая ласковые слова и строя забавные рожицы. Младенец агукал, барахтаясь на пеленках, норовя схватить то один, то другой кончик блондинистых волос. Удивительно, но сейчас Алиса могла разглядеть даже рисунок детского постельного белья братика — оно было с Микки-Маусом, и его красные штанишки теперь словно выступали над всей окружающей картиной. Девушка поняла, что понемногу приходит в себя, и чуть повернула голову в сторону, подставляя её под ласку самой родной женщины, которая так неожиданно пришла в гости. По этому жесту Кагеяма понял, что он попал — он тоже иногда делал так в детстве, когда чувствовал себя особенно одиноко и ему хотелось повоображать, как дедушка хвалит его. Алиса задрала лоб, получая прощальный поцелуй. Слезы ручьями катились по щекам, подбородку, капая даже на руки и грудь. Кагеяма испытывал сильнейшее желание её утешить, но боялся захлопнуть эту дверь в счастливые воспоминания, и просто ждал, впиваясь ногтями в основание ладони и удивляясь своей эмпатичности.       Алиса распахнула глаза, ставя стекляшку на стол дрожащими пальцами, силясь сделать судорожный вдох. Её плечи вздымались, будто подпрыгивая, и Тобио наконец не выдержал — сел рядом, сдвигая девушку по бархатной обивке своим бедром, и обхватил её одной рукой выше лопаток, словно пытаясь погасить пробегающую по всем клеточкам вибрацию. Алиса прижалась охотно, доверчиво, ткнулась мокрым носом в самый край воротника рубашки, граничащий с горячей кожей. Пропустила руку назад, за спину Тобио, цепляясь за его пояс, а другую руку абсолютно бездумно вложила в мужскую кисть, лежащую на колене тыльной стороной вниз. Кагеяма попытался среагировать на это как можно более спокойнее, но не был уверен, что у него получилось — последний жест будто бы пустил их дружеские поддерживающие объятия на новый виток. Большой палец оглаживал бархатную кожу тонкой кисти по кругу, помогая успокоиться.       — Как… Как… Как ты понял? Как ты их нашел?       — Я просто хотел тебя порадовать. Давай закроем крышку, они, наверное, могут испаряться.       Девушка подскочила, хватая флакон, чуть не опрокинув. Рука Тобио, слава всем Богам, была уверенной и легко смогла перехватила пузырёк и запечатать его. Алиса выпрямилась, откинула локоны назад, вытерла слезы запястьем. Парень отметил, что она легко поддается чувствам, но быстро берет их под контроль. Пара минут — и девушка уже не всхлипывала, только легкое покраснение век выдавало её недавний порыв.       — Я не могу в это поверить. Я так долго, так долго искала эти духи и вот теперь они у меня есть. Спасибо, Тобио-кун, спасибо… Не знаю, как благодарить тебя. Это просто чудо. Боги, я и подумать не могла, что ты слушаешь меня так внимательно!       Кагеяма откинул челку со лба, боясь, что тщательно скрываемое волнение вырвется наружу и промокнёт испариной пота его волосы. Он тоже дышал чуть чаще, чем обычно, и губы его немели от столь долгих для них улыбок.       — Каждое твоё слово, Алиса. Каждое твоё слово.       Вырывавшаяся фраза опустила на них обоих неловкость. Странно ощущать её после этого насыщенного тактильными и душевными контактами дня, но нельзя было не сказать того, что было правильным и честным. Взгляды вцепились друг в друга; зрачки зелёных и темно-синих глаз были расширены до предела. Тобио чувствовал, что в цистерне его спокойствия и смелости остаются лишь последние капельки, и было страшно, что зверь перехватит над ним контроль и похитит Алису, чтобы спрятать ото всех и до конца своих дней пить её губы. Хотелось умыться холодной водой, но он не мог даже моргнуть, ведь это означало на долю микросекунды потерять девушку из поля зрения. Парень был так напряжен и одновременно с этим обессилен, что чуть не подпрыгнул, когда официантка опустила на столешницу поднос с ягодными напитками.       Алиса отпрянула, опуская глаза в пол. Кагеяма решился на побег.       — Пойду руки помою, — сказал он, вставая. Девушка кивнула.       Походка была твёрдой, но тяжелой; уходить не хотелось, хоть и требовалось. Юноша чуть было не облизнул палец, на котором явственно чувствовалась начинка «небесного пирога». Попал, он попал. Он понял. Он смог. Он верил в это с самого начала и не верил до сих пор. Как же он рад. Как же он её обожает.       «Зови её на свадьбу, — требовательно голосовало чудище, для эффективности коммуникации давая пинков по рёбрам. — Теперь она точно не откажется.»       «Позову, — пообещал парень ему и себе. — Сейчас вернусь и сразу предложу».       Кагеяма вернулся быстро, сумев взять себя в руки, чтобы продолжить наслаждаться приятным обществом. Хорошо, что он ушёл в тот момент — если бы он увидел, как девушка прижимает к щеке кулончик, который он недавно носил на своей груди, пунцовость щёк ему одолеть было бы не по силам.       ***       Дворцовый комплекс был поистине огромным. Любознательный братец капитана поведал мне, что его называют «Городом в замке», а сестричка, краснея, поделилась, что строитель посвятил его всем влюбленным и она хотела бы в будущем отпраздновать здесь свою свадьбу. Роскошь пропитала место торжества так, что была осязаемой. Уже у машин нас встречали кланяющиеся в пол лакеи и экскурсоводы, а также официанты с шампанским — видимо, чтобы вечер казался ещё ярче. Миссис Рен беседовала с кучей людей и представляла свою семью и её временного члена — меня — им в ответ. Я запомнила только одно имя, звучащее как Тору Есиока, и то это был архитектор, спроецировавший дворец и ныне он уже не жил, просто моё ухо выцепило эту личность из разговора. Почему-то было очень холодно, хотя Даичи, напротив, интересовался, не жарко ли мне — щеки показались ему красными. По мере нашего продвижения внутрь к госпоже Савамура подходило всё больше и больше людей, и я всё сильнее осознавала её важность и значимость. Это было удивительно — составлять знакомство с такой персоной и понимать, насколько же круто она воспитывает своих детей, которые не имели никаких признаков разбалованности, чванливости и в целом представляли собой умных и трудолюбивых личностей, каждый для своего возраста. Мне вообще приходилось много удивляться сейчас — красота вокруг так и норовила надавить на нижнюю челюсть и приоткрыть рот, и приходилось клацать зубами, чтобы не выдать в себе невоспитанную девчонку, которой, к сожалению или счастью, я и была. Даичи дал мне немного времени понаслаждаться пейзажами и повёл внутрь, отогревать. Я и сопротивлялась, потому что хотелось поглазеть на величественные, искусно выполненные строения ещё, и радовалась, ведь и впрямь чувствовала себя плоховато. В конце концов победил аргумент «нам же нужно занять места для себя и Хитоки», и я пошагала на каблуках, держа под руку своего спутника, надеясь, что выгляжу хоть немного достойной находиться в этом месте.       — А дети? С нами не пойдут?       — Лучше не называй братца ребёнком, хотя бы при нем, — улыбнулся друг. — У него слишком много аргументов заготовлено на случай, если это надо будет опровергнуть. Ребята планируют фейерверки запускать, когда представление начнётся.       — Правда? Блин, я тоже хочу!       Юноша скорчил обреченное лицо.       — Не могу поверить, что я оставляю наш клуб на Танаку, Ною и тебя.       — И ещё Хинату…       — Ну хватит, у меня сейчас инсульт случится. Позвоню мелкому, попрошу нас подождать. Уйдем минут за пятнадцать до конца спектакля.       — Оооого! Правда? Не могу поверить!       — Не можешь остановить — возглавь, — задрал палец вверх капитан. — Младшеньк… Кхм, Хитока-чан, тоже, думаю, будет не против.       — Может, стоит написать ей, где мы находимся? — Швейцары как раз распахнули массивные двери перед нами, приглашая войти.       — Напиши, — соглашается Даичи, отвешивая людям в причудливой старо-английской форме благодарный кивок. — Я пока напитки принесу. Будешь пунш?       Мы очутились в огромном холле с высокими потолками. Глаза чуть не повыпадали из орбит — они никогда не видели такой помпезности.       — А он алкогольный? — интересуюсь, вертя головой во все стороны.       — Нет.       — Тогда не надо.       Савамура усмехнулся.       — Сок так сок. Будь тут, я быстро.       Пока что было немноголюдно. Хотя, наверное, здесь вообще ни одной Люды нет… Гости казались крошечными в этой атмосфере, меркли на фоне здешней изысканности. Казалось, добавь в оформление помещения хоть одну деталь — и всё резко станет безвкусно-перегруженным, но сейчас абсолютно каждый кристаллик и элемент лепнины был на своём месте. Я ощущала себя здесь лишней, но всё равно была благодарна Йошито Ито, что узнала о существовании такого мероприятия, как приуроченный ко дню рождения Будды бал и вообще о наличии этого замка.       — Добрый вечер, юная мисс. Прекрасно выглядите.       — Фаак…       Вспомнишь солнце, вот и лучик, который грозит тебе тепловым ударом. Мужчина вылез, как чёрт из табакерки, и промелькнула мысль, уж не выжидал ли он ухода Даичи?       — Что, простите? — холодно переспросил он, стирая с лица лживую маску радушности.       — Ой, мистер Ито. Доброго вечера, — приседаю в легком поклоне, придерживая двумя пальчиками юбку платья. — Я просто вспоминала, как будет «тюлень» на французском. А звучит он как фак…       — Ну конечно.       — Извините за мой французский.       — Считаете себя самой умной, — собеседник улыбнулся так лучезарно, что его зубная эмаль отразила сияние огней люстр. — Но вы всё так же у меня, как на ладони, и я в любой момент могу её сжать.       — Это любой человек может сделать, — советую себе заткнуться, но голова странно кружится. Наверное, у меня просто аллергия на эту семью. — Вот, смотрите.       Я вращаю запястьем прямо у него перед носом и, поднеся руку особенно близко, на секунду показываю фигу. Глаза напротив затопляет злоба.       — Мерзкая уличная девка, — шипит, собирая в уголках губ капельки слюны, — я хотел трахнуть тебя в каком-нибудь дешевом мотеле, на матрасе с клопами, но теперь, помяни мои слова, сделаю это у ближайшей мусорки, потому что только там тебе и положено…       — С клопами? Вы себя имеете ввиду, что ли?       Я хамлю шепотом, осознавая, что это может вылиться мне просто в огромные неприятности, но не могу захлопнуть рот. Под веками пульсируют ярко-красные круги, окружающий мир теряет свои очертания, а глаза резко начинают болеть, будто ослепленные дальним светом автомобиля. Они, наверное, не хотят видеть Йошито Ито.       — Посмотрим, будешь ли ты такой язвительной, когда я засуну тебе свой…       — Зачем же вы так кричите?       — Пфф… — он фыркает, прикладывая руку ко лбу, мол, неужели ты не осознаешь очевидного? Я почему-то горжусь, что сумела одним только своим видом сдуть с него личину вежливости и самообладания. — Потому что сейчас я так хочу. Рядом с нами никого нет, кто меня услышит?       — Я, например, проблем со слухом не имею.       Даичи оказался рядом достаточно быстро. Он сжимал два бокала пунша в левой руке, и часть десерта расплескалась от быстрой ходьбы — это стало понятно, когда рука вручила мне айриш-стакан с мокрой ножкой. Савамура положил ладонь мне на плечо, и я догадалась, что всё это время меня колотило.       — Ты нормально себя чувствуешь? — не стал здороваться с Ито, что, вообще-то, было грубым нарушением этикета. — Кожа просто ледяная.       — Так давайте я её согрею, — веселился незванный третий лишний. — А что? Живёт с одни парнем, на приёмы ходит с тем, что побогаче. Сколько стоит твоя рогатка?       Глаза капитана остекленели. У него ещё никогда не было такого страшного лица. Я схватила его за предплечье, впиваясь ногтями в пиджак. За спиной распахнулись двери — благородные господа и дамы неспешно входили в зал, потому что до начала представления оставалось немного. Даичи просто развернул меня и повёл куда-то в сторону.       — Спасибо, Даичи-сан…       — Ты не записала разговор?       — Ээ… Это как?       — На диктофон.       — Телефон в сумке, — непроизвольно трогаю цепочку маленького клатча. — Да и зачем? Это же вроде не доказательство в случае чего.       Савамура резко ведет подбородком, потом трогает мой лоб.       — В случае чего… Ясно, почему ты так себя ведешь. У тебя температура.       — О, там Ячи, — выхватываю из толпы глазами маленькую хрупкую фигурку. Чуть было не помахала ей, но вовремя спохватилась, что это неприлично. — Пойдём её встретим?       — Хорошо. Я схожу к машине, там есть таблетки.       Он всучил нетронутый свой пунш обратно официанту и повёл меня к выходу. Это было непросто — необходимость продираться через двигающихся в другую сторону людей и болтать с ними существенно замедляла движение. Я неотрывно следила за Хитокой — боялась потерять её из виду — поэтому сразу заметила, что к ней и её маме подползла эта осклизлая противная гусеница Йошито Ито.       — Даичи-сан, — шепнула я на ухо капитану. — Давай ускоримся.       Конечно, он не скажет и не сделает ничего из ряда вон среди такого количества гостей, но смотреть, как его губы прикасаются к пястью моей подруги, было невыносимо. Мы подоспели, когда мужчина, поклонившись, прошёл в сторону уборных.       Правота слов Даичи относительно моей болезни осознавалась с каждой минутой. Мне становилось всё хуже и хуже, поэтому я смутно помню, как мы беседовали вчетвером, а потом к нам присоединилась ещё и миссис Рен. Пару морганий — и мы с Ячи остались вдвоём.       — Ты просто чудесно выглядишь, — сказала правду я. — Это платье отлично подчёркивает твою красоту.       Хитока смутилась, отвесила мне ответный комплимент. Я аккуратно поинтересовалась насчёт мистера Ито и посоветовала держаться от него подальше. Потом перед носом очутились лекарства — Савамура вернулся как раз к третьему звонку.       — Пей и пошли.       Я осушила бокал пунша одним махом и вернула пустую емкость вежливой хостес, борясь с желанием стянуть с её предплечья белое полотенце и вытереть об него руки.       — Нда, пришли занять места получше, а в итоге… — дёрнул губой капитан, обозначая раздражение.       — Зато с такими приятными людьми поболтали, — выплеснула капельку сарказма я. Думаю, можно будет покинуть бал до его начала, после спектакля фейерверков, раз уж мне не очень хорошо и перед Йошито удалось засветится со своим партнером. Попробую наскрести где-нибудь деньги на такси, или, может быть, мама Ячи согласится подвезти меня?       — Ты, кстати, так и числишься у него в гостевой семье? — озаботился капитан. Ячи недоуменно нахмурилась.       — Мы про Мэзэки Ито и его выводок, — пояснила я подруге. — До конца года закреплена за ними, но посещать не буду. После того… Инцидента это самое благоприятное решение.       — Ага…       Даичи стучал пальцем по подбородку — видимо, что-то задумал. Я расписывала Хитоке плюсы запускания салютов, зазывая сбежать с последних пятнадцати минут представления. Она смеялась и говорила, что я в своём репертуаре.       Планы на вечер катились куда-то кубарём, но главное, что друзья были рядом.       ***       Ячи спускалась к озерцу по узкой дорожке, освещенной фонариками в старинном европейском стиле. Хотелось поднять полы платья, сбросить туфли и бежать к воде, оборачиваясь назад, чтобы распущенные волосы по-киношному били по щекам. Тротуар, вымощенный камнем, вильнул вбок и продолжил идти вниз, скрывая теперь редких гостей, которые вышли на заднюю веранду дворца подышать свежим воздухом. Было странно, что для празднования дня рождения Будды было выбрано место в максимально не-азиатском стиле, но организаторы объяснили это «широкой распространённостью последователей по всему миру», а Ячи была этому только рада, ведь на краткий миг заполучила возможность почувствовать себя принцессой из сказки. Девушка наконец-то добралась до пункта назначения, оглянулась по сторонам, убеждаясь в отсутствии людей вокруг и плюхнулась прямо на мост, в одно движение снимая туфли и опуская носочки стоп в холодную влагу.       Музыка играла тихо, словно где-то вдалеке, хотя замок остался за спиной всего лишь метрах в пятистах. Окружающая озеро территория слабо подсвечивалась тянущимися к дереву лентами желтых гирлянд и совсем в малой степени — крупными звездами на чистом небе, и всё это словно было частью диснеевского мультика. Ячи вытащила шпильки из причёски, пару раз случайно дёрнув себя за прядки, и бросила их по правую от себя сторону. Будь здесь мама, она бы точно отругала дочь за такое небрежное отношение к дорогим вещам, но госпожа Хитока покинула дворцовый комплекс сразу после завершения представления — она разрешила ей немного задержаться с друзьями и посмотреть на планируемое «огненное шоу». Веки поднимались всё неохотнее; плечо в голубом шёлке подперло кружащуюся голову. Воздух был чист, свеж и немного пах водоёмом. Девушка, ожидающая соклубников, абсолютно расслабилась. Плескалась водичка, подмигивали яркие точки на небе, чуть шуршали затрагиваемые ветерком кусты и кроны деревьев позади. Тихие шаги подстроились под спокойное течение здешней жизни, поэтому сумели подкрасться к отдыхающей совершенно незаметно.       Тяжелый пиджак из дорогой ткани, опустившийся на плечи, оказался неожиданностью. Он пах элитным парфюмом с горьковатым оттенком; Хитока не любила такой, отдавая предпочтение сочетанию свежести геля для душа, дезодоранта с цитрусами и печеньем и ноткам обезболивающего спрея — запах Хинаты, который уже не выветривался с её вещей. Это точно был не кто-то из её друзей — на удивление, менеджер Карасуно могла различать ребят из своей команды по шагам. Подошедший мужчина без приглашения опустился рядом, вытягивая шею вперед, к Ячи, до неприличия близко. Девушка испуганно дёрнулась, натыкаясь взглядом на представленного ей сегодня Йошито Ито и коря себя за невнимательность. Неудобство ситуации быстро начало давить со всех сторон, тем не менее, страх не позволял отодвинуться подальше или хотя бы отвести глаза. Нога с вытянутым носочком так и замерла параллельно водной глади.       — У вас очень изящные икры, — кивнул вбок незваный гость. — Под стать всему образу.       Молодой человек поплотнее натянул великий по размеру для девушки пиджак, скользнув ладонью вниз, к предплечью, на мгновение крепко сжимая хрупкие косточки. Нужно было выдавить благодарность и уйти. Ячи не могла ни того, ни другого.       — Знаете, я ведь прибыл без партнерши… Насколько мне известно, у вас была возможность посетить только театральную часть. Если вам было бы интересно посмотреть, как проходит сам бал и банкет, я мог пригласить вас. У меня есть для этого все полномочия.       Хитока обернулась назад. Вдалеке прошествовала пара, пола и возраста которой было не разобрать. «По возможности не общайся с ним, Ячи. Он один из самых мерзких типов, которых только можно себе вообразить».       — Юная мисс? Кажется, вы немного выпали из разговора, — улыбнулся Йошито. — Не извиняйтесь, я повторю. Только что мы говорили…        «Мы говорили?!»       — … о том, что я, конечно же, имею доступ ко всей информации о гостях, организаторах и спонсорах этого вечера, так скажем… По долгу своей службы. — Мужчина распустил идеальный узел галстука, оставляя его просто висеть в воротнике рубашки. — Я мог бы рассказать вам о традиции сегодняшнего празднества куда больше, чем выступавшие недо-артисты.       — Что вы хотите от меня, господин? — высоко спросила девушка, выдавая свой испуг. Ито масляно улыбнулся.       — Я хочу подарить вам приятный вечер. Только и всего.       — Большое спасибо, но мне не надо, — Ячи наконец опустила затекшую ногу в воду, вызывая всплеск воды, словно ставя точку в предложении.       — Вы совершенно очаровательны, — рассмеялся мужчина. — Такая скромная, лёгкая, нежная, чистая… Глаза — как самый сладкий шоколад, а кожа, — к ужасу девушки, пальцы с массивным кольцом-печаткой тронули её скулу, — как лепесток розы…       Молодой человек наклонился так близко, что можно было почувствовать его дыхание. Немного пахло алкоголем, однако, что самое страшное, он не был пьян и полностью отдавал отчёт своим действиям.       Хитока уперлась пятками в край моста, порываясь встать. Мокрые стопы заскользили по гладкой поверхности. Ито грубо схватил запястье и дёрнул за него вниз, вынуждая плюхнуться на ягодицы и зашипеть от боли. Вторая рука поддержала девушку за поясницу, помогая не укатиться в воду по намоченному ногами мостику.       — Аккуратнее, юная мисс, — назидательный голос учителя арифметики, ученик которого суёт пластиковый треугольник себе в глаз. — Вы так можете запачкаться или, того хуже, ушибиться.       — Пожалуйста, отпустите.       Ячи попыталась высвободить кисть из тисков мужской ладони. Тот смотрел на неё насмешливо какое-то время, а потом картинно разжал пальцы, поднимая их вверх. Девушка завалилась набок, тормозя локтем, потом всё-таки встала, стесав нежную кожу рук и коленей. Йошито очутиться на ногах было значительно проще. Он пружинисто подрыгнул, на мгновение выпадая из образа собранного богача, а затем легко притянул Хитоку к себе, словно игрушечный паровозик по рельсам. Голубая бретелька безропотно подчинилась сбрасывающему движению и упала вниз. Ито совершенно не обращал внимания на застывший в глазах девушки ужас. Пленница пыталась вырваться, но получалось плохо — её сковал шок, происходящее не осознавалось до конца.       Тишина рощицы, окружающей замок, изменилась, впустила в себя звонкий собачий лай где-то поблизости и мат, по всей видимости, охранника, в отдалении. Хитока дёрнулась, собрав все свои силы, пользуясь подаренным ей шансом, и побежала прочь, даже не думая подобрать туфли. Юбку платья пришлось задрать почти до бёдер. К босым мокрым ногам липла пыль. Кажется, парень не следовал за ней, но оборачиваться всё равно было страшно. Сначала девушка добралась до освещенной дорожки, но потом интуиция толкнула её в густоту деревьев — туда, где раздавался хруст веток и лай спасшего её животного. Подошву закололи еловые иголочки; боль была приятной, заставляла чувствовать себя в безопасности. Здесь, в лесу, Ячи вспомнила, какой маленькой девочкой она являлась на самом деле. Возложенная на себя ответственность, принятые самостоятельно решения, серьезные отношения — всё это такая ерунда. Она всё ещё букашка, простое беспозвоночное насекомое, которое очень легко раздавить.       Пёс оказался взрослым колли. Хитока даже не испугалась, когда наткнулась на него — весь её страх остался там, на мосту у озера, с молодым человеком, который почему-то уверился в своей уникальности и вседозволенности. Собака сбросила свою звериную скорость и теперь бежала рядом с ней, словно охраняя Ячи. Девушка даже не плакала, только покусывала кончик языка, чтобы унять тошноту, да сосредоточилась на дыхании. Три касания ноги о землю — вдох, три — выдох. Так её учил Хината. Колли оббежала девушку, подтолкнула носом влево, предлагая подняться на тротуар. Беловолосая голова отрицательно покачалась, надеясь, что спасительница её поймет. Нужно двигаться к задним выходным воротам, куда приезжали хозяйственные машины и транспорт с персоналом. Ячи не хотела наткнуться на кого-то из своих друзей. ***       Узкая дорога, пролегающая прямо по краю обрыва, была типична для Японии. Внизу кипела жизнь уже другой улицы, с другими домами и другими людьми, но их голоса всё равно хорошо были слышны здесь, сверху. Каждые пару километров разделенные участки связывались импровизированным переулком — шаткой лестницей, металлические перила которой для надёжности фиксировались ещё и натянутыми тросами. Ячи прошла мимо спуска. Ей хотелось сброситься с обрыва.       Девушка явно уже не тянула на принцессу из волшебного мира, образ которой пыталась воссоздать при подготовке к балу. Вся в синяках и ссадинах, волосы колтуном, подол платья грязный и намокший, а из лифа кое-где торчат еловые ветки. Она могла бы сойти за Золушку, вокруг которой вьются верные животные, да только овчарке колли пришлось остаться на территории дворца и, скуля на прощание, вернуться к хозяину. У Ячи не было с собой ни салфеток, ни расчески, ни телефона, ни даже туфлей — сумку она отдала маме, когда та уезжала домой, только банковская карта перекочевала из кармана под туго прилегающий пояс. Хотя вряд ли внешний вид мог посоревноваться в убогости с тем, что творилось на душе.       Доводы о том, что ничего серьезного не произошло, не помогали. Хитока всегда опасалась высоких крепких парней, но подверглась домогательствам со стороны какого-то тощего высокомерного мужчины, будто в насмешку. Казалось, вселенная решила привести доказательства абсурдного суждения, что девушка всегда будет слабее любого мужчины. Она сбежала, словно боялась осуждения собравшейся там публики, словно бы ситуация могла бросить тень на её мать. Хотя, скорее всего, светское общество действительно встало бы на сторону человека, которого они знают давно, чем поверило бы словам дочери дизайнерши, которую пригласили на мероприятие такого уровня впервые. Конечно, капитан и менеджер Карасуно поверили бы ей, но что это даст? Даичи и не сдержаться может от такого заявления, и репутация миссис Рен ему не поможет. Если бы на вечере был Хината…       Ячи запнулась босыми ногами друг о друга. Если бы да кабы. И что бы сделал Хината? Да ничего. Он сбежал в тренировочный лагерь, в который его даже не приглашали, совершенно не позаботившись о том, что будет делать без него девушка, не спросив её мнения. Сначала она восхищалась наглостью и находчивостью молодого человека, но теперь, осознавшая, что всё это время держалась не за ту опору, будто падала в грязь лицом. Он очень ей нравился, нет, она была влюблена в него, но так ли это важно оказалось в тот момент, когда платье чуть не упало к ногам того отвратительного властного человека? У Хитоки не было телефона сейчас, но она знала, что юноша не взял бы трубку, даже если бы она раз за разом обрывала линию. После тяжелых, насыщенных работой дней в Шираторидзаве он только отправлял ей пожелания спокойной ночи, да и то с ошибками.       «Мы два слабака», — с горечью признала Ячи. — «Наверное, нам будет лучше… Нам будет лучше… Нет, глупости. Он же сразу отреагировал, когда Шигеру подошёл ко мне…»       Да, но связующий Сейджо просто хотел с ней поговорить, а не домогался. Шоё просто заревновал… Да и было это на глазах трёх клубов. Девушка прикрыла глаза, вспоминая облик парня. Милый, весёлый, такой родной ей, но страшно теперь стало гулять по вечерам с кем-то, кто не сможет помочь в экстренной ситуации. Она лучше бы умерла, чем позволила бы кому-то завладеть её телом без согласия. А у Хинаты, наверное, просто от стресса заболит живот. Как и всегда.       До дома было далеко, не меньше трёх часов ходьбы. На улице, располагающейся внизу, изредка шумели моторами транспортные средства, но там, где шла девушка, царила тишина. Она раздумывала над тем, чтобы спуститься и попробовать поймать попутку, но сердце сразу же сжималось от страха. Пока на этом свете есть такие люди, как Йошито Ито, незнакомым доверять нельзя.       Ячи не пришлось принимать верное или неверное решение — судьба нашла её сама. Силуэт мужчины был плохо виден в сумерках, но она сразу поняла, кто это, и тихо всхлипнула. Как? Как он нашёл её?       «Ну вот и всё».